Tu m'aimes?

Она ожидала проснуться от солнца, от поцелуя, от запаха готовящегося завтрака или от собственного будильника, зовущего ее на утреннюю пробежку. Но пробудил ее ненавистный звон собственного телефона, говорящий о только что пришедшей SMS. Сонно приоткрыв глаза, Лена растерянно посмотрела по сторонам, натыкаясь взглядом лишь на небрежно разбросанные подушки, покрывала и одеяло, так и напоминающие о том, что произошло под покровом темноты всего несколько часов назад. С небольшим румянцем посмотрев под одеяло, Лена застала себя обнаженной, как и было ожидаемо, конечно, но... Почему-то хотелось лишний раз убедиться в достоверности. Да и узреть в некоторых местах царапины, укусы и засосы... Было приятно. Услышав повторный писк со стороны телефона, Лена нахмурилась и с глубоким тяжким вздохом принялась искать устройство, найдя его на полу. Проклиная всех известных богов, Лена поняла, что ее посмел разбудить Маккри. И что только ему нужно? Открыв SMS, ее взору предстало довольно двусмысленная ситуация в сообщениях: первое сообщение от ковбоя пришло еще час назад: «Хэй, детка, ты спишь в обнимку с подушкой или с Амели? )» На что шло следующее сообщение, уже со стороны Лены, и та не смогла не испустить смущенный «ох», осознав, что вместо нее ответила Амели, предоставив Джесси красноречивую фотографию их совместного утра: Амели лежала позади Лены, губы ее были прижаты к шее англичанки, а руки обнимали талию, пока белоснежное одеяло прикрывало их обнаженные тела. Финалом смущенного утра и окончательным ответом доставучему ковбою были слова, написанные, опять же, Амели: «Завидуй молча». Сообщение же, разбудившее Лену и присланное спустя час после последнего, гласило: «Позовите Лену к аппарату! Хочу убедиться точно, что кому-то фортануло! XDD». Зная заранее, что Маккри не успокоится, Лена с ленивой усмешкой набрала его номер и уткнулась в мягкую перину постельного белья, слушая гудки, а после, бодрый и слегка дразнящий мужской голос: - Ну и? Я надеюсь, что говорю с Леной. – Лукавство так и шло из каждого слова! - Что тебе нужно? – сонно буркнула Лена, не в силах подавить улыбку в собственном голосе, что заставила Маккри хмыкнуть. – Сказать какой ты молодец и как был прав? Не дождешься. - Ах, я ранен в самое сердце! – театрально выдохнул Маккри и добавил уже с дружескими теплыми нотками. – На самом деле я просто рад, что действительно оказался прав. И что вы, наконец-то, вместе. Губы Лены сами собой сложились в счастливую улыбку от расцветшего в ее голове осознания. Слова Маккри, произнесенные вслух, как будто выделили это особое событие, сделав его реальнее и более живым. Доносящиеся до этого звуки, прямиком из кухни, казались для Окстон простым и обыденным шумом, какой встречал ее каждый день по возвращению с пробежек или тренировок на полигоне Overwatch, что приносили с собой чувство уюта и теплоты. Теперь же, после сказанных слов, этот шум приобрел немного другие нотки, отзывающиеся в груди абсолютно другим теплом, почти животрепещущим жаром. - Да. – Выдохнула Лена с потаенным восторгом и искренним счастьем, что щемило грудь. - Вместе. - Ладно, не буду вам мешать. Я свое любопытство утолил. – Джесси оборвал звонок, даже не дождавшись ответной колкости со стороны Окстон. Разум и тело Лены, все же, уже успело взбодриться и, смущенно оглядываясь по сторонам, она выбралась из плена шелкового постельного белья, собирая свою разбросанную одежду. Судя по звукам, успевших повиснуть в приятной тишине утра, и остальным очевидным догадкам, Амели была на кухне. Туда Окстон и устремилась, не в силах согнать с лица счастливую улыбку, полную ноток предвкушения. Она замерла на самом пороге, заприметив ту картину, какую представляла в самых смелых мечтах. Точнее, Лена собиралась исполнить эту маленькую заветную мечту и медленно, а главное, тихо и незаметно, подкралась к француженке, что была всецело поглощена тем, что готовила завтрак. На теле Амели была та самая длинная кофта, еле прикрывающая ее бедра, в которой она вчера встречала ее и в которой она разгуливала всегда по выходным. Парадная кофта Лены, купленная ею довольно давно и бесповоротно забытая, поскольку оказалась для нее слишком длинной, а вот для Амели… в самый раз. Когда взгляд Лены невольно скользнул по телу француженки, лицо Окстон невольно запылало в