Сквозь много лет и многоточий, Мы в жизни полной одиночеств Упустим тех, кто дорог очень, Кого нам было не забыть. И лишь среди бессонной ночи, Мы одиноко у обочин, Тех вспоминаем между прочим, Кто мог бы рядом с нами быть.
- Пап, ты ведь совсем не обязан уходить. За всю мою жизнь к нам в город не приплыл ни один корабль. А мне почти 14. И знаешь что? Ничего не случится, если сегодня ты не включишь его. - Клэр, я должен его включать, - Кастиэль натягивал перчатки. - Ты же знаешь. В нашем городе маяк не только ориентир, - он накинул плащ. - Это традиция. - Это глупая традиция. Ты мог бы остаться дома и посмотреть со мной Касабланку. Когда мама была с нами, мы всегда смотрели её. Кастиэль поправил воротник плаща и наклонился, чтобы оставить на макушке дочери поцелуй. - Но мамы больше нет, родная. Прошел уже год, и тебе стоит перестать вспоминать о ней так часто, - девушка недовольно дернула головой, когда отец взъерошил ей волосы. - Мы посмотрим Касабланку завтра, Клэри. Я обещаю. Кас направился к двери. - Твой маяк больше никому не светит, - обиженно окликнула его девушка. - И ты забыл телефон. Кастиэль виновато переступал с ноги на ногу, засовывая мобильный в карман. - Спасибо, родная. - И ключи, - Клэр назидательно глядела исподлобья. Новак вернулся к комоду и подобрал большую связку ключей, свисавших с маленькой обшарпанной фигурки маяка. - Не скучай, - кинул он напоследок и вышел за дверь. Ветер мгновенно задул за шиворот. Морским бризом было приятно дышать днём, но солнце уже садилось, и теперь он пробирал до костей. Кас приподнял воротник повыше и направился в сторону скал к старому маяку, который отсюда казался игрушечным замком.***
Рабочий день подходил к концу, а Винчестер, включив компьютер, придвинул к себе стопку бумаг. В дверях показалась низенькая брюнетка с короткой стрижкой. В одной руке она держала кожаный портфель, а в другой пустую клетку для переноски животных. - Я иду домой, босс, - она обвела взглядом кабинет, - и Вам тоже стоит. Думаю, в вечер пятницы Вы найдете что-нибудь более увлекательное, чем бумажная работа. Дин кивнул, не отрываясь от расчетов, но Джоди никуда не уходила. - Ты что-то хотела? - он окинул её взглядом. - Хотела спросить, могу ли я не приходить в понедельник. - Есть особая причина? - Не самый любимый день недели, - присев напротив начальника, Джоди закинула ногу на колено. - Не его вина, что ты морально не подготовлена к своим профессиональным обязанностям. Джоди закатила глаза, а потом с грохотом опустила пластмассовую клетку Дину на стол. От неожиданного звука босс подпрыгнул и уставился на своего секретаря. - Будешь запирать в ней на ночь свою пунктуальность? - Дин поправил очки и исподлобья взглянул на собеседницу. - А то в последнее время, она совсем тебя покинула. - У меня назначено, Дин. Я предупредила тебя неделю назад, - Джоди укоризненно сверлила начальника взглядом, раскачиваясь в кресле. - Мы с мужем забираем собаку из приюта. В понедельник её привезут. - Прости, я вычеркнул это из списка важных вещей, которые я должен помнить. А для списка неважных вещей у меня есть ты. Работая с Винчестером, девушке приходилось закатывать глаза так часто , что к концу дня у нее болела голова. Начальник не отрывал взгляд от документов, а руки от клавиатуры. - Когда-то ты закатишь глаза так сильно, что ослепнешь. Джоди пропустила колкость мимо ушей и встала с кресла. - Может тебе тоже взять собаку? - она подхватила портфель подмышку. - Ты такой невыносимый, потому что совсем один. А так у тебя появится кто-то, кто будет гавкать тебе в ответ. Дин рассмеялся себе под нос, провожая секретаря взглядом. - Даю тебе отгул до среды, - крикнул он ей в догонку. - Знаю, - женщина толкнула дверь ногой. - Ты дал мне разрешение еще на той неделе.***
