Принцесса на...

Джен
PG-13
Завершён
38
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
38 Нравится 10 Отзывы 6 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
О непревзойдённом, божественном Викторе Никифорове Юра знал одну страшную тайну, и эта тайна никак не давала спокойно спать в его первую ночь в Хасецу: временами, а чаще всего в полнолуние (что было само по себе подозрительно) Виктор храпел, как хор Пятницкого с бодуна. Вот и в разгар тёплой японской ночи мощный музыкальный храп разлился по спящему курорту, перекрыл непрерывный шум воды в онсене и дошёл до кладовки, отдаваясь вибрацией в расстеленном на голом полу футоне. Юра заворочался, выругался сквозь зубы и накрыл голову подушкой — не помогло, храп набирал обороты, грозясь поднять на ноги всю округу. Оставалось только злобно порадоваться: сейчас-то Кацуки поймёт, кого пригрел под боком. И пошлёт их обоих обратно в матушку-Россию без всякого турнира. Но Кацудон за стенкой мужественно молчал, и спустя пять минут Юра всё же решил проявить благородство (а заодно прекратить собственную пытку инфразвуком): он вскочил на ноги и ворвался в смежную комнату. А дальше на цыпочках прокрался к кровати и, зажав нос спящему, на секунду сунул палец в приоткрывшийся рот. Что-то там ткнул, и Виктор закашлялся, заворочался, в последний раз всхрапнул и, сглотнув, затих. Способ был проверенный: Мила сто раз вытворяла такое со своими знакомыми хоккеистами. Главное — успеть вовремя отдёрнуть руку: прикушенных пальцев Юра бы никому не простил, даже Пятикратному Золотому. И был бы у них наутро классический детектив с трупом иностранца и подозрительными постояльцами. Виктор икнул во сне и забормотал: «…Вино всё может заменить… Всё, кроме губ твоих!» А-а-а! Понятно, дело вовсе не в луне, а в ополовиненной бутыли саке, оставленной на тумбочке. «Вот интеллигент хренов! — подумал Юра и нахмурился. — Даже напиваться по-человечески не умеет, пошёл бы и завалился спьяну в соседнюю комнату. Кацудон вряд ли бы выгнал. Хотя спать с бухим — то ещё удовольствие». Юра брезгливо обтёр мокрый и пахнущий перегаром палец о шорты, в последний раз покосился на перевернувшегося на живот Виктора и, зевая, вернулся к себе в каморку. Лёг, поворочался в воцарившейся тишине, но что-то было не так, сон обратно не возвращался. Юра принялся разглядывать деревянные перекрытия потолка, маленькое окошко, встроенный в стену шкаф — всё оказалось настолько унылым и дряхлым, что переплюнуло даже питерскую общагу. Тогда Юра перевёл взгляд на футон, на котором лежал, и в тусклом свете луны разглядел какие-то тёмные пятна на белой ткани. Расстилал-то он сложенную вчетверо постель почти на автопилоте, после того, как после горячей ванны и плотного ужина умудрился отрубиться и проспать пару часов прямо за столом. Не удивительно, что сразу и внимания не обратил на запачканную простыню. «Буэ… все они тут свиньи», — подумал он и отодвинулся в сторону от подозрительных разводов, но от нечего делать продолжил пялиться на слишком причудливые для простой грязи следы. В итоге любопытство победило брезгливость, и Юра, привстав, разгладил смятую ткань — под пальцами проступили уже не просто контуры, а отчётливый рисунок. Это оказались не пятна, а самая настоящая нарисованная рожа! Юра вскочил, рывком стянул надетую наизнанку простыню-чехол, вывернул на лицевую сторону и тупо уставился на изображённого на ней мужика: взъерошенные короткие волосы, кожанка, на широкой груди — медальон на цепочке. Наверное, какой-то местный рок-айдел. По краю полотна шла надпись — слава богу, не только иероглифами, но и