***
У ног Дженсена клубились и заигрывали морские волны, пытаясь дотянуться до сапог и соблазняя своей прозрачностью. Он и сам толком не понял, как забрел в это место: кругом навалены камни различного размера, за спиной скалы, впереди из воды выглядывает огромный валун, еще дальше из волн вырастает остров с белокаменным замком-крепостью, окутанным туманной дымкой. В последнее время он почти не отдыхал, дорога сама ложилась под ноги, и он шел и шел все дальше, как будто что-то звало его, тянуло. Первое время, когда Дженсен после своего совершеннолетия ушел из дома в поисках соулмейта, он каждый раз проверял руку. А вдруг на предплечье появился знак, что его половинка рядом? Сначала он направился в другие эльфийские земли. Он и не догадывался, насколько все нации эльфов разные. Читал о них, слушал на занятиях истории, но видеть воочию оказалось совсем другим. К тому времени, когда Дженсен отправился в свое путешествие, он стал совершенным бойцом, это здорово ему помогло — как избавляться от притязаний подозрительных личностей, так и даже поступить в армию к нордарам и повоевать с великанами и драконами. Побывал у людей, ему даже удалось попасть к ксилтарам — подземным эльфам, увидев которых он понял, что прорицательница Каленгил относится к их племени. Довольно долго он жил у амротов — эльфов, известных своим идеализмом, утверждающим духовное первоначало. Проживали они на обширных прибрежных территориях Амрота и близлежащих островов. Ему нравился запах океана и сами амроты, но последние месяцы его снедало беспокойство, заставляло куда-то стремиться, и Дженсен не выдержал, собрался и ушел, едва занялся рассвет. Он долго смотрел на замок, на прозрачную воду, отделявшую от него, чувствовал, что ему нужно туда. А пока не мешало бы отдохнуть: Дженсен устал, хотел есть и спать, а еще очень сильно — помыться. Купаться в море холодно, но тело неприятно чесалось. Скинув дорожный мешок в закутке между огромными каменными глыбами, Дженсен прошелся по берегу, собирая плавник на костер. От амротов, живущих на побережье, он узнал, что самый горячий огонь получается именно из такой просоленной, а потом просушенной солнцем древесины. На нем металл плавить можно! Пока раздевался, успел закипеть котелок воды, Дженсен отставил его, предварительно заварив в высокой кружке траву. Осторожно ступая по камням, он направился в воду, холодный ветерок неприятно обдувал, даже вода в море показалась теплее воздуха. Держа мочалку, на которую достаточно попасть воде, чтобы она покрылась мыльной пеной — очень удобное изобретение ксилтаров, Дженсен опустился по шею в воду, вынырнул и начал интенсивно растирать себя, желая побыстрей оказаться у костра. И того, что перед ним вынырнет парень с довольной улыбкой, он совсем не ожидал. Шарахнувшись от него, Дженсен наткнулся спиной на огромный валун, почти скрытый водой. Светлые боги, он даже оружие никакое не подумал взять! — Привет! — в чуть хрипловатом голосе незнакомца слышалось веселье. — Ты откуда тут взялся? — чуть раскосые серые, как морские волны, глаза смотрели с нескрываемым интересом и искренним удивлением. Вроде ничего угрожающего, и Дженсен рванул на берег. Хотя бежать в воде получалось не слишком быстро, зато холод почти перестал замечать. Он проскочил по камням к костру, слыша сзади шуршание, и схватил метательные ножи — от лука сейчас никакого толку не было, обернулся и открыл от изумления рот — перед ним возвышался тот парень, только вот ниже пояса его тело переходило в змеиное. Дженсен слышал только