Я умру, если ты захочешь моей смерти.

       Вдруг из кабинок вышли мои враги… Все они пронзали меня пристальными взглядами, словно говоря: «Мы тебя съедим и изжарим, несчастный мышонок!». Они все подходили ко мне медленным шагом, уверенной походкой. Я все дальше и дальше углублялась в конец туалета. Через несколько шагов я ощутила угол. Я начала к нему жаться, пятиться, будто угол был моим единственным спасением. Одноклассники склонились надо мной, но тут же появился Адриан и растолкал их всех.  — Снова привет, мышонок! — как-то зловеще прошептал Адриан и, сев на корточки, начал держать меня за руки, дабы я не сбежала.        Вот это уже было страшно. Глазами, полными страха и мольбы, смотрела я на Агреста, пытаясь вырваться. Но все попытки были никчему. У Адриана была сильная и жесткая хватка, я никак не могла вырваться. Что он сейчас со мной сделает? Убьет? Изобьет? Почему он не оставит меня в покое?..  — Адриан, миленький, прошу оставь… Я х-хочу жить… Не убивай м-меня… П-пожалуйста, о-отп-пусти… — молила я, и по моим влажным щекам текли слезы. Я выглядела смешно для некоторых, но в данный момент мне было не до шуток.  — О-о, мышоночек, зачем же мне тебя отпускать, когда я смог с трудом поймать тебя? Ну уж нет… — Адриан злобно ухмыльнулся. — Эй, ребята! Что будем делать с этой шваброй?  — Избей ее! Сними на видео! Раздень! — кричали голоса со всех сторон. Видимо, людей было много.  — Сколько вариантов для пытки, мышонок. Без сюрприза уж точно не останешься. Эй, вы! Держать ее! — крикнул кому-то Агрест, и тут же два парня схватили меня за руки.        Агрест достал из карманов сигареты и закурил. Девушки смотрели на него, не отрывая взгляда. Вздыхания были слышны всюду. Не спорю, что Адриан чертовски красив и популярен, что за чудище скрывается под маской шикарного блондина.        Адриан, взяв сигарету, потушил об мою руку. Я громко вскрикнула. Это было очень больно, нестерпимо болела рука, от чего я хныкала и сопела. Идея с сигаретами понравилась всем. Ко мне потянулось много рук с горящими сигарами. Руки приближались ко мне, тушили свои сигареты о мою шею, руки, локти, щеки. Я плакала, слезы сами собой текли из моих глаз.  — П-прошу, от-тпустите… Я в-вам ничего плохого не сделала и не сделаю н-никогда… Почему вы так со мной? — повышая голос, орала я, смотря на небольшую толпу.  — Заткнись, тварь! — какой-то парень кулаком треснул мой лоб. Я негромко всхлипнула, хотя боль была невообразимой.  — Ха, давайте изобьем ее! — кто-то крикнул в толпе, и много рук начало избивать меня.        Я тихо плакала, стараясь не кричать. Если я крикну, то они ударят меня сильнее, чего я ужасно боюсь. Полчаса, всего полчаса, а может и меньше, нужно мне подождать. Потом все это, все избиения никогда не повторятся. Никогда…        Меня били по шее, по лицу, по рукам. Нигде не оставалось свободного места, повсюду были синяки. Вместе с телесной болью одноклассники морально меня уничтожали. «Ничтожество», «Изгой», «Ошибка природы»… Эти слова превращались в громкое сочетание разнообразных голосов. Голоса проникали во внутрь, эхом звучали и звенели в моих ушах. Я не могла кричать, так как мне закрыли рот. Я лишь быстро дышала, хрипела, мычала.        Тем временем, довольный Адриан взял телефон. О нет… Сейчас начнется самое худшее испытание… Меня начнут раздевать и снимать на камеру, а потом видео выложат в социальную сеть или канал Адриана на YouTube. Меня увидят много человек… И в новой школе это видео также увидят… И там будут надо мной издеваться… Господи, почему я не могу думать о хорошем?! А хотя… Как можно в такой ситуации думать о хорошем?        Ожидания подтвердились. Адриан, растолкав окружившую меня толпу, начал нежно снимать с меня жилет. Я упиралась как могла, только ни к чему хорошему это не привело. Два парня, державших меня за руки, очень сильно толкнули меня.  — Адриан… п-прошу… оставь меня, не надо! — молила я из последних сил.  — Ну-у, мышонок. Какой ты скучный, — Адриан ухмыльнулся.  — Адриан… — лепетала я, едва срывая с уст слова. Даже говорить не было сил.        Агрест добрался до сарафана и медленно начал его расстегивать. Я по-настоящему разревелась, только Адриан нежно приложил свой палец к моим губам. Я на минуту остановилась, посмотрела в глаза Агресту. Он мило смотрел на меня. Это конец…        Проливая горькие слезы, я не услышала скрипа двери, но когда толпа обернулась на дверь, мне пришлось тоже посмотреть туда. Там стоял чей-то высокий силуэт, который напоминал мне… Учительница! Бог услышал мои молитвы!  — Что здесь происходит? — громовым голосом спросила Мадам и вдруг, приблизившись увидела меня и вскрикнула.        Действительно… я выглядела неважно. Всюду красовались здоровенные синяки, некоторые части тела приобрели черный оттенок от сигарет. На моем лбу был огромный синяк. По рукам и ногам шли ряды царапин.  — О мой Бог! Господи! Ч-что вы сделали с Маринетт? — только и пробормотала учительница.        Все со страхом смотрели на нее. Учительница ждала от толпы ответа, но никто ни слова не сказал.  — За мной! К директору. Быстро! Черти, уроды! Я вас с школы исключу, паршивые! Ваших отцов посажу в тюрьму, нелюди! — орала Мадам, подталкивая всех, кто был в толпе, особенно Адриана Агреста.        Я осталась сидеть, прижавшись к углу, и думать обо всех произошедших со мной событиях.