Плохая идея

Гарак проснулся от очень громкого и очень требовательного звука — вызова по внутренней связи. Он недовольно фыркнул. — Компьютер, время. — Время 0300 часов. Портной моргнул и сел на кровати, встревоженно и настороженно. Он мысленно просмотрел список тех, у кого могла быть причина прийти в его апартаменты настолько поздно. Многие из них были почти наверняка мертвы, но осторожность никогда не бывала лишней. Несмотря на звуконепроницаемые стены, он понизил голос. — Компьютер, прибавить освещение на десять процентов. Гарак дал глазам время привыкнуть, после того как бледное свечение наполнило комнату. Стало достаточно светло, чтобы портной мог прекрасно видеть, но слишком сумрачно, чтобы нежеланный гость сумел разглядеть что-то до того, как он тщательно рассмотрит его. Со стороны двери продолжал настойчиво исходить звук вызова. Гарак тихо достал дизраптор, спрятанный на расстоянии вытянутой руки от кровати, и медленно подошёл к двери. До того как он прошёл половину пути, дверь открылась сама, и портной скользнул в сторону, чтобы осмотреть интервентов. Он продолжал держать под прицелом проём, пока высокая тёмная фигура не вошла внутрь. — Г-гарак? Ты спишь? Он услышал тихий смешок. Доктор. Ну конечно. И, судя по тому, как звучал его голос, он был весьма нетрезв. Это объясняло, отчего ему пришло в голову использовать коды доступа главы медицинской службы, чтобы войти в апартаменты Гарака. Похоже, он привёл с собой ещё и шефа О’Брайена, мявшегося у дверного проёма. Гарак воспользовался моментом, чтобы оценить свои возможности, затем вздохнул и спрятал дизраптор за пояс. — Доктор, известно ли вам, что врываться в чужие апартаменты это нарушение закона? Я в шаге от того, чтобы немедленно вызвать констебля Одо. Доктор осмотрел тёмную комнату и сделал несколько нетвёрдых шагов, прежде чем врезаться в стол, который он тут же использовал как опору. Он придал лицу совершенно возмутительное выражение и поджал губы. — Вы бы не пригласили сюда Одо. Это ваше, — он несколько раз провёл рукой вокруг себя, — лич-чное прстранство. Стоявший позади него шеф согласно хрюкнул, опираясь на дверной косяк. — Да-а, лич-чное прстранство. Вы-ы не пустили бы сюда Одо, ни-ко-гда. Доктор Башир согласно кивнул головой, затем ещё раз огляделся. — Гарак? Я тебя не вижу. Здесь оч-чень темно. Что ж, поскольку у доктора и шефа, скорее всего, не было дурных намерений, Гарак решил, что может спокойно отшутиться. — Компьютер, освещение на пятьдесят процентов. Как только в комнате стало светлее, доктор и шеф оба моргнули. О’Брайен смотрел прямо вниз, словно пол каким-то образом был темнее, в то время как Башир пытался разглядеть хоть что-нибудь, в частности Гарака, осоловелым взглядом. Он глупо улыбнулся, увидев раздражённого кардассианца, стоявшего по другую сторону комнаты. — А, вот ты где! Гарак моргнул и улыбнулся почти искренне. Доктору повезло, что даже будучи в состоянии интоксикации, он не утратил своей очаровательности, в отличие от большинства сомнительных посетителей «У Кварка». — Я искренне надеюсь, что у вас двоих была веская причина прервать мой сон. Доктор сделал серьёзное лицо и решительно кивнул. — Да. Мы, в общем… я хотел… м-м… у меня и Майлза была идея. Гарак ещё несколько раз моргнул, приподнял голову и выдал короткое «оу?». — Мы играли в да-артс, ну и как-то попали в его апартаменты, и… в общем… — он замолчал и поднял руку, чтобы указать пальцем на Гарака. Выдержав момент, он выдал: — Я… пожалуй, я немного пьян, — он вздёрнул брови и оглянулся на шефа, снова утвердительно хрюкнувшего. — Пожалуй? Джулиан, да ты еле стоишь! Доктор кивнул. — Ты прав, ты прав, — он повернулся обратно к Гараку, поднял брови и снова кивнул. — Да, я пьян. Гарак вздохнул ещё раз. — Весьма интригующее признание, мой дорогой. По какой-то странной причине Башир засмеялся и опустил взгляд. Он снова посмотрел на О’Брайена, который приподнял бровь и недвусмысленно кивнул в сторону Гарака. — Что ж, если это всё, я должен сказать, что как бы ни было прекрасно это откровение, я бы всё же предпочёл вернуться в постель. Доктор, шеф, спокойной… Не дав ему договорить, доктор подковылял к Гараку и замер в паре дюймов от его лица. — Подожди! Мы ещё даже не… нет, я ещё даже не сказал тебе, зачем я здесь! К концу предложения голос доктора стал ещё выше, чем был минуту назад. Он очевидно хотел высказать что-то важное не меньше, чем Гарак хотел вернуться ко сну, и портной не мог противиться любопытству выяснить, что же такое срочное заставило Джулиана прийти сюда настолько поздно. Не говоря уже о том, что он пришёл в компании шефа — ни для кого не было секретом, что главный инженер станции был не в восторге от кардассианца. — Я жду. — Я… эм… видишь ли, я говорил с Майлзом, и… в общем, мы решили, что прийти сюда было хорошей идеей… Гарак обратил внимание, что доктор смутился ещё больше. Он поймал себя на том, что вглядывается в лицо Джулиана, мучительно морщившееся в тщетных попытках сконцентрироваться. Его щёки стали ещё более тёмными, чем обычно, что портной уже замечал не однажды во время их совместных ланчей. Это было весьма очаровательно и определённо порадовало бы Гарака больше, если бы он созерцал это в более приятных обстоятельствах, чем пробуждение в столь поздний час. Доктор всё пытался, запинаясь, собрать воедино кусочки идеи, которой он так жаждал поделиться. Наконец наблюдавший за этой сценой шеф не выдержал, вошёл в комнату и подтолкнул доктора к Гараку ещё ближе. — Мой… друг, — О’Брайен сделал акцент на слове друг, как если бы разделял раздражение Гарака из-за того, что происходило здесь и сейчас, — в тебя втюрился. Джулиан ахнул, его щёки порозовели, и он вытянул руку, чтобы схватить шефа за одежду. — Майлз! — Мы ведь именно за этим пришли, не так ли? Джулиан кивнул и глупо захихикал. Вскоре он снова открыл дверь и вышел в коридор вместе со своим весёлым другом. Гарак остался стоять посреди апартаментов, размышляя, что ему следовало делать в этой ситуации. Конечно, доктор был слишком пьян, чтобы что-то сообразить, так что не следовало обращать на это внимания. Следовало запомнить, чтобы при удобной возможности подколоть Башира во время ланча, а затем отбросить. Кроме того, он был агентом Обсидианового Ордена, наученным сопротивляться любым эмоциональным колебаниям. Его определённо не будет беспокоить признание в любви, даже если оно исходило от того, кто уже давно разделяет с ним ланчи. Так почему же тогда на его щеках был румянец столь же яркий, как у Джулиана?