Дейенерис давно не плакала

      Дейенерис давно не плакала.       Если честно, она даже не помнит, когда это было в последний раз. Смерть Дрого? Или было что-то еще? После того, как она обрела своих детей, мир стал другим. И она сама тоже смотрела на этот самый мир иначе. Сколько раз ее пытались убить? Предавали? Обманывали? Про угрозы и оскорбления и вспоминать не стоит – бессчётное количество. Но ни разу, ни разу она не проронила слёз.       Когда пришло письмо из Восточного Дозора, сердце дрогнуло. Да. Из-за Джона Сноу. Но в этом она не признается даже сама себе. Тирион, если честно, прав. Дейенерис прекрасно это осознает. Но только с собой ничего не может поделать. Она горазда придумать сотни предлогов из серии «помощь союзнику», «защита страны и ее населения от потенциальной угрозы», ибо какая она Королева, если не встала на протекцию государства, когда в том была нужда? Это ее долг. И прочее, прочее, прочее.       Только чушь это все собачья, признает Дени, пока летит к Стене. И совсем не по-королевски выражается в своих мыслях. Богов ради, в которых она и не верит, это все из-за этого северянина. Иногда она и сама забывает, что всего лишь девушка. Да, могущественная, сильная, имеющая троих драконов-детей. Но всего лишь девушка. А кто, как не такие северные дурни, западают в душу юным леди? Дени осознает это и смеется, немного истерично, но смеется, пролетая где-то над Долиной. Эта ситуация ей кое-что напоминает, обменяться бы им полом. Вот же дурость…       Дейенерис уже не раз отпускала тех, кто ее любил. Тех, кого, как она считает, любила сама. Сделать это снова она пока не готова.       Завидев орду мертвецов, она ужасается. Она не верила. Не верила. Потому что так не бывает. Но сейчас – под ней тысячи доказательств. И одинокий островок с горсткой живых людей. Пикируя вниз, она наблюдает, как двое других ее детей продолжают жечь неприятеля.       А потом Визерион вскрикивает и начинает истекать кровью. Падает. И проваливается под лёд.       Сердце пропускает удар.       В горле встает ком.       Еще и…       Она не может ждать Джона. Да, она здесь из-за него, но потерять еще одного ребенка… Никакой мужчина этого не стоит.       Визерион…       Визерион…       Визерион…       Дейенерис, стоя на вершине величайшего строения этого мира, видит, как из леса лошадь тащит тело.       Она знает, чье.       И так же знает, что стояла не ради этого. До последнего верила, что услышит знакомый рык. Что он не умер.       Но Джон – тоже что-то и выбирать не приходится. Они отбывают сразу.       Дени видит шрамы на теле и понимает, что «принял кинжалы» - не фигура речи, а ей предстоит еще один интересный разговор с Джоном Сноу.       Она уходит прочь, направляется в свою каюту. На Дрогоне она бы быстрее добралась до Драконьего Камня, но сейчас просто не может себе этого позволить.       Дейенерис велит никого к себе не пускать и запирается, отослав стражу. Её горе, материнское, не для посторонних глаз. В голове все та же картина умирающего дракона. Замаранная в кровь молочно-золотая чешуя, расплывающиеся по льду красные потеки и скрывающиеся под толщей воды рожки.       Её трясет. Она понимает, что это истерика, но наконец-то может дать волю эмоциям. Она потеряла ребенка. Дрожащими руками девушка зарывается в собственные волосы, портя вычурную прическу, состояние которой ее сейчас волнует в последний момент. И впервые в жизни Дейенерис познает отвратительный вкус отчаяния. Хочется кричать. До сорванного голоса, до боли в связках. Но с уст срывается только тихий, полный боли всхлип.        Она с некоторой ненавистью к себе признает, что потеря Рейго далась ей проще. И Дени отомстила за смерть того своего сына. Отомстит и за этого. Сполна. Убьет их всех. Сожжет.       Но это всё потом. Сейчас же…       Дейенерис рыдает. После стольких лет Дейенерис впервые рыдает навзрыд.