латиницей. Юра подтянул свой телефон и загуглил. Точно, это же та банда, о которой верещала сестра Юри! Он мгновенно признал на групповых фотках того типа с простынки, а заодно и блондинистого солиста, от которого ему досталось прозвище: последний и вправду походил на Юру, как родной брат, исключая разрез глаз. Желание придушить Мари приобрело маниакальный характер: вот ведь долбанная фанатка — умудрилась не только дать дурацкую кличку, но и подложить под него своего кумира! Наверняка пишет про этих двоих какие-то скабрезные фанфики, а Юри-то и не в курсе, чем сестра занимается. Юра покосился на нарисованного мачо — ну ладно, хотя бы выбрала не самого отстойного. Он подумал ещё минуту, пожевал губу, а потом перестелил бельё как положено, лицом кверху. В конце концов, он же не какой-то извращенец, чтобы спать на вывернутом наизнанку человеке, хоть и нарисованном. С этой мыслью он и лёг на футон в третий раз, задумчиво водя пальцами по чернильным линиям. Но бессонница не хотела уходить. В итоге он сам не заметил, как оказался на ногах и, нацепив свою пятнистую куртку, пробрался через комнату сладко сопящего Виктора и пошёл шататься по притихшему дому. В гостиной на верхнем этаже шумел телевизор. Юра заглянул внутрь — никого, только на маленьком столике-котацу стояли две початые бутылки с местной сливовой фигнёй и мелкая сушёная рыбешка. Юра, не смущаясь, утянул себе пригоршню, зажевал и, забравшись ногами под столик, прикорнул прямо на татами — тут оказалось заметно теплее, чем в кладовке. Ему уже почти удалось уснуть под бурчание телевизора, когда в коридоре послышался шум, и в комнату заглянули родители Юри, о чём-то тихо переговариваясь. Свет включать не стали, и Юра затаился, надеясь, что его не заметят. — Ба-ра-го-да-рю, Никифору-сан, — папаня Юри прокашлялся. «Репетируют, что ли?» — подумал Юра и залез глубже под стол. — Боли-шая тесити принимати васу и… — глава семьи глубоко задумался, а потом выдал: — Ваше дитя ви наша дому. Юра чуть не прикусил себе язык. «Пх-ха-ха, надо будет рассказать мамке — вот и папаня нашёлся! Хотя что уж тут, мне-то все местные тоже на одно лицо». — Ви-ки-тору-сан, — мама Юри поправила своего мужа и подошла ближе. И продолжила щебетать по-своему, изредка вставляя какие-то плохо узнаваемые русские и английские слова, из чего Юра понял, что она пытается надоумить мужа распростись Виктора о наличии «вайфу». «Ба, да они похоже задумали спихнуть Витьку своего тунеядца!» — Юра не выдержал и хмыкнул. Шаги раздались ближе. Мама Юри тихонько охнула и затараторила. Юре стало стыдно, и он сделал вид, что крепко спит. Густо пахнуло непривычной едой, и тёплая рука опустилась на его лоб и погладила. Юра зажмурился сильнее, но чужие пальцы только заправили за ухо свесившуюся на лицо чёлку и отстранились. Телевизор затих, тихое бормотание по-японски — тоже: хозяева переместились в соседнюю комнату. Юра выждал ещё пять минут и смылся обратно на лестницу — как-то вдруг стало грустно, что дедушка, который мог так же погладить и приласкать, остался далеко в Москве, а от мамы никогда так уютно не пахло. Юра хотел было вернуться к себе, но в дальней по коридору комнате заворочался и заскрипел кроватью Юри — наверное, тоже не спится. Или дрочит, предположил Юра, когда поддавшись брезгливому любопытству, приник к неплотно прикрытой двери. Но постель была аккуратно застелена, а сам Юри стоял посреди комнаты на одной ноге. Скрип — и тройной с места, скрип — и оборота четыре с половиной, не меньше. Юра раздражённо цыкнул: нет, похоже, победить Юри будет не так просто. Возвращаться в каморку