***
- Брось, не такая уж это и проблема! - все твердила Кофуку, моментами отвлекаясь на мельтешившего Дайкоку. - Чаю, милый! - Кофуку... Ты не понимаешь! Это невыносимо. Я совершенно не могу сосредоточиться, - прошептала Хиёри, делая глоток чая и тут же морщась. - Ай, горячо! - Аккуратно, дорогая. - В том же институте, дома, на улице. Я нигде не нахожу себе места, зная, что где-то умирает невинная душа. Зная, что кому-то необходима моя помощь, что мой дар... Может... Навредить мне же. - Чего ты замолчала? - Кофуку надула губки и с неподдельным интересом уставилась на дно треснувшей миски. - Не могу найти слов. Просто в последнее время мне стало сложнее общаться с близкими людьми. - Тебя тянет к Ято? Хиёри выронила миску, вздрогнув от неожиданного вопроса. - Я уберу, - подоспел Дайкоку и, сам того не понимая, лишил девушку минутной растерянности. - Нет же, Кофуку! То, что я отстраняюсь от людей, не значит, что я становлюсь ближе к миру духов. Тем более, к Ято! - щеки её пылали то ли от стыда, то ли от гнева, а, возможно, и по той причине, что Кофуку попала в самое яблочко. А ведь так хотелось стать ближе именно к нему. - Знаешь, многие богачи, с которыми мне приходилось общаться, - розоволосая бросила многозначительный взгляд в сторону своего священного оружия, - были также потеряны. Один из них даже посетил общество анонимных банкротов, пытаясь всем доказать, что я высосала из него всю удачу...***
Хиёри не раз слышала о вновь открывшемся клубе под столь откровенным названием "Secret", но ещё никогда всерьёз не задумывалась о его посещении. Однако дни шли неизменным ходом, пожирая своим ритмом все то, что не смело вырываться из груди девушки наружу. То тайный вздох по улыбке Ято, то тихий всхлип по своим же чувствам. Брюнетка с каждым часом ощущала все большую тягу поделиться с кем-либо своей ношей, тем самым - как рассчитывала сама Хиёри - облегчив её. А слушатели не находились: родители не поймут, подруги забросают вопросами, к делу не относящимися. А вот чужие люди, пришедшие, дабы рассказать о своём горе, не осудят девочку, посчитав её страстный рассказ очередным бредом. Если они, конечно же, вообще будут слушать её, а не представлять, как сами попросят у окружающих трепета и сопереживания. Да уж, "Secret" и правда стал единственным спасением для той, у которой появилось слишком много секретов.***
- Хиёри, мне кажется ты в последнее время сама не своя, - с опасением высказался Юкине, уплетая вторую порцию риса. - Если я оказался плохим учеником, то ты так и скаж... - Нет, что ты, Юки, - Хиёри устало улыбнулась, надеясь получить его снисходительный взгляд и какое-никакое внимание Ято. Однако второй бездумно смотрел в тарелку, расстроенный новой малоприбыльной работой. Казалось, он совсем не слышал ни разговора друзей в целом, ни тона подруги, ложь которой становилась все более явной. Однако, к счастью, всем только казалось. О, Ято был куда более проницательным, нежели Юки. И куда менее назойливым в силу определённых обстоятельств. - Вы даже не представляете! Даже не представляете, что мне сегодня предложили! Всего за пять йен! Несколько часов непосильного труда! О горе мне и моему божественному призванию... - он в очередной раз наигранно вздохнул, возводя руки к небесам, в попытках немного развеять хандру друзей. Жаль, что Юкине был слишком молод, чтобы понять этот жест. - Черт возьми, Ято! Ты совсем обезумел или действительно не видишь, что Хиёри нуждается в нашей помощи? - блондин вспылил, заливаясь гневным румянцем. Он бросил взгляд на удивленную девушку и собирался было продолжить тираду, если бы подруга не успела его прервать. - Юки, прекрати! Со мной действительно все хорошо, - она отвела взгляд, собираясь с силами для очередной лжи. - Я ужасно устала в университете, а с вами мне