***
Эта ночь была не совсем обычной. Его разбудило леденящее прикосновение... воды. Он вскочил и тревожно осмотрелся - его окружала вода, мерцавшая в свете Луны, постоянно прибывавшая. "Наводнение" - осознал он и быстро поплыл в направлении леса, и вода поддерживала пятьсот фунтов его тела. Мимо него проплывали самые разные динозавры, но, как правило, никто из них не двигался. Охваченный беспокойством самец старался доплыть до леса как можно быстрее, и вот впереди показалась стена деревьев, некоторые из которых оказались повалены. Недолго думая, он, гонимый страхом перед смертью, начал залезать на одно из них, изо всех сил вгоняя в древесину острые когти. В кроне дерева уже спрятались несколько рапторов, и он тоже скрылся среди листвы. Текло время, но он не замечал этого, а лишь тревожно глядел на мерцающие потоки воды, уносившие за собой туши астродонов и игуанодонов. И вдруг раздались звуки возни - кто-то пытался залезть на соседнее дерево. Или на это же?.. Ответ стал ясен через полтора дня - утром, когда золотистые солнечные лучи, пробившиеся через тучи, осветили место катастрофы. Он огляделся и увидел, что на деревьях сидят и красноносые, и желтоносые рапторы, и травоядные, но все они были уставшими и напуганными, всеми двигало желание жить, а потому никто не отважился куснуть соседа или напасть на него. Он обернулся и, вот чудо, увидел на дереве двух самок и троих детёнышей - тех самых, что встретил во время сорванной охоты. Обе выглядели более-менее бодрыми, согреваемые лучами за пределами кроны, но энтузиазм, как котёл, затеплился в его сердце и начал греть его. И вот одна из самок повернула голову, и их взгляды встретились. Это была не-мать. Но он всё же начал качаться, одновременно исполняя танец и вися на ветках. Это была импровизация, созданная недюжинной сообразительностью, и самка оказалась восхищена. Но вторая так и не удостоила его даже взглядом.***
Гордым шагом и с дохлой черепашкой в зубах он направлялся в сторону источника запаха. Рэд следила. Он начал делать плавные движения, сохраняя равновесие и не показывая жуткие когти. Рэд по-прежнему следила, а её сестра дремала в стороне. Её заворожили аккуратные движения здорового самца, и она была точно уверена в том, что выберет его. Совсем недавно она потеряла самца, и теперь ей требовался новый, и этот здоровый молодой джентльмен превосходно годился на эту роль. Но вот он закончил танец и положил дохлую черепаху к её ногам. Рэд выглядела равнодушной, или почти равнодушной, и он замер в ожидании. И вот Рэд приняла его далеко не идеальный подарок, и он осторожно приблизился к ней, а в его сердце загоралась радость. Но снова всё едва не пошло наперекосяк - сестра Рэд резко поднялась и зашипела на пришельца, разбудив птенцов. Но недавно набитое брюхо едва не заставляло самца смеяться в душе, и он лишь украдкой взглянул на мать-одиночку. Она была чудесна и загадочна даже с набитым брюхом, и её вздох выразил её недовольное согласие с присутствием самца в их стае. Рэд же продолжала глядеть на него, и он пел в душе, едва ли не прыгал от счастья - теперь он может лицезреть двух прекрасных самок, и дело оставалось за малым - завести семью.***
Сейчас они поедали добычу, полученную благодаря его хитрости. Мать-одиночку заинтересовал новый вкус, по её внешнему виду было понятно, что она в прекрасном настроении, и самец часто поклонялся ей, но её это мало волновало, а, когда он попытался ткнуться носом в её морду, всем своим видом выразила отвращение, и огорчённый самец лёг в стороне. Рэд очень долго сидела рядом с ним, прижавшись к нему мордой, словно пытаясь сказать: "Не беспокойся, я люблю тебя, и ты можешь быть рядом со мной". Самец не смел пошевелиться, его изнутри раздирали противоречивые чувства. Доступная ему самка сейчас сидит с ним - она молода, здорова и прекрасна. Её сестра - загадочна, резка и тверда, для неё важную роль играют детёныши. Пока их не станет, она будет относиться к нему, как к чужаку, и не более. Она готова порвать