Тишина

       Дверь открылась, и лёгкое дуновение ветерка пронеслось по помещению, шурша и играя в листах бумаги. Свежие белые, потёртые серые, старые изжелта-коричневые — и все пропитаны краской. В твёрдых и мягких переплётах всех возможных цветов, они заняли все полки до единой, а некоторые до сих пор ждали своего часа на складе, покоясь стопками прямо на полу, перевязанные крепкими верёвками. По их листам пробегали всевозможные шрифты иероглифов, цифр и букв. Такие разные, но в то же время одинаково притягательные.        Книги.        Хазама Кирара любила окружение книг. Ей нравилось проходить между книжных полок, брать случайное произведение и пролистывать страницы, ненадолго прикасаясь к злоключению какого-нибудь литературного героя. Она поистине наслаждалась своей работой и всем, что ей сопутствовало: витающим в воздухе ароматом книг и чудеснейшей, благотворной тишиной. В этом сочетании Кирара видела особенную гармонию.        Однако потоки проникшего в помещение свежего воздуха свидетельствовали, что сейчас ей не удастся насладиться тишиной: они были вернейшим признаком того, что в библиотеку кто-то пришёл. Не вставая из-за стойки, Кирара подняла глаза на вошедшего и едва не потеряла дар речи. Перед ней предстала девушка, чьё лицо в последнее время так часто смотрело на неё с обложек различных журналов из тени киосков и с ярких афиш громких премьер... а ещё каких-то семь лет назад Кирара видела её каждый день в школе.        Лучезарно улыбнувшись, посетительница бодро поприветствовала:       — Добрый день, Хазама-сан! Давно не виделись!        Кирара ещё несколько секунд оторопело глядела на неё, а затем всполошилась и торопливо ответила:       — Здравствуй, Каяно-сан. Да уж, и правда давно... Какими судьбами? — поинтересовалась она, наконец-то окончательно собравшись с мыслями, а затем с лукавой ухмылкой, уже более похожей на ту, которая часто играла на её губах в школьные годы и тогда делала её довольно пугающей, добавила: — Или мне лучше называть тебя "Масе-сан"?        Да, теперь сомнений не оставалось: перед Кирарой стояла её бывшая одноклассница Каяно Каэде, а ныне — известная молодая актриса Масе Харуна. Впрочем, и то и другое — псевдонимы, один из которых благодаря Е-классу стал полноценным новым именем для Юкимуры Акари.        Каяно смутилась (совсем как в школьные годы) и с усмешкой попросила:       — Пожалуйста, не надо беспокоиться. Просто зови меня Каяно.        Хазама лишь улыбнулась и кивнула в ответ.        С классом 3-Е у всех учеников было связано много приятных воспоминаний, так что неудивительно, что девушки быстро нашли общую тему для разговора — воспоминания о прошлом. Конечно, в школьные годы они общались довольно мало, потому что держались разных компаний — Каяно всё время была рядом с Нагисой, а Хазама любила проводить время, подкалывая членов банды Терасаки, — но теперь они беседовали в подсобном помещении, словно давние близкие друзья. Что ни говори, а класс 3-Е действительно сумел сплотить учеников.        В комнате витал уютный аромат чая и книг, и беседа текла неспешно и непринуждённо. Постепенно от воспоминаний о прошлом они перешли к настоящему. Каяно рассказала, что она в городе проездом, но не могла упустить возможность повидаться с одноклассниками, особенно после того, как встретила некоторых из них у старого здания школы. Собственно, именно ради встречи с Хазамой она и зашла в библиотеку. Кираре очень польстило это: она и не думала, что кто-то с настолько яркой жизнью вспомнит о ней, тихой и жутковатой девушке.        А жизнь актрисы Масе Харуны была действительно яркой и полной впечатлений. Кираре стоило задать всего один вопрос об этом, и она услышала увлекательнейший рассказ о бурных буднях кинозвезды, достойный стать сюжетом какого-нибудь романа на одной из полок в её библиотеке. И это было поистине удивительно. Прежде Кирара и представить не могла нечто подобное в реальности — её необычные и безумные дни закончились, когда утихли последствия истории Коро-сенсея, — а для Каяно постоянные разъезды и съёмки были частью повседневной рутины.       — Знаешь, Хазама-сан, — вдруг произнесла она, опустив глаза в чашку и наблюдая, как от поверхности чая поднимается пар, — у тебя тут очень тихо и спокойно. Даже непривычно как-то. — Каяно смущённо усмехнулась, а затем взглянула собеседнице в лицо и с тёплой улыбкой проговорила: — Я рада, что хотя бы на мгновение смогла прикоснуться к подобному.        И тут Кирара осознала: для Каяно её мир был так же чужд, как для неё самой — мир актёрства и популярности. Всю свою жизнь Хазама жила в тени, говоря, что питается тьмой других людей. Ей нравилось быть никем не замеченной или же пугать окружающих. Библиотека со своей тишиной и атмосферой безмятежности дарила ей душевный покой. Каяно же была не такой. Она с детства привыкла купаться в лучах славы и быть в центре внимания, меняя маски одну за другой. В какой-то момент она остановилась на образе милой и позитивной девушки, а затем настолько вжилась в роль, что превратилась в такую личность и в реальности. Её жизнь — череда ярких событий, сменяющих друг друга, как кадры киноленты.        Только сейчас Кирара поняла, что их миры — полные противоположности. Статичные чёрно-белые строки печатного текста в книге и динамичный, полный ярких спецэффектов фильм. Даже удивительно, что они сейчас так спокойно общаются за чашечкой чая.        А ещё Кирара осознала и другую вещь. Её мир бесконечно дорог ей в том виде, какой он сейчас есть, но даже в полумрак библиотеки иногда стоит пускать солнечные лучи. В конце концов, свежий воздух идёт на пользу запертому помещению, так что нет ничего плохого в таких вот редких визитах чужеродных созданий большого внешнего мира в её уютный маленький мирок.        Кирара взяла в руки чашку и, прикрыв глаза, улыбнулась. С удивлением Каяно поймала себя на мысли, что Хазама впервые соответствует своему "сияющему" имени. А библиотекарша тем временем отпила немного чая и, чуть помолчав, тепло ответила:       — Я тоже очень рада, что в моё царство тьмы ворвался лучик вроде тебя, Каяно-сан.