сказки о нагах, но никогда не видел вживую. — Эй, — окликнул его наг, веселья в его голосе поубавилось, — ты чего? — А ты? — отстучал зубами Дженсен. — Ого! Парень, да ты замерз, давай одевайся, я тебя не трону. Я вообще очень хороший, — самодовольно заявил наг. Стоять голым смысла и в самом деле никакого не было, и Дженсен, не сводя настороженного взгляда с нага, принялся наощупь одеваться. — Да ладно тебе, — развеселился тот, смотря на его неловкие попытки застегнуть, не глядя, наручи. Наг, как успел заметить Дженсен, вообще был не дурак повеселиться. Дженсен оделся, нацепил пояс с сюрикенами, закинул за плечо лук, взял ножи и теперь пристально рассматривал нага. Первое, что приходило на ум — он огромный, то есть человеческая часть относительно нормальная, может, покрупнее многих эльфов и людей, виденных Дженсеном, но змеиная… Тут он терялся, даже представить себе змею такого размера было жутко. Его змеиный хвост, или как там оно называлось, охватывали металлические кольца или браслеты. Мощные, с растительным узором, они имели пряжки, как у ремней. Дженсен, и сам далеко не слабый, не представлял, какую силу нужно иметь, чтобы их застегивать-расстегивать. И для чего они? Украшение? Скорее всего, потому что на более узкой части хвоста тоже находился браслет поизящней, и бицепсы облегали браслеты, двойные, а на широкой груди нага вызывающе сверкало крупными драгоценными камнями ожерелье. Поглядывая на нага, Дженсен подбросил топлива в костер, ощущая, как в желудке заурчало от голода. — Слушай, я действительно безобидный, — улыбнулся как можно доброжелательнее наг, демонстрируя белоснежные зубы и ямочки на щеках, и развел пустые руки, типа, смотри, у меня никакого оружия. Так Дженсен и поверил! Чего только хвост стоит, им камни в порошок крошить можно! — Может, угостишь меня?.. — Наг приподнялся еще выше, заглядывая через голову Дженсена, но кроме кружки с травяной настойкой ничего не обнаружил. — Или я тебя? А что, э-э-э… эльф? — с некоторым сомнением произнес он и повел рукой в сторону замка: — Приглашаю. Дженсен вздохнул, становилось ясно, что от настырного нага так просто не избавишься. Он присел на корточки и вытащил тонкие лепешки с завернутой в них начинкой из орехов и сушеных фруктов, протянул одну нагу. Тот подхватил, улыбаясь еще шире и свернул хвост кольцами, устраиваясь на нем. — Еще одной кружки у меня нет, — пробурчал Дженсен, запивая лепешку напитком. — А у меня есть, — наг снова показал в сторону замка. — Может, согласишься переночевать и нормально поужинать? Интересно, наги едят эльфов? Этот смотрел вполне искренне, но, наверное, и змея смотрит на мышь совершенно честным и искренним взглядом, можно даже сказать, с любовью, гастрономической. Наг прожевал лепешку, облизнулся. — Вкусно, — заметил, подмигнув. — Может, познакомимся? Я слышал, что эльфы высокомерные снобы, но чтобы до такой степени… Меня Джаред зовут, — наг протянул руку. Дженсен с сомнением смотрел на нее, он видел такую манеру здороваться и знакомиться в людских землях, но у нагов… — Дженсен, — вздохнул он и коснулся кончиками пальцев протянутой ладони, Джаред мгновенно сжал их в своей руке, от нее, что удивительно, шел жар. Змеи и рыбы всякие разве не хладнокровные? Дженсен попытался вырвать пальцы, но Джаред не отпускал, глядя в его лицо пристально, но с неизменной улыбочкой. — Что ты здесь делаешь, Дженсен? — в очередной раз полюбопытствовал Джаред, выпуская его руку. — Купаюсь, ужинаю, собираюсь спать, — терпеливо перечислил очевидные истины