***
Очнулась я на редкость злая и ничерта не отдохнувшая, проклиная весь мир за не перестающее настойчивое жужжание в голове. Однако весь свой словарный запас цензурных и не очень ругательств я задействовала уже тогда, когда открыла глаза и поняла, что нахожусь… нигде. Реально, я не шучу. Я лежала посреди окружающего меня белоснежного пространства без каких-либо намеков на стены, пол или потолок, зато с мельтешащими на нем строчками кодов и химических формул. Не ощущалось ни тепла, ни холода, не чувствовалось каких-либо запахов… Как будто я действительно попала в никуда. — Апокалипсис мне в тапки, — напоследок добавила я, пытаясь собраться с мыслями и понять, что, собственно, происходит. Судя по всему, я оказалась в еще не простроенном Анимусом участке памяти, в который мое сознание смогли-таки перетянуть тамплиеры, разобравшиеся со своими неполадками. Но почему тогда они просто не вернули меня в реальный мир? Или они пока на такое не способны? Ведь даже этого они добивались около двух с половиной лет. Я поднялась с пола и сделала несколько шагов вперед. Пространство, окружающее меня, казалось поистине бесконечным и до ужаса однообразным. Внезапно меня охватил панический страх того, что я могу навсегда остаться здесь, и потому я решила что-то предпринять, начав с попытки поговорить с создателями всего этого безобразия. — Эээ… Разработчики? Разработчики? Работники «Абстерго»? Чуваки? Вы меня слышите? Кто-нибудь? — на английском с ржачным итальянским акцентом проговорила я, сама не в восторге от своего произношения. Все-таки давно я на инглише не болтала. — Вы меня хотя бы куда-нибудь верните… А то как-то стремновато тут немного… Ну пожалуйста, — робко добавила я, ковыряя носком сапога землю, то есть отсутствующий, но тем не менее вполне твердый пол. Несколько секунд ничего не происходило, а потом все же откуда-то сверху, а, может, отовсюду, раздался бесчувственный женский голос, непрерывно повторяющий: «Сбой системы неизбежен. Десинхронизация с реальным временем». Ну и как мне прикажете на это реагировать? В общем, слушая это тревожное сообщение и протяжный вой сопровождающей его сирены, я принялась лихорадочно молиться Рандому, Христу и Святому Зелибобе, чтобы я хотя бы умерла в каком-нибудь конкретном месте, а не в этой пустоте, если уж спасти меня не удастся, и мозг окончательно спечется. Но внезапно сознание залила тьма, а в следующую секунду я резко открыла глаза и оказалась там же, где и была ранее — на мягкой кровати в доме Лучианы. Облегченно вздохнув и проведя ладонью по лицу, я приподнялась на постели и оглядела комнату, прислушиваясь. В доме было тихо и пусто, Лучиана, видимо, еще не вернулась, а за окном солнце стояло довольно высоко, из чего я сделала вывод, что отключилась максимум на пару часов. И что это было, черт побери? Меня в который раз вытянуть в 21 век пытались? И скажу я вам, им это практически удалось… Так что, скорее всего, в следующий раз мое сознание вернется уже не в сюда, а в реальность… А значит у меня не так много времени, чтобы расстроить все планы и местных, и, следовательно, других тамплиеров. От нечего делать в ожидании Лучианы я принялась готовить обед, а именно — замешивать тесто для пирожков, затопив огонь в камине и искренне скучая по хорошо обустроенной удобной кухне в мастерской в Венеции. «Так… Яйца, мука, молоко, дрожжи, соль и сахар… Немного воды… То, что надо!» — я довольно улыбнулась и поставила смесь подниматься, начав заниматься начинкой. Спустя какое-то время пирожки были пожарены в кипящем масле, и как раз к этому моменту Лучиана успела вернуться с тяжелой сумкой, в которой находились детали для моих устройств. — С тебя причитается, — фыркнула Сильоне, ставя поклажу на пол возле рабочего стола, и, прищурившись глядя на пирожки, с улыбкой добавила: — Считай, свой долг на сегодня ты отработала. За обедом я принялась рассказывать Лучиане об Эцио и Леонардо, нашем плане защитить Италию от диктатуры тамплиеров, о том, как Чезаре застал нас врасплох, и как я сбежала, впоследствии оказавшись здесь. Слушая меня, она лишь задумчиво кивала, видимо, размышляя, что моя версия куда правдоподобнее, чем то, о чем на каждом углу орут глашатаи. Вдобавок, Сильоне очень заинтересовалась моими устройствами, совершенно не понимая, как маленький шарик из металла еще нескольких материалов может иметь такую поражающую силу. Вроде бы я попыталась объяснить ей принцип устройства гранат, но по ее усиленно хмурящемуся лицу я поняла, что она не особо въехала во все эти технические штучки, хотя посмотреть, как я работаю, не отказалась. — Я до последнего надеялась, что мне не придется применять мои устройства против людей, — тяжело вздохнув, покачала головой я. — Я… не хочу быть убийцей. Я просто хочу нормально жить. В комнате воцарилась тишина. Нагнетающая атмосфера словно сложила на моей шее свои руки, лишая кислорода, но вскоре раздался тихий голос Лучианы: — Знаешь, Лера… Иногда я удивляюсь, как смогла сохранить ясность рассудка после пережитого. Слишком много крови выпало на мой век, слишком много смертей и горя. До сих пор видится мне во снах горящий дом и крики мамы, до сих пор я чувствую этот отвратительный запах горящей плоти, соленый металлический привкус крови. Кошмары не отпускают меня и не отпустят: слишком сладок для них вкус моей боли. Я не хотела быть убийцей, так же, как и ты. Кем угодно: портной, фермершей, но только не собой. Как же я хотела греться у домашнего очага в окружении своих близких, но вместо этого я ковыляла под дождем