кого угодно, лишь бы защитить птенцов, и это делает её ещё более недоступной. Он может лишь тихо наблюдать за ней, втайне восхищаясь, но не больше. Спрятанные внутри чувства, подавленные инстинктами, будут тихо разъедать его, словно кислота, но со временем станет легче. Сейчас же у него есть Рэд, и инстинкты говорят ему - лови момент, забудь о чувствах. И он, нехотя, соглашается с ними. Ночью она засыпает вместе с птенцами, и он, понурив голову, пытается неумело соорудить временное гнездо. И вдруг поднимается и приходит на помощь Рэд - она сама достраивает гнездо, после чего ложится, и он, стараясь не расстроить её, прижимается к ней.***
Летняя засуха заставила их бродить в поисках пищи, и даже он оказался рассеян и невнимателен. Ещё немного, и Рэд придётся делать выбор - он, или сестра, иначе кто-нибудь пострадает. Порой мать-одиночка кидает на него тревожные и злобные взгляды, и он понимает, что ему рано, или поздно придётся уйти. Но вот появляется огромный дактиль - вечный спутник стаи, и они находят тушу, усеянную мелкими дактилями. Недолго думая, он вместе с остальными устраивает трапезу. Теперь раскол стаи больше не грозит. После трапезы детёныши принялись играть костью страусового динозавра рядом с ним, и в нём затеплилась неуверенность. Убить детёнышей - получить сначала злость, а потом и внимание самки. Трудный шаг. Рэд следит за его тихими движениями. Нужно решаться. Сейчас или никогда... И вдруг мать-одиночка ураганом ворвалась в кучу, встав между ним и детёнышами. Он в испуге отскакивает, показывая, что ничего не хочет сделать, но самка продолжает шипеть, и Рэд приходится встать между сестрой и самцом. Первая успокаивается, но не совсем, а второй тихо исчезает, понимая, что и сейчас будет злить мать-одиночку своим присутствием. Зайдя за заросли, он сел на землю и задумался. Он должен выбрать между двумя. Первая его почти не интересует, но она свободна и открыта. Вторая же жестка, замкнута и обременена детёнышами, и если ему нужно её внимание, то он должен убить птенцов, исчезнуть, а потом появиться снова, и вот уже тогда она заметит его. Но стоит ли так рисковать? Ведь даже Рэд способна уничтожить его, защищая детёнышей. Зачем ему труднодоступная самка? Он поймал себя на мысли о том, что и сам не знает ответа, его разум заняло какое-то новое чувство, которое тянуло, и тянуло его к матери-одиночке, словно именно она ему и предназначена, но в то же время его привлекала Рэд. Вздохнув, он поднялся и зашагал по равнине. Время на выбор ещё будет, а сейчас нужно задобрить самку. Она в состоянии предельного напряжения вышла за заросли, и вдруг перед ней возник он. Держа в зубах кусок мяса, он неуверенно подошёл к ней, положил дар к её ногам и, склонив голову, сделал шаг назад. Она, не сводя с него настороженного взгляда, проглотила мясо и одарила его взглядом, говорящим "хорошо, мелкий гад, ты прощён, но веди себя сдержаннее".***
Шум и треск неподалёку привлекли его внимание, и он аккуратно подошёл к... месту бойни. Акрокантозавр, по всей видимости молодой, стоял совсем рядом с одним из птенцов, а слева наступала мать-одиночка, но на колоссального плотоядного это не произвело особого испуга, и он потянулся к детёнышу... В этот момент самцом завладели чувства, и он невольно осознал, что не видит в гибели птенца от зубов хищника выгоды, что хочет спасти птенца матери-одиночки, к которой так привязан. Подкравшись как можно быстрее, он сделал прыжок, вцепился в шею и принялся полосовать врага когтями, однако тот задрожал и скинул самца на обломки дерева. Он попытался напасть на него, замахал хвостом, и вдруг эта мощная груда костей, мышц и сухожилий на высокой скорости встретилась с его телом. Он снова упал, а в следующий миг акрокантозавр столкнулся с ним и повалил в третий раз, убегая, а за ним неслась сестра Рэд. Спугнув врага, она толкнула детёныша и села на землю, глядя на самца. Он с трудом дышал - акрокантозавр сломал ему несколько рёбер. Мать-одиночка недоуменно глядела на него - он спас