***
Хэллоуэй добрался до пригорода на такси, а после прибытия занялся опросом соседей, представляясь то журналистом, то другом убитого, частным детективом. Потому реакция у людей оказалась разной: одни говорили правду, другие прогоняли, третьи не могли ничего вспомнить, а четвёртых не оказалось дома. Или просто американцу не хотели открывать. «Пустая затея частично. Нужны детективы или хотя бы друзья Варгаса. Что они могли знать?» — задумался Митчелл. Правдивые ответы ничего нового не дали — жители говорили о грохоте стрельбы и характере нападения, но стрелков никто опознать не смог. Одна привлекательная женщина, страдавшая бессонницей, лишь описала внешний вид убийц: «Их было пятеро или шестеро. Все в чёрных куртках, лица скрыты. Как-то так». С соседями Варгас не контактировал, да и они не торопились заводить с ним дружеские отношения, больше боясь слухов о том, что рядом с ними жил самый настоящей торговец оружием, чьи руки давно окрасились в кроваво-красный оттенок. «Когда занимаешься трупом гниды, то не жди сочувствия от людей. Они тоже нечисты на руку, но по другой статье: финансовые махинации или неуплата налогов. Но не мне с ними возиться», — думал по пути Хэллоуэй. Во время «розыскных мероприятий» к нему вернулось неприятное ощущение из Гватемалы, будто неизвестные сотрудники вели за Митчеллом наблюдение. Пару раз ему привиделись два странных человека, которые, как показалось агенту, преследовали его. Но они потом исчезли. «На солнце перегрелся? Дерьмовое чувство меня тогда не обмануло, стоит обратить на него внимание. Дар предвидения никому ещё не вредил. Гадать можно сколько угодно, но лучше не пытаться выяснить их намерения», — безоружный оперативник понял, что настало время уходить из опасного района. По дороге он ещё умудрился с толкнуться с мужчиной в чёрном костюме в тонкую полоску, на чьей голове сидела фетровая шляпа, делавшая случайного прохожего похожим на гангстера из Чикаго. Американец смотрел по сторонам, но вот заметить незнакомца, шедшего прямо на него, он не успел. — Простите, сеньор. Виноват, — сказал Митч. — Да, не стану спорить, тут есть на что посмотреть, — дружелюбно ответил усач в шляпе и направился дальше. Митчеллу его голос показался знакомым, как и лицо прохожего. «Где я его встречал? Зуб даю, мы с ним виделись. Кажется, здесь даже. Точно! Журналист с фотоаппаратом! Как же я его сразу не узнал!» — осенило шедшего по тротуару агента. — Простите, сеньор! — крикнул он, обернувшись. — Позади уже никого не оказалось, словно путник испарился. «Что за дерьмо?! Как в Гватемале, чёрт возьми! Пора сваливать отсюда!» — Хэллоуэй поспешил покинуть пригород. Вскоре «янки», преследуемый неизвестными, вышел на пустовавшую узкую улочку, где поспешил свернуть во дворы, чтобы оторваться от «хвоста». Двоих он точно заметил, они шли по следу, держась на расстоянии, но при сём держа агента ЦРУ в поле зрения. Всюду было пусто, будто местных по взмаху волшебной палочки сморил сон и никого громкие шаги бежавшего от погони «гринго» по узким дворам между каменными домами не разбудили. Хэллоуэй уносил ноги, хватаясь за любой шанс спасти свою жизнь. Он совсем не знал, куда стоило бежать, а просто, подобно затравленному зверю, нёсся вперёд до тех пор, пока массивный забор не заставил его на время остановиться. «А что тут думать, твою мать?! Пора лезть или сдохнуть!» — подумал встревоженный беглец, чьё сердце билось настолько быстро, словно оно стремилось выпрыгнуть у него из груди. Шаги преследователей приближались, отчего на лбу американца появились холодные капельки пота…***
