Missing you

В ночь на шестое Разведка устроила не сказать что яркую приветственную вечеринку, но по возможности приятный вечер для новоприбывших. Капитан Аккерман стоял, прислонившись к двери, на улице возле штаба. Хорошо, тут хотя бы можно дышать. Дышать и думать, что же он всё-таки чувствует. Назначенная на ближайшее время скоропалительная и дерзкая операция не вызывала тёплых чувств, однозначно. Но тем не менее хотелось, чтобы она началась скорее. Командор, чтоб тебя, хоть сейчас сдергивай обьедающихся и напивающихся бойцов в атаку. Леви готов. И Леви не пожалеет, что у него отняли его мучительный вечер и беспросветно бессонную ночь. Аккерман вдохнул грудью, нацеленно потянув свежий, прозрачный вечерний воздух. Специально вышел в одной кофте, без ничего, чтобы проветриться как следует. А пока и не холодило: перехваченный кусок мяса и, незаметно для других, глинтвейн, ещё согревал изнутри. Дверь штаба приоткрылась, появилась тёплая оранжевая полоска света, и кто-то осторожно выскользнул наружу. Видимо, тоже хотел оставить своё отсутствие без лишнего внимания. И Леви сразу же мягко хватили по плечу. — Смотришь на звёзды ? Похвально. Большую от Малой отличим-с ? — хохотнула нарушившая спокойствие вечера Ханджи. Аккерман редко нуждался в компании и на этот раз окинул её нехорошим взглядом. — А ты, видать, глинтвейна хватила ? Побежала сразу к мужикам приставать, — иногда хамство капитана смотрелось как попытка пошло пошутить. И оставалось только надеяться, что это было взаправду хамство. — Ну, — свернув губы трубочкой, неопределенно поиграла бровями Зоэ. Но руку с плеча всё же убрала.— Знаешь ли, если б хотела к мужикам, так внутри бы осталась. Там их знаешь сколько, — женщина вдохновенно закатила глаза, — видимо-невидимо. Вообще-то, подумалось прагматичному капитану, там сплошь парнишки зелёные. Уже не субтильные мальчики, но ещё без разворота плеч, без уверенности в чертах, без чёткого мнения. Так, что-то с чем-то и обещают ещё. Паршиво, что такими недоделками большинству из них и суждено остаться. — Ладно, закрыли тему. Мужиков обсуждать — это ты не туда постучалась, — уже вслух наигранно недовольно оборвал её Леви. Ханджи похлопала ресницами, но не смогла не улыбнуться. Прямо в лицо. — Какой ты, капитан, смешной. — Да разве ? — кисло оскалился мужчина. Он слишком стар, чтобы казаться милым или смешным. — Ну да, — легко повела плечом Зоэ.— Слушай раз: я безукоризненно трезва. Вот: ху-у-х, — учёный демонстративно выдохнула весь кислород из лёгких в лицо малость оторопевшему капитану.— Слушай два: подруг у меня и правда нет. Так что ты начинай. Аккерман моментом весь выпрямился, хрустнув крепкой шеей: — Быть твоей подругой ? — в прищуренных, посеревших от недосыпа глазах бродила усталость. Как Леви Аккерман устал от этого выездного детсада: те же, кто придуряются, в итоге поставлены принимать важнейшие решения. Ханджи разводит титанов в остове человеческого более-менее спокойствия. Ирвин... Ирвин вообще ни о чём, да и ни о ком, думать не может с тех пор, как у них появился шанс. А Леви абсолютно, беспросветно бесполезен, потому что даже ему до них не достучаться, если только они сами не позволят сделать это. — Ну да, — повторилась за собой учёный.— Давай, что называется, почешем языками. Расскажи мне о своих подопечных. Всё, что можешь: факты биографии, личные наблюдения, отзывы окружающих. — А статью о каждом из "Берга" не поискать ? — мужчина переставал смотреть на поведение друга сквозь пальцы: она это сейчас что — серьёзно ? — Нет, не поискать, — искренне удручённо покачала головой Ханджи.— О разведчиках даже статей не сложат, если они сами это не устроят.