спокойнее. Ято, продолжай... Я прямо чувствую, как ко мне возвращаются силы, когда я провожу с вами время... - Хиёри примирительное улыбнулась, надеясь, что румянец на её щеках не сильно заметен. Незаметным движением кисти она потёрла шею, что придало её позе ещё большую скованность, хоть и выглядело это довольно мило и естественно. По крайней мере, не для Ято уж точно. - Прости, Хиёри. Я всегда твержу о своём, не заботясь о твоих чувствах. Юкине прав, нам стоит чаще обращать внимание на ту, что всегда выручает нас, - он накрыл ладонь Хиёри своей, внимательно изучая, как быстро меняется выражение её лица. На кончиках его пальцев появилось внезапное приятное покалывание, а за невинной улыбкой скрывались разочарование и слабая грусть, навеянная неверными выводами. Никто до конца не понимал, что рядом с девушкой сидят ещё два гостя, озадаченные её плохим самочувствием. И каждый истолковывал его по-своему.***
- Юкине, сегодня в кафе ты повёл себя довольно опрометчиво, - голос Ято редко звучал таким твёрдым, а серьёзность Бога заставила священное оружие поёжиться. Проводив Хиёри домой, они шли молча, не решаясь начать выяснение отношений. А так хотелось расставить все точки над "i". - Это ты никогда не замечаешь её усталый вид. То, что её терзают какие-то мысли, а может, вообще мучают кошмары. Ты только и говоришь о своей работе... - начал было Юкине, запрокидывая голову к небу, будто бы Ято не шёл позади. Будто бы Ято был достоин игнорирования и предельного пренебрежения. Будь Юкине внимательнее, он бы заметил, как потухли сапфировые огни божественных глаз. - Ты не видишь того, что вижу я, Юки, - примирительно начал Бог Войны, равняясь с мальчиком. - Хиёри тяготится нами. Ей неприятно то, что я не могу разорвать узы. Она устает не от новой нагрузки, а от того, что из года в год несёт с собой бремя полу-Аякаши и ничего не может с этим поделать. Юкине, она человек. Она совершеннолетняя девушка, - Ято на миг замолчал, силясь не добавить "великолепная", "красивая", "привлекательная", и продолжил на тон ниже, - жизнь которой превратилась в круговорот по-настоящему нечеловеческих обязанностей и тягот. Иногда мне кажется, что она отдаляется от нас. И это верно. Мы сами должны меньше попадаться ей на глаза, чтобы она наладила свою жизнь. Ей нужны друзья, молодой человек, безопасные приключения. Пусть её дар не исчезнет со временем, но... Думаю, его мощь притупится, если мы будем держаться подальше от Хиёри. Ветер шумел между глициний, скрывая в своём шепоте всхлипы мальчика, который прощался со своими невинными мечтами быть ближе к ценному другу. А закатное солнце, остановившееся на краю земли, касалось своими лучами невероятно красивых, но, тем не менее, печальных сапфировых глаз. Ято пора было на работу. Нелюбимую, временную. И кто бы знал, что случайности не случайны, а противный в предвкушении вечер может стать самым лучшим вечером за последние несколько лет.***
Хиёри украдкой проследила за тем, как две фигуры отдаляются от её дома, и принялась разглядывать себя в зеркало. Единственным условием вступления в команду-друзей-по-несчастью была именно анонимность, а точнее - в маленьком японском городке, где каждый знал друг друга в лицо, - попытки спрятаться за несуществующим образом несуществующего человека. Только сейчас Хиёри осознала, как же оказалась права, не сумев отказать подругам при покупке очередной мне-это-не-нужно вещички. То ли будущая косплей-вечеринка, то ли желание оказаться не понятой, но принятой незнакомыми людьми - до конца неизвестно, что же руководило Хиёри, - однако сейчас в её руках красовался светлый парик, а на прикроватном столике была аккуратно разложена ещё ни разу не использованная косметика. Несколько минут мучений с длинными волосами, которые с большой сложностью удалось скрыть под