… Мужчиной в шляпе, бывшим вчера местным журналистом с фотоаппаратом, оказался сотрудник Первого главного управления КГБ СССР Василий Артемьев, резидент из Мексики, которого направили в Доминиканскую республику на специальное задание. Он происходил из смешанной семьи, где отец был русским, а мать азербайджанкой, взяв от каждого из родителей всего понемногу. Поэтому старший лейтенант со смуглой кожей и не совсем европейской внешностью со стороны казался вылитым латиноамериканцем, способным раствориться среди сотен других метисов и мулатов. В комитете обеспокоились той ситуацией, что была связана с гибелью советской резидентуры в Мексике и других странах региона: шло целенаправленное уничтожение разведчиков, а лидер сети внезапным образом пропал, не оставив за собой ни следа, словно его никогда не существовало. Аналитики склонялись к версии, что он стал перебежчиком, выдавшим неизвестным спецслужбам информацию о сотрудниках КГБ в Латинской Америке. Но с кубинцами на связь вышел доминиканский торговец оружием по фамилии Варгас, и Артемьева направили на встречу с ним для покупки информации. Однако убийство «доброжелателя» загнало всех в тупик, а Василию поручили расследование. Сейчас он шёл за двумя сомнительными людьми, преследовавшими американца с коим сотрудник пересекался вчера и сегодня. «Что гражданам уголовникам могло понадобиться от него? Вряд ли тот товарищ является журналистом Нью-Йорк Таймс», — старший лейтенант решил проследить за незнакомцами, чтобы разобраться в ситуации. В богатом пригороде он также проводил опрос соседей, однако цель перед ним стояла совсем иная, чем у американца. Преследование привело советского агента во дворы, а затем ему довелось стать свидетелем возможного убийства: два доминиканца, один в чёрной кожаной куртке, другой в сером пиджаке, загнали беглеца в тупик, после чего низкий из них достал из кармана малогабаритный револьвер «Кольт Кобра», готовясь стрелять. «У нас сейчас нет поводов для вражды», — Василий решил вмешаться в конфликт и спасти жизнь «империалисту». Сотрудник КГБ вышел из проулка слева и противники, стоявшие к нему боком, оказались, как на ладони. Холодный профессионал спокойно достал из-под пиджака итальянский пистолет Beretta-70, оружие лёгкое и изящное, быстро приготовил его к стрельбе, а затем прицелился в низкого парня в чёрной куртке. Здоровяк заметил Артемьева, отчего на его лице появилось замешательство. Счёт шёл на секунды. Боевой офицер морской пехоты, исполнявший в прошлом служебный долг в ходе тайных операций, информация о которых была похоронена на долгие годы в министерстве обороны и КГБ под грифом секретно, прицелился по привычке сначала в туловище противника. Он помнил, что в руководстве для агентов «Моссада»*, облюбовавших «Беретту» семидесятой модели, давалось наставление стрелять врагам в голову, чтобы убить их со стопроцентной вероятностью. Однако в данный момент Василий взял на прицел лишь ладонь с револьвером, желая только ранить стрелка с пышной шевелюрой. «Мой арест по подозрению в убийстве повредит делу», — подумал он и нажал на спуск. Итальянский пистолет с громким треском изрыгнул смертоносную пулю, через доли секунды она вонзилась в ладонь неизвестному, после чего тот закричал и уронил «Кольт» на брусчатку. Брызнула кровь. Здоровяк в солнцезащитных очках достал пистолет и открыл беглый огонь, прикрывая отход раненого товарища, пока Артемьев присел на колено. Пули просвистели мимо, и сотрудник Первого управления не замедлили с ответом. Впрочем, его выстрелы тоже увенчались промахом, а противники успели сбежать через проулок, находившийся прямо перед Василием, где вскоре они скрылись. «Фух! А ведь в шестьдесят девятом в такой ситуации из меня бы уже сделали дуршлаг», — пронеслось