Дженсен, снова рассмешив Джареда. — Ты точно не хочешь заглянуть ко мне в гости? — кивнул Джаред на замок. — Точно, — закатил глаза Дженсен. Когда уже этот назойливый наг свалит? Да и как он себе представляет переправу Дженсена на остров? Пригонит лодку? Или собирается везти на собственной спине? Лезть снова в холодную воду желания не возникало, да и наг доверия не вызывал. — Сам-то ты тут что делаешь? — спросил он. — Живу, — произнес Джаред. — Почему здесь? Разве вам не положено жить где-нибудь в песках жаркой пустыни? — поинтересовался Дженсен. — Кому это «вам»? — Змеям. Джаред поднял брови и разглядывал Дженсена так, как он сам, бывало, рассматривал корневище или жука, прежде чем использовать на ингредиенты. — Отлично, — поморщился Джаред, складывая на груди руки. — Спокойной ночи, Дженсен. Он развернулся и плавно скользнул в воду. Дженсен следил за ним, но так и не увидел за туманной дымкой, где он выбрался на берег. Подкинув дров в костер и завернувшись в одеяло, Дженсен подсунул под голову походный мешок и закрыл глаза. На изнанке век тут же нарисовался обиженный Джаред, его улыбка, ямочки на щеках, длинные волосы, заплетенные в слегка растрепавшиеся косы. Прекрасно! Он теперь ему спать не даст! Еще и рука чесалась. В отличие от людей эльфы в основном дружили с растительным и животным миром, потому их трудно было отравить, и паразиты, мучающие людей, им не досаждали. Он почесал руку, размышляя, не могла ли какая-нибудь кусучая дрянь цапнуть его в воде. Снова почесался, решив, что смысла снимать наруч и раздеваться ночью нет. Покрутился на неудобном ложе из камней, вспоминая приглашение в замок. Да откуда там взяться нормальным кроватям? Ничего, эльфы — существа неприхотливые. Камни неприятно давили, от костра шел жар, от скалы, к которой он лежал спиной, — холод, а на Дженсена почему-то снизошло умиротворение, он даже разозлиться толком не мог. Лежал и смотрел на белые стены замка, пока его не осенила ужасающая мысль. Он остервенело почесал предплечье еще раз и принялся раздеваться. В своей жизни Дженсен видел, наверное, тысячи красивых, утонченных рисунков на руках эльфов, начиная со своих родителей. Обычно это были растительные орнаменты, витиеватые и изящные, пару раз ему довелось увидеть бабочек, ярких и словно живых. Но не с его счастьем, как говорится: в свете костра на предплечье отлично просматривался не рисунок, нет, скорее, клеймо — грубое, неаккуратное и красноречивое изображение змеи, свернутой клубком. Дженсен застонал, глядя на безобразие, пятнающее его руку. Он столько лет бродил по разным землям в поисках соулмейта! Чтобы обнаружить, что это наг, наглый и самодовольный. Он оделся и лежал, всматриваясь в ночное небо и спрашивая звезды, за что ему такое. Проснувшись — оказывается, он все-таки уснул — Дженсен поднялся, бросая взгляд в сторону замка и совсем не удивился, обнаружив на знакомом камне, торчащем в воде, Джареда. У его хвоста стоял приличных размеров сундук, наполненный золотом и драгоценностями. С солнечной улыбкой Джаред приглашающе протянул руку к Дженсену. — Доброе утро, Дженсен! — радостно сказал он и показал на сундук: — У меня для тебя подарок. — Привет и тебе, Джаред, — уныло ответил Дженсен. — Что за странный подарок? — Ну как же, Дженсен? Я показываю тебе свою щедрость и готовность разделить свой дом и свое богатство, — воскликнул оживленно Джаред. — Да что ты? — скривился Дженсен. — С чего ты взял, что мне это нужно? — Дженсен, — твердо заявил Джаред, — мы — соулмейты и должны быть вместе! — Ага, я