Восточные сказки

      Секунды тикали медленно, словно слиплись между собой. Течение времени вызывало неаппетитные ассоциации, вроде остывшей рисовой лапши. Тик. Так. Тик. Так. Полминуты тянулись невыносимо долго.       – Запаздывает, – вздохнул Кицунэ. Змей кивнул, не проявляя к "делам мирским" никакого интереса. Как и к тому, что его напарница, если можно так выразиться, игнорирует срочное собрание.       Прошло еще пять минут. Ворон тоскливо каркнул, перетекая в человеческую форму. Ну почему у остальных полуформы нормальные: красивые и правильные, – а у него вечно то ноги куриные – простите, вороньи – вылезут, то крылья вместо рук? Вот Змей: желтые ледяные глаза и аккуратные перламутровые когти. Залюбуешься! Правда, он носит маску.       Кто там еще? О, Кицунэ! Лисья морда, пять хвостов и мягкие лапы, которые удивительным и незаметным образом становятся человеческими пальцами, когда духу нужно что-то сделать руками. Или та же Змея, которая вечно являлась со змеиными хвостом и головой. И в таком длинном и многослойном кимоно, что не уследить, когда там у нее ноги, когда хвост – а когда это вообще тело ее спутницы-змейки на побегушках.       И только один Ворон, как полный идиот, носил маску. Потому что, хоть ты тресни, не получалось у него следовать этикету – конкретно правилу не показывать человеческое лицо – и одновременно сохранять величие, красоту и достоинство!       Прошло еще пять минут тоскливой тишины, наполненной вздохами и перешептываниями украдкой. Говорить в полный голос никто не осмеливался, ибо Дракон злобно зыркал на каждого, кто открывал пасть – или рот. То, что не он один пришел в этот раз с человеческим лицом, немного утешало раненое самолюбие Ворона.       Раздался едва слышный гул, затем послышался шелест шелка по камню и быстрые шаги.       – Прошу прощения у достопочтенного собрания, – Змея склонилась в поклоне, поднимая соединенные руки к лицу и слегка приседая. Вышло это у нее, как всегда, грациозно и вместе с тем самодостаточно.       – Не откажетесь рассказать причину, по которой вы опоздали на... – Ворон не удержался от едкого комментария, но запнулся: часов на скальном утесе не было. Слегка замявшись, он сумел вывернуться: – На столь длительный срок?       – Откажусь, – Змея была в маске! Ворон моргнул, не уверенный, не обманывают ли его глаза. Но нет – вон человеческие руки, со слабыми и плоскими ногтями, сама Змея ниже, чем когда заменяет ноги змеиным хвостом, и маска ритуальная, не праздничная, как у всех, кто пришел на этот совет. Похоже, ее на самом деле сорвали с какого-то дела, – с неудовольствием признал Ворон.       – Видите ли, это были крайне срочные внутренние дела, – склонила голову набок Змея, неторопливо шествуя к своему месту. – И разгласить их сему высочайшему собранию – и вам также, темный господин, – она явно усмехнулась, судя по голосу, – будет нарушением личного пространства. И, не побоюсь сказать, нарушением клятвы о сохранении тайны! – она всплеснула руками, грациозно опускаясь на каменное сиденье. Ворон закатил глаза, досадливо качнув головой.       – Этот раунд за тобой, Змея, а теперь позволь нам начать, наконец, собрание! – раздраженно оборвал их перепалку Дракон.       – Позволяю, – лениво шевельнула пальцем та. Кицунэ хохотнул, уложив хвосты на колени, а Ворона каркнула, на что Змея уставилась прямо ей в глаза. Обычно красные в животной форме, сейчас они были как горный хрусталь в прорезях маски. Серые, переменчивые. Ворон неожиданно осознал, что никогда до этого момента не видел настоящих глаз Змеи.       – Как вы знаете, мы совсем недавно закончили войну, – начал Дракон, устраиваясь поудобнее на своем камне. Он, в отличие от большинства других духов, любил свою животную форму и сейчас возвышался горой над остальными, в том числе и над своей женой. Правда, Ворон не представлял, как они уживаются. Два дракона вместе, бр-р-р...       – Ми... Дракон, я тебя умоляю, короче, – процедила Змея, барабаня человеческими пальцами по подлокотнику. Ворон настолько засмотрелся на них, что чуть не пропустил мимо ушей ее оговорку – о Солнце, она правда сейчас чуть не назвала Дракона по имени?!       – Змея, сиди смирно, – вместо Дракона одернул ее Змей. – Ничего страшного не случится. Я присмотрю.       Он поднялся с трона и, заручившись молчаливым согласием Дракона (тот просто кивнул, пробормотав что-то нелицеприятное насчет игл и задниц), рассыпался песчинками, которые подхватил порыв ветра. "Позер," – синхронно поморщились Ворон с Лисой. Змея сменила позу, согнув ноги в коленях и уложив их набок. Все заинтересованно проводили взглядом босые пятки, вымазанные грязью и травяным соком. Ворон уловил приглушенный шепот удивления, вроде бы это был Кот: "Ну и дела... Кажется, мы что-то пропустили".       