***
Дерек не знает, как Стайлз попался. Когда его втащили в комнату, бессознательное тело Стайлза уже лежало на полу. Дерек не знает, зачем Стайлз здесь. Он человек, и он не в стае Дерека. Возможно, он приманка для Скотта? Дерек закрывает глаза и прижимается головой к стене. Все эти дети – его стая, Скотт, Стайлз – они видят в Дереке какого-то мрачного отрицательного героя из комикса. Словно он знает всё о новом мире, в который втянул их, – об изменчивой, покрытой тайной жизни охотников и волков, где роль хищника и добычи постоянно меняется. Но это не так. Может, Дерек и родился волком, но он тоже когда-то был обычным ребенком. Нормальным ребенком, с нормальной жизнью и секретом, который приходилось скрывать от окружающих. Дерек даже не видел ни одного охотника, пока Кейт Арджент не убила всю его семью. Кошмар, в котором он живет сейчас, не имеет никакого отношения к тому миру, в котором он родился. Дерек был обычным ребенком. Его мама была альфой и не посвящала детей в дела охотников и воюющих стай. Дерек думал, что Дюкалеон был другом семьи. Возможно, когда-то так и было. Но не сейчас. Дерек не знает, что стае Альф нужно от него. Или от Стайлза. Наверное, это даже хорошо, что Стайлз все еще без сознания. Так он хоть не задает вопросов, на которые у Дерека нет ответов. Он практически воочию видит выражение гневного разочарования на лице Стайлза. Стайлз считает, что Дерек утаивает от него информацию, потому что придурок. Стая думает, что Дерек не говорит им ничего, потому что играет в альфу. Все они ошибаются. Дерек просто не знает ответов на их вопросы.***
Когда Эннис говорит ему, для чего все это, словно предлагает лучший подарок в мире, Дерек чувствует, как в желудке ворочается тошнота и в горле поднимается едкая желчь.***
Тусклый свет окончательно сменяется темнотой, и становится холоднее. Прошло несколько часов. Дерек думает, что они находятся в подвале. Звуки, которые порой едва доносятся снаружи, кажутся приглушенными, словно пробиваются сквозь толщу земли. Можно было бы сказать, что в комнате стоит гробовая тишина, если бы не стук их со Стайлзом сердец. Иногда Дерек слышит чьи-то голоса, но они звучат слишком далеко и глухо, чтобы можно было разобрать хоть слово. Также до слуха доносятся шаги, а затем раздается звук заведенного двигателя автомобиля и хруст шин по гравию. Дерек думает, что их держат на каком-то старом заводе. Он чувствует запах цемента и застарелой пыли, воздух настолько застоявшийся, что у Дерека свербит в носу. Место явно пустует уже довольно давно, но это все равно не вносит ясности – они могут быть на любом заброшенном заводе в Бикон-Хиллз. Дерек выдыхает, и облачко пара зависает перед лицом, словно туман. Дерек не чувствует холода, но понимает, что Стайлзу пришлось бы туго, если бы он был в сознании. Боясь навредить ему еще больше и потревожить раны, Дерек не решается перемещать его. Он осторожно проводит рукой по шее, плечу и руке Стайлза, сжимает холодные пальцы и надеется, что хоть немного сможет поделиться теплом собственного тела. Стайлз медленно приходит в себя. Сначала по телу пробегает дрожь, а затем ускоряется сердцебиение. Он что-то бормочет и дергает пальцами под ладонью Дерека. Конверсы царапают бетонный пол, когда Стайлз вытягивает ноги, а из горла вырывается непонимающий и болезненный стон. – Осторожней, – хрипло говорит Дерек. – У тебя может быть сотрясение. Стайлз выдергивает руку из хватки Дерека, а в груди заходится сердце. – Что?... – вопрос больше походит на задушенный стон. От Стайлза несет кровью, болью, страхом и, внезапно, отчетливым ароматом соленых слез. Он откатывается от Дерека и натягивает капюшон, будто стараясь скрыть свое унижение. Дерек с трудом сдерживает тихое рычание. Стайлзу больно, а слезы – естественная реакция, здесь нечего стыдиться. Дерек кладет руку на плечо Стайлза и медленно вытягивает боль. К счастью, у Стайлза хватает мозгов не отталкивать его. Когда Дерек заканчивает и боль покидает тело Стайлза, его начинает колотить уже от сковывающего холода. Стайлз что-то бормочет, а затем прекращает дрожать, снова теряя сознание.***