— Ну, давай ! — радостно сверкнув глазами, женщина ловко уселась на бочку, для каких-то целей подкаченную ко входу. — Где Моблит ? — неожиданно для самого себя тревожно поискал помощника взглядом капитан. Уведи эту женщину, уведи ! — Оставила его с Ирвином. — И что они делают ? — Леви знал, что за столиком для офицеров, скромно отставленным в угол, людей было негусто. Оба должны скоро заскучать. Ханджи, к его удивлению, спрыгнула и заглянула в неплотно закрытую дверь. Появилась яркая лента света. — Сдаётся мне, не операцию обсуждают, — с широко распахнутыми глазами Зоэ отпрянула от двери. С выпуклыми стёклами очков и этой миной она была чистая сова. Подумав это, Аккерман не удержался, усмехнулся. Ханджи зыркнула настороженно, но всё равно оставаясь совой: — Ты чего ? И лёд треснул. Сплетничать так сплетничать, как махнул рукой на себя Леви. Поделом ему, сам жаждал этот вечер как-нибудь скоротить. — Чесать языками, говоришь ? Хах. Ну, про кого я должен рассказать ? — О ! — женщина в предвкушении сложила ладони лодочкой, снова усевшись на бочку. — Конни Спрингер. — А чего полегче нельзя ? — округлил глаза Аккерман, скрестив руки на груди. — Ну, насколько мне известно, о Конни сходу можно что-нибудь сказать. Так что это тебе для разминки, — учёный задорно подмигнула. — Хм, твоя правда, — Леви поднял глаза к небу и какое-то время думал. — Безалаберный парень. Не рвётся с геройствами в авангард, но по жизни может круто набедокурить. Я его на картошку больше не ставлю: чудо, что он ещё не нарезал себя своим же лезвием. — Любовь ? — слушая крайне внимательно, чуть нахмурилась Ханджи. Капитан вновь оторопело перевёл на неё взгляд: — Любовь Спрингера ? В смысле, в том самом ? — Естественно, — Зоэ сухо поправила очки.— Ты думал, я о Конни буду анекдоты выведывать, а о Эрене — количество укусов в запястье ? Сама двести раз всё видела и слышала. — Знаешь ли, — Аккерман передёрнул плечами от нахлынувшей прохлады.— Зазнобы нет, но... Вечно эти... Рассказы тупоумные. — Продолжай, продолжай, — подбодрила его Ханджи осторожно. — Рассказы, как он в кадетском девчонок кадрил, — закатил глаза, сгорая от стыда и не веря, что он это говорит вслух, Леви.— Одна из любимых тем, пожалуй. Как пришёл, так и кадрил... — уже стал разговариваться капитан, когда его внутри как взорвало.— Твою мать, да не знаю я о них ничего ! Я им не отец родной и даже не Шейдис, чтобы... — Не кипи, тихо, тихо, — посмеиваясь, выставила руки перед собой женщина. — А я спокоен, — блестя глазами, наклонился к ней Леви. От её хиханек да хаханек он был почти на взводе. Зоэ уже решила, что придётся усмирять или извиняться, как... — А, вижу, всем стало невмоготу, — сдержанно улыбался выходящий из шумного штаба Ирвин. Его улыбка показалась Аккерману надуманной и издевательской в своей неправдоподобности. — Слушай, а напомни-ка, почему мы поставили алкоголь на столы ? Эти новобранцы не слишком ли дети ? — задал очень важный, с его точки зрения, вопрос боец. Ирвин поравнялся с ними, подопнул что-то, мешавшее встать у стены, и продолжил так улыбаться. Никак: — Чтобы они запомнили этот день. Запомнили ? Это так понятно, что и правда, лучше отшучиваться, командир. Может, ерунда сущая, но хотелось бы, чтобы новобранцы успели попробовать алкоголь. Первый и последний, всё-таки. — И не такой это уж прям алкоголь, — чуть сморщила губы Ханджи.