— Как вы познакомились? — Так же, как и мы с тобой: в Аркхэме. Мы встретились в тяжелые времена, и она дала мне причину, чтобы жить и… участвовать во всем этом.*
— Джон, познакомьтесь с вашим новым лечащим врачом — Харлин Куинзел. — Джоан Лиланд кивнула на стоящую рядом с ней блондинку. — Отныне сеансы с вами будет проводить она. — Очень приятно, доктор Куинзел… — Джон окинул взглядом своего нового терапевта. — Боже, и почему таких красивых девушек притягивает такое место, как Аркхэм. — Джон! — одернула его Лиланд. А вот Харлин, кажется, смутилась от внезапного комплимента своего нового пациента. — Кхм. Мне тоже приятно познакомится, Джон, — сдержанно улыбнувшись, сказала она. — Что ж, я вас оставляю. — Джоан перевела взгляд на Харлин. — Удачи, доктор Куинзел. Джон, — она строго посмотрела на заключенного, — ведите себя прилично. В ответ на это Джон лишь улыбнулся и шуточно отдал честь, после чего доктор Лиланд покинула палату. Харлин сделала глубокий вдох и села на стул напротив кровати Джона, который продолжал пристально следить за девушкой. Она явно недавно получила эту должность — весь ее робкий вид буквально кричит о ее неопытности. И Джону даже не верится, что ему так повезло. Прямо подарок судьбы какой-то. — Итак. Джон Доу… настоящее имя — неизвестно, поскольку вы никогда никому не представлялись. — Все верно. Кстати, позволю себе заметить, что у вас очень милое имя, доктор. А друзья называют вас «Харли»? Кажется, Харлин теряется от такого вопроса. И, тем не менее, почему-то, все же решает ответить: — У меня не так уж много друзей. В ее голосе проскальзывает досада. И Джон не упускает возможности воспользоваться этим. — Что ж, Ха-арли… один теперь точно есть. На мгновение она позволяет себе улыбнуться, но тут же сама пресекает, вновь надевая серьезное выражение лица. Но Джону вполне хватило этого мгновения, чтобы понять для себя кое-что важное: эта милая девочка — его ключ к свободе.***
Это будет уже десятый их сеанс. И Джон с нетерпением ждал Харлин. Он знал, что уже давно добился сочувствия с ее стороны. Знал, что никто из заключенных, кроме него, не вызывает такой симпатии с ее стороны. И он был уверен, что не промахнется, когда будет наносить свой контрольный удар. Когда дверь палаты распахнулась, Джон просиял. — Доктор Куинзел! Вы настоящий луч света в этом темной обители безумия… — Перестаньте смущать меня, Джон. — О, я и не думал, доктор. Констатация факта — не более. — Давайте не будем нарушать протокола. — Она садится на привычное место. — В прошлый раз мы закончили на том, что вас беспокоят кошмары, в которых… — Харлин проверяет свои записи, — «огромный монстр кидает вас в светящийся зеленый водоворот отчаяния и безумия». Верно? — Ох… да. — Джон вмиг становится понурым и растерянным. — Этот сон, доктор, он… такой реалистичный. И это пугает меня. — Сны — это то, как наше подсознание воплощает наши тайные желания, либо наши страхи. Но снов не нужно бояться. Главное — это понять, что он означает. Думаю, ваш сон — это некие отголоски вашего прошлого, которое вы никак не можете отпустить. Учитывая ваш рассказ о вашем жестоком отце, вероятно, именно его воплощением является монстр из вашего сна. Ведь именно отец отчасти ответственен за то, кто вы сейчас. — Но что же мне тогда делать? Как пережить это? Эти сны, эти… воспоминания. Они буквально по-новой сводят меня с ума. — Джон опускает голову, прикрывая глаза и запуская пальцы в зеленые волосы. — Мне иногда даже жить не хочется, когда я понимаю, что мне никогда не вылечиться от этого сумасшествия. — Ну что вы, Джон. Каждому в этом мире можно помочь. И у каждого непременно найдется то, ради чего стоит жить. Именно поэтому я здесь. Чтобы вы разобрались в себе, и вышли из Аркхэма новым человеком. Можете не сомневаться: я помогу вам. Мысленно, Джон усмехается. Все идет как раз так, как он и предполагал. — Спасибо. От этих слов мне действительно легче. — Он