Восьмая миля

Проливной дождь. Просто ливень. Какого черта мы делаем в этой дыре? Серые развалины какого-то завода были уже почти затоплены этим дождем. Зараженные районы. Я понимаю еще до шестой мили дойти, но до восьмой... И черт бы побрал этого Гьяка! С чего он решил забивать стрелку именно здесь? Жуткое место. Музыка? По залу разнесся нарастающий повторяющийся мотив. Пианино... Еще жутче стало. Я почувствовал, как за мной вздрогнул Мирр. Зачем его надо было брать? Он же всего лишь пацан! Сколько ему лет? Пятнадцать? Шестнадцать? Это только второе его дело. Гьяк сумасшедший! Я начинаю чувствовать на себе действие этого места: слабость во всем теле. Лень, оставляющая желание только лежать за обломком стены, не двигаясь. Усыпляющая музыка. Не спать! Спать нельзя. На восьмой миле вообще спать нельзя. Опасно. На другой стороне зала послышались щелчки заряжаемых пистолетов. Гьяк, это старое косоглазое чмо... Хотя насчет старого я погорячился: ему и тридцати не было. Гьяк зарядил свои два обреза, подкинув их, и встал. На другой стороне зала из-за обломка стены поднялся высокий, худощавый парень с короткими, торчащими черными волосами. Мирза. Главарь наших врагов. В этот раз они нас жестоко подставили, и результатом было то, что на наше убежище вышли подкупленные Мирзой менты, давно охотящиеся за нами. Гьяк ухмыльнулся, почти синхронно с ним слегка скривил губы и Мирза. Они вышли вперед, к центру зала. После того, как каждый из них сделал примерно десять шагов, встали и мы из-за прикрытия. Одновременно с нами с другой стороны выпрыгнули четверо отборных бойцов отряда Мирзы. С левого края бежал низкий пацанчик с немного косыми глазами, короткими волосами неопределенного цвета - Арья. Следующим, медленно и с пафосом, двигался Райз - правая рука Мирзы. В руках он держал дробовик с удлиненным широким дулом. Несмотря на ночь, Райз шел в темных очках. Справа от него как бы крался лучший метатель ножей из отряда Мирзы - Ирга. Он был братом-близнецом Арьи. Только шрамы на лице отличали его от брата. За ними шел Райам - высокий, объемный индус с двумя пистолетами, которые он то и дело прокручивал на пальцах. Мы вышли из прикрытия. По сравнению с командой Мирзы, мы были почти бессильны. Пацанчик Мирр, о котором я уже говорил, дрожал от страха и пытался спрятаться за мной. Такое чувство, что Гьяк не знал, против кого мы идем стреляться. Слева от меня шел Зоол. Имя говорящее. Метра под два ростом берсеркер-норвежец шел с оголенным торсом, пытаясь устрашить своими татуировками и шрамами Мирзу с его компанией. Со злобным рычанием он сплюнул свою наркоманскую слюну себе под ноги. Сзади меня крался Рам. Единственный более-менее профессиональный воин в нашем отряде, не считая Гьяка. Он умел появляться неожиданно даже тогда, когда он был всем виден. Весь замотанный в серые грязные тряпки, местами сливающимися со стенами завода он представлял собой ужасающее зрелище. Мы двигались бесшумно, и когда Гьяк и Мирза встретились на середине зала, встали немного в отдалении. Около минуты мы простояли в тишине, пока Мирза и Гьяк рассматривали друг друга. Гьяк, одетый в старые джинсы и местами зашитую серую рубашку с короткими рукавами был полной противоположностью опрятному Мирзе, который даже на перестрелку надел иссиня-черный пиджак без единой складочки, такие же брюки, ослепительно белую рубашку и блестящие, лакированные туфли, которые при таком дожде не только должны были стать уже матовыми, а даже потрескаться и покоробиться. Гьяк, ухмыляясь, смотрел на Мирзу сложив руки крест-накрест. Мирза же осмотрел нас всех, сплюнул зубочистку, которую он перекатывал из одного конца губ в другой, махнул рукой, резко доставая из-за ремня пистолет и наставляя его на лоб Гьяку. Прогремел выстрел. Осечка. Гьяк вовремя отвел от себя оружие Мирзы. Ответный выстрел из двух обрезов, увы, даже не задел Мирзу. Только слегка ранило Райама, которого это только разозлило. Началась перестрелка. Райам стал палить не целясь, но куда-то в сторону меня. У Мирра, стоявшего рядом со мной, задрожали руки от страха. Он спустил курок револьвера в сторону Райама и... и попал! Пуля в живот этому великану - конечно не моментальная смерть, но очень скорая. Индус обезумел от боли. Пуля разворотила ему половину живота. Хорошо, что кишки еще не болтались. Осатанев, он стал палить именно в Мирра. Тот от страха не двинулся с места. Я схватил его за руку и дернул в сторону, пытаясь спасти, но не успел. Райам перед смертью успел спустить две обоймы в пацана. Пока шло сражение Гьяка и Мирзы, ножи Ирги и Рама уже проткнули друг друга, и они лежали в смешанной луже собственной крови. Подняв очки, немного в отдалении пытался прицелиться Райз. Его целью был Гьяк, все внимание которого сейчас занимал только Мирза. Я поднял пистолет, навел его ровно на Райза. Тот не видел. Выстрел. Пуля по инерции немного протащила еще труп назад, а так и не выстреливший дробовик с шумом упал на пол. Гьяк отвлекся на грохот упавшего оружия. Холодное дуло пистолета Мирзы тут же уперлось ему в живот. Он победоносно ухмыльнулся и нажал на курок, и тело Гьяка, оставляя кровавый след, пролетело назад около двух метров и замерло на полу. Зоол взревел. На его теле я насчитал уже около пяти дырок от пуль. Он весь истекал кровью, но держался очень стойко. Берсеркер, что с него взять. Мирза уже расслабился, и, не ожидая такого рыка, вздрогнул. Зоол направил на него свой пистолет с удлиненным дулом - самое нелюбимое его оружие, мало оно ему было. Почти без прицеливания он выстрелил сразу несколько раз, спуская всю обойму. Пули раздробили Мирзе голову, не оставив даже его надменно-насмехающегося выражения на лице. Кровь и куски его черепа почти долетели до меня. Последний, Арья, увидев, что он один, попятился, наставив на нас дула своих двух револьверов. Сдвоенный выстрел Арьи: одна пуля попала в голову Зоолу. Такого удара берсеркер выдержать не мог и, издав последний рык, упал на колени, а затем немного вбок. Вторая пуля досталась мне. Резкая боль пронзила меня где-то в район груди или живота. Вдохнуть было невозможно. Долго я не протяну. В глазах темнело. Я не мог отпустить просто так Арью, но двигаться тоже не мог. Я упал на колени и нацелился на убегающего. Около десятка выстрелов ослабевающей рукой. Какая-нибудь пуля да попадет. На спине у беглеца начали расплываться около пяти кровавых пятен. Вскрикнув почти как Зоол, он упал на спину и, проехав около метра замер. Я выдохнул оставшийся у меня воздух и откинулся на спину. Осталась только музыка. До перестрелки она раздражала, а сейчас мне, умирающему, она казалось успокаивающей, но очень громкой. Как звук граммофона мог быть настолько громким? В глазах потемнело окончательно. Музыка затухала. Здесь, на восьмой миле нас никто не найдет...