— Глинтвейн же. Там от вина один запах и остался. Мужчины одновременно пожали плечами. Глинтвейном зато менее вероятно отравить насмерть, в отличие от крепкого спиртного, которое способна достать Разведка. — Как внутри ? — с приходом Ирвина Леви слегка отошёл: тот не спешил веселить или отвлекать его, а просто молча врал. На том спасибо. — Там небольшое происшествие, — как ни в чём ни бывало отозвался Смит. Когда Леви рефлекторно подскочил, Командор остановил его жестом. — Не стоит твоего внимания. Поверь. Так, мальчишки повздорили. — Кто-то из наших ? — хотя все присутствующие на вечеринке были теперь "их", Ханджи так обозначала тех, кто был с ними до свержения Фрицов. — Не уверен, кажется, нет. Полиция, скорее всего. — Ох ты ж, — взмолился Аккерман, заломив руки, — только не скажи, что мы взяли каких-то малолетних любителей выпить. И просто для количества. — Что за глупости, — спокойно осадил Командор.— Количество нам необходимо. И не утрируй, Леви: молодые парни, ты сам такой был, наверное. — О-о, — Зоэ с значительным видом обернулась на товарища, — а ты, можно подумать, тоже ? — Я не был, — сдержал улыбку Ирвин. Странно взрослому мужчине, главе военного подразделения признаваться, что он всю жизнь паинькой был. Нет, Командор этого ничуть не стыдился, но вопрос задали смешной. — То есть кто-то их там разнимает ? — уточнил Леви . — Ну да, я попросил, — и Смит в который раз случайно пнул ногой нечто, мешавшееся у стены. Все трое посмотрели в сторону звука. Леви обошёл Ирвина слева, присел и отодвинул две широкие доски. — Хм, — удивлённо выдал капитан. Ханджи поерзала на бочке: — Господин Аккерман, скажи уже, что там. Мужчина поднял предмет, подошёл к учебному и сунул в руки: — На. Изучай. И без меры удивлённая Ханджи с радостью приняла находку. То, чего вступивший в кадетский корпус двенадцатилетним может вовек не увидать. — Гитара. Надо же, кто-то гитару здесь оставил,— поражённо повертела её в руках Зоэ. За стенами мало кто знает, как изготавливать подобные вещи, да и получается с разу на раз, часто подводит звучание. Вообще, о таких инструментах можно узнать в основном из изумительных книг, что Армин читал в детстве. — Скорее заныкал,— с сомнением отозвался Леви, не верящий, что любовно созданную вещицу можно так просто позабыть. И вспомнил, что у них с Ирвином ещё один вопрос остался неоговоренным. — К слову сказать, Ирвин, я решил. Микаса Аккерман не будет принимать никакого особенного участия в нашей операции. Способности — это х...,— он заикнулся, проводив взглядом вышедших новобранцев,— это хлеб с маслом. А она малолетняя девчонка, как ни крути. Сила силой, но если бы я с первой же вылазки крошил всех почём зря, героически грудью заслоняя горизонт, мне был бы давно каюк. Аккерман будет сражаться наравне со всеми. Ирвин Смит промолчал, даже не похвалил здравую осторожность и рациональность капитана. А это значило, что он думал прямо противоположное. Он хотел использовать способности Микасы Аккерман, по полной. Ему не нравился скептицизм и сомнения Леви. Он, как казалось Ирвину, слишком тяготился последними неудачами и потерями, а потому сдавал обороты и... трусил. Командор поджал губы: — Что ж, хорошо. Мне от тебя всего-то и нужно было решение, — быстро кивнул, мол, не будем сейчас о делах. Ханджи, являя собой декорацию их профальшивенной вдоль и поперёк беседы, прилаживала гитару на бедрах, когда внезапно подняла сосредоточенные глаза на товарищей: — Ну-ка, может, сыграете ? — она с честной, женственной наивностью протянула руки с инструментом, адресуя его обоим разведчиками сразу. Леви с Ирвином, мигом умолкнув, вперили взгляды в гитару. Чуть поколебавшись, почти синхронно обернулись друг на друга. Аккерман кивнул глазами на Командора. Тот сжал губы и быстро кивнул на него. Горячая картошка глазами не продолжилась долго. — Да мы... как-то...— смущённо улыбнулся Смит, усмехнувшись. — Да когда...— резко вскинув брови, вытянул в трубочку и расслабил губы капитан. — Не умеем мы, Ханджи, — как на вражеском допросе, выдавал дозированно информацию Ирвин.