и твое богатство, — пробурчал Дженсен, собирая вещи и проверяя костер, но тот потух сам еще под утро. — Тебе больше понравилось, если бы я прозябал в нищете? — удивился Джаред. — О боги! — закатил глаза Дженсен и направился к скалистому откосу. — Ты куда? — вскричал Джаред. — Дженсен, ты не представляешь, как я богат! Я куплю для тебя весь мир! Дженсен, не оборачиваясь помахал рукой. — Дженсен, не уходи! — Отвали, Джаред! — крикнул Дженсен, взобравшись наверх. — И забудь меня, это ошибка! Джаред потерянно смотрел ему вслед. Что не так? Что не понравилось Дженсену? Он мог уйти еще вчера, но остался ночевать на каменистом берегу. Его действительно задело, что Джаред богат? Так бывает? Это недостаток? Пожалуй, Дженсену он позволил бы его исправить. Но он ушел. Как он смог? Ведь они соулмейты! Половинки одного целого. Джаред его еще в замке почувствовал, потом увидел, как на руке проявляется рисунок. Он такой восторг испытал! Носился с хохотом по всему замку, пугая прислугу. А что теперь? Теперь он чувствовал, как кровоточит его разорванное сердце. Разве люди или эльфы не кичатся своим богатством, не хотят его увеличить? Да любого человека можно купить! Главное — цену правильную подобрать. Дженсен — не человек, он эльф, но Джаред не понимал, что это меняет. Разве они не одинаково падки на золото?***
Дженсен сидел в таверне на границе с людскими землями и честно пытался напиться. Таверну держал орк, и только потому в ней было спокойнее, но не чище, чем в человеческой. Само присутствие за стойкой хозяина-орка заставляло посетителей вести себя тише. Дженсен оплатил комнату и теперь заливался элем, раздумывая, удастся ему опьянеть или нет. Он бродил по миру так много лет, ища свою половинку души, и когда наконец нашел, то испытал вместо радости разочарование. С таким же успехом он мог оставаться дома. Заглянув в пустую кружку, он поднял руку, требуя принести еще эля. Стройная мускулистая орчанка с длинной черной косой поставила на стол полную кружку и, неожиданно для Дженсена, присела напротив, глядя на него пристально и серьезно. Дженсен поднял брови в немом вопросе. — Эльф, — произнесла она хриплым голосом, — все можно исправить. Дженсен удивленно воззрился на нее, не понимая, с чего это орчанке вздумалось лезть к нему в душу. — Детка, — развязно сказал он, — я не спрашивал твоих советов. — Нет, не спрашивал, — кивнула орчанка, — но я все равно скажу: исправить можно все, кроме смерти. — Еще одна прорицательница? — процедил сквозь зубы Дженсен и положил на засаленную поверхность стола монетку. — Я плачу за эль, советы оставь при себе. Она встала, не забыв прихватить деньги, и пошла в сторону стойки, плавно покачивая бедрами. Дженсен лежал на кровати, пялясь в потолок. Наверное, ему нужно было заказать в комнату горячую воду и помыться — до таверны он добирался почти три дня, но ничего не хотелось. Вообще. Казалось, внутри погас огонек, поддерживающий в нем не только желание двигаться, но и саму жизнь. Задремав, он увидел во сне нага, тот лежал свернувшись на груде драгоценностей, но выглядел потускневшим, несчастным и больным, смотрел в глаза Дженсена с тоской и сердечной мукой. Наг больше не улыбался. Дженсен распахнул глаза, сердце лихорадочно стучало, тело противно покрылось потом.***
