Сериал для Жнеца

—... короче говоря - говно этот новый сезон "Бродячих Покойников"! Жнец покорно кивал головой и задумчиво пялился в окно. Угораздило же попасться на эту клиентку! Девчушка молоденькая совсем, засмотрелась очередной сериал, да так, что забыла, бедолага, что изредка нужно кушать. Неважно - доширак или омары в винном соусе. На вкус самого Вершителя Судеб и то, и другое - редкостная дрянь. Да и не важно это, в общем. Важно то, что эта девчушка решила пересказать Жнецу все моменты сериалов, особо впечатлявших ее. Затянулось это уже на... Жнец задумчиво посмотрел на часы. Идиотские, надо сказать, часы выдают Вершителям Судеб. Ну правда, кому придет на ум изготавливать часы на которых стрелка всегда указывает на слово "Истекло"? —... а шестьдесят девятый доктор будет трансгендером, представляешь? Жду не дождусь! — девчушка продолжала лепетать, но Жнец пару часов назад уже решил даже не пытаться вникать в ее бессвязный бред. Он уже неоднократно думал о том, почему он до сих пор не шмякнул ее косой и не вернулся к себе. Почему? Просто Жнец был педантичным до мозга костей и не мог прибить бедняжку без вступительной речи. Как только он появился, она вцепилась в его балахон и начала трещать без умолку. Сначала он пытался осадить ее. Потом взывал к разуму. Затем плакал, как маленькая девочка, бился в истерике. Затем просто начал ждать, когда безостановочная оральная дефекация девочки не прекратится. —... ты "Работу Тронов" не смотрел? Крутейший сериал! Смотри! — девочка включила телевизор. На экране происходила какая-то абсолютная вакханалия: огромный воин, облаченный в шкуру, сначала выступал перед такой же толпой выряженных в шкуры, кричал, затем в порыве ярости, отрубил одному из слушателей голову, и, оставив за спиной бедлам, удалился в свой шатер. Там он без прелюдий начал сношать миниатюрную блондинку. Затем отрубил голову ей и продолжил свое дело. Потом в шатре невесть каким образом появился карлик и с криком начал дубасить здоровяка маленькими ручками... Жнец одним взмахом косы прекратил трансляцию сего, так как у девочки, по видимому, от увиденного снесло башню окончательно: она расселась на полу, с губ тонкой струйкой стекала слюна, а изо рта доносилось философское "Ээээ!". Пока девчушка не успокоится, Жнец решил прогуляться по ее квартирке. Пылюка на стенах, на потолке паутина... — Тяв-тяв! У холодильника, абсолютно обессиленный, валялся йоркширский терьер. — Голоден, дружок? Давай глянем, что тут есть. В холодильнике оказалась банка собачьих консервов, которых, в принципе, хватило на то, чтобы оживить маленькое пушистое создание.

***

— Как зовут-то тебя, чудо сериальное? Я на таких, как ты, давненько не напарывался. Последней такой была бабушка преклонного возраста, решившая пересказать мне "Карамеллиту". — Жнец по-отечески похлопал девчушку по плечу, когда та пришла в себя. — Аня. Я... Вы же за мной, да? Простите меня, пожалуйста, что так вела себя. Просто... Мне было скучно. И одиноко. Целый год я совсем одна, понимаете? Ни друзей, ни семьи. Как парень меня бросил - так на сериалы подсела и... — Аня по-детски всхлипнула. — За что бросил-то? — Да швабру новую себе нашел. Говорит, что я ему не ровня, мол, нищенку-сиротку содержать не собирается. — Ясно, — Жнец взял косу, и сунул под мышку песика, крутившегося возле его ног. — Не против, если возьму? Очень уж понравился, а ты его обидела. Аня безучастно качнула головой. — Ладно, бывай! Прощальный жест Жнеца растаял в воздухе, оставив на обоях некое подобие улыбающегося смайлика.

***

Под окнами первого этажа на скамейке сидели вечные старушки, сведущие в политике и ремонте, знающие наизусть всю телепрограмму, а также кто с кем спит, кто алкаш, кто проститутка, кто и когда под мужика вовремя лег, и, конечно, осведомленные в том, кто из молодежи является наркоманом, а кто — "те, на ком Рассея держаться будет". Впрочем, к последнему пункту обычно относились их драгоценные внуки, на деле являясь квинтэссенцией предыдущих пунктов. — Клав, а шо там с твоей соседкой-то? Я видела, как скорая приезжала. — Представляете, бабоньки, чуть Анька-то не померла! И я ее спасла, вот так-то. Чую, значит, мертвечиной воняет. Ну, думаю, не случилось бы чего. Вызвала Скорую, мили... Тьфу! Полицию то есть. Выломали дверь, а там на пороге собака ее померла, а сама она в комнате валяется, худющая! — Жива хоть осталась? — Да что ей, малохольной, сделается? Жива, откапали в больничке-то, вот так. — Ну дай Всевышний ей здоровьечка. А вы новости смотрели? Мажор на машине своей разбился, говорят, тормоза неисправные были. — Так они летают как черти, никого не видят! — Да погоди ты. Анька наша с этим мажором гуляла год назад, чуть до свадьбы не дошло, а он ее выкинул как котенка за шкирку, мол, нищая. А откуда деньги-то у нее? Из детдома только, молоденькая совсем, и учится, и работает. Ну, раньше это было, пока он ее не кинул. — Да хто эту молодежь разберет, бабоньки? О, смотрите-ка! Ольга идет, расфуфыренная вся, разодетая...

***

В тесной темной комнатушке, окна коей занавешены застиранными, но плевавшими на время белоснежными шторами, развивалась настоящая драма: об новый стеклопакет беспощадно билась буйной головой муха. То была простейшая муха - ну зеленая, ну любившая вкусно поесть, ну, а кто не без греха? Черт ее дернул сегодня утром залететь в это жилище, ибо вылететь обратно на волю к подрастающим мушатам теперь не представлялось возможным. Но она не сдавалась — каждый удар крепкой головой, казалось, приближает ее к воле... Шмяк! — Мир праху твоему, крылатое создание! — тяжело вздохнул Жнец, обтирая остатки зеленой мухи газетой об облупившийся подоконник. Закончив, он взял в руки чашку с горячим крепким "Липтоном" и беспечно плюхнулся в кресло, щелкнув телевизионным пультом. Вчера он подключил себе человеческое телевидение, решив разнообразить серые будни. Теперь, предвкушая отпуск в компании зомбоящика и чайка, он укутался в теплый плед и закинул костлявые ноги на так кстати пробегающего мимо йоркширского терьера Менхаузена. Хорошо.