— Когда ? Помогал по дому — учился — кадетский корпус. — Знал разных девиантов, но с музыкантами не якшался, — уклонился от чистосердечного жизнеописания Леви. Поглядев на Зоэ, мужчины с радостью заметили, что она несколько удивлена, но не огорчена и, тем более, не разочарована. Покачав головой из стороны в сторону, мол, бывает, женщина опустила гитару между ног: — Мгм. Помолчала, но скоро как будто не выдержала: — Драка, тьфу, разборка уже кончилась ? — Да, думаю, — покосился на приоткрытую дверь Леви. — Надеюсь, да, — был серьезно обнадежен Ирвин. — Жа-аль, — разом поникла Зоэ. Ирвин, не скрывая заигравшего огонька в глазах, обернулся на неё. Леви обернулся на Ирвина. — А давай мы с Леви как-нибудь спарринг устроим, а ты поглядишь ? — ученый резко подняла глаза на не успевшего вернуть себе сосредоточенное выражение Смита. Тот привычно чуть нахмурился: — Хм. Плохая идея. — Да ? Тебе понравится, — не отпускала его глазами Зоэ. Неосознанно отвечая столь же пристальным вниманием, Командор протянул: — Не думаю... — Уверена, — каким-то интимно-убежденным шёпотом произнесла женщина и медленно закивала. В делах разведки командор и капитан Зоэ понимали друг друга отлично, с полуслова-полужеста, мыслили схоже. Но вот юмор ставил их в тупик, причем взаимно. Иной раз Ирвин даже погружаться не хотел — меньше седых волос будет — в суть шуток этой женщины. Может, явно чем-то снедаемая Ханджи и развила бы свою мысль о неравном (очевидно — победителем выйдет Аккерман) бое, но со стороны казарм из темноты стала выделяться фигура. Замешкалась в неосвещенной части переулка, продолжила движение. Вот, и Жана уже было невозможно не узнать: русый ёжик, колкий взгляд, всегда продуманные движения. Дождавшись, когда он подойдёт совсем близко, Леви, до того расслабленно опиравшийся на перила, сложил руки на груди и чуть подался телом вперёд: — А чё это мы, Кирштайн, в стороне казарм-то делали ? Весь алкоголь на столе, разве тебе не сказали ? По тому, как парень коротко и быстро затормозил, не скрыв даже поехавшего рта и осторожно скошенных на капитана глаз, с ними Леви никогда таким не был. Ирвин и Ханджи тоже не сомневались: развлекается. — Да чё-ч-чего вы, — тут же принимая наиболее раскованную и притом оскорбленную позу, выпрямился Кирштайн. Напоролся на начальство в полном, чтоб их, составе. С другой стороны, именно другой капитан и сам командор Ирвин Смит были его гарантом безопасности от капитана Леви. Наехал на него ! Сам, что ли, под мухой... На самом деле Жан ходил, потому что забыл дописать кое-что в письме матери. Вчера вечером начал: чем занимались, чем занимаются, как скоро операция по Марии, лучше ли стали кормить со сменой власти. Всё, тщательно поразмыслив, предугадал, — ответственный сынок. А сегодня вечером... Как будто глаза открылись: новобранцы чванятся, пьют, почти буянят; "старички" негромко разговаривают меж собой; капитаны глаза отводят и выходят по одному на свежий воздух. Не мог он так ! Тихо выбрался из-за стола, добрался до своей казармы и дописал, не присаживаясь: "Прости. Даже если не вернусь — люблю". Это было так не в его стиле, но Жан вдруг понял, что время не то. После того, как головорезы того Аккермана едва не прострелили в тебе дыру, странно смущаться писать нежные письма родителям. Они это заслужили, да и его самого просто рвало изнутри, пока не сделал. — В самом деле, капитан, — по-начальнически наморщил лоб Ирвин, выдерживая безличную субординацию, и уже Жану: — Идите, Кирштайн. Просто небольшой инцидент, и мы... — О-о-о, — вмиг растаяв, протянул солдат, не дослушав оправданий своего Командора. — Простите, что ? — нетерпеливо сощурился