Он снова смотрел на белокаменный замок на том берегу, а волны все так же пытались лизнуть носки сапог. Дженсен оглядел пустынный берег, но по-прежнему не наблюдал даже самой утлой лодчонки. Решившись, он разделся и тщательно упаковал все вещи, кроме лука, в походный мешок, непроницаемый для воды благодаря наложенным на него заклинаниям. Устроив мешок и лук на спине, поеживаясь от холода, Дженсен вошел в воду и поплыл. Его ноша тут же начала соскальзывать со спины и всячески мешать. С трудом подгребая к крутому берегу, Дженсен выбрался на камни, ступая легко и осторожно. Найдя более-менее непродуваемое холодным ветром место, он вытерся, оделся и зашагал к замку. Сердце колотилось так быстро, что дышать становилось трудно, и хотя он уже согрелся, его всего трясло. Ворота оказались заперты, и Дженсену пришлось в них колотить сначала кулаком, потом ручкой кинжала, но кинжал стало жалко, и он подобрал увесистый камень, лупя уже им. Наконец какой-то гад ползучий соизволил выглянуть в небольшое оконце в воротах. — Открывай! — рявкнул Дженсен. Тот удивленно округлил глаза, но поинтересовался совершенно невозмутимо: — Кто таков? — К Джареду, — процедил Дженсен. — Господин не принимает, — так же спокойно сообщил прислужник. — Меня примет. Открывай немедленно, пока я тут все не разнес! — завопил Дженсен. Если до этого он еще колебался, стоит ли идти, не пожалеет ли он, нужно ли это ему, то теперь, возмущенный до глубины души, он хотел попасть к Джареду во что бы то ни стало. — Господин не принимает, — повторил слуга, чувствуя себя за воротами в полной безопасности. Зря. Дженсен отошел в сторону и, порывшись в мешке, вытащил маленький сверток со взрывным порошком, изобретенным ксилтарами, распаковал его и обсыпал ворота, одновременно произнося заклинание. Ворота разнесло на кусочки, улетевшие внутрь двора. Дженсен прошагал мимо ошалевшего нага, утыканного щепками всех размеров. Он толкнул незапертую, к счастью, входную дверь и вошел в пустой холл, заметив, как за углом скрылся чей-то хвост. Замок был слишком большой, чтобы обыскивать его самостоятельно, поэтому, встав посреди холла, Дженсен крикнул: — Джаред! С одной стороны холла, возле плавно изгибающегося пандуса, видимо, заменяющего нагам лестницу, приоткрылась дверь и блеснули любопытные глаза. Дженсен тут же указал на них рукой: — Ты! Иди сюда и проводи меня к Джареду! — Хозяин на втором этаже! — выкрикнули оттуда, и дверь поспешно захлопнулась. Возмущенно бормоча себе под нос о «гостеприимстве» нагов, Дженсен направился к пандусу. На втором этаже царили тишина и мрачность — факелы, масляные лампы или хоть какие-нибудь магические светильники не горели. Дженсен вздохнул и, распахивая все подряд двери, наконец, добрался до покоев Джареда. Тот лежал на огромном ложе, свернувшись клубком, кожа его посерела, а чешуя словно вылиняла, он тяжело дышал, пребывая, как понял Дженсен, в забытье. Он бросился к Джареду и схватил его за руку, вялую и холодную. — О боги! Джаред! Что с тобой? Дженсен панически оглядывался, не зная, чем помочь и кого позвать. — Джаред, очнись! Он бросил мешок и лук на пол и взобрался на кровать к Джареду, похлопал легонько его по щекам. — Джаред, ну что ты? Дженсен погладил его по голове, с удовольствием ощущая мягкость и шелковистость волос, у него самого волосы были очень жесткими и не поддавались никаким укладкам. — Джаред, ты не можешь меня оставить, когда я, как придурок, проделал такой путь. Дважды. Дженсен заметил, что там, где он касается Джареда, кожа теплеет и розовеет, приобретая более здоровый вид. Проверяя, он провел руками по его рукам, плечам и груди и убедился, что Джаред действительно начал выглядеть лучше. — Ну вот, — с удовлетворением осматривая Джареда, произнес Дженсен, — а