в голове советского агента, вспомнившего былые времена — прогулки в маскхалате по тропикам. Служба в роли командира разведвзвода показалась ему тогда ярким приключением и оставила массу ярких воспоминаний. Он вышел из-за стены и встретил ошалевшего «янки» в гавайской рубашке: тот почти трясся, прижавшись спиной к забору, а узкое лицо загнанного придавало ему вид зверя. «Всплыли самые низменные инстинкты», — подумал Василий. — Вы явно не журналист из «Нью-Йорк Таймс», сеньор, — заговорил с американцем офицер. — Из ЦРУ пожаловали. — Ты ещё кто, мать твою?! — ответил по-английски спасённый человек, которого ещё не покинул страх за свою жизнь. В Артемьеве он видел возможного противника, хотя ему стоило бы уже успокоиться. «Настоящий американский ответ», — улыбнулся Василий. — Журналист из местной газеты, бывший в Майами, мистер. Вы забыли? — шутливо по-английски ответил старший лейтенант, спрятав пистолет в кобуру под пиджаком. — Ага, с оружием, чёрт возьми, — заокеанский «коллега» вздохнул с облегчением и подобрал револьвер, на рукоятке коего остались брызги крови. — Не надо мне врать. Ты русский? Или кубинец? «Прямолинейно. Он на нервах. Впрочем, я бы тоже не смог разболтать его», — подумал старший лейтенант Артемьев. — Вы знаете, откуда я, а я знаю, откуда вы, сеньор, — ответил по-испански с доминиканским акцентом Василий. — Зачем задавать ненужные вопросы и получать лишние ответы? Давайте, лучше уберёмся отсюда, пока нас не арестовали. Американец спрятал револьвер в карман и выдохнул, начав успокаиваться. — Уходим. Те люди ещё вернутся, — согласился он, его слова прозвучали, словно армейская команда. «Властный характер. Возможно, руководил кем-то раньше или командует сейчас», — сотрудник КГБ в голове составлял по кусочкам характеристику на «коллегу» из ЦРУ. Ещё Артемьев заметил, что при общении с иностранцами, знавшими родной для «гринго» язык, «американо» предпочитал говорить по-английски. Они молча покинули сонный район, вернувшись в пригород. Духота вызвала у Василия желание снять пиджак, однако пришлось воздержаться. — У нас с вами одинаковый интерес, сеньор, — продолжил разговор офицер. — Нас интересует Варгас, его смерть и её обстоятельства. Он собирался продать информацию и вам, и нам. Не надо отрицать очевидное, мы оба с вами знаем, что я говорю правду. Помимо уничтожения советской резидентуры, неизвестный противник недавно разгромил крупную партизанскую базу в Гватемале, как сообщали кубинцы. Зачистка труднопроходимой местности была произведена настолько профессионально, что никто не верил в участие в такой операции гватемальских военных или карателей из «Белой руки». Более того, они не могли даже знать о том, где находилась там база. — Допустим. Что ты предлагаешь? — грубо ответил американец. «Ковбой слишком много думает», — подумал, ухмыльнувшись, Василий. Самонадеянность империалистов и их гордыня, позволявшая каждому «янки» грубить иностранцам, забавляли сотрудника КГБ. — Нам объявили войну. И не нужно убеждать меня в том, что ваша агентура не подверглась нападениям. Иначе бы вас тут просто не оказалось, — старший лейтенант догадывался о том, какие задачи стояли перед агентом ЦРУ, но решил для начала испытать удачу, разболтать конкурента при помощи интуиции. «А вдруг их беспокоят смерти наших товарищей, и никто на „ковбоев“ не нападал? Сейчас узнаем», — подумал офицер. — Допустим. Но ваша тоже, иначе ты бы не ковырялся здесь в навозных кучах, — хитро дал ответ «гринго». — Си. Выходит, что пока враг у нас с вами, сеньор, общий. Они возвращались к вилле Варгаса. Вход в неё был опечатан, но полиции рядом с ним уже не оказалось. — Давайте проведём обмен