Смит, потерявший из-за этого "о-о-о" нить речи. Но парень, опустившись на корточки у ног Ханджи, уже разглядывал инструмент. — Откуда, — простите, можно ? — с изумленным кивком Зоэ он поднял гитару, — откуда это ? Леви ожидательно посмотрел вверх на Ирвина. Тот неотрывно и цепко глядел, как Кирштайн прилаживает гитару в руках. — Ты что же, играть умеешь ? — приподнялась, сидя на бочке, ближе к Жану Ханджи. Парень еле заметно передёрнулся и боязливо посмотрел в её сторону. — Да разве что... Нет, не умею ! — поздно заметив, что попался на крючок, просто начав отвечать, выдал Жан. — Ну, сыграй нам, что ли, — попыталась придать невзначайную интонацию голосу Зоэ. На деле же она была уже в предвкушении и неслабо обнадежилась. " Э-э, ещё чего ! — зло подумал Жан. — Вина того, что ли, хватили ? Все ? Нашли менестреля. Это когда было-то..." — Это когда было-то..! — душевно махнул рукой Кирштайн. Дурак. Решил ведь уже молчать и тупить глазки, как барышня на выданье, чтобы его, такого ущербного, отпустили с миром. — Значит, было, — сказал как бы между прочим Леви. "Гад капитан, " — без обиняков, но чисто ментально припечатал Жан. — В моей игре ничего хорошего. Последний раз — три года назад был, — поставив на себе крест, но хватаясь за последнюю соломинку, хмуро оповестил он. — А я всё равно бы послушал, — невесомо улыбнулся, кажется даже ему, Ирвин. "О, ужас. Не сыграть Командору. Где же я окажусь во время операции ?.. Воистину: менестрель, король, приближённые. Хунта, чтоб её." — Давай то, что знаешь ! — ободрительно закивала молча присевшему на перила Кирштайну Ханджи. — Ага...— пробубнил парень. Тут же женщина резким взмахом рук остановила его, как будто предостерегая от ошибки: — Нет. Давай, что любишь. Жан не отвлёкся от гитары — пристраивал пальцы поудобнее и вспоминал, что к чему, — но внутренне почти выдохнул, хотя вида не подал. Не думал, что она так умеет, но капитан Ханджи как груз ответственности с него сняла. Вообще, в детстве он любил поиграть, но для себя: многие ребята и в глаза инструмента не видели, мало интересовались, и это не было чем-то престижным среди детей. Его как-то между делом научил играть парнишка лет на пять его старше, а потом куда-то исчез. Переехал, заболел, поступил в кадетское, был съеден — всё это в равной степени могло случиться с ним. А Жану в наследство он оставил три мелодии, которые он очень и очень любил... но вот уже три месяца, как не вспоминал. Титан его дери: будто не ясно, почему ! — Кхм, — коротко прочистил горло Жан. Все трое обернулись на него. Ничего не объявляя, Кирштайн начал выводить мелодию, с непривычки или боязни быть услышанным ещё кем-то — довольно тихо. Энергичное позвякивание струн отдавало треском костра или камина. Голос вступил уверенно и ровно сразу, в противовес музыке. Плавный, иногда причудливо сходящий на хрипотцу и на удивление тёплый, ритмичный. Такой человеческий, с кучей мелких нескладностей и неожиданно удающихся моментов. Странно было слышать всё это — от Жана. Он пел и казался почти сильным. Леви не в первый раз подумал, что этот парень, пожалуй, осознаннее многих в разведке. Только страшится понять это: чревато новыми мечтами, неисполнимыми обязанностями... И нуждой уже не дать подержать, а конкретно так вырвать сердце, сломав рёбра, и равнодушно передать Командору. Леви поднял глаза на Ирвина — ничего не понять. Что за человек ! Мужчина держался почти сухо, стоя у стены столовой и перекрестив руки на груди. Аккерман ошалело замельтешил по нему глазами, вверх-вниз по лицу, и, не выдержав более, ткнул локтем в бок. Смит, чуть скривившись, посмотрел на него. — Сукин сын, ты где опять летаешь ? — не размыкая зубов, с