Три года счастья. Так мало.

**** Люди порой убивает если любят. Люди порой убивает то, что любят. Любовь ослепляет и не важно любовь это к родителям или кому-то другому. Хоуп не сожалеет о возвращении в Новый Орлеан. Хоуп же не против опасности и пораниться ради семьи. Хоуп даже не против того, что ее сердце проткнуть клинков.Ощутить боль и страдать — это ведь хорошо для Майклсонов. Сейчас Хоуп Майклсон в настроении для хаоса. Сейчас она спряталась в одном из баров города, который скрывала древняя магия. Всегда же проще сбежать и скрыться. Внутри душно, стены забрызганы кровью, разбитые бутылки алкоголя. Идеальное место преступления. Идеальный кошмар, который стал реальностью. Хоуп самодовольно ухмыляется смотря в глаза перепуганной жертве, которая все еще жива и надеялась спрятаться за барной стойкой. Только вот хищника привлекает запах теплой и желанной крови, которым сейчас пропитано помещение. Этот пьянящей запах пробуждает все худшее, что скрывалось в Хоуп Майклсон. У жертвы мурашки по кожи, когда на вид хрупкая девушка хватает за подбородок и прижимает к стене, так сильно, что бедолага вскрикивает видя истинное лицо Хоуп — под глазами черные венки, белки глаз заполнены алым, а зрачки сверкают янтарным. Лицо Дьявола, которое Хоуп так отчаянно желала спрятать. Смотреть в глаза игрушке и наслаждаться ее страхом ее научил отец. Только сейчас перед ее глазами весьма иная картина. Хоуп же так отчаянно пыталась защитить семью и после возвращения матери, на которое ее уговорила Ребекка и Фрея после новостей о свадьбе, ей даже пришлось встать между отцом и материю, чтобы те не подрались на глазах у всех и не переломали друг другу кости. — Ты использовал нашу дочь, если бы не Хоуп я бы разорвала тебя на мелкие кусочки прямо здесь и сейчас! Лучше бы я и вправду тогда выпила волчий аконит и закончила все, — кричит Хейли сверкая желтыми глазами, пытаясь запустить в стоящего у камина Клауса вазой.- Лучше было пережить одно расстройство желудка, чем все последствия иметь чудо-ребенка от пьяной ночи с психом. — Сейчас ты говоришь, что было бы лучше убить нашу дочь и освободиться от всей этой маленькой семейной драмы? Никогда… Я бы никогда не подвозил тебе так поступить, Хейли и ты знаешь это. День, как вышла из гроба, а уже успела испортить мою жизнь.Я понимаю, что ты тринадцать лет провела в гробу и злишься, как тебе больно, но эта ваза была весьма ценной, поэтому лучше займись своим драгоценным иранским поваром, — на выходе, скрестив руки на груди. — Кровавый Ад. Оба заткнитесь, — вмешивается вошедшая Ребекка. — Вы желаете разнести дом нашей семьи перед моей свадьбой и возвращением дяди Элайджи, — возражает юная Майклсон. — Тетя Ребекка, скажи им, что даже такими ужасными способами я с отцом спасали семью. Сегодня над Землей пролетит комета и это идеальная возможность для вспышки магии. Я обещала Эвану помочь. — Никто никого возвращать не будет, — настаивает Маршалл. — Хоуп, мы уходим. Ты не станешь ввязываться в это зная, что заклинание нацелено на родословную Мвйклсонов. Я не позволю, чтобы ты угробила себя. Мы здесь не пленники. — Это мы еще посмотрим! — выкрикивает в ответ Клаус. — Я верну своего брата сегодня домой и мне плевать, что нужно будет для этого сделать. — Что здесь происходит? — интересуется вошедшей Эван сжимая мел в руках. — Я нарисовал магические символы, а Роман расставляет свечи. С ним Фрея. Где урны с пеплом? Скора комета пролетит над Землей. — Это он? Дьяволенок собственной персоной, — спрашивает обернувшиеся лицом к парню и указывая на его пальцем. — Хейли, мать Хоуп — улыбается Эван пытаясь обнять ее. — Рад познакомиться с тобой и похоже репутация моей матери опережает меня. И не зря… Я хуже ее… Хейли ведь не может сбежать и даже пошевелиться, просто падает на деревянный пол к ногам дочери и Клауса, когда Эван вдыхает на нее магический сонный порошок смешанный с мелом. — А ты и вправду хорош Дьяволенок, — самодовольно ухмыляется гибрид. — Хоуп научила меня этому трюку, — кивает Эван. — Это и было вашим планом? — интересуется Ребекка. — Усыпить Хейли на время ритуала. — Сестренка, ты же знаешь, как заведено в нашей семье, — кашляет