тем, что нам известно. Если вы смотрите новости по телевизору, то должны были слышать про «разрядку и мирное сосуществование». Лично я верю тому, что сверхдержавы смогут наладить сотрудничество и посеять семена дружбы, — продолжил говорить Артемьев. Ему действительно хотелось, чтобы СССР и США смогли поладить друг с другом. О своей принадлежности он старался не говорить. — И что же ты хочешь от меня услышать? — спросил американец. — Я не выяснил ещё ни черта. Хотя… одна немолодая красавица сообщила мне про шестерых головорезов в чёрных куртках. Они убили Варгаса. — А у одного из тех убийц куртка чёрная ведь, — задумчиво сказал Василий. «Ничего нового. Альваро сказал об этом Белинде», — подумал сотрудник КГБ. — А я и не сомневаюсь в том, что ты царапнул одного из них, — высказался агент ЦРУ. — С полицейскими говорили? — Им некогда. — Нет, значит, связи с ними. — Была. Теперь нет. Я всё сказал, теперь твой черёд. — Слово надо держать. Полицейские говорят, что у Варгаса не было конфликтов с группировками, но убили его жестоко. Стиль одного из вожаков. С женой он поссорился из-за измены с её стороны, в общем, она пожелала ему смерти и уехала к любовнику за город. — Бред. Неужели копы разрабатывают такую версию? — Не знаю. Однако есть одна зацепка, дружок Варгаса вызвал у них недоверие. Альваро считает, что Монтес недоговаривает что-то. Мне дали его адрес. Кубинский связист, приставленный к старшему лейтенанту, имел нужного человека в столичной полиции. — Ты с ним говорил? — Нет. Делал дела здесь. Проводил опрос, чтобы сверить показания соседей. Сторонним людям иногда доверяют больше, чем продажным полицейским. — А вчера ты чем здесь занимался? — Тем же, что и ты — проверял информацию о смерти нашего общего знакомого на достоверность. — Тогда нужно нажать на Монтеса. — Я к тому и клоню. Враг у нас общий, поводов для конфликтов нет. — Скажи мне адрес. — Давайте, пойдём вместе. Василий не видел ничего плохого в объединении с американцами. Что-то им угрожало, а потому победить можно было только вместе.***
«Фольксваген жук» нёсся к выезду из города. — Что за капрон стрелял?! Я убью его! Прострелю колени, а потом выдавлю глаза! — ранение буквально взбесило Винсенте: спокойный парень внезапно стал рвать и метать, будто его подменили. Умберто перевязал ладонь раненого. — Не стану тебе мешать, — Мартинес сам не знал, что за «благородный дон» сорвал им всю операцию. — Тот сын шлюхи появился не сразу. — Ага, мимо проходил, си?! — А как иначе объяснить его появление, чёрт возьми?! Мы пасли того «янки» час другой, но того ублюдка рядом с ним не оказалось. Он шлялся под боком, я его видел пару раз. Но какого чёрта ублюдок пошёл за нами? — Дъябло! Они выехали за городскую черту и очутились на дороге, окружённой слева тропическими зарослями, а справа полянами, что раскинулись под ясным небом голубого цвета. — А ведь тот Хэллоэуй, видать уже мёртв, — прошипел от боли, как гремучая змея, Винсенте. — Нас убивать не стали. Нет, американо жив, иначе бы нас шлёпнули как свидетелей. Проклятье! — Что же произошло? — задал риторический вопрос Умберто. Потом он вернулся к насущным проблемам. — Кто тебя, идиота, просил оставлять там пушку, а? Повезло, что перчатки были, а не то проблемы у нас появились серьёзные. В любом случае, чёртов револьвер с патронами стоили нам денег. — Виноват. У нас оружия и так хватает. — Хватает. Но относиться к нему надо нормально. Проехали. Эрнан займётся твоей раной, как окажемся на месте. — Чёртову пулю надо достать быстрее. — Он справится. Потерпи. — Мне кажется, рана уже гнить начала. Умберто посмотрел на перевязанную ладонь, подвинув бинт. — Нет, всё в порядке.