птенца в той ситуации, когда мог избавиться от него, хоть и не своими зубами, он храбро защитил её детёныша ценой своего здоровья. Она не хотела кусать или убивать его, но и не знала, как выразить свою благодарность, и они просто смотрели друг другу в глаза, и в её глазах светились нежность и благодарность, а взгляд самца был наполнен грустью и смущением. Вскоре появились Рэд и другие птенцы, и самка обеспокоенно оглядела место бойни, но среди этого хаоса находилась то, что не укладывалось в её голове - её сестра, сидевшая рядом с её раненым самцом. Удивлённая Рэд стала ласкаться то к одной, то к другому, но ни та, но другой почти не обращали внимания на эти ласки - оба они думали об этом трогательном и волнительном моменте, который прервала Рэд, и мать-одиночка отвела глаза в сторону, а её взгляд наполнился злобой и разочарованием. Сестра Рэд не понимала, что происходит в её голове. Она понемногу переставала воспринимать самца, как чужака, и инстинкты, твердившие, что он - угроза её птенцам, отступали на второй план, и она видела его положительные стороны. В её голове и сердце поселилось новое чувство, непонятное и неизвестное ей, и её всё влекло, и влекло к нему.***
В один ничем не примечательный день он увидел, что Рэд сидит на берегу рядом с неподвижным телом детёныша. Решив, что она может обвинить в смерти птенца его, он отошёл подальше, и вдруг к ним подошла сестра Рэд. Испуганный, он ещё отошёл назад, но самка лишь глядела на него и на сестру, после чего начала дрожать и испускать вопли, полные боли и отчаяния. Она рухнула на песок и принялась тщетно переворачивать детёныша. Рэд попыталась успокоить её, прижавшись мордой к её шее, но это не помогало, и самка продолжала выть и размахивать лапами. Она уже обмякла и начала падать, но так и не упала - он поддержал её с другой стороны, нежно воркуя, и сквозь завесу горя и тоски самка почувствовала всю нежность его прикосновений. Так прошло два часа, и он натаскал веток, соорудив временное гнездо, а на закате все прижались друг к другу и уснули.***
В эту ночь ему плохо спалось - беспокоила туча запахов - как рапторов, так и акрокантозавров. Она же проснулась в отвратительном настроении и выместила злобу на нём, одарив его спящего укусом. Внезапно разбуженный, он зарычал и отошёл к песчаной дюне, а Рэд встала между ними, снова пытаясь разрешить спор между двумя наиболее дорогими ей существами. Вставшая не с той ноги мать-одиночка отвернулась, в ней кипела злость. Самец же был растерян - он и Рэд учуяли вдалеке запах самок. Самок красноносого раптора. Он обернулся и, увидев в глазах Рэд беспокойство, прижался своей мордой к её, но ненадолго. Сомнения терзали его изнутри. Нужно было делать выбор. Поддаться инстинктам, или этому новому, незнакомому чувству? Над ними верещал дактиль, пытаясь предупредить об опасности, но никто не замечал его. Один из птенцов цапнул самца за хвост, и взбешённый раптор тут же схватил его за ногу. От визга детёныша Рэд охватил страх, а её сестра начала подниматься, угрожающе рыча и обнажая зубы. Он же застыл на месте, не зная, что сделать. Инстинкты подталкивали его убить детёныша, и тогда дело останется за старшим, но здравый смысл твердил, что это огорчит Рэд, а её сестру... Самец сам ужаснулся от этой мысли, как вдруг самка ударила когтями Рэд, вставшую у неё на пути, и кинулась на самца. Тот выронил детёныша и потонул в облаке пыли и песка, схлестнувшись в бою с самкой. В обоих кипела ярость, оба пускали в ход когти и хотели лишь порвать друг друга. Самец вдруг осознал, что делает и побежал вверх по склону дюны, самка попыталась преследовать его, но рухнула на скользкий песок, а, когда Рэд снова встала между ними, попыталась ударить её но промахнулась. Всё её сознание, включая здравый смысл и небольшую симпатию к самцу, вызванную его поведением и отношением к ней, потонуло в ярости, смешанной с материнскими инстинктами, и эта гремучая смесь всё ещё действовала. Рэд вдруг обернулась к морю и увидела детёныша и