Уже совсем стемнело, и вдоль побережья загорались огни. Свесив ноги с края пристани, мальчик разложил на коленях альбом для рисования и кусочки угля. Ветра совсем не было, и он с интересом всматривался в морскую гладь, где отражалась луна. - Почему у тебя все черное? На воду упала чья-то тень, и Кас обернулся. Широкий луч света, осветил его рисунки и выпачканную углём одежду. - Ты заслоняешь мне свет, - Новак отвернулся от незваного гостя и вернулся к своему занятию. - Но почему ты рисуешь всё черным? - не унимался тот. Кастиэль с раздражением вздохнул. - Потому что сейчас ночь, - тон был резким. - А ещё потому что у меня нет карандашей. - У меня есть, - мальчишка присел рядом с Кастиэлем и принялся обшаривать свои карманы. - Вот, держи. Кас недоверчиво свёл брови. - Правда у меня с собой только один. Вот возьми, - новый знакомый приветливо улыбался, протягивая вперёд синий карандаш. - Меня зовут Дин. Винчестер. Мы только что переехали. - Эээ… Спасибо, Дин, - смущено произнёс художник и добавил. - А меня Кастиэль.***
Сегодня Кас шел не по дороге, а по песчаному пляжу - у самого края воды. Солнце на половину утонуло в море, и теперь всё вокруг стало красно-оранжевым. Кастиэль дошел почти до края побережья, где песок превращался в острые камни, а через пару шагов - в скалы. Художник зазвенел связкой ключей, выискивая самый старый и потертый. Вблизи маяк совсем не казался сказочным замком. Новаку он больше представлялся тюрьмой, в которой он так любил себя запирать. Кас провернул ключ, еще раз окидывая взглядом побережье и замер, уставившись на каменную пристань.***
Уже была ночь, а он всё также сидел с альбомом на коленях, прислонившись спиной к холодной стене маяка. Дин стоял вдали от него на пристани, швыряя камни в воду, и Кастиэль постепенно переносил это действо на бумагу. Он и не заметил, как Винчестер подошел ближе. - У тебя испортилось зрение? Кас укоризненно уставился на друга, в ожидании пояснений. - Я видел себя в зеркало и точно знаю, что не имею ничего общего с тем атлетом, которого ты нарисовал. Кастиэль засмеялся и перевернул альбомный лист, начиная новый рисунок. - Отец говорит, наступают те времена, когда маяк больше не понадобится. Развитие технологий и всё такое, - он вырисовывал каменный выступ, среди которого возводил маяк. - Он сказал, что всё равно будет включать его каждый вечер. А потом маяк перейдет ко мне. - Да, я слышал. "Морское наследие", - Дин опустился рядом, облокачиваясь на Каса. - Ты мешаешь мне, - Новак смеясь, дёрнул плечом. - У меня не будет такого наследия. Мы всё время переезжаем, - Дин проигнорировал его, рассматривая на бумаге парусный корабль, который плыл к маяку. - Очень красиво, - он указал пальцем на маяк. - Он напоминает мне тебя - вечно такой же серьёзный и несдвигаемый с этой пристани. Кастиэль отложил альбом и уставился на звёздное небо и дорожки света, которые отбрасывали фонари. Дул слабый ветерок и на поверхности появлялась лёгкая рябь. - Только посмотри, - тихо произнёс Кас. - Это же «Звёздная Ночь над Роной». - Ты прожил здесь 15 лет, и тебе никто не сообщил, что мы не во Франции? - Я говорю о Ван Гоге, дурак, - Новак рассмеялся и струсил Винчестера с плеча. Кастиэль уставился перед собой, на широкий луч света, который рассеивался с верхушки маяка и простилал дорогу в самую темноту - к далёкому побережью. Дин поднял глаза на Новака и дрожащей рукой обвел теневой рисунок, которым ночь рисовала на идеальном профиле Кастиэля. Пальцы остановились у губ Новака, и Дин развернул лицо парня к себе. - Но я влюбленный дурак, Кастиэль Новак.***