– Кто нас похитил? – спрашивает Стайлз, придя в себя. – Стая Альф. – М-м-м. – Стайлз, кажется, не замечает, что его переместили, и теперь он сидит на коленях Дерека, положив голову тому на плечо. Стайлза больше не трясет от холода, так как Дерек забрал его с бетонного пола, но от него по-прежнему исходит кислый болезненный запах. Впрочем, Дерек продолжает обнимать его и вытягивать боль, так что ее Стайлз тоже не чувствует, но это не значит, что его рана исчезла. Затылок Стайлза все еще липкий от крови, а движения получаются дерганные и неуклюжие. – Зачем им я? – Не знаю, – отвечает Дерек, и он чертовски рад, что Стайлз не способен различить ложь по стуку его сердца.***
– Это подарок, Дерек, – сказал Эннис час или два назад, когда Стайлз все еще лежал без сознания. – Неужели ты не понимаешь? Дерек хочет спросить, почему им так важно, понимает он или нет. Какого черта Энниса заботит мнение Дерека, если он все равно в их власти? А затем ему кажется, что в холодном воздухе сквозь толщу земли и прошедшие годы к нему текут плавные переливы виолончели, и Дерек наконец осознает, зачем все это. Пейдж. Если закрыть глаза, он может увидеть ее. Такая красивая, в том трогательном возрасте, когда девочка становится девушкой, оставляя детство позади. Грех за то, что ее взросление так и не закончилось, лежит только на Дереке. Он больше никого не винит в этом. В отличие от Энниса. Оказывается, Эннис винит себя. – Дюк хочет, чтобы ты был в стае, Дерек, – говорит Эннис. – Для этого ты должен убить своих бет. – Он кивает на бессознательного Стайлза. – А это подарок.***
– Нел… – невнятно произносит Стайлз, когда опять приходит в себя. – Не лги мне. – Он хочет, чтобы я укусил тебя, – говорит Дерек. – Обратил. А затем убил. Вот такой извращенный подарок. Это позволит спастись Бойду, Эрике и Айзеку, разорвать связь стаи и стать омегами, а Дерек сможет присоединиться к стае Альф, убив свою бету. – Я как «Принглс», – бурчит Стайлз ему в плечо. – Вкус, перед которым не устоит ни один хрумковолк. – Хмуроволк, – поправляет Дерек. – Хрумковолк, – говорит Стайлз, сжимая пальцами рубашку Дерека.***
Под слоем крови Стайлз пахнет сладостями. Дерек уверен, что все дело в конфетах, которые тот постоянно таскает в карманах джинсов и худи. Удивительно, как его еще не сожрали муравьи. – Теперь я – альфа, – прорычал он, убив Питера. А затем внезапно под воздействием новой силы повернулся, чтобы проверить, как там… Стайлз. Тощий, испуганный человек, мальчишка, который бросил коктейль Молотова в его дядю. Странно, что первым стремлением Дерека в качестве альфы стало желание защитить Стайлза, но, возможно, причина в том, что у него не было стаи. Просто инстинкты требовали кого-то оберегать, и альфа выбрал самую слабую и очевидную цель: дерганного мальчишку. Дерек повернулся, чтобы убедиться, что Стайлз в порядке, и наткнулся на шокированный взгляд и приоткрытый рот, из которого торчала вишневая лакричная трубочка. – Чувак, – произнес Стайлз, – это было мерзко. Дерек поднял губу в беззвучном рычании, и Стайлз отступил назад. Позже, намного позже, Стайлз прикоснулся к нему, прежде чем уехать. – Мне жаль твоего дядю, – шепнул он, обдав Дерека сладким ароматом. – Не того, что он умер, а… м-м-м, что это было необходимо. Дерек проводит пальцами по его волосам. Он не знает, спит Стайлз или снова отключился. Пряди на затылке слиплись от крови, и Дерек старается не прикасаться к этому месту. Было бы намного лучше, если бы в комнате стало хоть немного