тёмную тень, скользившую к нему. Она издала тревожный крик, но сестра не обратила на неё внимания и бросилась к дюне. Вскоре и она, и самец оказались накрыты песком и свалились, продолжая ожесточённый бой. В какой-то момент она обернулась и увидела приближающегося акрокантозавра, неуклюже сползавшего с дюны, но, тем не менее, снова кинулась на самца, и Рэд гневно закричала. И самец Рэд, и сестра Рэд в этот момент жутко ненавидели друг друга, но последний не хотел причинять матери-одиночке боль, а потому старался не ввязываться более в драку, к тому же Рэд схватила сестру за хвост и оттащила её подальше. В этот момент с дюны спустился второй акрокантозавр и уверенно направился к ним. В пылу драки самец плохо разбирал происходящее, но он увидел, что второй акрокантозавр побежал за Рэд в море, и вскоре огромный морской ящер сомкнул на нём челюсти и утащил на глубину. Рэд погрузилась в воду, вскоре всплыла и вышла на берег, страшно гордая собой, а детёныш, по глупости забежавший в море, вместе со вторым кинулся к матери. Это было всё, что успел увидеть самец - он уже начал спускаться с дюны и быстрым шагом направлялся на север - к другой стае. В какой-то момент он услышал зов Рэд, обернулся и вскоре двинулся дальше, и запах его бывшей стаи становился всё слабее, и слабее. Он удалялся, ни о чём не жалея, он решил, что лучше пока что исчезнуть из жизни обеих самок.***
С тёмного неба валил снег, иногда попадая ему на глаза, он шёл, слушая хруст снега под ногами и иногда принюхивался. Ничего. Ничего не видно в темноте, прорезаемой лунным светом. Ничего не видно за стеной деревьев и за горой. Он просто скитался в одиночестве, не зная, что ему делать и как быть. И вдруг до его ушей донёсся крик с горы прямо перед ним. Это был громкий яростный крик. Это был крик Рэд. Рэд и её сестра где-то здесь! Недолго думая, обрадованный самец ответил более громким криком и как можно быстрее побежал к горе, стрелой спускаясь со скалы. И тут до него дошёл новый крик - и угроза, и приветствие. Теперь он не сомневался, что это Рэд, и радость грела его изнутри. Он тут же откликнулся. Дейнонихи, окружавшие ослабевшую Рэд, пришли в замешательство. Из-за деревьев донёсся новый крик, и с вожаком остались лишь шесть дейнонихов. Остальные давно в страхе сбежали. Он остановился и посмотрел вниз - на дейнонихов и Рэд, с которой начал перекликаться. Но вот перекличка оборвалась. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, после чего самец присел и кинулся в бой. Вожак прошмыгнул в сторону, но раптор схватил другого и бросил его, не целясь, после чего встал рядом с Рэд, высоко вытянувшись, а другие дейнонихи уже уносились как можно дальше. Он повернулся к Рэд и начал ворковать, а, получив ответ, прислонился к ней телом, но в этот момент как никогда счастливая Рэд провалилась в сон. Самец с благоговением посмотрел на неё и издал тревожный зов. Второй самки нигде не было. И вдруг он увидел тело в снегу рядом со спящей Рэд. Искренне надеясь, что это не мать-одиночка, он стряхнул с него снег и застыл в изумлении. На него смотрели остекленевшие глаза сестры Рэд. Каменное лицо не выражало ровным образом ничего. Самец отступил и издал долгий, протяжный крик - песню горя и скорби. Он не мог поверить в то, что её больше нет. Что больше никто не укусит его, не зарычит на него, не кинется в драку. Что эта хладнокровная, расчётливая и неприступная самка погибла. С тех пор, как они впервые встретились, он часто думал о ней и в глубине души не оставлял надежд стать её новым супругом, даже когда видел, как Рэд относится к нему. Всё его тело дрожало, а сердце сжалось. Он снова посмотрел на спящую Рэд. Теперь она предназначена ему. Теперь он будет прекрасным супругом и больше никогда не обидит птенцов матери-одиночки, дабы почтить её память. Он никогда не забудет её, пусть вместе с ней и погибло то странное, непонятное ему и ей чувство, что способно бороться с инстинктами, которое мы называем влюблённостью. Это была любовь. Жёсткая любовь.