Винчестер покидал офис, но не шел домой. Он всматривался в сумерки, и просто шагал навстречу розовому закату, пока не оказался у самого моря. Он расстелил пиджак и уселся на него, вытянув ноги. Бросая в воду камни, Дин просидел так до тех пор, пока последний миллиметр солнца не спрятался за горизонт.***
- Вон там видишь, - Винчестер указывал в даль рукой. - Вон то побережье. Кастиэль поджимал губы и взбалтывал воду ногами. - Папа сказал, мы переедем сразу, как пройдут выпускные экзамены, - Дин совсем не казался расстроенным, и Кас искоса поглядывал на друга. - Ты уедешь на совсем? - тихо спросил он, чуть темнее вырисовывая волны. - Да, - Дин развернулся к Кастиэлю. - Но это совсем не значит, что мы перестанем общаться. Я буду писать тебе. И звонить. Новак грустно улыбается и рисует на пути корабля шторм. Винчестер коротко выдыхает и накрывает руки Кастиэля своими, заставляя того прекратить рисовать. Новак не поднимает головы, уставившись на рисунок. - Ты ведь знаешь, я не смогу без тебя, - голос Кастиэля дрожит, и в соль темно-синего моря падает одинокая слеза. - Ты ведь знаешь, я бы никогда не смог оставить тебя, - шепчет Винчестер, сцеловывая дорожку слез, - я бы никогда не смог забыть ... тебя.. - произносит Дин в шею, медленно укладывая Каса на холодную поверхность пристани и накрывая его своим телом. - Ты сможешь приехать ко мне. Будем продавать твои картины. - Они слишком примитивны, чтобы кто-нибудь их покупал. - Кастиэль улыбается краешком губ. - В них нет смысла. - Ооо, нет нет нет. Их смысл глубже этого моря, - Дин засмеялся. - Я бы их купил.***
Кастиэль уже минут пять шел по винтовой лестнице, и вот поднялся на самый верх и вышел на смотровую площадку. Он вертел в руках маленький брелок маяка и не отводил взгляда от пристани. Ровно год назад он рассеял на ней прах своей жены. Кастиэль вернулся внутрь, опустил рычаг подачи электроэнергии и вернулся обратно на воздух с альбомом в руках.***
- У меня кое-что есть для тебя. Дин прикладывал фигурку корабля к маяку, и они как пазл складываются в одну картинку. - Ты будешь маяком. Потому что ты остаешься, - Винчестер протягивал Касу брелок. - А я корабль. Потому что я уплываю. Абсолютно голые, они лежали на песке, перебирая пальцы друг друга, и Дин переплел ноги с обнаженными бедрами Кастиэля, ощущая под ними протёртость своей кожаной куртки. Кастиэль на долго уставился на фигурку, а потом произнёс. - А ещё потому что ты пустой и деревянный, - он резко подскочил на ноги и, смеясь, побежал к воде, падая в нее животом вверх.***
Было совсем темно, Но Дин всё также сидел на камнях. Он смотрел в темноту, когда вдруг вдалеке - где черное небо слилось с морем - загорелся огонёк. Маяк загорелся ярко, прокладывая ещё одну дорожку света рядом с лунной. Дин на мгновенье замер, а потом вытащил из кармана телефон, с которого свисала маленькая фигурка корабля. Брелок всё время стучал по экрану, оставляя царапины, но Дин всё равно не снимал его. Винчестер долго вглядывался в экран телефона, не двигаясь, и не выдыхая. А затем судорожно начал набирать такую до боли знакомую комбинацию цифр. Прошло 12 лет. 12 лет. И он не позвонил ни разу, с тех пор, как уехал. Пальцы не слушались. Дин перестал дышать, собирая в кучу последнее самообладание, чтобы нажать на кнопку вызова. Каждый гудок казался выстрелом в мертвой тишине. - Алло, - раздалось в трубке. Господи, 12 лет. - Здравствуй, Кастиэль. Меня зовут Дин Винчестер, и я хотел бы купить твои картины.И пусть корабль мой не прочен, А ветер лишь дальневосточен, И город весь пусть обесточен, На твой маяк я буду плыть.