легком румянце, при воспоминаниях о том, как эти изящные руки властно и нежно прижимали ее к себе, а гибкие и длинные ноги переплетались с ее собственными. В низу живота невольно поселилась интимная теплота, стоило этим мгновениям вновь пронестись перед глазами. Однако, подобные картины лишь раззадорили Лену и заставили решительно возобновить свой путь по направлению к Амели. Француженка еле заметно вздрогнула, ощутив на своей талии горячие ладони, но лишь от небольшой неожиданности, не более того. Сердце в груди невольно подскочило выше, к горлу, когда сравнительно миниатюрные ладони заскользили по талии вверх-вниз, проникнув в какой-то момент под тонкую ткань, прямо на горячую кожу. Ощутив на своей шее влажный поцелуй, Амели невольно выдохнула и не смогла не протянуть: - Кто-то соскучился? – прозвучало со смехом и лукавством, но, когда к горячим губам присоединились зубы, наградившие ее кожу градом пылких игривых укусов, с полных губ сорвался невольный всхлип. – Лена… Амели мягко повернулась в объятьях англичанки, заранее выключив плиту, дабы избежать подгорание их завтрака, и была немедленно втянута в горячий поцелуй. Оторопев на пару мгновений от такого напора, Амели растерянно моргнула, но уже в следующую секунду искренне ответила на поцелуй. Вчерашняя страсть оказалась не одолена до конца, это они поняли одновременно, стоило их глазам встретиться. Но, в это же время, за пеленой неутолимого голода и желания была видна искренняя нежность и… любовь. Последнее было словно глотком свежего воздуха и заставило прийти в себя. - Я мечтала сделать это с тех пор, как только начала видеть тебя на своей кухне каждый божий день. – Выдохнула Лена, когда их губы разомкнулись и тут же, с неисчезающей улыбкой, незатейливо продолжила: - Обнять тебя, поцеловать в шею, сказать что-нибудь нежное на ушко. - Мне определенно нравится твоя перемена в характере. – Мурлыкнула Амели, мягко боднув лбом лоб англичанки и утыкаясь носом в ее шею. - Я просто… - Словно по мановению волшебной палочки, к ней тут же вернулось ее девичье смущение, окрасившее лицо в румянец и заставившее француженку расплыться в хитрой ухмылке. -…очень сильно мечтала обо всем этом. Я теперь просто так не собираюсь тебя отпускать. - Это и не нужно, ma chérie. – Амели мягко обхватила Лену за шею и заставила посмотреть себе в глаза. – Я никуда от тебя не уйду. – Ее взгляд тревожно опустился к светящемуся нежным светом «Якорю». – Никогда, слышишь? Лена счастливо улыбнулась. Заветные слова крутились на языке, но не срывались и не оговаривались вслух. Просто потому что в них не было нужды. Куда лучше были трепетные поцелуи, полные той самой искренней нежности, что согревала их с тех самых пор, как они сблизились прошлой ночью. Лена была счастлива. *** Амели была счастлива. Впустить в свое сердце кого-то, после того, как она познала горечь и разочарование от разрухи недолговечного, но такого ожидаемого брака, было сложно. Но у Лены всегда был особый «пропуск», полученный еще заранее. Она не прожила так долго, чтобы называть себя опытной женщиной, но она точно была не глупа или наивна, осознавая, что рано или поздно это произойдет. Вопрос был лишь в том, будет ли она счастлива и допустит ли очевидное. Как оказалось, допустит. Как оказалось, будет счастлива. Без всякого преувеличения. Проснувшись в мягких объятьях Лены, так искренне говорящих о том, как она цепляется за нее, Амели осознала, что ночью она сделала правильный выбор. Что сердце ее не подвело. Подобную теплоту она не ощущала уже очень долго. И именно эта самая «теплота» - стала для Амели словно последним итоговым критерием, говорящим ей – «Ты нашла, что искала». Пустота в сердце стремительно зарастала, становясь источником ответной теплоты в сторону той, кто была зачинщицей всех этих метаморфоз. Одно лишь не давало Амели покоя, преследуя надоедливыми мыслями, которые не были важны для нее, но все-таки заставляя задумываться. Она все еще была и оставалась замужней женщиной. Пусть окончательно расставшаяся со своим мужем, но все еще являющаяся законной супругой уже чужого человека. Эти условности ввергали изредка Амели в мрачность. Сердце ее было отныне отдано всецело и без возврата Лене, но нелепые бумаги и упрямство Жерара, все еще горячо любившего ее, сводили на нет любую подобную свободу. - Амели, я