силиконовой сеточкой, ещё никогда не казались Хиёри такими долгими. Она преображалась с некоторой ненавистью к себе и своим неуправляемым чувствам, и поэтому сложившаяся ситуация все больше казалась ей ни с чем не сравнимой глупостью. Но Хиёри не была бы собой, если бы не закончила начатое дело с уверенностью, что больше никогда этого не повторит. Она всхлипывала от негодования, когда линза вновь соскальзывала с пальца или попадала мимо радужки; она корила себя за отсутствие женственности, пытаясь понять, почему от новой подводки пощипывает в уголке глаз; и она была ужасно рада результату, не узнав себя в отражении раритетного зеркала. От брюнетки, сиреневые глаза которой пленили своей нежностью, не осталось и следа. Встречай же, чертов "Secret", роковую блондинку с изумрудными, словно сочная зелень, глазами, убивающими своей таинственностью.***
Ято бесило все. Начиная от странного костюма официанта, включающего - якобы модный - чепчик, и заканчивая обязанностями почему-то уже отключившегося бармена. Работа в кафе подобного рода была его непременным наказанием за злосчастную бедность и неспособность отказать работодателю. Зарабатывать на новый храм оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Пусть и в обязанность его входило немногое: доставлять блюда, когда (и если) они закончатся, а также тешить и утешать рюмочкой-другой самолюбие тех, кто этого желает (и заслуживает). Ято не хотелось видеть эти псевдо-лица, рассказывающие псевдо-истории из - да что вы говорите? - своей жизни. Он никогда не верил им. Точнее сказать - он не верил тому, с какими чувствами одни признавались в отсутствии денег, а другие плакались о покинувшей их фортуне. Все здесь было не искренне, за исключением некоторых моментов; все здесь пропахло сыростью чужих слез, пока его самого душили внутренние сопереживания, никому не ведомые. И это добавляло трагедии горе-бармену, оказавшемуся на смене в тот же вечер, что избрала Хиёри. Люди заходили то по одному, то группами, один изгой узнавал другого по цвету парика или фальшивым татуировкам, каждый интересовался состоянием другого. Нет, это не было сектой, больше смахивало на корпоратив цирковой группы, начальником которой был самый грустный из всех клоунов. Интереснейшее же начиналось всегда после восьми вечера, когда двери кафе запирались, а успевшие подойти вовремя усаживались почти полукругом. Ято примостился в тени барной стойки, оказавшись вне зоны видимости гостей, чтобы не смущать их своей беспечностью, и опустил взгляд на часы.19:57 Три минуты. И начнётся бал сатаны.
Бог ещё раз окинул гостей взглядом, когда услышал лёгкий звон колокольчиков, оповещающий о прибытии нового человека. И Ято был бы не Ято, если бы не узнал в скромной фигуре ту, о которой мечтал в самых сокровенных фантазиях. Она вошла почти незаметно, с опаской посматривая на незнакомцев в аляпистых костюмах, и присела на самый край алого дивана. Не выгляди Хиери немного запуганно, короткое чёрное платье, что - черт возьми - подчеркивало её формы за пределами дозволенного откровения, Ято счёл бы слишком пошлым в сочетании с её образом. Но Хиёри, по природе своей, не могла выглядеть пошло. Он следил за каждым движением её тонких рук с неприкрытым удивлением. Эта девушка буквально выжимала из него здравый смысл, заставляя гореть каждой клеточкой тела и души. И сгорать до чертового пепла. Ей совершенно не шёл этот нелепый парик, а косметика, должно быть недорогая, добавляла ей пару-тройку лишних лет, в то время как сама по себе Хиёри могла бы посоревноваться в красоте с самыми завидными дивами Японии. Однако это не отменяло того факта, что она не должна находиться здесь. Пожалуйста. Пусть. Это будет. Не она. Ято никогда не молился, но, кажется, пересмотрел свои взгляды, увидев Хиёри в подобном месте в подобном виде.***
