Проект: "Третья сила"

Джен
NC-17
Завершён
18
Размер:
165 страниц, 27 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
18 Нравится 70 Отзывы 8 В сборник Скачать

Глава 5: Разговор с прошлым

Настройки текста
      «Мне как-никак жизнь спасли, а я даже не отблагодарил его», — подумал Митчелл.       — Вы со мной, сеньор? — спросил то ли кубинец, то ли русский. Хамелеон, одним словом.       Когда появился комми, Хэллоуэй уже похорони себя. Медленно, но верно, он отошёл от шока и посмотрел на ситуацию: скверное положение позволило агенту ЦРУ приобрести на время союзника, причём, имевшего больше шансов на успех, чем он.       — Си, — дал утвердительный ответ, попытавшись подделать кубинский акцент, Митч. Коммунист лишь рассмеялся.       — От тамошнего произношения трудно избавиться. Но ещё сложнее с ним говорить, — с пониманием ответил союзник, в чьём голосе слышалась интонация жителя Кубы. — Идём со мной, нам не так далеко топать.       «Он умеет закрутить разговор так, как ему нужно», — про себя Митч отметил профессионализм неизвестного оперативника. Хэллоуэй, находясь в не слишком выгодном положении, не имел ничего против временного сотрудничества с незнакомцем, представлявшим интересы социалистического лагеря. От политических заявлений о мире он был далёк, так как считал, что ЦРУ вело свою «игру», а словоблуды из Белого дома больше тряслись за свои кошельки. К союзу с человеком, чьё рождение произошло за железным занавесом, Митчелл отнёсся прагматично, словно бизнесмен: «Пока я знаю меньше, не вижу проблем в общении с ним. Когда скомандуют «фас», тогда решу, как поступить.       — Спасибо за моё спасение, — скованно поблагодарил союзника Хэллоуэй, которому не слишком нравилось оставаться у кого-то в долгу.       — Си, — ответил «коллега». — Вежливость любому человеку всегда к лицу.       Они пришли в район небольших одноэтажных домиков, чьё обустройство напомнило Митчу частный сектор в США. Архитектурный стиль только оказался несколько иным — от него веяло колониальными временами и испанским духом. Стены домов, по большей части, были отделаны разными узорами. К одному из них и подошёл дуэт двух разведчиков, направившись на правую сторону дороги. Вместо аккуратненьких деревьев здесь росли пальмы, как в Майами.       По устланной плиткой дорожке, агенты подошли к домику бежевого цвета с коричневой крышей. Последовал стук в дверь.       — Кожаная обивка — приятная вещь, — сказал «хороший красный».       Из дома послышался голос:       — Кто там?       Человек говорил на испанском языке, но со странным для Латинской Америки акцентом.       — Сеньор Монтес, мы журналисты. Хотели бы поговорить на счёт вашего друга, — ответил «хамелеон».       «Язык у него подвешен, пусть покажет себя», — Митчеллу захотелось просто посидеть на диване, пока его союзник занимался бы допросом.       — Журналисты? Интересно, — послышалось из дома.       «Откуда он? Испанцы так не говорят. Более того, так даже латиносы не произносят слова. Из каких краёв сюда занесло этого Монтеса?» — заинтересовался речью друга Варгаса Митч.       Когда входная дверь открылась у него возникло ещё больше вопросов: перед ними стоял среднего роста белый мужчина с небольшим животом, которому явно было больше шестидесяти. Лысый европеец в очках хитро улыбнулся.       — Сеньор Монтес? — переспросил человек в шляпе.       — Он перед вами. Молодые люди изволят быть журналистами? — ответил житель домика, облачённый в серую рубашку с брюками.       «Говорит обо всех в третьем лице. Вспоминай!» — Митч напряг свою память.       — Си. Мы хотели бы выслушать ваши догадки на счёт гибели сеньора Варгаса.       — Полицейские проболтались? — последовал неожиданный вопрос от европейца. Американцем агент ЦРУ никогда бы его не назвал.       — Си.       — Сеньорес могут войти, — хозяин впустил их в прихожую, где из тени вышел высокий блондин в коричневой рубашке, похожий на гитлеровских штурмовиков с нацистских плакатов. — Маноло, сеньорес желают поговорить со мной, они из газеты. Правильно?       — Си, — ответил Митчелл.       «Маноло. Что за наглая ложь? Их явно зовут иначе», — он понял, что жители дома имели очень много скелетов в шкафу.       — Сейчас мой протеже досмотрит вас, — сказал Монтес. — Сеньорес возражают? Если им нечего скрывать, то они не станут противиться.       Вежливость Монтеса показалась Митчу фальшивой. «Старикан умеет заговаривать зубы, но кто он, чёрт возьми, такой?», — американец догадывался о том, что раньше хозяин домика был сотрудником полиции или спецслужб.       — Таков порядок. А он поддерживается за счёт дисциплины, — продолжил говорить европеец, пока его помощник обыскивал гостей.       Когда Маноло положил на тумбочку «Беретту» с «Кольтом», у Монтеса мелькнул в руке Walther PPK с глушителем.       — Если вы пришли сюда за правдой, то зачем нас тогда обманываете? — второй европеец не отличался нелепой, для Хэллоуэя, манерой говорить обо всё в третьем лице, протеже Монтеса, обладавший массивной челюстью квадратной формы, говорил прямо. — На оружие у нас разрешение есть.       «Сообразительная парочка, их не провести», — подумал Митчелл.       — Так кто же к нам пожаловал? Агентос? Или бондальерос*? — первый европеец указал на кровь, оставшуюся на рукояти револьвера.       — Из ЦРУ, — ответил Маноло. — Типичный янки.       — Вы правы, — согласился «хамелеон», — Мы из ЦРУ.       Митчеллу его временный напарник показался весьма находчивым «негодяем».       — Но агентос всё равно интересует смерть сеньора Варгаса? — задал вопрос Монтес.       — Си.       — Вот теперь порядок.       «Порядок? Он уже дважды о нём заикнулся. Кто в Европе на нём двинут? Немцы, чёрт возьми! Теперь ясно, что у него за акцент и откуда он здесь взялся», — определился с национальностью хозяина дома американский агент.       — Не удивлён таким гостям, — серьёзно сказал Монтес, с чьего лица исчезла маска добродушия. — В прихожей об этом не говорят. Разувайтесь.       Немцы привели «журналистов» в небольшую гостиную, обставленную так, будто пятидесятые годы всё ещё не прошли. Хозяева сели в кресла, что стояли слева и справа от окна, а Хэллоуэй с напарником разместились на стареньком диване с болотно-зелёной обивкой. Коврик, который лежал между ними, напомнил Митчеллу родительский дом, где имелся точно такой же.       — Вас явно не зовут Диего Монтес, — начал говорить разведчик из социалистического лагеря.       — Да, — перешёл на английский немец. — В Доминикане я захотел начать новую жизнь под другим именем.       — Всё, что вы здесь услышите, должно остаться в пределах этих стен, — пригрозил пистолетом, взятым со стола между креслами, уже Маноло.       — Успокойся, наши гости всё равно ничего не смогут доказать. Тут одних слов мало будет, а их посчитают выдумщиками, ведь они даже без диктофона пришли. Разве мы когда встречали этих людей, мой друг?       — У вас имеется большой опыт, не так ли? — спросил «хамелеон». — Хватка, выработанная годами в разведке.       — Почти. В контрразведке. Гестапо, — ухмыльнулся европеец. — Я честно служил своей стране, потом провёл десять лет за решёткой и чуть не сгнил в той тюрьме, отвечая за совершённые преступления. Так что, скрывать мне нечего, я ответил перед законом сполна.       В домике было прохладнее, чем на улице. Только потом Митчелл заметил работавший посреди жёлтых стен вентилятор.       — Так вы нацист? — напряжённо переспросил «хороший красный». Казалось, от такой новости его чуть не стошнило.       — Бывший. «Моссад» меня не трогает, потому что я не занимался уничтожением евреев. Мы с шефом ловили партизан и подпольщиков во Франции, — честно ответил немец.       Союзника передёрнуло. Хэллоуэю стало понятно, что рядом с ним оказался советский человек из КГБ. «Кого ещё могло бы дёрнуть от слов гестаповца? Кубинцу наплевать на европейские войны, он ненавидит американос за то, что его страна раньше походила на огромный бордель величиной с остров. А вот русскому не всё равно: их страна пострадала чудовищно от рук немцев. Прошло двадцать восемь лет, но боль ещё осталась», — размышлял Митчелл.       — Агенты хотят знать, кто убил Варгаса? Я скажу, но при одном условии.       — Какое же оно? — спросил американец.       — Даже при трёх. Во-первых, никакой огласки в прессе, во-вторых, сто тысяч долларов меня вполне устроят как плата за информацию. В-третьих, чтоб больше я вас здесь никогда не видел.       — Идёт. У нас своё расследование, тайное для местных властей.       — Варгас как-то проболтался мне, что его клиентами стали странные испанцы.       — Баски? Террористы из ЭТА*? — спросил сотрудник КГБ.       — Нет, он говорил, что те испанцы были влиятельными и убивали вашу агентуру. Варгас собирался продать вам информацию. Увы, большего мне не удалось узнать.       — Зачем испанцам убивать людей из ЦРУ по всей Латинской Америке?       — Не знаю. Могу только поделиться одним слухом, который я услышал лет пятнадцать назад, находясь в Испании.       — Что вы там делали? — спросил Митч.       — Жил до переезда сюда. Германия перестала быть той страной, моим Отечеством, которое я знал. Потому перебрался в Испанию, чтобы не портить свои впечатления.       ¬ Что за слух? — перешёл к делу «хамелеон».       — Он покажется вам бредовым. Во-первых, сельские жители севера Испании поговаривали, будто инквизиция возродилась.       — Бред, — вырвалось у Митчелла. — Где связь?       — Во-вторых, один офицер испанской военной разведки как-то выпил слишком много и рассказал мне о том, что, мол, Франко ещё давно создал неведомую супер спецслужбу, названную инквизицией для отвода глаз.       — И вас так спокойно отпустили? — спросил «янки». — А тот офицер? С ним что?       — Даже если он был прав, чем я смог бы доказать существование той инквизиции? Один пьяный карьерист-неудачник, богатый на выдумки, трепался в баре. Кто ему поверит? — скептически развёл руками немец. — Вы играли в карты с шулером?       — Чего? — не понял слов советский разведчик.       — Смотрите. Ты знаешь, что он шулер, а мошенник знает о том, что его раскусили, да? Однако он продолжает побеждать, хоть ты и разгадал его секрет. Чем можно доказать то, что опытный шулер обвёл тебя вокруг пальца? Ничем. Человек кидает пустые обвинения и остаётся ещё виноватым.       — Хитро! — объяснение Монтеса понравилось Хэллоуэю. — В общем, пока не схватишь кота за яйца, дело в гору не пойдёт.       — Именно, — согласился бывший гестаповец.       — Допустим, у Испании есть такая спецслужба. Почему она ведёт тайную войну против ЦРУ или КГБ, мы не знаем. Но зачем ей понадобились услуги спекулянта? Варгаса, в общем, — задумался вслух «хороший русский».       — Сеньор коммунист? — спросил старый европеец. — Сейчас даже нацистом не так плохо быть.       — Нет, что вы. Ему доставляет удовольствие пародировать их. Говорит, словечки они умеют подбирать смешные, — спас напарника Митчелл.       — Зачем испанцам торговец вроде Варгаса? Им нужно дешёвое оружие для действий на условно вражеской территории. Не тащить же им сюда своё добро? Оно ведь привлечёт нежелательное внимание, — объяснял немец. — К тому же, его ещё сюда нужно доставить. По морю долго, по воздуху сложно. Я не живу в Европе и не летал на самолёте уже лет десять, однако Маноло говорит, что из-за захватов пассажирских рейсов палестинскими террористами* меры безопасности в аэропортах усилились. Теперь не получится провести оружие незаметно: его найдут либо до вылета, либо после. Можно купить таможню. Но скажите, стоит ли так рисковать, когда есть возможность затариться пушками уже на месте по дешёвке? За транспорт или топливо нужно платить.       — Разумно, — согласился Митчелл.       — Есть и другие способы, не менее рискованные. Воздушный груз с покупкой таможни, сброс ящиков с вооружением прямо с борта самолёта. Так англичане делали, помогая французскому сопротивлению. И ваши летуны из «Эйр Америка»* в Лаосе тоже. Но такое возможно больше в военные годы, чем сейчас. Тогда на секретность было плевать, мы воевали в открытую. Сейчас нужна скрытность, ведь за любым нарушителем воздушного пространства тут же увяжутся перехватчики, а самолёт засекут на радарах. Сброс ящиков с борта не подходит, слишком заметно. Я бы купил оружие у местных. Но это моё мнение. Не мне вас учить, янки. Мы с шефом Вайренхольдом знали о таких тонкостях ещё в сорок втором. Окажись он тут, а не в Западной Германии, то рассказал бы больше. Меня звали в контрразведку ФРГ, которую консультировал шеф, но я отказался.       — Хорошо. А зачем Варгасу понадобилось сдавать испанцев нам? — спросил американец.       — Хех. Он имел такую привычку, собирать информацию о клиентах. Зачем? Спросите у него. Видимо, ему удалось узнать кое-что интересное, а в стремлении быстро заработать ему не откажешь. Вот Варгас и решил стать чуть побогаче.       — Но те испанцы как-то пронюхали о его намерениях?       — Да. Как? Не знаю, но в последнее время рядом с ним ошивалась одна девица.       — А почему вы полиции об этом не сообщили? — задал вопрос сотрудник КГБ.       — А смысл? У убийц там явно есть покровители. Дело скоро закроют. И стали бы местные полицейские ввязываться в игры разведок? Услышав байки про инквизицию нового типа, они бы расхохотались. А вы публика другая, вам помочь можно. Не люблю испанцев. Когда мы помогли националистам победить республику, то Франко потом трусливо отсиделся, когда нам была нужна его помощь. Я буду рад, если вы скинете подлеца-каудильо с трона.       — Вы упоминали девушку, которая находилась рядом с Варгасом. Можете её описать?       — Она стройная была. Рост сто шестьдесят пять — семьдесят сантиметров, в футы сами переведёте. Кожа смуглая, — вспоминал Монтес. — Волосы такого обжигающего оттенка коричневого, как у актрисы из того фильма про динозавров. «Миллион лет до нашей эры» называется. Богатый волос свисал до груди.       — Что ещё вы можете сказать о ней? — задал новый вопрос советский разведчик.       — Вид у неё был хищный. Порой она так кривила лицом, что казалось, будто пантера ела свою жертву.       — Можно спросить ещё кое о чём? — сказал Митчелл.       — О чём же?       — А как вы были связаны с Варгасом?       — В полиции вас назвали «его дружком», — добавил «хороший красный».       — Я был его клиентом, мы общались очень тесно. В Германии сейчас не лучшие времена, как и во всей Европе. Красная зараза ведёт настоящую войну. В моей Родине объявилась некая Фракция Красной армии*, доморощенные революционеры. Они выросли в достатке, не гнили на полях сражений или тюрьмах, но вместо того, чтобы жить нормально, глупцы поджигают супермаркеты, грабят банки для «нужд революции». Видите ли, их волнует судьба Третьего мира, особенно Вьетнама, куда влезли не мы, а вы, янки. Ладно, я могу уважать людей, идущих на риск во имя идеи. Но Маноло говорит, что в РАФ полно простых молодых бунтарей. Они убивают людей, взрывают бомбы или грабят честных бюргеров из принципа противоречия обществу, чтобы выделиться.       — Контркультура шестидесятых, — ответил Митч, которых оказался схож во взглядах с немцем. Они оба видели трудности и презирали бунтарей, которые просто «бесились с жиру».       — Именно так. Мода на плохих парней и всё такое, как говорит Маноло. А власти Германии не могут навести порядок! Шайзе! Мы бы с шефом за месяц переловили ту шайку. Если враги попирают нормы общества, то и отвечать им нужно в такой же манере. Без пощады давить красную сволочь.       Союзнику Хэллоуэя было не по себе слышать лозунги, от коих веяло духом Германии тридцатых годов.       — К чему вы заговорили о своей стране? — спросил он.       — К тому, что там есть люди, которые не позволят палестинцам убивать спортсменов на олимпийских играх*, не дадут кучкам студентов грабить честных трудяг и устраивать взрывы на улицах наших городов, — сердито ответил Маноло, выведенный на эмоции. — И если бесхребетное правительство не может защитить страну от террористов, то сознательные граждане встанут на её защиту сами.       — А им нужно оружие, — добавил Монтес.       — Понятно.       — Спасибо за ответы. Нам пора уходить, — сказал американец.       — Я не за спасибо старался. Маноло поедет с вами за моими деньгами.       — Хорошо.       «Сто тысяч не миллион. Покупка у посредника вышла дешевле, чем у самого торговца», — с долей юмора отметил Хэллоуэй.       Они втроём покинули домик.

***

      — Рану нужно продезинфицировать, — спокойно сказал Эрнан, увидев окровавленную ладонь Винсенте. — Будет больно. Потом ещё больнее, — угрюмый молчун указал на щипцы.       Они втроём разместились в закрытой комнатке с голыми деревянными стенами, где не было окон. Раненый сидел за столиком под светом маленькой лампы, напротив него присел Эрнан.       — Анестезии у нас нет, придётся терпеть, — добавил Умберто. Лучше наберись сил, иначе потом твоя рука начнёт гнить. Стисни зубами нож и терпи.       Винсенте послушал командира, а затем начал рычать от боли. Мартинес вышел из той комнатки, закрыв за собой дверь, после чего он оказался в просторном зале, уставленном кроватями и раскладушками, где играли в карты Рико с Рамоном. Жозе же пытался уснуть, хоть и заглушённые крики раненого мешали ему.       — Ты проиграл, Рико, — довольно сказал Рамон.       — Ты жульничаешь! — возмутился второй игрок.       — От жулика слышу! Докажи. Давай, исполняй моё желание.       — Ладно, идиота не переспорить. Чего ты хочешь?       — Дай подумать.       Умберто подошёл к окну, из которого открывался вид на тропические заросли и грунтовую дорожку. «Кто на нас напал? Убил ли он Хэллоуэя? Нужно подтверждение. Кем мог быть нападавший? Перебежчику из КГБ стоит напрячь свою память. Ты неплохо запомнил того типа в шляпе, значит сможешь описать его. Звони Августине, для неё есть работа. Хотя… Руководство уже небось нагрузило их отряд», — Мартинес обдумывал план дальнейших действий. После провала операции по убийству «гринго» его настроение ухудшилось, никогда ещё он не терпел фиаско, а часа два назад кто-то посмел вмешаться и нанести удар по репутации Умберто.       — Ну что, придумал? — спросил Рико.       Из закрытой комнаты пахло спиртом.       — Подожди, — ответил Рамон.       Умберто даже не знал, кто вызывал у него ненависть больше, ускользнувший американец или его внезапный спаситель. Командир пришёл к выводу, что обоих противников стоило убить как можно быстрее без всякой пощады.       — Ударь подушкой Жозе, — озвучил своё желание Рамон.       — Я всё слышу, кабронес, — сонно пробурчала «жертва».       — Оставить всё, — пригрозил Мартинес, направившись к телефону, чтобы связаться с Августиной.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.