Standing in the flames It's a beautiful kind of pain Setting fire to yesterday Find the light, find the light, find the light.
Стоять в языках пламени — Это прекрасная боль. Сожги вчерашний день, Найди свет, найди свет, найди свет.
Eminem feat. Sia — Beautiful Pain.
***
У Сисси новый мужик, которому за полтинник, а у Брэндона все лицо в крови. У Сисси дорогая одежда и личный шофер, ежедневно привозящий ее к дому в десять, а у Брэндона ни гроша в кармане и жалкая однокомнатная лачужка в каком-то грязном, забитом районе Бостона. У Сисси новая прическа и глобальные продвижения в карьере, а Брэндон распивает односолодовое в баре и вторую неделю ломает голову над поиском работы. Чертчертчерт. Черт бы побрал эту Сисси.***
— Почему ты не можешь просто принять мое предложение? Ты ведь мой брат, помогать друг другу — наш семейный долг. И тебе совсем не обязательно отдавать мне эти деньги. Пожалуйста, Брэндон. Сисси протягивает крупную сумму зеленых и Брэндона трясет еще сильнее прежнего. Её пальцы дрожат, на лице застыл умоляющий взгляд. Он нахмуривается, пытаясь понять, о чем она сейчас думает, но чувствует перед собой лишь бетонную стену. — Я же сказал, что не собираюсь брать у тебя деньги. Они даже не твои. Это деньги того старого хрена, который по вечерам трахает тебя у себя в особняке, а потом сажает в машину и отправляет домой. Ты настолько противна ему, что он даже не хочет, чтобы ты оставалась у него на ночь. На глазах девушки появляются слезы. Она не дает себе заплакать, но её голос звучит с надрывом и становится громче. Салливану хочется задушить ее, хотя стоило бы прижать к себе и не отпускать. — Он не трахает меня. Мы с ним даже не целовались. — Хочешь сказать, он делает все это по доброте душевной? — с презрением спрашивает мужчина. — Он делает это, потому что правда хочет. Ему нравится, как я пою. И он хочет, чтобы я стала известной певицей, чтобы люди, проходя мимо, узнавали мое лицо, останавливались и просили автограф, чтобы они кричали и восторженно хлопали каждый раз, когда я выхожу на сцену, потому что ему действительно нравится то, чем я занимаюсь, Брэндон. В отличие от тебя. Ты даже на выступления мои ни разу не пришел. Тебе просто начхать на меня. Признайся наконец и забери уже эти чертовы деньги. Сисси бросает пачку смятых стодолларовых купюр на прозрачный столик в гостинной и уходит, громко хлопая дверью. Брэндон впивается пальцами в собственные волосы и сжимает их, что есть мочи. Его ломает от ненависти и любви к ней. Возможно при следующей встрече он мог бы даже обнять ее, если бы не ненавидел так сильно.***
При следующей встрече Брэндон чуть не забивает ее битой, думая, что она — грабитель, ворвавшийся в его прекрасно обустроенную квартиру в Нью-Йорке. Сисси кричит и улыбается, вода стекает по её обнаженному телу, и он не может поверить, что видит ее снова. Она выглядит жалко: это напоминает Брэндону его жизнь года этак полтора назад. — В каком Аду ты побывала? — Сразу во всех. Сисси громко смеется, и он снова ловит себя на мысли, как они похожи: такие же побитые, но не сломленные; безупречные в своей идеализированной беспомощности. Только Брэндон крепче. Он свой шанс зубами хватает и карабкается вверх, как только появляется возможность, а она летит вниз и что хуже — тянет за собой брата. Брэндон уже побывал на дне и больше туда не собирается.***
— С меня достаточно развлечений. Тебе пора съехать. Он бросает ее сумку с уже собранными им вещами на пол. Сестра смотрит непонимающе, на секунду забывая про мороженое в своей руке. Один кусок отламывается и приземлятся прямо на отполированную до блеска плитку. Брэндон закрывает глаза, делает глубокий вдох, и воздух выходит из его ноздрей, словно пар. — Я сказал: ты съезжаешь. Сейчас! Я устал жить по твоим правилам! Ты все здесь вверх дном перевернула! Проваливай! Она снова плачет. Слезы льются градом, Сисси пытается вытереть их промокшими рукавами, но они все равно продолжают литься. — Прошу, разреши мне остаться еще ненадолго. Мужчина ненавидит, когда она плачет. Его раздражает все в ней: каждая мелочь ее дурного характера, доводящего его до бешенства; Брэндона раздражает ее одежда, её прическа, её тело, и вся она целиком, поэтому он крепче сжимает зубы и снова разрешает ей остаться.