Хиёри никогда бы не подумала, что окажется в подобном месте в подобном виде. От одного только взгляда на этих людей, которые, казалось бы, забыли о своих проблемах и с шумным весельем попивали алкогольные напитки, хотелось бежать, не оглядываясь. Знакомых она не видела, да и не могла увидеть, учитывая, сколько на девушках было косметики и совершенно ненужной одежды (как, например, шляпка английской королевы на даме лет сорока в образе лолиты). Были и те, которым не помешало бы накинуть на себя хоть что-нибудь и, к великому сожалению, Хиёри относила себя именно к этой категории. Время от времени она не могла удержаться и с особым усердием пыталась увеличить длину платья, все спуская его ниже, нежели до середины бедра, куда оно так отчаянно стремилось. - Леди и джентельмены! - молодой человек, голос которого показался Хиёри чем-то знакомым, привстал с кресла с бокалом шампанского, вероятно, чтобы произнести речь. - Сегодня мы вновь собрались в пристанище одиноких и отверженных! Несчастных и безутешных! С одной только целью - поддержать друг друга в горестях наших и бедах! Сегодня я вижу в этом зале несколько новых лиц, - он отчётливо уставился именно на Хиёри, заставив её сморщиться от смущения. - Прелестное создание, будьте добры, располагайтесь, отдыхайте, слушайте, сопереживайте и, ради Бога, мы ждём вашей истории немного позже, когда вы со всем освоитесь. "Да уж, ради Бога", - пронеслось в голове у Ято, который пытался контролировать обстановку и следить за всеми, кто мог так или иначе нанести вред его Хиёри. Та в свою очередь скованно улыбнулась, ещё раз одернула платье, в который раз коря себя за такой несносный выбор, и осушила бокал, кажется, шампанского. Для храбрости. И честности. Вечер был в самом разгаре. Прошло чуть больше часа, многие успели пожаловаться на жизнь, украшая рассказы плоскими шутками и горькими слезами. К примеру, та самая дама с шляпкой все пыталась доказать, что украденная ею кроличья лапка не приносит никакой удачи, вероятно, потому что сам кролик родился в неудачный год. Обстановка напоминала дешёвую забегаловку, ставшую приютом для ума лишенных, отверженных и оскорбленных, что не могло не пугать. Однако Хиёри не могла уйти после всего, что сделала. Хиёри не могла уйти, потому что ощутила себя в своей тарелке. Все время Ято избегал прямого контакта с ней. Ему безумно хотелось вывести её из этого Богом проклятого (в прямом смысле) места, отругать за хождение по небезопасным местам в небезопасное время без него и в таком коротком платье. Ято хотел вытолкать её за пределы этого помещения, довести до дома, уложить в постель и убедить в том, что это место и подобные ему, а также люди, здесь ошивающиеся, не достойны её внимания. Но Ято не мог. И причиной тому было не любопытство, а забота о ней. Какие мотивы ей двигали? Какие цели она преследовала, идя сюда? Ято не мог понять. Он то и дело потирал виски и неотрывно следил за её перемещениями по залу, все пытаясь на расстоянии уберечь от чужих взглядов и рук. Рук, которые он бы сразу оторвал и скормил адским псам. Молодой человек, начавший вечер, вновь встал, оперевшись о стену - он находился уже не в самом трезвом состоянии, как и многие другие, - и продолжил начатую речь: - Госпожа новенькая! - пару человек захихикали, посмотрев на Хиёри заинтересованно. - Публика желает услышать вас и вашу историю. Прошу, не стесняйтесь, милая госпожа! - парень преодолел несколько метров навстречу ей, желая сесть поближе. Ято поморщился, заметив его плотоядный взгляд, и заметно насторожился. Благо, стойка хорошо скрывала его от любопытных глаз. А любопытство в воздухе витало. Хоть ножом режь. Хиёри одернула платье и немного отодвинулась от назойливого ухажёра. - Я... Кхм, простите, - она осушила ещё один стакан с напитком, прочищая