расхотелось, но тренировать прыжки без разогрева он не решился, хотя ноги чесались доказать противнику, что он тоже не лыком шит. В итоге Юра несколько раз пробежался вверх-вниз по лестнице, старясь при этом ступать мягко, как крадущийся тигр, потянул шпагат — сначала на перилах, а потом и вовсе дотянулся ногой до вентиляционного окна под потолком и, зацепив босую ступню за подоконник, дошлифовал растяжку. Стало душно, он развернулся, удерживая равновесие на одной ноге, и попытался толкнуть неплотно прикрытую оконную раму носком, но петли, похоже, заржавели. Юра выругался сквозь зубы и подпрыгнул, пробуя дотянуться до створки рукой — да когда он уже наконец-то вырастет! Хотя нет: пара десятков сантиметров ему бы не помешала, но только не в преддверии следующего сезона. А потом можно и Виктора обогнать — прыгает же эта жердь как-то свои четверные, значит, и он сможет. Юра зацепился ногтями за узкий подоконник, повис, подтянулся. Из немного расширившейся щели пахнуло влагой и тухлыми яйцами — похоже, окно выходило как раз на одну из термальных ванн. «Вот и подышал свежим воздухом!» В итоге он оставил свои акробатические этюды и просто поднялся вверх по ступенькам до самого чердака — там оказался лаз, ведущий на крышу. Юра осторожно выбрался под звёздное небо и присвистнул: вид на ночной Хасецу оказался действительно завораживающим. Тёплый ветерок приятно обдувал вспотевший лоб, и в нём почти не чувствовалось серного запаха источников. Юра наглухо застегнул курку, чтобы не просквозило, с кошачьей ловкостью добрался по колючей черепице до карниза, сел на приподнятый край кровли и свесил ноги — если с детства ебашиться об лёд с разгону или после прыжков, страх навернуться с высоты как-то притупляется. «Свобода! Что хочу, то и творю!» На душе стало хорошо и весело — не для того он сбежал от дяди Яши, чтобы ложится и вставать по расписанию. Он потянулся, прогнувшись в пояснице и сладко прищурился, прямо как Пётя, дорвавшаяся до открытой форточки. Мяукнул на пробу, и ему даже кто-то ответил с соседней крыши. «Интересно, есть в этой деревне квартал красных фонарей? Или где там гейши обитают?» Юра самодовольно ухмыльнулся и уже было вознамерился провести остаток ночи, как настоящий бродячий кот, но на свежем воздухе глаза стали быстро слипаться, и он, задремав на секунду, чуть не соскользнул с крыши. «Вот что за чёрт! Только решил не спать, как в сон потянуло». Пришлось спуститься и всё-таки доплестись до своей комнаты. Повалившись на футон и уже засыпая, он привычно просунул руку под матрац, обняв изображение сурового японского музыканта — на самом деле дома у Юры тоже имелась одна дакимакура, но кто на ней изображён, он бы не признался даже под страхом смерти. Костяшки пальцев уткнулись во что-то выпуклое. Юра нехотя разлепил веки и вытащил из-под футона мешающий предмет. Маленькая золотая медалька с циферкой «1», как на рубле. Юра проморгался и с удивлением узнал любимое угощение детства. «Откуда она здесь? И надпись на русском…» Он осторожно отколупал фольгу и сунул шоколадный трофей в рот. Наверное, дедушка незаметно подложил ему в карман, провожая в дорогу, а потом медалька выпала из одежды, пока Юра переодевался в выданный ему джинбей, и оказалась под разложенным футоном. «Деда, спасибо! Я обязательно выиграю и привезу тебе медаль из настоящего золота!» Юра расплылся в улыбке, перекатывая сладость по языку, причмокнул, сглатывая последние остатки молочного шоколада, и так и заснул, более ничем не потревоженный. За окном Ю-топии Акацуки занимался рассвет.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.