Три года счастья. Так мало.

Время ведь неуправляемо. Время невозможно обратить вспять ведь можно только прожить и сохранить в памяти прожитые моменты. Чем закончится их эта борьба? Изначально Фрея желала наложить заклинание защиты она желала использовать свою кровь, но Хоуп предложила свою. Неужели шансов никаких? Хейли давила, что ее родная и любимая дочь вновь стала жертвой Пустоты. Хоуп давила, что это ее семья и она обязана спасти их. Что еще Хоуп сейчас может сделать? Может она и упряма, когда говорит, что желает увидеть каждого члена своей семьи даже в гробах. Может сердце Хоуп Майклсон запечачатано, по частям, в тех гробах. Ей с детства выпало бороться за семью. Не выдержит? Хейли полностью доверяет и пора Хоуп взглянуть в мертвые глаза тем, кто является ее семьей. Сейчас, оглядываясь назад Хейли может и сожалеет, что в прошлом спасла Майклсонов. Хейли ведь желала для Хоуп лучшего, хорошей атмосферы в доме. Равнодушие может довести до трагедии и чтобы еще хуже Хейли пускает Хоуп к Майклсонам, но не пускает из дома. Хоуп пытается переступить порог комнаты, в которой Марсель стоит над гробом Ребекки и понимает, что он то Хоуп боится. Хоуп ведь должна жить дальше счастлива, во взрослой жизни, с семьей или нет. Хоуп не учили прощаться и она не знает, каково это прощаться. Хоуп готова, но боится и Марсель видит этот страх. Никто не объясняет каково это прощаться. Никто не объяснит. Объяснят только, что прощаться еще нужно будет не один раз. Грозовые тучи висят над ними. Проще поставить точку и после начать все с чистого листа. «Последнее слово — люблю…» Наверное, если бы Хоуп умерла спасая семью от Пустой, то ее последнее слово было бы: « Люблю». Бояться ей больше не стоит. -Это все ради нее? Ради моей тети Ребекки? — Хоуп смотрит на Жерарда глазами полными слез, тихо всхлипывая и отталкивая его от себя, когда тот попытался обнять ее. Он медленно опускает голову. Хоуп отрицательно качает головой, типа: « Я же Майклсон и справлюсь». Юная ведьма прикрывает ладонью рот чтобы не закричать от боли. От душевной боли, которая разрывала ее изнутри, когда она решилась посмотреть в лицо Ребекки. Все эти года Марсель просыпался рядом с Ребеккой в одной постели, нежно целовал в губы, они путешествовали и она фотографировала, потому что желала сохранить все не только в памяти. Она желала, чтобы ее племянница знала, что пусть она и не может быть вместе с ней, но часть ее сердца и души рядом с Хоуп. Ребекка была уверенна в этом. Марсель каждое утро говорил как сильно ее любит. А она верила в эту и знала, смотрела ему в глаза и мечтала провести так вечность, ведь чего стоило то, что он готовил для нее завтрак, а она кружилась рядом с ним, на кухне, в шёлковом комплекте для сна фиолетового цвета украшенного кружевом. Тогда ему хотелось только притянуть ее к себе целовать в губы, возможно разложить на их кухонном столе и чтобы все зашло дальше дозволенного и вышло за рамки приличия. Однажды так и случилось. Однажды они были счастливы. — Я счастлива. — Ребекка улыбнулась и уткнулась носом в его шею. Марсель нежно гладил ее по волосам, улыбался смотря на нее. — Я тоже. — всегда отвечал он. Она прекрасна. Ребекка Майклсон самый прекрасный человек в его жизни. Ее длинные светлые волосы, блестящие на свету, глаза и нежная кожа делали Ребекку волшебной и неземной для Жерарда, словно она богиня Афродита. Но Пустота все испортила. Их счастье тлело на глазах и он даже не знал это. Не знал, что это он травил ее: его ласки, объятья, поцелуи, близость. Все осталось в прошлом. От Романа: Как насчет свидания через час? Тебя ждет сюрприз. Я буду ждать тебя в баре Джошуа. Думаю, что ты знаешь это. От Хоуп: Не свидание, а серьезный разговор, Ромео. Пустота вернулась и я под домашним арестом. Моя мать волнуется за меня. А почему ты ушел? От Романа: Ну слушать о чертовой ведьме было скучно и не поверишь я еще ее не встретил. От Хоуп: Не лезь. Не ищи проблем. Все серьезно. От Романа: Ну, мою задницу цепями не сдержишь. Так ты не придешь? От Хоуп: Жди. Марсель подошел к ней опять и Хоуп вздохнула, спрятада телефон в комран брюк и нашла в себе силы посмотреть на него. Он сел рядом с ней на пол. — Это тяжело и страшно, — вздыхает