***
Той ночью, ближе к утру, на скорлубуке Заххака всплыло оповещение о новом полученном сообщении. Оно было от Соллукса, который, если верить чат-клиенту, не заходил в него уже несколько дней, однако было отправлено только что и гласило, что хакер был на полпути к улью Эквиуса и лучше бы двери были открыты. Будучи почти оскорблённым такой заносчивостью представителя столь низкой крови, механик прикинул в уме время до его прибытия и отложил почти законченную конечность одного из своих важнейших проектов ровно за две минуты до встречи. С роскошного крыльца была хорошо видна мерцающая синим и красным фигура, летящая с неплохой скоростью по ночному небу, но, похоже, не к крыльцу. Закатив глаза, Эквиус в пару прыжков добрался до крытого балкона на втором этаже. Это было одним из его любимых мест в улье — с обширной полукруглой площадки, окружённой нетолстыми, но даже выглядящими сильными минималистичными колоннами дорического ордера, открывался великолепнейший вид на окружавшие обиталище каньоны, столовые горы и небольшие холмы. Пустынные пейзажи с тёмными росчерками расселин, усыпанные там и тут кустами и деревьями, были истинной усладой для глаз того, кто ценил простую красоту, заключённую во всех вещах. Тощий желтокровка приземлился на чёрные гранитные плиты, быстро погасив мерцание пси-энергии вокруг себя, и самодовольно-устало поправил свои безвкусные двуцветные очки. Эквиус, едва не скалясь, собирался уже приказать тому проваливать, но низкокровка заговорил первым, издевательски растягивая "и" и заставляя их звучать почти как "й": — Эквииус, твоя фиишечка же пустота ии тиишиина, так ведь? Отлиично, это мне ии нужно. Можешь иидтии к себе ии теребиить своиих любиимых роботов сколько душе угодно, я не буду подсматриивать, честно. Тихо зарычав, робототехник оглядел мелкого пришельца с головы до ног. Кем он себя вообще возомнил, при том, что хозяин улья даже не мог припомнить его имени? Будто ничего более важного для запоминания не было. Однако, подобные замашки следовало немедленно пресечь и напомнить низшекровке о его естественном положении. Только Эквиус снова лишь подумал о том, чтобы начать говорить, как был перебит второй раз: — слушай, я знаю, что у тебя конкретно приигорает со всей этой дебиильной хуииты про гемоспектр, но- — Выражения, низшекровка. — Ладно, простии. Соллукс Каптор, раз уж ты, виидиимо, не в курсе, — наконец пошёл на попятную незваный гость. — Хорошо, — тихо, но отчётливо пробормотал Эквиус, вновь издав звук, похожий скорее на хрип, чем на нормальную букву "х". — Продолжай, низш- Каптор. — Ага... Я не знаю, как это толком объясниить, — почесал в затылке Соллукс, неловко улыбаясь и демонстрируя свои торчащие клыки. — В общем, это что-то про мою фиишечку с виидениием будущего и понииманиием строениия миира, но откуда-то я знаю, что рядом с тобой какая-то пустотная штука, в которой всякиие особые фиишечкии вроде магииии иилии контроля разума не работают, что-то вроде того. Эквиус выдохнул, протерев лицо полотенцем: — короче, Каптор. — Ну, думаю, я просто посиижу у тебя в мастерской на дииване, — тот задумался. — У тебя же есть дииван, да?.. — Зачем это тебе, низшекровка? — рыкнул Заххак, теряя последние остатки терпения. — А главное, зачем это мне? Соллукс приподнял руки, отступив на шаг: — погодии, сейчас объясню! Смотрии, у меня есть очень ощутиимая проблема в вииде голосов тех, кто скоро умрёт, у меня в голове, а то, сколько троллей гиибнет каждую секунду, ты-то точно должен знать. А дело в том, что в этой твоей зоне этии голоса просто берут ии ииспаряются, будто иих ниикогда ии не было! Хоть раз в не помню даже сколько можно мне почувствовать себя троллем, а не еб- долбаной кастрюлей, по которой хорошенько хряпнулии чёртовым половнииком? Высококровка вздохнул — даже особь такой низкой крови вряд ли заслуживала таких мучений, и жестом позвал Соллукса за собой. Один раз вряд ли повредит.***
Одним разом это не ограничилось. Возможность мыслить ясно была слишком привлекательной для псионика даже ценой ослабления его способностей почти до нуля, пусть и временной. Соллуксу было просто необходимо иногда избавиться от донимающих его и так нестабильный разум мрачных голосов обречённых, и по какой-то причине у Эквиуса это получалось. Он и сам не понимал, почему так происходило — синекровные его породы, чистой, в отличие от зеленоватой Врискиной, никогда не отличались никакими псионическими способностями, не говоря уж о магии вроде той, которой владел Соллукс — они были совершенно чисты от подобных странностей. Прямо как оливки. Единственный цвет, который нравился Эквиусу, кроме синего и выше. Слишком много общего у них было. Наконец инженер отложил инструменты — псионик осел на него почти всем своим весом и явно не держался на ногах. Такое было лишь пару раз до этого, и такое состояние означало, что голосов было ещё больше, чем обычно, сильно больше. А при шторме это и вовсе должно было быть убийственно. — Вот это непорядок, — пробурчал Эквиус себе под нос, с лёгкостью подхватывая хилое тело друга и бережно снимая с него мокрую одежду, скидывая её уже не так бережно в единственный пустой угол мастерской, что был рядом с диваном, который появился в улье через пару дней после первого визита Соллукса. Наскоро обтерев его полотенцем, синекровка обернул псионика в тёплый шерстяной плед и уложил на диван, пристроив голову себе на колени. Желтокровка дрожал, и механик аккуратно положил руку ему на лоб — близкий контакт всегда помогал быстрее. Хакер тихо замычал, закусывая губу, когда невыносимо медленно утихавшие голоса вдруг схлынули, давая место звенящей тишине. Он выдохнул, расслабляясь и вслушиваясь в окружающий мир. Прохладная и чуть влажноватая ладонь успокаивала, и Соллукс прикрыл глаза, ощущая, как сердце перестаёт дико колотиться, уступая парадоксальному чувству спокойствия — здесь было так тепло, мягко и уютно, а на улице в это время сверкали всполохи молний чуть ли не каждые две секунды, гром гремел, казалось, со всех сторон, и густые низкие тучи застилали небо почти до самого горизонта. Из-за этого было так темно, что Эквиус даже смог снять свои очки и не щуриться на яркий свет — псионик не знал, что глаза его друга были настолько чувствительны, что тот сам делал себе очки из стекла для сварочных масок, и изрядно этому удивился, в своё время об этом случайно узнав. Высунув одну руку из-под пледа, Соллукс обнял синекровку за талию, медленно проваливаясь в сон. Эквиус, видя, что поработать ему сегодня больше не удастся, укрыл себя с товарищем специально разработанным слизневым покрывалом, по принципу действия схожим с восставанной, и последовал примеру псионика, задрёмывая под рокот дождя.