Буря

Торонто душный в преддверии грозы. Серо-фиолетовые тучи двигались на город ужасно медленно, а духота, казалось, становилась только сильнее. Ветра не было. Все вокруг выглядело как фотография, застывшая на пленке. Мэтт в сотый раз пожалел о том, что надел кожанку, которая сейчас бесполезно трепалась на бедрах, будучи обвязанной вокруг талии. До радиостанции, где должно было состояться интервью, оставалось только пройти квартал, что лично у Мэтта не заняло бы много времени. Уолст уже наверняка знал, что Нил придет за пять минут раньше и будет ждать его возле входа. И им нельзя будет даже прикоснуться друг к другу. Дежурные фразы, не более. Потому что кто угодно может заметить что-то, что будет выходить за рамки обычного. От этого становилось хуже, от этого почти не хотелось идти. Нил, как Мэтт и предполагал, уже стоял на крыльце радиостанции, дожидаясь Уолста. Едва завидев Мэтта, Сандерсон улыбнулся и помахал рукой, открывая дверь, когда Уолст поравнялся с ним. В полутемном коридоре, со ступеньками, ведущими наверх, Нил поймал Мэтта за руку, когда тот сделал первый шаг вперед, и несильно потянул на себя, заставляя повернуться. Быстро и мягко коснувшись губами щеки Уолста, Нил, отпустив руку, поднялся по ступенькам, с улыбкой косясь на Мэтта. Интервью, хоть и заняло всего полчаса, казалось Мэтту бесконечно долгим. Половину вопросов он благополучно пропустил, украдкой наблюдая за Нилом, за его жестами и мимикой. За каждым взмахом руки и каждой полуулыбкой. И больше всего Мэтта радовали их с Нилом случайные прикосновения коленями, плечами или кистями рук. Но этого было мало. Нил чувствовал каждый взгляд Мэтта так, будто бы это было прикосновение. Он знал, что каждое его движение будет замечено, даже если это короткий взмах пальцами. Знал, потому что и сам замечал все это. Знал, потому что и сам наблюдал за каждым вздохом Уолста, когда тот отвечал на вопрос. Для них обоих это была бесконечная игра в гляделки, прерывать которую никто не хотел. К моменту окончания интервью тучи затянули все небо и поднялся ветер. Дышать стало явно легче, да и кожаная куртка Мэтта, что бесполезно трепыхалась, теперь была надета и оказалась явно к месту. Дождь грозился вот-вот начаться и, скорее всего, продолжался бы он до самого вечера. Когда в очередной раз громыхнуло и сверкнула молния, дождь пошел крупными каплями, начиная заливать потихоньку землю. Стало темнее. Пропустив перед собой в дом Нила, Мэтт закрывал дверь, параллельно стряхивая одной рукой с лица капли. Уолст не успел повернуться, как Нил обнял его со спины, прижимаясь как можно ближе и проводя носом по шее. — Ты представить себе не можешь, как долго я хотел так сделать, — тихо проговаривает Сандерсон, легонько прикусывая кожу на шее. — Поверь, могу, — отвечает Мэтт, поворачиваясь к Нилу лицом, убирая мокрую прядь волос с его лица и затем несильно надавливая руками ему на поясницу, заставляя придвинуться еще ближе. За неприкрытым занавесками окном сверкнула молния, на долю секунды осветив темную комнату, на пороге которой находились Нил и Мэтт. — Ты весь промок, — едва слышно шепчет Нил, проводя пальцами по плечам Уолста, опускаясь ниже до локтя. — Так же, как и ты, — отзывается Мэтт, целуя Сандерсона и скидывая с себя кожанку. Отстранившись, он тут же отступает назад, хитро улыбаясь, — Но в душ я иду первый. — Твою мать, Уолст! Кто тебя учил так моменты портить, а? — с улыбкой кричит вслед Мэтту, успевшему уже умчаться по направлению к ванной, Нил, наклоняясь, чтобы поднять с пола его куртку. — Ты, кто же еще-то! — захлопывая за собой дверь отвечает Мэтт, вызвав у Сандерсона глупый смешок.

***

Гроза не собиралась прекращаться, постепенно переростая в самую настоящую бурю. Ручьи дождевой воды текли по улицам, смывая грязь и пыль. Ветер заунывно выл через приоткрытое окно, над которым вздымалась занавеска. В комнате было прохладно. Мэтт растянулся на весь диван, листая каналы телевизора, в попытках найти хоть что-то более-менее интересное, чтобы хоть чем-то занять себя, пока ждал Нила. Очередной раскат грома заставил Уолста вздрогнуть и поежиться. С этим раскатом слился звук открывшейся двери, чего Мэтт не заметил. — По какому кругу листаешь? — спрашивает вышедший из ванны Нил, склонившись над Уолстом, опираясь локтями на спинку дивана. — По сотому, — приукрашивает Мэтт, отложив от себя пульт, оставив какой-то канал с неизвестным ему фильмом. Приподнимаясь на локтях, он продолжил, — Я соскучился. — Меня не было всего десять минут, — Сандерсон усмехается, обходя диван и ложась рядом с Мэттом, притягивая того к себе за плечи. — Я не о этих десяти минутах, ты знаешь, — наигранно фыркает Уолст, кладя голову на плечо Нила, зачем-то глядя в окно. — Знаю, — согласно кивает Нил, слегка хмурясь и наблюдая за действиями на экране телевизора, — А ты знаешь, что я так же соскучился по тебе. А еще ты скоро протрешь во мне дыру на одном из интервью своими взглядами. — Можно подумать, ты так не делаешь, — Мэтт усмехается и берет Нила за руку, переплетая пальцы и утыкаясь носом ему в шею. Если бы за каждый вопрос «Точно ли все будет в порядке?» перед самым первым концертом в составе Three Days Grace Мэтту давали награды, то ему пришлось бы выделить под них целую комнату, потому что в тот день он повторял этот вопрос просто неимоверное количество раз. И Нил всегда уверял его, что все будет отлично и что он обязательно понравится публике. И это усмиряло ту бешеную бурю эмоций, которая бушевала у Уолста на душе. — Я до сих пор удивляюсь, как у тебя хватило выдержки успокаивать мою панику в первый день, — Мэтт переводит взгляд на экран телевизора, куда усердно смотрел Нил. — М? — Сандерсон, не отводя глаз от происходящего в фильме, чуть поворачивает голову в сторону Мэтта. — Я говорю, спасибо, что был рядом перед первым концертом, — с улыбкой хмыкает Уолст, прекрасно понимая, что Нил благополучно пропустил мимо ушей предыдущую фразу. — Так же, как и ты когда-то, — отвечает Сандерсон, заглядывая в глаза Мэтта, и улыбается, прижимая того ближе к себе. И каждый из них знает, как успокаивать «бури» в душе другого.