светлее, чтобы он смог нормально рассмотреть рану. Пусть в темноте Дерек видит лучше, чем обычный человек, но даже его волчье зрение не идеально. Не помешал бы и фонарик, но за неимением такового Дереку приходится обходиться нюхом, дабы учуять, что кровотечение значительно замедлилось, и слухом, чтобы знать наверняка, что сердце Стайлза все еще бьется. Теперь у Дерека есть стая, но стремление защищать Стайлза никуда не делось. Встать между Стайлзом и любой угрозой. Уберечь. Если бы Дерек мог быть честным с самим собой, он признал бы, что это желание появилось намного раньше, чем он стал альфой. Если бы он только задумался об этом, то понял, что потребность защищать Стайлза была с самого начала. Возможно, потому что сам Стайлз почему-то решил, что Дерек тоже заслуживает защиты. И Дерек боится, к чему могут привести такие выводы. Поэтому он не задумывается. Дерек закрывает глаза и глубоко вдыхает. Кровь. Сладость. Стайлз.***
Стайлз просто невероятен. Даже с сотрясением мозга и постоянно теряя сознание, он достаточно проницателен, чтобы понять, что происходит; чтобы сложить два и два и сделать логические выводы со слов Дерека. Несмотря на головокружение и страх от этих выводов. – Они брос тбя? – невнятно спрашивает Стайлз. – Ты укусишь меня, и они йдут? – Не знаю, – отвечает Дерек, чувствуя, как дрожит голос. – Дерк? – Стайлз дергает его за рубашку. – Даж если ты не укусишь меня, они все равно тбя бросят? Именно этого он и боится. Даже больше смерти. Хотя он этого заслуживает, не так ли? Быть брошенным. Покинутым. Потому что Дерек разрушает все, к чему прикасается. Он проводит рукой по спине Стайлза и болезненно сглатывает. – Ели твои беты уйдт, я подарю тбе щенка, – говорит Стайлз, поднимает в темноте голову и смотрит на Дерека. У Дерека сжимается сердце. Правый зрачок Стайлза расширен. Только правый. Он практически поглотил всю радужку. Господи боже. Это нехорошо. Губы Стайлза кривятся в ухмылке. – Тебе нужн щенок. Стая щенкв. Дерек потирает его спину. – Знаешь, это унизительно. Я оборотень, а не собака. Тебе бы понравилось, если бы ты сказал, что хочешь большую семью, а я предложил подарить тебе обезьяну? – Дерек! – Стайлз смотрит широко распахнутыми глазами. – Откуда ты так хорошо меня знаешь? Я хочу обезьяну, – говорит он и опускает голову Дереку на плечо. – Ты подарш мне обзяну? Дерек ведет ладонью вверх и вниз по его спине, прислушиваясь к неустойчивому стуку сердца. Хорошо его знает? Вряд ли. И от осознания этого факта становится больнее, чем можно было бы ожидать.***
Укуси его, – говорит внутренний голос Дерека. – Укуси его, по крайней мере, ты выиграешь для него немного времени.***
– Папа? – неожиданно спрашивает Стайлз, голос звучит так, словно воздух с трудом выходит из легких. – Папа. Дерек удерживает его, когда Стайлз пытается вырваться. – Все хорошо, Стайлз. Все в порядке. – Нпей, – выдыхает Стайлз. – Не пей больше, ладн? – Ладно, – произносит Дерек. – Хорошо, Стайлз.***
Укуси его, – воет волк. – Укуси.***
Неожиданное спасение приходит за час или два до рассвета в лице Криса Арджента. Когда тот входит в камеру, Дерек рычит и инстинктивно заслоняет собой Стайлза. Как обычно, Арджент не проявляет ни одной эмоции. – Ты его укусил? – спрашивает он. Дерек вновь рычит и мотает головой. – Он жив? Дерек не стал бы его охранять словно собака кость, если бы Стайлз был мертв. Блеск. Он столько времени провел со Стайлзом, что теперь и сам сравнивает себя с псом. – Жив. А Эннис? – Тоже, – отвечает Арджент и, по крайней мере, в этом слове слышится сожаление. – Один из близнецов помог ему смыться, когда я пересек периметр. Думаю, этот небольшой инцидент не был санкционирован Дюкалеоном. – Очень в этом сомневаюсь. – Давай заберем Стайлза отсюда.***