замолкает, выдерживает паузу, а после переходит к главному. — Ну, а… как вы переживаете смерть вашего отца, доктор? Куинзел меняется в лице, никак не ожидая услышать подобного вопроса. — Что? Откуда вы… — От меня ничего не утаить, Харли. — Голос Джона тихий и проникновенный. — Я понимаю, как тебе тяжело пережить это. И понимаю твое столь ярое желание помочь мне: ты думаешь, что если сможешь вылечить меня, это компенсирует то, что ты не спасла своего отца. Ты винишь себя за то, что, став психиатром, не уберегла его от столь ужасной участи. И боишься, что однажды это горе сведет тебя с ума, и ты станешь такой же, как твой отец. Сработало: как только он заканчивает говорить, Харлин судорожно вздыхает, теряя дар речи. Джон видит, что ее глаза уже блестят от наворачивающихся слез, и потому он позволяет себе приблизиться, сев перед Харли на колени. — Не сдерживайтесь, доктор. Иногда поплакать бывает полезно. Но она все равно старалась держать себя в руках, не поддаваясь нахлынувшим эмоциям. Сделав глубокий вдох, Харлин быстро прошлась ладонью по щекам, вытирая мокрые дорожки от слез. — Извините, Джон. Я просто… — Все хорошо, Харли. Я все понимаю. В этом нет ничего страшного. Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе. Так и работает дружба. — Дружба?.. — Конечно. — Джон взял ее руку в свою. — Я ведь сразу сказал, что буду твоим другом. А я — человек слова.***
— Ты… ты ведь несерьезно. Аркхэм — это ад. — Он был моим домом, Брюс. А дом — это там, где твое сердце. Я почти жалею, что убедил доктора Лиланд выписать меня.**
— Выписать? Вы… вы уверены, доктор Куинзел? — Абсолютно. Джон достиг определенных успехов. Тесты показали, что его состояние вполне удовлетворительное. Никаких приступов в последнее время у него наблюдалось. А судя по нашим последним беседам, он больше не страдает ни маниакально-депрессивным психозом, ни навязчивыми состояниями. Поверьте: ему больше нечего делать в Аркхэме. Доктор Лиланд еще раз посмотрела на отчет и результаты тестов, предоставленные Харлин. Все действительно в порядке, но Джоан все равно была в замешательстве. Она не была согласна с Харлин, не считала, что Джон и правда готов к выписке. Однако, в последние несколько месяцев она с ним уже не работала, так как передала его дело доктору Куинзел, и она не могла знать наверняка, насколько объективна позиция Харлин в отношении пациента. Однако оспаривать ее решение означает усомниться в ее квалификации, а значит, она подвергает сомнению собственный авторитет и собственное решение, ведь именно она наняла Харли. И все же… — Что ж, раз так… пригласите его. Харлин выглянула в коридор и, кивнув ожидающему там заключенному, отошла в сторону, позволяя Джону войти в кабинет. Тот, не проронив ни слова, сел на стул напротив письменного стола доктора Лиланд. — Итак, Джон. По словам доктора Куинзел, вы уже вполне можете начать новую жизнь за пределами лечебницы. Но меня интересует ваше мнение. Как вы сами считаете: вы готовы к этому? — О, еще как, доктор Лиланд. Мне уже не терпится почувствовать этот запах свободы. — Должна признать, прогресс действительно на лицо. Особенно учитывая тот случай с Виктором Зсасзом… но, надеюсь, вы усвоили свой урок. Однако у меня есть подозрения, что у вас могут возникнуть проблемы с… социализацией. Вы уже давно в Аркхэме, Джон, и… вам придется учиться жить по-новой. Привыкать к новым правилам и нормам, и не забывать о том, что нужно уметь считаться с мнением других людей. — Я понимаю, доктор Лиланд, — поспешно кивнул Джон. — Клянусь, я буду паинькой. Можете не сомневаться: как только я покину Аркхэм, то стану новым человеком. Джоан боится, что пожалеет о принятом решении. Однако понимает, что каждый заслуживает шанс. Даже такие люди, как Джон. Она достала из верхнего ящика стола бланк выписки и, быстро заполнив его, поставила подпись и печать, после чего протянула заветный документ Джону, который с улыбкой принял свой билет на свободу. — Поздравляю, Джон. — Спасибо, доктор Лиланд! — Джон повернулся к стоящей рядом с ним Харлин и тихо добавил: — И вам тоже спасибо, доктор Куинзел…***