улыбкой для Жана, просвистел капитан. Ирвин ничего не ответил. Какие-то напросвет голубые, ясные глаза в темноте как искрились. Положил руку на плечо Аккерману. Леви внутренне вздрогнул, что совсем не выдали его мышцы. Смотревший всё время перед собой и чуть-чуть вниз Кирштайн вывел последние аккорды, стройно прозвеневшие на крепко натянутых струнах. Было как будто стыдно, потому что старшие не проронили ни слова и были чересчур сосредоточены, а ещё откровенно паршиво. Вот почему он раньше не вспомнил об этом ? Как-нибудь, но гитару можно было бы добыть. Тогда бы ни за какие шиши, но теперь, казалось ему, он бы с наслаждением сыграл ребятам. И Армину, и Микасе и, будь он неладен, Эрену. А Энни, Мине, Томасу ? Бертольду, Райнеру, Кристе ? Но первым, бесспорно, для Марко. Он всё упустил. И сидел, свесив руки, будто сухожилия перерезаны. Даже не заметил Конни, вылупившегося на него из проёма столовой. — Эй, Жан, да ты миротворец ! Ты предотвратил три драки — все прям заслушались, — резко и неприятно привлёк его внимание Спрингер, вальяжно оперевшись плечом о косяк. Кирштайн вернулся: какого Конни не заткнул его мировое отверстие ?! — Э ?! Да что ты несёшь ! — парень тут же стушевался и приставил гитару к стене, но услышал надрывный смех товарища. — Спокойнее, спокойнее ! Жан, если честно, там такой гвалт, тебя вообще не слышно. — Вот дурень, — смущённо и зло пробубнил Кирштайн. От неловкости за своё представление дважды одернул рукав и будто бы поправил ворот куртки. Конни на всё это, игриво ухмыляясь, не без интереса смотрел. Ханджи, в отличие от Леви с Ирвином, до сих пор сидела тихо, почти неподвижно на обшарпанной бочке. Ей, вообще-то, вначале было просто любопытно — музыка почти никогда не касалась её мира. А теперь Зоэ была в очередной раз поражена возможностями человека... загадками человека. Вот Жан, он же... Ну, чёрт побери ! — Ты молодец, Кирштайн, — хлопнул его по плечу капитан. Всё вышло несколько странно, они почти заставили его сыграть, но Леви действительно высоко оценил это. Сам он не верил, что человека можно набить талантами по самые помидоры, а потому не сомневался: как Кирштайн бы не смог и близко. — Спасибо, капитан, — казалось, от удивления Жан даже чуток расслабился и, сам не осознавая, искренне улыбнулся Леви. — Ты знаешь, Жан, — импульсивно перехватила его руку Ханджи, — ваш капитан тот ещё сухарь ! Если бы я была лет на десять моложе, влюбилась бы в тебя без памяти. Тут уже Ирвин принял невербальное участие, скользнув строгим и чётким взглядом в сторону подчинённой: с у б о р д и н а ц и я. Леви помог ему, заодно сняв эмоциональный накал, возникший за этим неуместным признанием: — С такими манерами, исследовательский отряд, к моим ребятам близко не подходи, — говоря абсолютно серьезно, он резко разорвал их руки.— У вас, конечно, бери титана и делай с ним, что хошь. У нас — нет, — Аккерман остановил подавляющий взгляд на Ханджи, как будто выпроваживая её от Кирштайна. Женщина приняла вызов, но почти сразу рассмеялась. — Такой серьёзный ! А ведь я тоже серьёзно, — она двумя пальцами поправила очки и легкомысленно пожала плечами. Леви не разозлился, но почти потерял дар речи. Жан под шумок продвинулся к Спрингеру, оглядываясь на начальство. — А точно, Жан, хватай ту штуковину, пошли девчонок кадрить ! — услышали высшие чины разведки из закрывающейся двери в столовую. Капитан Аккерман приподнял брови, сложив руки на груди. Эти ребята какие-то слишком молодые. Он бы не чувствовал себя таким очевидно старым и уставшим от своего ритма жизни, буквально вздергивавшего его каждый раз по утрам, с желанием или без. Если бы не они. Любая чёртова ответственность становится по