Стая Дерека состоит из детей. Они знали, что он пропал, и понятия не имели, что делать. Эрика и Бойд сбежали. Айзек тоже, правда, лишь до дома Скотта Маккола. Это чертова катастрофа. Дерек чувствует, как связь стаи рвется, словно старая потертая веревка, и Дерек проигрывает. Он не состоялся как альфа, а до этого – бета, сын и брат. Ему с трудом удается не показать своих эмоций, когда он заносит Стайлза в больницу. Арджент берет на себя все объяснения. Он говорит, что нашел Стайлза, шатающимся посреди заповедника в нескольких милях от брошенного на обочине джипа. Ардженту приходится крепко сжать пальцы на плече Дерека, чтобы вынудить того отдать Стайлза и положить на каталку. Дерек не возвращается в депо. Он просто не уверен, что сможет вынести запах своих бет. Вместо этого он отправляется в сгоревший дом, где все пропитано запахом дыма даже спустя годы после пожара. Большего он все равно не достоин. Неважно, если Дюкалеон найдет его здесь. Он уже проиграл.***
Знакомый звук двигателя джипа, трясущегося и подскакивающего на неровной лесной дороге, вырывает Дерека из сна. Поднявшись с матраса и натянув майку и джинсы, Дерек спускается вниз как раз одновременно с тем, как подъезжает Стайлз. Сколько прошло? Три дня? Четыре? Дерек сбился со счета. Стайлз останавливает джип и выбирается наружу. У него в руках бумажный пакет, который пахнет чем-то съестным. Картошкой спиральками. И это в восемь утра. Дерек опирается о перила веранды и скрещивает руки на груди. Стайлз все еще пахнет лекарствами и беспокойством. Он подходит к дому, сжимая пакет с такой силой, что белеют костяшки пальцев. – Принес тебе завтрак. – Зачем? – Затем, что, думаю, местной популяции белок нужно немного передохнуть, – говорит Стайлз и скалится, имитируя волчьи клыки. – Ар-р-р. Идиот несчастный. Если бы в доме все еще была дверь, Дерек с удовольствием захлопнул бы ее у Стайлза перед носом. – Чего ты хочешь, Стайлз? – Поблагодарить, – отвечает Стайлз, поднимается на крыльцо и сует пакет Дереку в руки. – Картошкой спиральками. Я плохо помню, что случилось, но знаю, что ты был там, и ты меня не укусил, и я не умер. Так что, спасибо. Дерек молча принимает пакет. – Пожалуйста, – подсказывает Стайлз. Дерек просто смотрит на него. Стайлз переминается с ноги на ногу, по шее поднимается румянец и окрашивает щеки, а воздух наполняется сладким ароматом. – Ладно, неважно. Увидимся, хмуроволк. Хрумковолк, – думает Дерек и смотрит ему вслед.***
Связь стаи натягивается, трещит, но пока еще держится. Происходят ссоры и стычки, но они по-прежнему вместе. Их узы становятся похожи на цепь. Дерек чувствует, как натягиваются звенья, когда Айзек пытается порвать связь. Чувствует, как цепь сковывает его, когда умирает Эрика, а затем – душит, когда его вынуждают всадить когти в живот Бойда. – Дерек? – теплые трясущиеся пальцы сжимают его плечо. – Господи. Дерек. Нет худшего преступления, чем убийство невинной беты. Руки Дерека в крови Бойда. И Дерек рад, что мама и Лора мертвы. Рад, что они не видят, кем он стал. Стайлз позади по-прежнему протягивает к нему руку, и Дерек просто ломается.***
Он просыпается в чужой постели, которая пахнет чистотой и Стайлзом. Ранний утренний свет рисует мягкие узоры на синих стенах. – Папа на работе, – тихо говорит Стайлз, лежа рядом с кроватью. – Можешь пока остаться. Поспи еще. Дерек снова закрывает глаза и ждет, когда дыхание Стайлза выровняется, а затем поворачивается и смотрит на него. Под Стайлзом нет даже матраса, лишь подушка и простыня, на нем стремная футболка с надписью «Жеребец» и спортивные штаны, волосы взъерошены и торчат в разные стороны. Дерек смотрит на темные ресницы, отбрасывающие тени на скулы, и руку со сбитыми костяшками, сжимающую воротник футболки. Спасибо, – хочет сказать Дерек. – Еще никто никогда… Спасибо. Дерек вернулся в Бикон-Хиллз, скрывая под нелюдимостью и кожаной курткой свои страхи, и наткнулся на Стайлза. Он раздражал, лез не в свое дело и зудел, словно комар, от которого невозможно отмахнуться. Дерек приложил все силы, чтобы запугать его до трясучки, и, судя по аромату Стайлза, ему это вполне удавалось, но все равно оказалось недостаточно, чтобы оттолкнуть. Непонятно почему, но Стайлз единственный, кто рассмотрел в Дереке больше, чем оскал, когти и злобное рычание. Больше, чем Дерек видел сам. Живой взгляд Стайлза смотрел слишком глубоко.***