горло. Публика терпеливо ждала. И брюнетка - волей случая, оказавшаяся блондинкой, - начала то, с чем собиралась покончить. Несмотря на головокружение то ли от предвкушения облегчения, то ли от алкоголя. Ято весь обратился в слух, обеспокоено глядя в её сторону и опираясь о стойку ладонями. - Несколько лет тому назад я спасла одного... Божественного молодого человека. Попав в аварию, - люди вздохнули с ужасом. - После этого вся моя жизнь пошла под откос. Ято напрягся - последняя же фраза заставила его нервно вздохнуть. - Ну, знаете, я сначала так думала, - заключила Хиёри с лёгкой улыбкой на устах. - У меня начались проблемы... Проблемы со здоровьем, проблемы в школе, дома, с друзьями и одноклассниками, парнями. А виной всему был он. Нет, не виной. Моим оправданием. На самом же деле, он был судьбой. Фатумом. Все слушали, затаив дыхание, пока Хиёри перечисляла их совместные бои и приключения, не забывая умалчивать о внеземных созданиях и её фантастической способности полу-духа. -... И знаете, когда мы были там, под фейерверками, когда он взял мою руку, я думала, что я самая счастливая девушка на планете, - произнесла Хиёри со слезами на глазах, сжимая ладони в кулачки и вновь разжимая их. Ей было до одури приятно вспоминать то, чем она жила эти несколько лет и чего желала. -...Я задыхаюсь ночами без его прикосновений. Без его улыбки, невероятных голубых глаз, взгляда, который греет и обжигает, объятий, смеха, шуток. Я живу в вечном страхе, когда думаю, что он может исчезнуть или заменить меня кем-то, пропасть, как уже однажды делал... И от этого. Невыносимо. Больно. Хиёри рыдала последние несколько минут. Кто-то рыдал вместе с ней. Ей не было стыдно за свои чувства, не было стыдно за свой внешний вид, красные щеки, искусанные губы и немного протёкший макияж. Ей сейчас же захотелось сорвать с себя парик, вытащить проклятые линзы из глаз и прокричать на весь мир, что это она - она Хиёри. Та самая, которая тысячи раз готова повторить: - Я люблю его, - неконтролируемый всхлип. - Я люблю Ято. Она закрыла лицо ладонями и начала потихоньку приходить в себя после всей этой тирады. Легче. На запястии почувствовался холод чужих рук и, когда Хиёри отняла ладони от лица, вздрогнула. От того, что пьяный взгляд их обладателя пугал своей животной похотью. Но когда тёплые руки, такие знакомые и любимые, подняли её с дивана, ограждая от неприятеля и привлекая к себе, Хиёри вздрогнула во второй раз. Потому что теперь она уверена точно - эти руки другие. И принадлежат они её Ято. Он толкнул сорвавшегося с места "хозяина положения" и быстрым шагом удалился из заведения, таща за собой Хиёри. К черту деньги, к черту то, что теперь он точно не вернётся в это место - это его точно не страшило. Страшило лишь то, насколько сильно он ошибался. А Хиёри бежала за ним по пятам, даже не пытаясь высвободить руку из родной ладони. Она все ещё вытирала слезы и пыталась справиться не только с нахлынувшими эмоциями, но и с тем, что, возможно, все то, что она успела наговорить, слышал один единственный человек. Тот, для которого все это и было предназначено с самого начала. Она отважилась спросить, находясь все ещё в не совсем адекватном состоянии, но готовая к его реакции: - Откуда ты узнал? Он вздрогнул от того, насколько неожиданно прозвучал её голос в ночной тишине, нарушаемой лишь звуками их быстрых шагов. Ято не сразу сообразил, что ответить, поэтому ответил правдой: - Тебя невозможно не узнать, Хиёри. Особенно мне. Он говорил это так тихо, словно стыдился собственных слов. Словно боялся, что порвёт ту невидимую нить, которой госпожа судьба решила связать их сегодня. Хиёри не знала, чего ожидать. Будет ли он её остругиваться или игнорировать. Признаётся в ненависти или... Нет. На лучшее Хиёри привыкла не надеяться. - Почему