Что на самом деле случается с прирученными лисами

Просидишь до рассвета, бывало, на той же поляне среди пшеницы, всё стараясь из поля зрения не терять астероид знакомый - да всё без толку, на шестьсот двенадцатом и не вспомнят, что когда-то, кажется, приручили пробегавшую мимо лисицу. Где закаты сто раз на дню и красотка-роза глядит королевою - там и невдомёк, что на Земле кто-то воет и бесится. Я почти абсолютно сошёл с ума, охромел на переднюю левую - попался в саду в капкан назад тому где-то два месяца. Стал из рыжего грязно-бурым, весь облез да в царапинах от шипов: рыскаю по садам ночами, охочусь на розы - мелкая месть. Возвращаюсь под утро - лапы в земле, кровоточат, хоть от боли на стену лезь, но я как-то терплю. Раны залижу - да и был таков. Был бы волком - от воя луна бы оглохла, но шестьсот двенадцатый глух и далёк, как и принц на нём. Через пару лет повзрослеет совсем, зваться будет уже королём. Роза будет, конечно, ныть, как же во дворце ей душно и плохо. До Земли, естественно, дела не будет обоим, как и до больного постаревшего лиса со злостью бессильной внутри. На пшеничном поле в засаде очередную ночь до зари - а наутро всё вокруг ужаснётся, разбужено не-лисьим, неистовым воем.