Дерек – альфа без стаи. Он больше не претендует на Айзека, которому многим обязан. Инстинкты Дерека рвут его на части, волк скалится, настаивая, что ему нужны беты, нужна стая. Но теперь Дерек не допустит этого. На его совести смерть двух стай, третьего шанса он не заслуживает.***
Он уйдет, решает Дерек, когда зима плавно перетекает в весну. Уйдет, и никто не будет скучать по нему. Он останется, думает Дерек, когда дни становятся длиннее, а заповедник вновь оживает. Останется, и рано или поздно появится кто-то, кто убьет его. Уж в чем в чем, а в этом жизнь всегда оправдывала его ожидания. И, по крайней мере, он умрет там же, где и вся его семья. В этом есть какая-то завершенность. Дерек этого не заслуживает, но он это получит.***
Джип Стайлза грохочет, пробираясь через лес, и Дерек зачем-то выходит ему навстречу. Стайлз сияет, словно солнце, глаза светятся золотом. – Дерек! Привет! Похоже, он рад, что застал Дерека. Как будто Дерек мог куда-то деться. Стайлз лезет сквозь заднее окно джипа и достает извивающегося щенка. – Ты завел собаку, – говорит Дерек. – Не-а, – Стайлз расплывается в улыбке. – Это ты завел собаку. И даже сверхъестественные рефлексы Дерека не спасают, когда Стайлз подходит и вручает ему шебутного щенка. – Она наполовину хаски, наполовину уиппет, – рассказывает Стайлз. – Насколько я понял, это значит, что у тебя будет что-то типа волка, умеющего бесшумно подкрадываться. Круто, правда? Она настоящая твоя родственная душа. – Стайлз. – Дерек, ты должен ее взять, – настаивает Стайлз. – Иначе ее придется сдать в приют, а в Бикон-Хиллз… – он протягивает руку и закрывает щенку уши. – В приюте Бикон-Хиллз ее усыпят, Дерек! – Я не хочу собаку, Стайлз. – Все хотят собаку, – возражает Стайлз. – И даже не спорь. Дерек сверкает глазами. – Стайлз. – Слушай, дай ей неделю, ладно? – просит тот. – Всего неделю, и если ты все еще не захочешь оставить ее, я заберу. – Его сердцебиение ускоряется, а в запахе отчетливо проступает беспокойство. – Тебе с ней будет хорошо. И ты не останешься здесь один. – Я люблю быть один. Выражение лица Стайлза смягчается. – Дер. Это звучит как мягкий упрек. Дер. В последний раз его так звала… Дерек треплет щенка за ушами, чтобы отвлечься и не дать себе закончить мысль. Внезапный комок в горле становится слишком болезненным. – Спасибо, – хрипло говорит он. У Стайлза невероятная улыбка.***
Дерек не верит в хеппи энды. Даже если им повезет выжить после схватки со стаей Альф, всегда найдется что-то еще, всегда будет новая опасность. Это единственная константа в жизни Дерека. Не считая Стайлза. Он приезжает каждый день, якобы, чтобы убедиться, что Дерек заботится о щенке. Но Дерек знает, что Стайлз беспокоится и о нем. Непонятно, каким образом ему удалось попасть в очень короткий список дорогих Стайлзу людей, но Дерек не может заставить себя сожалеть об этом, даже зная, что не даст Стайлзу ничего, кроме боли и страданий. Дерек по-прежнему эгоистичен и слишком слаб, чтобы оттолкнуть Стайлза. Поэтому теперь Стайлз приезжает ежедневно, играет со щенком и смеется, откинув голову и обнажая горло. Солнечный свет превращает его глаза в растопленный янтарь, воздух насыщен ароматами сладости и восторга, и Дерек думает: да. Да. Он достаточно эгоистичен, чтобы принять этот дар. Дерек