совместительству мукой, едва только узнаешь её имена. Ответственность Леви, например, имеет много имён: иногда Ирвин, иногда Жан, иногда Эрен, Петра, Хистория. Наверное, Смит почувствовал это тогда, когда Жан пел. Капитан тайком посмотрел на своего командира. Да, этот точно ощутил. То, что произносили уста Кирштайна — для Леви давно не актуально. Его нельзя уже разозлить, поддеть, разжечь. И исправлять в жизни уже, по сути, нечего. Сохранить бы в товарном виде то, что осталось. Ханджи не была настроена так меланхолично, но всё равно по-солдатски чутко вздрогнула, почувствовав прикосновение пальцев к своим плечам. Машинально обхватив ладонь стоявшего сзади, обернулась. — Капитан, — чуткие глаза Моблита оценивающе пробежалась по лицу Зоэ, — я не вовремя, — это было прямо-таки утверждение. Сперва Ханджи тупо молчала, ещё не до конца понимая, что помощник здесь делает. — Нет- нет, ты что ! — как подорвалась она, вспомнив очевидное: опять где-то сплоховала, а Моблит всё держит на пульсе, даже то, что ей не запомнить! — Вы себя не бережете, — Бернер почти брезгливо чуть скривил рот, говоря о таком ее попустительстве по отношению к себе.— Если вы останетесь, я приготовил чай. Но и это будет не лишнее, — аккуратно пристроив кружку с дымящимся и ароматным на подоконнике, мужчина снял руки с её плеч. Похлопав глазами, Ханджи ощутила на себе тяжесть форменной куртки. — Спасибо, — с нечёткой интонацией, почти что холодно поблагодарила Зоэ. Помощник капитана с широко открытыми глазами, каким-то взбудораженным, можно сказать решительным видом застыл перед ней. Ханджи подтянула кончиками пальцев куртку — и правда холодина стала, она не заметила , а он — почувствовал. Посмотрела на Бернера исподлобья и вопросительно кивнула ему. Нарочно. — Ах, да, капитан, — по закону субординации смутился, но, скорее всего, только сделал вид, Моблит. — Приятного вечера, — формально кивнул и развернулся.Болезненно сощурившись, женщина сперва проводила его взглядом и ненароком вслух выдохнула, едва за ним прикрылась дверь. Ханджи чуть не поседела, столкнувшись с этими уверенными глазами. То, что должно произойти, ни в коем случае не должно произойти, решила она для себя уже довольно давно. — Надо выпить, — как будто уточняя, обратился к Ханджи Леви. Женщина-ученый подняла на него вялые глаза и заторможенно, слабо кивнула. Надо. Аккерман обернулся к Командору: — Ирвин, ты с нами ? — Нет. Я остаюсь здесь. "Моя победа будет моим вином,"— к своему неудовольствию прочёл на его лице Леви. Но он его понял, и даже очень хорошо. Надо выдержать эти лица, смех, драки, и всё то, отчего скоро не останется и следа. Решился на большую подлость — не ханженствуй про малые. — Хорошо, — Леви остановился рядом, не смотря на командира.— Мы тогда до ближайшего бара. Давай, — он бросил это последнее с нетерпеливой угрозой в голосе. "Разрюмишься — порешу. У тебя нет на это прав, и не надо их качать," — вычитал в стрельнувших полуприкрытых глазах Смит и высокомерно выдавил чуть улыбку. Командор собирал себя по кусочкам в одно несломимое и почти божественное целое, чтобы стать символом и штандартом. Новобранцы наравне со старой разведкой продолжали в меру возможностей пировать. Жан, не сумев взять себя в руки, ушёл к окну, скрытому от глаз деревянными несущими конструкциями столовой. Он чертовски не хотел вспоминать, как очутился в этих зелено-крылатых рядах, но занимался сейчас именно этим. Даже два капитана сумели почти забыться, размахивая массивными кружками пива и ведя долгую, мерную беседу в кабаке, запрятанном среди тесных переулков. Моблит не остался на приветственном празднике разведки. "Не хватает тебя" неумолимо подбиралось к их жизням.