Взгляды

Милли был уверен, что готов ко всему. Ну, правда, чем еще можно удивить человека, игравшего в первой десятке Бундеслиги и сборной Германии, пусть и молодежной, но все-таки завоевавшей титул? Милли был уверен, что готов к началу карьеры в гранд-клубе. Но вот к тому, что глаза у Нури окажутся светлыми, совершенно неподходящими к цвету его волос и кожи, Милли оказался не готов. Как и к тому, насколько ощутимым будет взгляд этих глаз. Ей-богу, лучше бы Нури трогал его руками. Милли и правда так думал. Сначала – потому что взгляд Нури причинял ему беспокойство, которому Милли не сразу смог подобрать нужное определение и потому бесился. А потом – и очень скоро – потому что взгляд перестал раздражать. Беспокоить – не перестал, совсем наоборот. Просто в какой-то момент одного взгляда Милли оказалось мало. Именно потому что беспокойство, которое он вызывал, никуда не выливалось, заканчивалось зудом где-то в районе затылка, и это бесило Милли чуть ли не сильнее, чем непонимание, чего от него Нури хочет. И хочет ли вообще. А если не хочет – хули пялится? А если хочет – хули ТОЛЬКО пялится? Всего за неделю Милли раздергал самого себя до такой степени, что не нашел ничего лучше, как пойти за советом к тому человеку в клубе, которого до того знал более или менее хорошо. И слишком поздно вспомнил, почему как раз именно к этому человеку за этим идти не стоило. Роман его внимательно выслушал, покивал, подумал, сунул в руки бутылку минералки и достал телефон. И прежде чем Милли успел хотя бы мявкнуть, уже говорил в трубку: «Нури-джан… А, ну да, прости, я все время путаюсь в этих ваших обращениях. У меня тут Милли в гостях. Не хочешь заглянуть?». Роман еще даже договорить не успел, когда Милли вылетел за дверь его номера вместе с минералкой. Блядский Роман. Блядский Нури. Блядское все. Милли бесился, лажал на тренировках, чувствовал взгляд Нури и от этого бесился еще больше. И лажал еще больше. И снова бесился. Как пубертатный подросток. И еще больше Милли бесился от того, что полагал этот самый пубертат закончившимся еще лет десять назад. Или не от этого. В какой-то момент Милли вообще перестал понимать, от чего именно бесится больше всего. Мрачно пихнув в руки Роману мяч после очередной тренировки – «Клянусь, этот оказался в воротах!», – он вышел с поля и ускорил шаг, завидев прямо перед собой знакомую спину. Такую же знакомую, как и взгляд. Чтобы догнать Нури, ему потребовалось всего несколько длинных шагов, несколько секунд и один долгий удар сердца. Прежде чем Милли за плечо развернул Нури к себе лицом и яростно выпалил: – Не пялься на меня больше! Нури ошарашенно моргнул и шагнул назад. И пока с Милли сходила волна адреналина, Нури успел окинуть его взглядом с ног до головы и улыбнуться. – А то что? – спросил Нури, и Милли с удивлением понял, что его взгляд не смущает. Вернее, нет. Смущает. Но не так, что от него хочется увернуться. Совсем наоборот. – А то я начну пялиться в ответ, – ответил Милли. – Напуга-ал, – протянул Нури. И вот тут уже Милли стало совсем легко и хорошо. Он быстро вскинул сведенные рогаткой пальцы к своим глазам, так же быстро повернул их в сторону Нури в растиражированным голливудском жесте «я слежу за тобой» и ухмыльнулся в ответ. Хоть к такому началу карьеры в гранд-клубе Милли оказался и не совсем готов, все же… Все же оно ему нравилось. Очень.