подходит к Стайлзу и обрывает его смех поцелуем. Одной рукой Стайлз обнимает его за шею, притягивая ближе, а второй – сильно, отчаянно – зарывается в волосы. Его губы горячие и пахнут арахисовым маслом. Он прижимается ближе, когда Дерек пытается отстраниться. Словно хочет слиться с Дереком воедино. – Почему ты… – выдыхает Стайлз, отрываясь, чтобы посмотреть ему в глаза, – так долго ждал. – Это плохая идея, – говорит Дерек, но не может заставить себя отпустить его. Не может убрать пальцы из шлевок на джинсах Стайлза, не может оттолкнуть его. – Нет. – Стайлз широко раскрывает глаза. – Это хорошая идея. Просто отличная. Такая же классная, как в тот день, когда ты подумал: «Может, купить эту кожаную куртку?». Это превосходная идея, Дер. Самая лучшая. Щенок радостно вьется у их ног. – Не делай этого, – говорит Стайлз, словно читает его мысли. Как обычно. – Ты не защитишь меня, оттолкнув. Потому что я уже в этом по уши, слышишь? Я впрягся в эту канитель и назад пути нет. Будем мы вместе или нет, но я все равно буду сражаться. И то, что происходит между нами сейчас, этого не изменит. Дерек не знает, за что ему такое доверие – безоговорочное и ничем не заслуженное. Стайлз ничего ему не должен, он даже не часть стаи, и все равно готов ради Дерека на все. И Дерек ему верит. Дерек мало во что верит сейчас. Он больше не верит в хеппи энды, но, возможно, это и не нужно. У него есть Стайлз и, чем бы все это не закончилось, это лучшее начало, чем любой хэппи энд, который Дерек мог бы себе представить. – Ты попался, хмуроволк, – усмехается Стайлз. Ничего остроумного не приходит на ум, и Дерек просто отвечает: – Хорошо. Стайлз мягко смотрит на него, наклоняется и вовлекает в еще один поцелуй – мимолетный и почти целомудренный. Теплое дыхание согревает Дереку губы. – Ты должен мне обезьяну. Дереку не удается сдержать смешок. – Ты же сказал, что ничего не помнишь. – Я сказал, что плохо помню, – возражает Стайлз. – Но то, что ты обещал мне обезьяну, я запомнил. – Не уверен, что все было именно так. – Даже не пытайся отвертеться, – Стайлз обнимает его за талию и наклоняется ближе. – Я буду каждый день напоминать тебе, пока ты не выполнишь свое обещание. – Или пока я не вырву тебе горло. Стайлз фыркает. – О, я тебя умоляю. К тому же, если ты вырвешь мне горло, я не смогу тебе отсосать. Дерек пораженно открывает рот и чувствует, как из головы улетучиваются все мысли, кроме одной очень яркой картинки. А Стайлз смеется, пока не начинает задыхаться.***
Стайлз Стилински – самый раздражающий человек в мире. Он неуклюжий и слишком громкий, у него нет фильтра между мозгом и языком. Но когда они остаются одни, когда их пальцы переплетаются, а на несколько часов устанавливается тишина и покой, они делят на двоих общие секреты и поцелуи. Дерек не верит в хеппи энды, но ему и не нужно. За него это делает Стайлз. Стайлз говорит о восстановлении дома Хейлов, о колледже и совместной жизни, и даже о перспективе завести детей. Он говорит о будущем, когда им не придется каждый день сражаться за свою жизнь. Стайлз говорит «когда», а не «если», словно все уже решено и обсуждению не подлежит. И Дерек опять думает: да. Пусть он пока не верит в хеппи энды, по крайней мере, не для себя. Но он готов сражаться до последней капли крови, чтобы Стайлз получил свой счастливый конец, тем более что каким-то образом Дерек стал его частью. Дерек этого не заслуживает, но он примет этот дар. И, возможно, однажды тоже поверит. Нет ничего невозможного. Дерек наклоняется к спящему Стайлзу и целует в лоб. Стайлз что-то невнятно бормочет, кривится и крепче обнимает свою плюшевую обезьяну. Дерек улыбается и снова целует его. – Хмуроволк, – произносит Стайлз, расплываясь в улыбке. – Хрумковолк, – поправляет Дерек. Улыбка Стайлза становится шире. – Хрумковолк.