сидящей на диване Кол. — Иногда милый семейный ужин, а иногда клинки в сердца и предательства. — Господи! Вы с ума сошли! Давайте просто успокоимся и решим с ритуалом воскрешения, когда мы спокойно поговорим все станет яснее, — испуганным голосом произносит Давина отпуская руку мужа и вставая с дивана. — Не зря же мы вернулись в этот город. — Прекратите! — пытается выкрикнуть Марсель. — Именно прекратите! Моя мать хотела убить меня! А я все это время пыталась сделать все правильно, но вместо этого обложалась, — сжав руки в кулаки. — Ты в порядке? — спрашивает Кол встав на пути Хоуп. — Нет… И близко нет, — отвечает Хоуп, когда ее дядя схватив ее за руку замечает черные вены на ее руке. Они ведь знали, что это ранит Хоуп и что та напуганна, уйдет оттолкнув дядю, который поднялся с пола отряхнувшись подходит к столику с виски. Только они и не знают, как семейная ссора прекрасно позволила Хоуп осуществить свой план и бросить щепотку соли и прошептать заклинание границы, когда та переступила порог гостиной. — Куда она ушла? — рычит Клаус указывая не дверь. — Я иду за ней. — Лично я всегда там, где бухло и сиськи, — пожимает плечами Кол. — Туда я планирую отправиться прямо сейчас. Подальше от всей этой семейной драмы. Вот и ответ на твой вопрос, Ник. — Бухло и сисики? — возражает Давина оборачивая мужа и буквально замирает на секунду заглянув в его глаза, понимает, что тот чем-то обеспокоен, — Ты неисправим, хотя сейчас мы нужны Хенрику, как хорошие родители. — Тогда, может Эван расскажет своему любимому младшему дяди, что он задумал вместе с умирающий Хоуп от гнева ведьм, ведь ее магия обратилась против ее и почему мы заперты в одной комнате или я просто вырву тебе селезенку, — самодовольно ухмыляется первородный отпивая виски с бокала и видя, как изменяется лицо Эвана после его слов и как пошатнувшись тот падает на пол услышав правду и как ему тяжело осознавать все. — Умирает? Я…Я не знал… Хоуп только попросила меня усыпить Хейли и это она заколдовала пепел, а не я, на мне браслет. Я утром почувствовал холод от нее, когда снял браслет, но я не знал, что это смертельно. Она сказала, чтобы все купились я должен быть здесь, а как только барьер границы исчезнет действовать очень быстро с воскрешением родителей и просила довериться, — дрожащим голосом отвечает парень. — Я только хотел вернуть своих родителей. Я виноват… Я бы никогда не пошел против семьи. — Никто тебя не винит в желании вернуть родителей, Эван и что ты послушал Хоуп. Тебе всего пятнадцать, — говорит Клаус опуская руку на плечо племянника. — Если Хоуп вздумала очередное самоубийство во имя семьи не попрощавшись и чтобы любящие родители не видели этого, то я любым способом остановлю свою дочь. Но она задумала нечто иное и силу на воскрешение возьмет не у каметы, а приняся себя в жертву. Я даже знаю как и где… Если я не могу выйти из комнаты, то мне нужен мобильный. — Роман уже позвонил Лендону. Я пока сломаю заклинание границы, -быстро говорит появившейся Хенрик с ножом в руках. — Не зря же Хоуп не позволила нам пойти в гостиную. Слабое дыхание со стороны жертвы говорит о том, что она ещё жива, а Хоуп это не нужно. Хоуп Майклсон раньше играла в игрушки, а сейчас играет настоящими и живыми людьми и от этого только интереснее. Жертва ведь не может покинуть этот бар. Схватка со смертью всегда так прекрасна и непредсказуема, а Хоуп торопиться некуда и незачем. Лендону Керби тридцать два. Он уже взрослый мужчина с семьей и ответветственностью, хорошей работой и маленьким бизнесом. Он сменил прическу и предпочитает более формальную одежду, вот и сейчас он одет в белый шерстяной свитер с высоким горлом, черные узкие брюки и черные начищенные туфли, всегда таскает с собой нетбук и папку с бумагами, практикует право, знает причину по которой он пришел сюда и бросил своего напарника после получения сообщения. Раньше он видел в ней свет, а сейчас он видит тьму. Не нужно притворяться. Боль нужно прочувствовать. И он не делает удивленное лицо видя бар полный трупов ведь чего он мог ожидать от дочери Дьявола Клауса Майклсона. — Чтобы ты не задумала мой ответ нет, Хоуп. Отпусти его… — О, святоша Лендон, какая