люблю тебя, и ты это прекрасно знаешь. – Проговорила Лена однажды, со всей серьезностью в теплых карих глазах. – Я понимаю и готова ждать, но таиться и прятаться от Жерара и остальных не стану. Я не хочу врать ему. Он мой друг. И когда-то дорогой тебе человек. - Я знаю. – Шепнула Амели спокойно и согласно, невольно погрузив пальцы в шелковые каштановые пряди. – И обещаю тебе, что признаюсь ему сама. Только позже. Я не хочу делать ему больно. Не хочу также слухов и косых взглядов. Лена слабо улыбнулась и прикрыла глаза от поглаживаний по голове. Они прятались словно подростки и подобная игра утомляла. Их секрет знал лишь Джесси. Но в моральной поддержке подобных вопросов он мог помочь лишь Лене, поскольку с Амели у них были не самые ласковые отношения. И француженке было, чего греха таить, сложно хранить подобный секрет и ношу. - Я так рада тебя видеть, Амели! – Ангела действительно была иногда словно сияние чистого луча одной надежды и доброго тепла. Настолько эта женщина умела располагать к себе! – Когда сказали, что меня хотят видеть в Лондоне, то очень надеялась застать тебя здесь и навестить. - Как видишь, мечты сбываются. – Хмыкнула Амели и вежливо улыбнулась подошедшей к ним официантке, что принесла их чай. – Как твои дела в штаб-квартире? - Ох, жаль, что в моем случае, слово «рутина» вызывает больше тревоги, чем скуки. – Ангела нахмурилась и в укоренившимся жесте простой усталости потерла пальцами переносицу. – Раненых и больных меньше не становится, а я все-таки одна. Я счастлива, что впервые за столько времени я хотя бы просто высыпаюсь. Встреча же с тобой – практически лучший подарок за столько месяцев. - Лена рассказывала, что конфликты по всему миру обостряются. – Аккуратно проговорила Амели, но решила переключить нелицеприятную тему. К ее же удивлению, Ангела опередила ее, словно прочитав чужие мысли: - Лучше расскажи о том, как у тебя дела. Мы не виделись с самого посвящения Лены в агенты, а это… - Ангела задумчиво вознесла взгляд вверх и с удивлением проговорила: -…ох, почти девять месяцев. Все уже наслышаны о том, что вы с Жераром очень сильно поссорились. Прости, что задеваю старые раны, но нам так и не удалось поговорить об этом. Хотя… честно сказать, я не вижу, чтобы ты была какой-то печальной или подавленной. Амели тяжко вздохнула, но была в глубине души даже счастлива поделиться с кем-то этой страшной ношей. Столько времени в общении лишь с Леной и бывшим коллективом ее театра не могли заменить общения с подругой, которая понимала ее ближе всех остальных. Слишком похожи были их характеры и тяжести, возлагаемые на хрупкие плечи. Увидев в голубых глазах Ангелы какую-ту лукавую искру, из груди Амели вырвался невольный смешок и она, как делала всегда, тут же скрыла лезущую на лицо улыбку за кружкой принесенного чая, отворачивая взгляд к окну, чьи виды выходили на оживленный перекресток. Поняв что-то для самой себя, Ангела лишь расплылась в загадочной улыбке и тоже сделала глоток из своей кружки. - Ты лишь в одном случае так отводишь от меня глаза, Амели. – Проговорила Циглер с доброй ухмылкой. – Когда скрываешь что-то, что тебя беспокоит и одновременно хочешь рассказать. И судя по всему, это связанно как-то с Жераром. - Ты всегда такая проницательная? – Один и тот же вопрос из раза в раз, но Амели не устает его задавать, а Ангела отвечать легким смешком. – Да, ты права. Правда, это сложно. Я счастлива, но как будто… за закрытыми дверями, вынужденная прятаться. Проницательность Ангелы не подвела и на сей раз: - Ты не горюешь по Жерару и счастлива, потому что у тебя кто-то появился, а афишировать это среди знакомых неправильно, потому что ты все еще официально замужем? Амели даже выдохнула и озадаченно приложила ладонь к голове, отводя взгляд от Ангелы. Если уж она и цеплялась, то невероятно точно. С хирургической точностью. Как ей и полагалось. Потому у Амели хватило сил лишь на тихое: - Да. – После которого меж ними повисла небольшая тишина. Ангела задумчиво сделала очередной глоток из кружки и после пары мгновений тишины она произнесла: - Лена хорошая девушка. – По спине у Амели пробежала небольшая дрожь. Иногда Ангела говорила слишком точные вещи. – Я заметила, что между вами что-то зарождается, еще когда вы пересеклись на приеме в честь ее будущего полета. Амели молчала, пораженная