— «Несколько минут назад исполняющий обязанности комиссара Джеймс Гордон произнес воодушевляющую речь, которая завершилась покушением на его жизнь. Бэтмен быстро разобрался с убийцей…» — Ого, будет непросто переплюнуть такое. Но я попробую…***
Джон тормозит у обочины недалеко от Башни Уэйнов. — Вперед, малыш Брюс. — Харли привстает с заднего сиденья и тянется вперед. — Будь полезным и принеси мне этот Ключ. Да поскорее… мамочка хочет успеть за тако, когда ты закончишь. — Ты справишься, Брюс, — широко улыбнувшись, добавляет Джон. Уэйн ничего не отвечает и выходит из машины, захлопывая дверцу. Как только он отходит подальше, улыбка пропадает с лица Джона. Нахмурившись, он грозно смотрит на Куинн, которая продолжает слишком громко пить свой коктейль. Харли хорошо справлялась со своей ролью. Даже слишком хорошо. Она явно пользуется ситуацией, позволяя себе как следует оторваться. Не то что бы это было плохо, однако… Джона это немного раздражало. Нет, правда, к чему так переигрывать? Брюс и так уже поверил в происходящее — усугублять вовсе не обязательно. Заметив взгляд Джона, Куинн отвлекается от напитка. — Что? — Играй да не заигрывайся, куколка. Ты же не хочешь, чтобы все полетело в тартарары? — Но, милый, — Харли невинно улыбается, глядя на мужчину своими большими сапфировыми глазками, — мы ведь должны убедить его в том, что всем заправляю я. И он, кажется, охотно верит. Не переживай так, пирожочек. — Хватит меня так называть! То, что я терплю это прозвище по ходу миссии, не значит, что я в восторге от него! Харли вмиг стала менее радостной. — Извини, п… мистер Джей. В такие моменты Джон чертовски жалеет, что в свое время позволил Куинн ворваться в его жизнь, вынудив его сделать ее частью своего плана по уничтожению Бэтмена. Не то что бы она не оказалась полезной, но это не отменяет того факта, что Харли бессовестно выходит за рамки дозволенного. Знает же, что при Брюсе Джон не станет ей перечить, поэтому и не упускает возможности потрепать ему нервы. Дрянь такая. Бросив неодобрительный взгляд на Башню Уэйнов, Джон заглушил мотор, чем вызвал удивление со стороны Харли. — Идем. — Куда? — В «Уэйн Энтерпразес», куда же еще?! За Брюсом глаз да глаз нужен. — Думаешь?.. — Только я тут один за всех и думаю! Так мы и распределили обязанности, если помнишь. Я думаю, ты — выполняешь. Пошли. Они вышли на улицу, прямо под проливной дождь. Закинув молот на плечо, Харли поплелась вслед за Джоном. Она всегда расстраивалась, когда ее пирожок был недоволен. Она хотела быть полезной, хотела, чтобы Джон похвалил ее за хорошую работу. А пока ей не удалось этого добиться. Когда они дошли до здания, Джон любезно открыл дверь перед девушкой, пропуская ее вперед. — Улыбнись же, тыковка. Ты такая красавица, когда улыбаешься. И Харли улыбается. Соблазнительной, не предвещающей ничего хорошего улыбкой. Именно той, которая так нравится Джону. Не успели они зайти в офис, как их тут же заприметил сидящий на посту охранник. — Простите, сэр… мэм, это частная собственность! Харли замахивается — удар. И вот охранник уже лежит на столе без сознания. А Джон не сдерживает задорного смеха, вырывающегося из груди. Они видят, как двери лифта снова открываются: Уэйн не успел уехать и практически застал их за этой маленькой шалостью. — Тебе следует пересмотреть свою кадровую политику, Брюс. Твои люди спят на работе. — Что вы с ним сделали? Он… он еще жив? — Не переживай, — усмехается Харли. — Маленькая шишка еще никого не убила.***
— Почему эта рамка пустая? — О… эту я приберег для Бэтмена. — Тебе нравится Бэтмен? — А чего там может не нравится?! Я всего на секунду увидел его в Аркхэме, но… я бы с удовольствием встретился с ним снова.****