та. — Я не хотел этого для нее, — вздыхает Жерард. — Я тоже не хотела этого всего, — кивает Хоуп. Но все уже случилось и теперь нам предстоит бороться. Моя мать напугана и дрожит от каждого шороха, как и Фрея с Киллин, жена дяди Кола не выпускает из рук Хенрика. Он милый мальчик. Я не помню Пустоту, но помню как ты спас меня и стал моим другом. — Я помню, как спас тебя, рассказывал о солдатах и ты слушала, — пытается улыбнуться Марсель. — видимо сражаться у меня в крови. Расскажи мне правду о Пустой ведь ты столкнулся с ней, — просит она. Марсель перевел взгляд с ведьмы на любимую, которая сейчас была в гробу, губы задрожали, не мог ничего сказать. Марсель поднялся, сделал пару шагов назад и вдохнула воздух. Хоуп поднялась вслед за ним. — Она опасна и убить ее не там просто, нужна жертва, сила благодаря которой предки смогут пленить ее или она пленит всех нас. Она желает только безграничной власти. Она опасна Хоуп и у нее есть последоваиели.Тебе было семь, когда она попыталась завладеть твоим телом и наверняка сейчас тоже попробует. Она убила не убиваемых. Нужно быть осторожными. В любом случае мы будем сражаться до самой смерти. Уничтожь то, что уничтожает тебя. Твой отец сказал бы тебе это. Именно это. — До смерти, — ухмыляется Хоуп. Терепь проститься и сперва Хоуп подносит два пальца к своим губам, а затем касается серых, холодных губ Ребекки. — Тетя Ребекка знай, что я люблю тебя и прочитала все твои письма. Спасибо за семейную реликвию, ведь это важно. Важно, как семья и любовь. Ты нашла любовь, а теперь запечатана в этом гробу, но не переживай, потому что я тебя выращу и ты поможешь мне выбрать выпускное платье и познакомишься с Романом. Я поверила своим словам и выбрала любовь. Надеюсь, я буду в этом более удачлива, чем ты и мой отец примет мой выбор. Надеюсь, в любви я буду свободна и в этом ты мне тоже поможешь. Я буду сражаться за семью до самого конца. Я верну всех вас. Впереди неизвестность и Хоуп теряет силы и именно поэтому Марсель закрывает крышку гроба, оборачивается, чтобы посмотреть на это, прежде, чем вывести Хоуп из комнаты и закрыть дверь. На ее глазах слезы. Может через столетие или день Ребекка вернется, п он будет ждать и все, что смог сказать ей вслед Жерард, тихо всхлипывая, не в силе сдержать эмоции, не в силе произнести полные три слова кроме одного заветного: -Люблю… Он любит Ребекку и сделает все, чтобы она жила. Хоуп вытирает слезы и просит его подождать ее, пока она проститься с остальными. Она даже оступается, когда проходит в комнату Элайджи и видит перед гробом дяди брюнетку, которая облачена только в синий шелковый халат, который она нашла в шкафу. После пробуждения она так и не нашла другой одежды, взбунтовалась, поняв, что ее дочь усыпила ее и привезла в Новый Орлеан. Ей предстоит столкнуться не только с Хейли, но и остальными. Пока не готова. Пока только может коснуться своей ладонью его лица, попытаться проникнуть в его разум, но не выходит и от того по телу дрожь, по щекам слезы или застывшие слова, которые она не сказала ему. Смятая постель и она встречает рассвет без него. Усталые глаза, окутаться сейчас бы дымом тяжелых сигарет и выпить кофе натощак, а можно и виски. Все равно чем портить желудок. По щекам слезы, капли которых падают на его лицо. Все. Она находит в себе силы сказать только несколько слов: - Я верну тебя Элайджа и только тогда успокоюсь. Я успокоюсь только когда ты вернёшься в этом мир, даже если вновь прогонишь меня и отречешься от нашей любви, то я все равно буду любить тебя и продолжать выбирать именно тебя. Наверное она умерла вместе с ним, только вот ей жить будет она и ей предстоит решать. Наверное голос Хоуп проникает через туман ее сознание. — Я тебя помню. Ты и сейчас тайно плачешь. Ты любишь моего дядю Элайджу. Ты Кетрин. — Я позволяю эмоциям брать верх, когда никто не видит и не знает. Хоуп, как я понимаю. Дочь самого Клауса Майклсона. Ты связалась со мной. Ну и зачем? Я та ещё стерва. — Да, я знаю это. Только вот я без семье, живу, как перекати — поле и неизвестно, что впереди. — Война. — Война. — Прекращай страдать, Хоуп. Пришло время сражаться. — Хреново знать правду. — Хреново принимать правду, но ты ведь не жалеешь, что узнала правду. Тебе легче стало. — Да. — Ты любишь дядю Элайджу? — У вампиров нет любви Хоуп. — Почему ты так говоришь? — Личный опыт. — Тогда почему ты с дядей Элайджей. Играешь с ним словно он одна из твоих игрушек? То, что я видела не похоже на это. То похоже на настоящие чувства. — Он тот, с кем я желаю провести всю свою вечность. У меня было много мужчин и я этого не стану скрывать, но не с одним я не чувствовала, что чувствую рядом с ним. Лгать я тебе не стану, Хоуп.