я, оказывается, отличное лекарство. Он наклонился и после недолгого раздумья прижался своими губами к его. Он еще не успел толком почувствовать их вкус, как его прижали к груди крепкие руки, а наглый толстый хвост оплел ноги. От неожиданности Дженсен попытался вырваться, но тут же расслабился, отдаваясь поцелую. Джаред целовал его с таким упоением, словно дышал им, поглаживая руками спину и, как бы невзначай, задницу. Дженсен отвечал ему так же горячо, мечтая избавиться от одежды. Наконец он оторвался и попытался сесть, но Джаред не пустил, удерживая на себе. — Эй, — пробормотал Дженсен ему в шею, — что это было? — Поцелуй? — прошептал Джаред. — Ты спрашиваешь? — фальшиво удивился Дженсен и добавил строго: — Я имел в виду твое валяние в постели в бессознательном состоянии. Джаред молчал. — Ну? — потребовал Дженсен. — Что ты хочешь услышать? — убито спросил Джаред. — Что я не захотел без тебя жить? — Придурок, — буркнул Дженсен и чмокнул его в шею. Джаред вдруг сел, держа Дженсена в руках и глядя на него неверящим взглядом: — Дженсен, ты вернулся! Дженсен закатил глаза: — Дошло наконец. Джаред засиял своей солнечной улыбкой, и Дженсен заулыбался в ответ. Джаред замер, глядя на него с бесконечной любовью: — Дженсен, ты такой ммм… и твоя улыбка… она же освещает все вокруг. Тебе нужно улыбаться постоянно. Дженсен прикоснулся пальцем к ямочке на его щеке и покачал головой, мягко улыбаясь. — Нет, Джаред, — заверил он, — это ты всем светишь и греешь, так что не вздумай больше хворать, а то в замке сплошной мрак и холод. — Не буду, пока ты со мной. — Я с тобой, — и в голосе Дженсена прозвучала такая убежденность, что Джаред поверил. Он смотрел на Дженсена еще некоторое время и не мог насмотреться, а потом затеребил застежки, пытаясь раздеть его. Дженсен с энтузиазмом принялся помогать, но вовремя спохватился. — Так, стоп! — он выставил вперед руку, останавливая Джареда. — Что? — удивился тот. — Я хочу посмотреть на метку. Дженсен хмыкнул и расстегнул мешающий наруч, следом стягивая остальную одежду и оставаясь в одних штанах. По очереди они изучили метки друг друга, чтобы убедиться — одинаковые. Змея, бывшая на руке Дженсена неопрятной кляксой, теперь изящно свернулась, поблескивая чешуей. Ее оплетал зеленый побег дикого винограда. Джаред взял руку Дженсена и прикоснулся губами к знаку соулмейтов. Тут Дженсен вспомнил, как в подземной лаборатории ксилтаров, разводящих ядовитых змей, ему довелось увидеть их спаривание, а эльф, занимающийся змеями, заметив его заинтересованность, показал, что у самца двойной член, да еще и с шипиками на головках. — По поводу спарива… тьфу, — Дженсен помотал головой, смущенно улыбаясь, — я хотел сказать «секса». — Дженсен, уверен, что соулмейты не занимаются сексом, — невинно заметил Джаред и добавил: — Они занимаются любовью. Он оплел Дженсена хвостом и притянул его к себе ближе, нежно прикусывая кожу на плече, Дженсен поежился, покрываясь мурашками. — Да, так насчет любви, Джаред. У змей двойной член с шипами, и мне как-то не улыба… — Дженсен, — перебил его Джаред, — уверяю тебя, тебе мой член понравится, — и, увидев сомнение на лице Дженсена, сказал: — Я — не змея, я — наг. — Ну да, — скептически поднял брови Дженсен. Они сплетались и расплетались, вжимаясь друг в друга, вбирая в себя один другого, соединяясь вновь и вновь, омывая своей любовью. Время остановилось, мир замер, свернулся в точку, остались только они вдвоем в целом свете, так близко и горячо, Джаред и Дженсен, Дженсен и Джаред, наг и эльф, соулмейты.