С этим Ворон был согласен целиком и полностью. Змея еще никогда не показывалась в таком непотребном виде. Это выбивало из колеи, дух просто представить не мог, что такое могло случиться, чтобы образец благочестия и строгости явился босым, в маске, а не полуживотной форме, да еще без своей вечной спутницы-трехметровой змеи, которая частенько шипела язвительные комментарии на ушко своей хозяйке.       – Так вот, – собрался с мыслями Дракон. – Война. Да. Война закончилась совсем недавно... – его спутница закатила глаза и прошептала ему уголком рта, подсказывая. Дракон выдохнул жаркое пламя сквозь ноздри, покосился зло на безмятежную Змею и наконец изрек:       – Люди.       – Что? – переспросила Лиса, изящно взмахнув девятью хвостами. Пятихвостый Кицунэ уставился на это со здоровой ревностью и завистью более слабого духа к сильному, а остальные члены совета условно мужского пола заинтересованно прикипели взглядами к человеческим коленям, выглянувшим из-под простой белой рубахи.       Тишину нарушил выразительный вздох Змеи, которая подперла подбородок рукой и с неизбывной тоской уставилась прямо в глаза Дракону. Учитывая, что один его зрачок без учета радужки размером слегка недотягивал до тарелки, смотрелось это сюрреалистично.       Ворон сглотнул, посмотрел на Змею и признал, что ее человеческое тело тоже было очень ничего. Но все мысли о привлекательности различных духов вылетели из головы, когда Дракон сказал:       – Нам дадут воспитанников-людей.       – Что?! – а вот это было уже хором. Исключение составил Кицунэ, который молча уронил веер. И челюсть заодно.       – В качестве жеста доверия и доброй воли, – разъяснил Дракон. – Нам на воспитание отдается семь годовалых человеческих детей; с тем, чтобы мы воспитали их по своему усмотрению.       – Они понимают, что эти дети будут больше духами, чем людьми?! – Тигрица стала метаться перед своим "гнездом" из сухой травы и шкур. В животной ярости она хлестала себя хвостом по бокам. У нее всегда был взрывной темперамент – и потому она любила животную форму.       – Вообще-то они сами это предложили, – признался Дракон. – Значит, понимают.       – Они просто хотят потом узнать наши, скажем так, маленькие грязные тайны, – раздраженно и оттого громко проговорила Змея, ломая в хрупких пальцах каменный подлокотник. – Наглые засранцы!       Это тоже было нонсенсом. Змея при всем собрании ругнулась только один раз, когда ее посланец из клана сказал при всех весть о глобальном прорыве. Тогда она стремительно умчалась восстанавливать ткань мира, а все еще долго приходили в себя от обыкновенного словечка "Блять!".       – Но это у них вряд ли получится, – скептически заявил Ворон, размышляя над превратностями судьбы и о том, как можно избежать "счастливой" участи быть нянькой. Ему не улыбалось на несколько лет – сколько там? пятьдесят, сто нужно людям, чтобы повзрослеть? – выпасть из общественной жизни.       – Конечно, не получится! – возмущенно фыркнула Змея. – Ты что, имеешь столько же мозгов, сколько твое олицетворение в природе?       – Вороны – символ мудрости, – сдержанно отозвался дух. – А вот ты не слишком стараешься поддержать репутацию свою и своего коллеги.       – Это сейчас второстепенно, – отмахнулась Змея. – Дракон, не молчи, что они еще говорят? – она села на колени, похлопывая себя ладошками по бедрам.       – Копия договора уже у всех вас в ваших кабинетах, – рыкнул Дракон. Он нервно скреб лапами по земле, словно кошка, утаптывающая себе место. – Должны там быть... – он взглянул на небо, каким-то образом читая время по звездам и планетам. – Через минуту семь секунд.       – Ах ты ж таймер наш! – умилилась Змея, облизывая повлажневшие от яда губы.       – И кому же выпадет «честь» позаботиться о человеческих личинках? – поинтересовался Кицунэ манерным голосом, обмахиваясь веером. Ворон прищурился. Одна из причин, по которым он не любил лис, была их извечная самоуверенность.        – Ты среди них, – душевным тоном заявил Дракон, наигранно утомленно растягивая свое тело вдоль утеса.       – Что?! Не-ет! – завопил пятихвостый. – Я мужчина! При моем виде даже рыбки дохнут, а растения засыхают, кончая жизнь самоубийством! Ты понимаешь?.. Они просто стараются сэкономить время себе и мне, потому что сдохнут все равно, только чуть позже!       – Кицунэ, Феникс, Змея, – владычицу гор и озер Дракон назвал с особой радостью и предвкушением. – Кот, Тигрица, Змей... ладно, пошутил – Змей у нас счастливчик! – он рассмеялся в полный голос, и смешок прозвучал как раскат грома.       – Прошу меня извинить... Так, пятеро. Еще два места почетных воспитателей займут... – Дракон прищурился. – Паук и Ворон!       – Что-о?.. – возмущенно заныл молчавший до этого арахнид. – Демоны и дыры в ткани мира, ну почему я-а-а?!...       – Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос! – вспылил Ворон. Да Дракон в своем уме или как?! От его вида, вон, как сказал Кицунэ, рыбки дохнут!       – Это за грехи твои, Ворон. Смиритесь, – замогильным тоном произнесла Змея. – Это наша судьба, мальчики!       – Мы тебе не мальчики!!! – хором завопили оскорбленные в лучших чувствах духи.       Дракон только вздохнул.