по пустынным дорогам и выслеживала вместе с отцом и остальными выжившими разбойников, которые сожгли мою деревню, оставив маму гореть в огне. Погибнуть в бою я никогда не боялась: это было бы достойным концом для всей моей никчемной жизни. Однако позже оказалось, виновники в гибели моей матери состояли в Ордене тамплиеров и получили приказ на уничтожение поселения от своего Магистра. Когда я докопалась до правды, отец строго-настрого запретил мне ввязываться в это дело, но я была слишком молода, импульсивна… Я наломала таких дров, что в итоге сама оказалась загнанной в ловушку, из которой с большим трудом меня смог вытащить отец, не без потерь со своей стороны, естественно. И сейчас мне не хочется думать о том, что я снова осталась одна. Но как всегда любил повторять отец: «От судьбы не уйдешь». Тут уж как получится, она женщина непредсказуемая, и понять я ее давно отчаялась. Хотя, она меня, наверное, тоже не понимает: я уже с десяток раз избегала ее ловушек, которые она так тщательно готовила. Ну, ничего, мы с ней еще поиграем в салки, знатно развлечемся. — Мне действительно жаль, что все так вышло, — тяжело вздохнула я. Лучиана лишь отрицательно покачала головой, показывая, что не хочет больше разговаривать на эту тему, и я решила перевести разговор в более безопасное русло, сказав ей, что завтра с утра собираюсь отправиться в Монтериджони верхом. Хоть я и не любила подобный способ путешествия, но отчетливо понимала, что это самый оптимальный вариант в моем случае, так как только так можно с максимальными шансами было бы оторваться от возможной погони. Девушка была искренне удивлена моему столь скорому отъезду, но ничего не возразила, лишь намекнув, что отправится вместе со мной. От ее компании я решила не отказываться. По словам Лучианы, она искусно владела мечом и вполне могла дать отпор преследователям, так что с моей стороны пытаться уговорить ее остаться здесь было бы верхом глупости. К тому же, я прекрасно понимала, что она просто-напросто не может находиться здесь из-за гибели отца и хочет хоть как-то отвлечься. Оставив меня доделывать свои девайсы, Сильоне отправилась на рынок запасаться продовольствием в дорогу и покупать лошадей, однако меня не покидало странное предчувствие чего-то недоброго: уж слишком все было хорошо.О кузнице и прошлом
18 июля 2013 г. в 15:07
Так как подниматься с постели мне пока крайне не рекомендовалось, я решила провести вынужденный день на боковой с наибольшей пользой, которую только можно получить в моем положении. Поэтому я умоляюще поглядела на Лучиану, оперативно составила список необходимых мне вещей, вверила ей увесистый мешочек с монетами, который мне дал Леонардо за помощь с изобретениями, и попросила сходить по лавкам, закупиться нужными предметами. К счастью, почти все инструменты оказались в доме у девушки, так что затариться нужно было лишь расходным материалом. Как она мне сказала, ее дед был неплохим кузнецом, так что все это осталось от него, как и просторная кузница на заднем дворе, и я в который раз подумала, что мне определенно несказанно повезло встретить Сильоне.
Быстро пробежав глазами список, Лучиана с подозрением покосилась на меня, но ничего не сказала, сунув бумажку в карман, зато вот ее взгляд, говорящий: «Как только я вернусь, все мне объяснишь» — был красноречивее любых слов. Хотя, если честно, подобный исход не был для меня такой уж неожиданностью, так что с раскрытием своих основных секретов новой знакомой я практически смирилась. Я ведь все-таки ей жизнью обязана и потому не имею права просто лежать и отмалчиваться.
Когда мне стало немного получше, уже ближе к полудню, я решила прогуляться до кузницы и посмотреть, что там и как, и, придя на место, немного расстроилась — большинство инструментов за ненадобностью попросту заржавели, потому что кузница была, что называется, полевая, под открытым небом. Однако я была бы не я, если бы не смогла решить такую простую задачу. В связи с отсутствием полученных мною в мастерской химических растворителей, придется воспользоваться, так сказать, натуральными компонентами, и я надеюсь, что Лучиана меня все-таки не прибьет за такое издевательство над продуктами. Вернувшись в дом, я порылась по кухонным шкафчикам и с удовлетворением добыла оттуда бутылку венето и пару лимонов, искренне надеясь, что всего этого мне хватит.
Смешав в равных пропорциях лимонный сок и вино, которое, по идее, своими свойствами должно было заменять уксус, я отставила миску с этой ядреной смесью в сторону — настаиваться. Вскоре все было готово, а заржавевшие инструменты были покрыты слоями поистине адской кашицы. Через пару часов, усиленной работы металлической губкой и ругательств с моей стороны, инструменты были приведены в надлежащий вид, который я сочла вполне сносным.
Усталость и боль во всем теле, впрочем, никуда не делись, а лишь подавлялись, и, закончив работу, я блаженно развалилась на кровати. Вдобавок ко всем этим «приятным» ощущениям примешался настойчивый набат в голове, непонятно откуда взявшийся, ведь по башке я вроде бы не получала. Решив немного отдохнуть до прихода Лучианы с покупками, я прикрыла глаза и попыталась абстрагироваться от накатывающей волнами боли. Больше всего, как ни странно, раздражала именно голова, ибо словно издалека начали слышаться едва различимые голоса, которые, казалось, приближались с каждой секундой все ближе.
«Спокойная жизнь точно не для меня», — это было последнее, о чем я успела подумать, прежде чем провалиться в беспокойный сон. Но сон ли?