тому, как Ангела метко распознала каждую деталь того, что так беспокоило ее и одновременно вселяло надежду. Когда же на ее телефон пришла SMS от Лены, гласящая: «Лечу к тебе! Захватила с собой бутылку вина и небольшой сюрприз. Если задержишься с Ангелой, я подожду, не волнуйся! Люблю тебя», то скрывать что-либо показалось глупым. От такого сообщения губы Амели невольно расплылись в широкой улыбке, как было каждый раз, стоило ей получить любую весточку от Лены или вовсе услышать голос той. Искренняя радость не покидала ее уже третий месяц их теплых и ласковых отношений. - Ты улыбаешься с ней и словно светишься изнутри счастьем. Я не помню, когда видела тебя такой в последний раз. – Проговорила Ангела, когда Амели совсем успела позабыть о ней, поглощенная весточкой от англичанки. Француженка ответила ей смущенной улыбкой, которая, однако, все-таки угасла: - Я не могу рассказать Жерару. Он хороший человек и мне не хочется ранить его. - Но и прятаться вам с Леной тоже не хочется. – С печальной улыбкой продолжила Ангела, осознав гложущую француженку дилемму. – Особенно, если поползут слухи о том, что замужняя женщина встречается с молодой девчушкой. Попробуй рассказать Жерару и попросить его подать на развод. Если он любит тебя, то прислушается. - Спасибо, Ангела. – Благодарно отозвалась Амели, почувствовав на душе невольное облегчение от всего высказанного, что копилось в ней неимоверно долго. – Я попробую. Вечером того же дня, когда они с Леной разделили романтический ужин, а купленное вино было опустошено ими обеими лишь на четверть, Амели решилась на разговор с Жераром. К этому подбивал разговор с Ангелой, небольшой бокал вина, придавший ей храбрости, и чуткость Лены, которая интуитивно поняла то, что ее возлюбленная хотела побыть одна и отправилась на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Амели звонила с тревогой и долей страха, но они улетучились буквально сразу, как только она услышала голос Жерара. Раньше он вызывал у нее чувство безопасности и уюта, обещание тепла и ласки. Когда-то раньше… но не сейчас. Потому Амели все-таки смогла взять себя в руки проговорить: - Жерар, нам надо поговорить. – Она говорила не холодно, но и не с той теплотой, с какой говорила обычно, как раньше. В голосе француженки слышалась искренняя тоска и сожаление. – О нас. - Амели… - тяжко позвал он и Амели грустно нахмурилась. -…прошу тебя. Давай начнем сначала, не делай этого. - Я не могу. – Бессильно проговорила Амели и взгляд ее сам устремился к их совместной с Леной фотографией, где они лежали в поле цветов, смеясь от радости. – Я не могу больше быть твоей женой. - Амели, ты для меня все, ты же знаешь это! – Жерар был в отчаянии. В простом отчаянии, как человек, что искренне любил. – Я сделаю что угодно, только вернись ко мне. Прошу. - Прости меня. – Пальцы Амели не переставали скользить по контуру лица Лены на их фотографии, словно давая силы для этого непростого разговора. – Но я полюбила другого человека. И я хочу быть с ним. Мне ничего не нужно из твоей собственности. Я просто хочу быть свободной. Пожалуйста. Жерар стих. Очень долго по ту сторону вызова была лишь тишина, пока та не прервалась тяжким и измученным вздохом, полного тоски и горечи: - Этот человек любит тебя? - Мы любим друг друга. – Амели утомленно присела на широкий подоконник. – Он заботится обо мне и не дает в обиду. Я хочу остаться с ним. - Хорошо. – Голос Жерара стал смиренным, но в нем послышалась та сталь и твердость, с какой он обычно говорил при важных решениях. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я подпишу документы, но с одним условием. - С каким? - Мы сделаем это вместе. Во Франции. – Уже чуть тише, он добавил: - По-человечески и как положено. - Спасибо. – Искренне проговорила Амели, осознав, что ее глаза жгло от слез. - Будь счастлива. – Жерар оборвал звонок, а Амели предалась счастливым слезам, прервавшимся лишь тогда, когда она ощутила вокруг себя теплые и заботливые объятья Лены... *** - Rien de personnel, Gérard. [1] – Она сделала глубокую затяжку, неспособная ощутить всю горечь и яркость палитры, как раньше. И даже вид на могильную плиту не мог заставить ее что-то ощутить. – Я ничего не помню. Но что-то мне подсказывает, что даже умирая от моей руки, ты говорил, что любишь меня. *** [1] Ничего личного, Жерар.