ты молчишь? - она не могла поверить в то, что сама провоцирует его на слова, пытаясь вывести Ято на чистую воду. - И как много ты слышал? - Хиёри, пожалуйста! - Ято остановился на миг, но не высвободил ее ладонь из своей. Что-то душило его изнутри, что-то придавало энергии и заставляло сердце биться в разы чаще. Ято знал, что это. И был слишком эмоционален, чтобы скрывать долго. Но вновь накатившая злость портила все впечатление от момента. - Просто. Иди. За мной. После того, как дочь закончила старшую школу, родители дали ей немного свободы, подобрав уютное жильё недалёко от старого дома. В новом месте Хиёри проводила довольно мало времени, часто засиживаясь допоздна в библиотеке университета или же в интернет-кафе неподалёку. Тем не менее, ей настолько опротивели внезапные появления друзей через окна, что она снабдила Ято ключом от квартиры, попросив звонить заранее каждый раз, когда он собирается нанести ей человеческий визит. Именно поэтому даже сейчас Хиёри не была удивлена, когда поняла, что Ято мчит на всех парах к её дому, выискивая ключи в правом кармане все ещё не снятого фартука официанта. Он мгновенно затолкал её в коридор, закрывая дверь на защелку, и устало оперся спиной о ближайшую стену. Его грудь учащенно вздымалась и опускалась, дыхание сбилось, а щеки налились кровью. Но даже в таком состоянии он казался привлекательным. Если не более. Хиёри неспешно разулась и, не смотря на Ято, прошла в гостиную. Она не до конца пришла в себя, потирала кисти рук, что горели от его прикосновений. После такой гонки и помутнение разума оказалось весьма незначительным. Теперь, когда к ней вернулся здравый смысл, внутри поселилось невыносимое чувство стыда, поджигаемое присутствием Бога в этой комнате. - Стой, - хрипло прошептал он, откашливаясь и поднимая глаза. Хиёри стояла, как вкопанная, не позволяя себе обернуться. Замерла так, будто бы могла раствориться и желала этого больше всего на свете. Ято даже пришлось обойти её. - Посмотри на меня, - он дотронулся ладонью до её щеки, получив в ответ лишь слабую дрожь, и продолжил. - Посмотри мне в глаза. Не дожидаясь реакции Хиёри, Ято рывком прижал её к стене, едва не свалив семейные фотографии с комода, и заглянул в зеленые глаза. Ему явно не нравился цвет, выбранный ею, о чем он немедленно сообщил: - Бога ради, зачем ты это нацепила? - Тебе не нравится, - прозвучало, как констатация факта. - Нет. Но больше всего, - он наклонился ближе, заставив девушку затаить дыхание, - мне не нравится то, что ты осмелилась пойти в такое место одна. Ято говорил не спеша, вдыхая вишнёвый запах Хиёри, стараясь сдерживать внутренний пожар. Он то и дело сжимал и разжимал ладони, боясь испугать ту, которая, словно ураган, сорвала ему крышу. - Не ищи поддержки в других, Хиёри. Теперь я буду ею, - их взгляды встретились, словно по неведомому импульсу. Переплетения пальцев - удар током. Горячий поцелуй - свинцовая тяжесть в низу живота. Хиёри забыла о том, как дышать, повинуясь влечению и отвечая на страстный поцелуй Ято. Девушка зарылась руками в шелковистую шевелюру возлюбленного, предприняв дерзкую попытку обвить его талию своими ногами. Та, кстати, была встречена лишь жадной ухмылкой и его руками на её спине. - Я люблю тебя, Хиёри. Ято откинул парик в сторону и, разорвав поцелуй, попытался быстрее расквитаться с силиконовой сеточкой в каштановых волосах Хиёри, пока та с нетерпением развязывала фартук официанта, рассчитывая, сколько же секунд продержится её до чёртиков короткое платье. И никогда она ещё не была так счастлива своим выбором. Секреты бывают разные, но, как ни посмотри, общие секреты под покровом ночи перерастают в великолепные истории. А глицинии за окном все мерно покачиваются, повинуясь ветру, что бессильно старается скрыть стоны горячо любимых людей.