***
Эзра знал, что просто не будет. Но того, что будет так сложно, он не знал тоже. Эта игра не по их правилам, похоже, никогда не закончится. Панические атаки Арии, возглавляемые ‘А’, вели счет. Эзра Фитц отправлялся на скамью запасных.Часть 1
18 июля 2017 г. в 22:24
Эзра всегда обладал очень важным для писателя качеством или, скорее, навыком критического мышления, что неоднократно выручало его в не самых простых ситуациях. Он со здравой долей скептицизма относился к собственным успехам, не бросался «с места в карьер» при принятии решений и старался не обманывать хотя бы себя.
Эзра знал, что просто не будет. Но, как когда-то сказала одна мудрая крошка: «Когда ты любишь кого-то, за это стоит бороться, невзирая на шансы». Крошка была совершенно права, а он не опускал руки, ведь что-что, а его шансы значительно возросли с тех пор, как она взяла его фамилию. Ария Фитц. Черт бы его побрал, это звучало слишком прекрасно, чтобы быть правдой, и потому он не мог перестать бросать беглые, неслучайно-случайные взгляды на ее безымянный палец, чтобы убедиться в реальности происходящего.
Ария пыталась. Честное слово, она так сильно пыталась сделать всё идеально. Дважды в неделю психотерапевт, трижды - йога. Правда, Эзре так нравилось видеть ее в «yoga pants», что некоторые занятия приходилось пропускать. В ущерб физической нагрузке и стабилизации душевных сил это, конечно, не шло.
По субботам их ждали неизменные семейные посиделки в баре, если дело касалось Уэса и его очередной блондинистой пассии. Эзра уже не пытался их различать, пока Ария сохраняла имена каждой в заметках на своем серебристом айфоне, чтобы потом, обратившись к девочке по имени, заставить Уэса блаженно улыбаться, отлично различимым шепотом говоря брату: «Тебе повезло с этой фарфоровой куколкой».
Всё было прекрасно до того вечера, пока Уэс не предложил сыграть в «Have you ever..?» Новоиспеченная миссис Фитц была, похоже, единственной, кто не оценил затею, но портить компании веселье было не в ее стиле.
- Ты когда-нибудь разыгрывала людей по телефону? - прощебетала Ребекка-Кайли-Белла, и Ария уронила бокал с красным вином, что растеклось по белоснежному ковру кровавой лужей. Ее голос спокоен, темп речи выверен, но каждое слово летело в ничего не понимающую блондинку с наклеенными ресницами кинжалом, от которого она не была способна увернуться.
- Нет, но разыгрывали меня. Смотря, конечно, что понимать под розыгрышем. Ты когда-нибудь лежала в гробу, думая, что тебя погребут заживо? Тебя когда-нибудь закрывали в холодильной камере? Тебя когда-нибудь похищали и держали в плену месяцами? Ты когда-нибудь… - она и не чувствовала, что пальцы выплясывали чечетку, а из глаз ручейками текли соленые слезы. Минимум месяц психотерапии ушёл насмарку всего за вечер. - Ох, я нарушила правила игры, не так ли? Слишком много вопросов за раз, - едва внятно произнесла она, пока Эзра выводил ее на улицу. «Она что, совсем больная?» - протянула обиженная лапочка Уэса вслед чете Фитц, но тот не удостоил ее ни единым взглядом. Не следовало начинать эту игру. Ария была в ней бесспорным победителем.
По дороге домой Эзра обнимал ее так крепко, как это только было возможно физически, пока она сворачивалась клубком на заднем сидении такси. Моменты, когда он сгребал ее в охапку и целовал в макушку, Ария любила даже больше их совместных пересмотров фильмов Хичкока в тысячный раз - временами ей казалось, что его руки были созданы именно для того, чтобы дарить ей объятия, так уютно она себя в них чувствовала. И, пожалуй, для того, чтобы набирать на машинке главы и зарисовки для его новой книги, это тоже удавалось Фитцу превосходно.