встреча… Сколько лет прошло? Как скажешь… А может лучше осудишь меня? Где судья? Присяжные? Я имею права на адвоката. Знаешь, моего папочку однажды пытались осудить, но у них ничего не вышло. Майклсон только ухмыляется швыряя парня в полки на которых стояли бутылки с алкоголем. Хоуп не скрывает своей радости наблюдая за мучениями упавшего паренька. Лендон не скрывает своего недовольства ступая вперед, через лужу крови, чтобы присесть на барный стул рядом с трупом девушки лежащим на стойки, кровь которой медленно капала на пол. — Выпьем? Музыка! Сыграй Nina Simone — Sinnerman. Живо! — Майклсон щелкает пальцами и перепуганный, явно находящейся под внушением пианист сидящей за черным фортепиано в центре зала спешит исполнить желание Хоуп. — Я не пью на работе, Хоуп вообще-то и мне нужно быть через час в зале суда, а я бросаю напарника не сказав не слова и бегу сюда, — вздыхает тот, когда встав за барную стойку окровавленными руками Хоуп берет два бокала, наливает порцию виски, подвигает один бокал к Лендону. — Что случилось? Решила привлечь внимание папочки или поссорилась с кем-то из многочисленных родственников? С возвращаением дяди Элайджи? С матерью, которую ты на тринадцать лет заперла в гроб? А может это связно с волнением о скорой свадьбой? Поверь, все невесты волнуются, но это заканчивается дивишником и горячими молодыми стрептизерами, а не баром полным трупов. Тогда я спрошу: “ От чего ты бежишь, грешник?» — Ты не простишь меня, — хмыкает Хоуп поднося бокал к губам. — Я этого и ожидала… Ты же весь с виду такой правильный, но может мне стоит напомнить о всех, кого ты убил? — Ты этого добивалась? Чтобы я вознкнавидел тебя? Возненааидел ту, которую любил, которую отпустил ради того, чтобы она была счастлива и буквально заключил сделку с Дьяволом, твоим отцом, был шпионом в “ Триаде» и да, я убийца. Я все это делал ради тебя и любви, ради которой и не такие безумные поступки совершают. Ты убила всех этих невинных людей! — Керби буквально вскакивает со стула пытаясь запустить бокал в Хоуп, которая только уворачивается слизывая языком кровь с уголка губ. — Зачем? Зачем ты сделала это, Хоуп? Я верил в то, что ты лучше этого и своего отца, но ты такая же, как и он. Почему ты исчезла тогда, четыре года назад? Это звучало типа: “ Прости Лендон, но мы использовылали тебя ради своих целей, поиграли тобой и твоими чувствами, а после вышвырнули на помойку». Ты могла позвонить. Неужели я не заслуживал обычного телефонного звонка и нормального объяснения? Я заслуживал этого и понял бы тебя. Я бы принял правду, как тогда, когда узнал правду о тебе, когда увидел твое лицо монстра, когда узнал о твоей семье. Может тебе и вправду было наплевать на меня, на мои чувства, на нашу дружбу и все, что я делал ради тебя. Ты темная, Хоуп Майклсон. Я же чувствую себя птицей запертой в клетку и я ненавижу это. — А эта ненависть в твоих глазах отражает любовь ко мне? — вздыхает Хоуп. И она ведь видит эти огоньки ненависти в его глазах, слышит, как ускоряется его пульс, как тот задерживает дыхание, чтобы сдержать подступающие слезы, чувствует, как тот желает сбежать от всего этого и фальши. Ему ведь чужда вражда и ненависть. Закрыв глаза и вытирая слезы он на секунду он представляет, как было бы хорошо освободиться и улететь навсегда обратившись в птицу. Улететь к свободе и покою, который даруют теплые лучи солнца. Но она ведь не видит, как болит душа и разрывается сердце Лендона Керби, как пусто у него внутри. — Я сбежала тогда потому что твоя жена была беременна, — решает произнести Хоуп. — Я хотела того же для тебя, Лендон. Я хотела, чтобы ты был счастлив рядом с семьей, чтобы ты построил карьеру, купил дом. Ты назвал свою дочь Пейтон — именем, которым я желала назвать дочь, которой у меня никогда бы не было и не будет, ведь такие монстры не заслуживают счастья и любви. Помнишь, как мы дурачелись придумывая жизнь, которую желаем прожить? Тогда я тебе и сказала это. Сегодня мои родители были готовы разнести дом из-за очередной глупой ссоры и моя мать сказала, что хотела избавиться от меня выпив волчий аконит, когда это еще было возможно. Лучше бы она так и поступила. Всем