Я могу принимать светлую и темную сторону Элайджи. Я не боюсь. — Я помню те времена, когда из — за тебя страдает моя мать. — Это тоже сторона любви. Мое сердце было тоже разбито на куски. Нам сейчас грозит реальная опасность. — Я хочу попрощаться… И Кетрин не стала возражать, отошла к двери и наблюдая, как Хоуп подносит к губам Элайджи два пальца и тихо шепчет, в надежде, что ее дядя слышит. — Дядя Элайджа я знаю, что в глубине души ты винил себя за связь с моей матерью и понимаю, что это было неправильно. Я знаю, что ты любил и винил себя. Это же очевидно… Может, именно поэтому ты защищал меня, но отдалялся боясь, что отец подумает, что ты займешь его место в моей жизни. Ты бы никогда так не поступил. Ты был и будешь звеном, которое связывает эту семью. Я знаю, что ты настоял на том, чтобы сохранить жизнь мне и моей матери. Спасибо тебе за это и за все. Я продолжу чтить клятву нашей семьи, сделаю ее смыслом своей жизни, как поступил и ты. Я надеюсь, что однажды ты вырвешься и семья не будет бременем, которое ты несешь уже столько столетий. Я надеюсь, что ты будешь свободен, счастлив, обретешь покой и любовь, которые ты заслужил. Я люблю тебя, дядя Элайджа. Проще закрыть крышку гроба. — Я позже спущусь вниз. — Я пойду в комнату дяди Кола, а затем к отцу. Проще похлопать Хоуп по плечу, ведь это может рассчитать и как поддержку. Кетрин ведь этим и не сломать, а Хоуп еще слабая. Слабая, потому что открывая следующую дверь Хоуп не просто и на глазах слезы. У нее есть два пути: идти тем путем, что и Майклслоны или выбрать путь Б. Хоуп осознает, что перед ней только закрытый гроб. Больше не может, но поднимает деревянную крышку вверх и прикладывает пальцы к губам Коула. Этот особый жест она помнит с раннего детства и ему ее научила мать. — Я знаю, что семья не хотела принимать тебя и может все твои выходки из — за этого, наверное. Знаешь, я помню, что восемь лет назад ты сказал, что ты семья и я доверилась. Я чувствовала, что тебе больно. Я спасла ту, которую ты любишь. Я знаю, что для тебя важно чтобы кто-то любил и поддерживал и ты нашел это. Любовь изменила тебя. Любовь меняет. Ты всегда будешь частью нашей семьи дядя Кол. Я думаю, ты мог бы научить меня веселиться и мы обязательно выпьем с тобой, правда, когда мне будет двадцать один и чтобы отец не вогнал клинок в твое сердце. — Жизнь за жизнь. Хоуп вздрагивает слыша приятный женский голос. Она и не поняла, как эта девушка вошла в комнату, но та дышит, сдерживает слезы и обнимает Хоуп. — Я Давина, жена Коула. — Я слышала, что однажды ты спасла жизнь мне и моей матери разорвал связь. — Да, Хейли была беременна тобой. Я разорвала связь между ней и ведьмой по имени Софи Деверо. Ты же разорвала связь с Инаду и освободила меня. Теперь я лично могу поблагодарить тебя, Хоуп. Поблагодарить за шанс быть счастливой, за шанс стать матерью. Ты смелая. Я была ведьмой и обратилась ради того, чтобы провести свою вечность с Коулом. Я не жалею, что умерла и выбрала любовь, к тому же у нас такой прекрасный сын. — Судьба. Я хочу познакомиться с Хенриком. — Он пока спит, но я буду рада познакомить вас. — Пусть отдыхает. Я пойду. Мне нужно попрощаться с отцом. Скрип двери и вздох Давины, когда юная ведьма закрывает за собой дверь. Она не обращает внимание, когда пройдя в комнату видит Керолайн. Словно ей плевать на блондинку стоящую рядом с гробом, в котором тот, кто бессмертен и не может быть там. Эмоции Хоуп и без слов, ладони держат руку отца. Ей плевать на Керолайн и нужно понять психологическое состояние Хоуп, которая ломается и просто решает выйти из комнаты. Все или она находит в себе силы или падает в пропасть. — Ты бессмертный и был и всегда будешь сказочным принцем из