XI
10 августа 2017 г. в 10:00
Примечания:
Глава ведется от имени Адриана.) Хотите больше таких глав? Пишите!)))
Приятного прочтения! ~♥
Спустя три дня.
Взор остановился на одной точке. Я не мог оторвать взгляда, посмотреть в другое место. Мне просто не хотелось. Глаза смотрели на фотографию Маринетт, того самого мышонка, над которым я нещадно издевался два дня назад. Низкая, худенькая, беспомощная девчушка. Вьющиеся короткие волосы с синеватыми бликами были распущены. Большие васильковые глаза улыбались, сияли, блестели. Уголки губ были подняты. Какая она все-таки милая… Но она сама виновна в побоях и оскорблениях.
Я считал себя жалким, ничтожным, ничего не стоящим существом. Как же я посмел поднять руку на невинную девушку? Мари ничего плохого мне не сделала, а зато моя персона мучила ее несколько лет. Теперь бедняжка освободилась от моих оков. Она свободна, больше Маринетт никто не назовет «уродиной», «убогой». Девушка будет счастлива. Не хочется что-то отпускать ее… В мире есть множество красоток, но мне нужна только Маринетт. Мое сердце принадлежит только ей.
Зачем ты, урод, позволял себе оскорблять и всячески унижать девчонку? Этот вопрос я задавал самому себе не раз, но до сих пор ответа не могу найти. «Бьет — значит любит». Да, это золотое правило, но люблю ли я свою бывшую одноклассницу? Подобного рода мысли часто проникали в мою голову, мучили, терзали меня. «Этого не может быть», — думал я, но мое сердце было другого мнения. Я совершенно запутался в себе и в своих эмоциях.
В комнату бесшумно вошел отец. Я обернулся и вопросительно посмотрел на него. Он редко заходил в мою комнату просто так, без причин. По-видимому, ему что-то хотелось сказать, но он никак не решался. Глаза его одновременно и печально, и сурово, и гневно смотрели в мою сторону.
— Сын, нужно поговорить, — дрожащим голосом произнес папа, пытаясь не показывать свой гнев.
— Чего тебе? — весьма грубо отозвался я.
— Это уже переходит все границы, — пролепетал отец, сурово поблескивая глазками сквозь очки. — Я тебе покупаю все, что угодно, исполняю любые, даже самые сумасшедшие прихоти, делаю из тебя человека и забочусь о твоей наглой персоне. Какого, извини за выражение, черта ты позволяешь себе?
Я молчал, не в силах ответить и прекрасно понимая, о чем говорит папаня. Действительно, как я могу позволять подобного рода развлечения для себя? Хотя… Понятно же, что «заботливому» папочке плевать на то, что происходит с его сыночком. Покричит, поругает, наставления почитает, и отстанет. Но дело не в том… Меня мучает вопрос… Как я позволяю себе так издеваться над людьми?
— Ты осознаешь свою вину? — после минуты молчания, спрашивает папаня.
— Угу, — коротко согласился я, пытаясь отделаться от него, но не так-то все просто.
— Адриан, ничего ты не понял, — упавшим голосом пробормотал отец. — Ты меня очень сильно опозорил. Теперь все родители, учителя, да и ученики, в целом, тыкают в меня пальцем со словами: «Отец Агреста!». Мы переезжаем в Париж.
Ч-что? П… Париж? Это же такой огромный город! Я был там всего несколько раз. Да и на море или в других странах бывать интереснее, но эта новость вызвала у меня бурю эмоций. Пар-риж! Город любви и круассанов!
— Но это всего на месяц, так как у меня там проходит выставка, — между тем, говорил отец. Месяц — маловато. — Ты перейдешь в элитную школу.
Мне все равно, в какую школу я перейду, главное, хоть учиться буду. Но все же… Пусть она будет элитной, очень.
— Но во время пребывания в Париже ты лишишься карманных денег, баловать я тебя больше никогда не буду. Никаких подарков. Никакой утонченной еды. Ты будешь жить, как обычный человек, как простой парень, — отец закончил свою пламенную речь и выжидающим взглядом начал прожигать меня.
То есть… Теперь я буду не богатенький избалованный сынок модельера, а обычный человек, простой паренек из обыкновенной среднестатистической семьи. Ну вот… Это уже не радовало. Теперь мне некем себя возомнить. Н-да…
— Но, пап. Ты чего? Что ты такой злой? Оставлять меня без денег… — я грустно посмотрел на папу, пытаясь разжалобить его своими щенячьими глазками. Но на отца это не подействовало.
— Буду давать тебе чуть-чуть на обед. И все. Исключено.
Папаня, похлопав меня по плечу, ушел в свой кабинет. А я до сих пор не могу поверить. Прекрасный город Париж с большим количеством интересных людей и знаменитостей, утонченная кулинария, множество красивых достопримечательностей. Огорчает одно обстоятельство: папа больше не будет исполнять моих прихоти, даже на большие грустные глаза не реагирует. Какой жестокий! Тьфу на него! Бесит!
Я, подпрыгивая кверху, открыл окно и высунулся из него. Вздыхая свежий воздух, я посмотрел вниз, на шагающих по асфальту людей. Их было мало. Да и сам наш городок не особо примечателен, и жителей там немного. А вот Париж… Другое дело. Эх, не терпится отправиться туда!
— Новая школа… новый дом… — пробормотал я, смотря на безоблачное голубое небо. И тут мне кое-кто вспомнился. — Маринетт… Париж… — меня осенило.
То-очно! Мари ведь уехала в Париж… Какое прекрасное, но все же странное совпадение! Я смогу рассмотреть все потайные уголки моего нового города, а может быть, и найти синеволоску. Я смогу нормально, по-человечески извиниться. Мы сможем подружиться! У нас будет любовь. Мы поженимся, родим детей… Будем счастливо жить в комфортном богатом особняке, не вспоминая тот самый страшный день, разделивший нас.
— Эх, мечты-мечты, — укоризненно обратился я к самому себе. — Адриан, пойми, это невозможно. Вы несовместимы.
Так говорит разум. Но у сердца совершенно другое мнение об этом обстоятельстве… Маринетт, милая, ты чудесна! Прости меня, если сможешь…