Вернувшись, они сразу поднялись в новый кабинет Харли, обставленный в соответствии с ее новым амплуа. — Итак, ключ у нас… что теперь?— закрыв за собой дверь, поинтересовалась Харли. — Ждем. — Джон присел на край стола. — Когда Брюс присоединится к нам, мы нападем на тех агентов, и после дадим им понять, что в нашем маленьком коллективе затесался известный миллионер. Они, как и полиция, явно этим заинтересуются… — Но ведь это так ску-у-учно… — присев рядом с Джоном, Куинн обняла его и уложила голову ему на плечо. — Может, придумаем что-нибудь повеселее? — Терпение, Харли, — не глядя на девушку, ответил Джон.— Поверь, мы еще успеем хорошенько повеселиться. Это я тебе обещаю. — Но я все еще не понимаю, как через Уэйна ты хочешь добраться до Бэтмена. — Немного отодвинувшись, блондинка с подозрением посмотрела на любимого. — Ты чего-то недоговариваешь… — Чтобы сыграть свою роль, тебе известно достаточно. От таких слов Куинн недовольно фыркнула и, подойдя к окну, повернулась к Джону спиной, скрестив руки на груди. Ей не нравилось, что она не знает всех подробностей его плана. В конце концов, она имеет право знать, что происходит. Зачем именно нужно было объединяться с Бэйном и Фризом? При этом также скрывая от них истинное лицо Джона… Так ли обязательно было убивать Риддлера? Да, Джон ненавидел его, но неужто нельзя было прийти к компромиссу… Ну, и самое главное, что никак не давало Харли покоя: каким боком ко всей этой заварушке Брюс, мать его, Уэйн? Закатив глаза, Джон все-таки подходит к ней. — Не дуйся, Харл, — шепнул он ей на ухо. — Когда придет время, ты непременно все поймешь. Веришь мне? Усмехнувшись, девушка резко поворачивается к нему и, обвив его шею руками, отвечает: — Всегда.***
— Нам надо вернуть Харли! СЕЙЧАС ЖЕ! — Невозможно, — отрезал Бэйн. — Она либо мертва, либо за решеткой. — Значит, мы вытащим ее! — А если она мертва? — Лучше надейся, что это не так, — прошипел Джон сквозь зубы. Ни Бэйна, ни Фриза явно не волновала судьба Куинн, и это злило его. Хотя, чего еще можно ожидать от такого дуболома, как Бэйн? А Фризу и вовсе плевать на всех, кроме его драгоценной женушки. Им обоим никогда не было дела до Харли, а Бэйн даже не скрывал, что считал ее помехой. И сейчас, наверное, только рад, что наконец избавился от нее. Но Джон не разделяет его радости. И у него есть свои причины злиться из-за того, что им пришлось бросить Харли там, оставив ее агентам как какой-то чертов трофей. Это совершенно все портит. Все! — Мы должны помочь ей, — Джон растерянно смотрит на Уэйна, надеясь, что хоть он будет на его стороне. — Она будет ждать нас. Мы нужны ей. — Харли предпочла продолжить драку, когда нужно было уходить. Иногда людям надо платить за свои ошибки. Джон не ожидал услышать такое от Уэйна. Похоже, этот богатенький буратино не такой доверчивый простак, каким кажется. — И что, мы просто бросим ее? — Да, — ответил Бэйн, вынуждая Джона буквально испепелить его взглядом. —И хватит уже. Не переводи воздух. Груз у нас, так покончим же с этим. Вне себя от ярости, Джон со всей силы пнул стоящие рядом ящики. — Ты об этом пожалеешь, Бэйн! Он несется в свое личное убежище, слыша, как Бэйн велит Брюсу «забыть про него». Ну, еще бы, сейчас их волнует только тот груз, который они выкрали у агентов. Джон прекрасно знает, что внутри. Точнее, кто. И эта идея с самого начала ему не понравилась — уж кого-кого, но Эдди он был рад видеть здесь меньше всего. Пусть и лишь его хладный труп. Стиснув зубы, Джон со всей силы бьет кулаком по стене, не зная, как еще выплеснуть свою злость. Весь его план, вся его стратегия — все насмарку. И все из-за Харли! Какого черта она попалась?! Почему не запрыгнула в фургон, когда нужно было сваливать оттуда?! Дура! Ничего не может сделать правильно! Размеренно дыша, Джон усаживается в инвалидное кресло и упирается локтями в колени, устремляя полный ярости взгляд куда-то в пустоту. Ему нужно срочно что-то придумать. Нельзя допустить, чтобы все пошло крахом. Нельзя.