сказок. Я верила, что ты можешь остановить любое зло. Зло остановило тебя. Я помню, как ты был рядом и кормил меня сладким. Мне очень тяжело без тебя. Восемь лет я росла без поддержки отца и это тяжело. Я хочу сказать тебе, что мне не хватало все эти года. Я помню, как мое сердце разорвалось, когда ты сказал, что любишь меня, а после исчез. Я звала тебя, рыдала, оказывалась есть сладкое. Мне нужна была именно твоя любовь. Я трудно восприняла все это. Кого волнует если погаснет одна звезда, когда в небе миллионы звезд. Меня. Меня волнует. Я всегда все принимала все близко к сердцу. Я не знаю, что будет дальше, но я верну тебя и всю семью, даже если сама умру. Это ужасно. Я имею ввиду правду. Ты был принцем для меня и пытался быть лучше и я не знаю, что должно произойти, чтобы я отвернулась от тебя. Я долго боролась с собой, принять не только всю свою силу, но и наследие этой семьи. Я Майклсон и я здесь. Я сражаюсь и не извиняюсь. Я знаю, что рано или поздно убью и как бы моя мать не желала меня защитить от этого, у нее все равно не выйдет. Я Майклсон и мне жить с этим и пролитой кровью на руках. Я была готова убить любого, кто попытается вернуть меня домой. Я жила, как перекати — поле и признала, что мой отец алкоголик, а мать животное во плоти. Я клянусь тебе, что они не вернут меня могилу. Вы мои родители и я люблю вас в равной степени. Знаешь, у каждого человека должна быть мечта, которая помогает держаться за жизнь и просыпаться поутру. Я мечтала о семье. Я люблю тебя, папа. Сложно сказать, отпустить руку и закрыть крышку этого гроба. Тогда было легче, но закрыть эту черную крышку для Хоуп все равно, что похоронить своего отца. Она не может сделать этого. Она не может отпустить его руку и сдержать слезы.

*** Звук каблуков. Звук, которого так боялась Хейли Маршалл. Звук, который заставляет всех присутствующих в гостиной обернуться. Кетрин Пирс не привыкать ловить на себе взгляды и то, как они обжигают ее. Керолайн прошептала в своей привычной манере прошептала коронное: « — Серьезно?!» и закрыла лицо руками. Она не верит, что стерва вновь обманула смерть. Хейли просто провожает ее недовольным взглядом. Марсель замер смотря на нее, ведь это именно та женщина, которая когда — то посмела оскорбить его. Фрею и Киллин похоже ничего не удивляет, даже наглость и самодовольная ухмылка Кетрин Пирс. Она привыкла к эффектным и громким появлением и это не стало исключением. — Скучали? Она прекрасна в серой шелковой майке с кружевом в зоне декольте, узкие черные брюки, лаковые туфли на тонкой и высокой шпильке, украшения, макияж, укладка. Она должна была спуститься ко всем, словно она королева или черная пантера, которая в любой момент нападет и убьет. С этой кошкой нужно быть осторожным. Она осторожно спускается, проходит сквозь собравшуюся толпу и садиться на диван, забрасывает нога за ногу и осматривает всех собравшихся. Интересно, какую игру сегодня затеняла эта стерва. Сегодня она не упустит момента потрепать нервы и она уже выбрала свою цель. — Хейли, приготовь кофе. Я всегда пью кофе натощак. — С чего бы мне готовить кофе шлюхе? — Да? Я думала, что ты благодарна мне, ведь именно я спланировала все и подтолкнула тебя в постель Клауса, а теперь у тебя есть все. Это твоя благодарность? — Заткнись! — Не сегодня, волчица. Мне нужно кофе, можно, как предпочитает Элайджа: эспрессо без сахара с лимоном или американо. Думаю ты знаешь это не хуже меня. — Я сейчас просто прикончу тебя и ты навсегда закроешь свой наглый рот. — Нужно было и вправду спуститься голой. Произвела бы куда более хорошее впечатление. — Просто закрой свой лживый рот! Я не собираюсь тебя слушать. Я подожду, пока ты покинешь этот город и Элайджа вернется. Потом мы иначе поиграем по — другому и я спрошу за все. Хейли машет рукой на прощание, ведь она не собирается слушать Кетрин Пирс и бороться вместе с ней против общего врага. Хейли уже мечтает о том, как будет таскать куски тела Пирс по округам города. Ведь кому важна и дорога жизнь такой, как Кетрин Пирс? Только стерва оставляет последнее слова за собой, а Маршалл сжимает руки в кулаки, чтобы сдержать себя и не разорвать Кетрин прямо здесь и сейчас: — Мне нужен мой кофе, Хейли.