В те редкие моменты, когда родители Арии навещали их семейное гнездышко, Элла занимала дочь разговорами, пока Байрон принимал у Эзры экзамен по предмету «Как сделать его девочку счастливой». Вновь и вновь Фитц сдавал его на «отлично», и Байрону ничего не оставалось, как посмотреть на мужчину с прищуром и выйти с кухни. Мол, ты и сам все понял. Одно неверное движение, взгляд не в ту сторону - и тебе конец. О, Эзра всегда был примерным студентом.
Фитцы расположились в маленькой квартирке в пригороде Нью-Йорка, и у них было всё, что только могло быть необходимо для полного счастья: огромная мягкая кровать, занимающая практически всю комнату, печатная машинка Эзры, кассетный видеоплеер, фотоаппарат Арии и кофемашина. Она, как и кровать, общая, но споры о том, кто делает лучший капучино, занимали первое место в разряде острых вопросов этого дома. У кровати - с той стороны, где спала брюнетка, в стену вмонтирован искусственный камин. В Кукольном домике было так холодно, что она до сих пор не могла согреться. Ей всегда было холодно так, что Эзра грел жене руки и ноги перед тем, как лечь спать. Впрочем, в этом были и свои плюсы: в его свитере и больших шерстяных носках эта девушка выглядела ослепительно. Пожалуй, это лучшее, что он когда-либо видел.
Перед тем, как уснуть, Ария читала своему мужчине вслух, и ее свободный от собственных терзаний голос действовал на него умиротворяюще. Фицджеральд, Хемингуэй, Ремарк - спустя годы они возвращались к произведениям, которые когда-то разбирали в рамках школьной программы Арии Монтгомери. Теперь те же романы воспринимались иначе. Когда миссис Фитц слышала размеренное дыхание мужа, она гасила висящее над кроватью бра и тихонько пролезала у него под плечом, тепло улыбаясь от осознания того, что даже во сне, не отдавая себе в этом отчет, он обвивал ее руками. Муж - Ария по-доброму усмехалась, прокручивая золотой ободок кольца.
Когда ей не спалось, а это бывало часто, Ария едва касалась кончиками пальцев шрама Эзры и сжимала тоненькие ладони в кулаки так, что белели костяшки. Это было напоминанием двух вещей одновременно: того, что Эзра Фитц был готов ради нее на всё, даже на жертву собственной жизнью; и того, что она никогда, никогда не простит ‘А' за всё, что им пришлось пережить. Становилось трудно дышать, и Ария, высвобождаясь из объятий спящего Эзры, спешила на кухню, где за емкостями с кофе и какао пряталась баночка антидепрессантов. Две таблетки и стакан ледяной воды - и пелена гнева рассеивалась, словно ее и не бывало.
Иногда мужчина все же просыпался в холодной, пустой постели, хватал ладонью воздух и, перебирая в голове всевозможные варианты, находил Арию сидящей на кухонном полу. Ничего не говоря, Эзра брал ее на руки и относил обратно в спальню, пропуская сквозь пальцы мягкие, податливые волосы - это помогало Арии забыть обо всем на свете. В детстве так делала мама, когда малышке было грустно - тогда она еще не знала, с чем столкнется в будущем, и не переживала бы из-за таких пустяков. Она засыпала у него на груди с твердым намерением встать пораньше, чтобы испечь яблочный пирог, но они оба открывали глаза в середине дня и спускались в пекарню неподалеку за шоколадными круассанами к кофе.
Эзре казалось, что они уже достигли определенного прогресса: Ария не вздрагивала каждый раз, когда на экране мобильного появлялось уведомление. Впрочем, телефон продолжал жить в беззвучном режиме, поскольку звук входящего сообщения до сих пор вызывал - как бы назвать это помягче? - определенные неприятные ассоциации. Да, так достаточно дипломатично. Ария практически справилась с клаустрофобией и героически выдержала путешествие по канатной дороге в Швейцарских Альпах: только впилась в рукав Эзры с такой силой, что ему пришлось по очереди разжимать пальцы. Миссис Фитц все чаще улыбалась и фотографировала: в основном, конечно, своего супруга, но красивых пейзажных картинок совсем скоро должно было хватить на целую выставку, спонсировать которую предложила мать Эзры. Она все еще крайне далека от полного принятия собственной невестки, но старший сын остепенился - и это лучше Уэса, который до сих пор не мог повзрослеть и отцепиться от ее кошелька.