было бы лучше. Лучше бы я никогда не рождалась. Жаль, что я не могу заткнуть свой вампирский слух. — Кому лучше, Хоуп? Было бы лучше если бы у твоей матери и вправду вышло бы это и узнав об этом твоей отец сперва убил бы ее, а потом и пол мира в порыве гнева и ярости, стал хуже Дьявола, развязал бы войну с Триадой еще раньше и потерял бы всех, кого любит. Клаус любит тебя и это изменило его. Ты изменила своего отца в лучшую сторону. Он все сделает ради тебя. От чего ты бежишь? Скажи мне правду. Может я поговорю с твоей матерью? — Она не станет слушать тебя и разорвет на части. — Это было ожидаемое. — Пожалуйста, спрячь меня, я бегу к скале. Я не могу спрятать тебя», — вскричала скала.Тогда я побежала к Богу."Пожалуйста, помоги мне, о Боже, разве ты не замечаешь моих молитв? Не видишь, как я молюсь, стоя на коленях?» Но Бог сказал:"К Дьяволу тебя».И я побежала к Дьяволу, а он ждал меня… Весь этот день. Лендон ожидал чего угодно, но только не того, что Хоуп положет на мраморную барную стойку серебряный ритуальный клинок и тот заметит как почернели вены на ее правой руке. — Грешник, неплохо бы тебе помолиться.Вы все должны молиться, грешники.Должны молиться сегодня и до того самого дня. А теперь прекратим говорить метафорами с Библии и словами песни Нины Симоне из тысяча шестьдесят пятого. Что у тебя с рукой? Эти черные вены пугают. — Я же сказала тебе, что мне к Дьяволу. Ты должен убить меня этим клинком. Вот и все… Когда мы вернулись домой месть чертовых ведьм не заставила себя ждать и я медленно умираю, потому что моя магия обратилась против меня и убивает изнутри. Всегда считала ведьм самыми эгоистичными существами. Я пыталась скрыться с помощью заклинаний, утихомирить эти голоса внутри, обуздать жажду крови, пока не поняла, что единственный выход прекратить это на время — выпустить гнев наружу и пролить кровь. Вечный Ад. Я пыталась молиться, связаться с бабушкой Эстер, которая по сути создала вампиров и черную магию, но меня не слышат и все отвернулись. У меня не вышло. Поэтому я здесь. Я не хотела, чтобы семья знала, ведь по их мнению я стою каждой жертвы. — Почему именно я? Попросила бы кого-нибудь другого. Уверен, очередь выстроится не малая. Я никогда не сделаю этого, Хоуп и ты знаешь, что я не смогу пронзить твое сердце клинком. Я нечистая душа, потому что на моих руках кровь. Я просто пытаюсь жить сегодня. Жить нормальной жизнью и быть рядом с семьей. — Ошибочка. Ты чистая душа потому что все делал ради любви и чтобы защитить тех, кто тебе дорог. Ведьмы примут жертву от чистой души. В шесть на кладбище и не переживай у меня будет маленькая группа поддержки. Я обыграю ведьм в ихней же игре и пусть они получат желаемое. — И что будет, когда ты умрешь? Тебя же нельзя же убить. Ты бессмертна. — Поверь, даже бессмертный может умереть. В лучшем случае город на небесах с ангелами играющими на арфах, да я о Рае говорю. В худшем случае Адские муки и пытки проживая один и тот же кошмар из-за чувства вины, которое и является прямой дорожной в Ад. Но в Аду у меня связи, ведь жена моего дяди Элайджи, Кетрин все еще управляет им, пусть и была в небольшом отпуске. Пытки ее лучшая фишка и вряд ли она позволит мне переступить черту. В худшем случае я просто умру. — Теперь я хотя бы знаю, куда отправится моя душа после смерти. Что будет с этим местом полным трупов? — Лучше не смотри завтра новости. Они лгут. — Я и так уже давно не смотрю лживые новости по телевизору. *** Стоя на коленях сглатывая капли холодного дождя Лендон смотрит в ее глаза и кивок со стороны Хоуп означает только то, что она готова. Он впервые видел ее такой красивой, облаченной в белое платье длинной ниже колена с открытыми короткими рукавами. Девушки надевают красивые белые платье на свою свадьбу, но никак не на собственные похороны и ритуал жертвоприношения. Впрочем белое платье было и на девушке, по имени Фона, которая сейчас читала заклинание и передала ему клинок. Правда один весьма странный подарок ему преподнесла и Хоуп до начала ритуала — кольцо с черным камнем прошептав, что теперь его душа в безопасности и навсегда останется с ней, ведь ей нужен ее лучший друг.Холодный дождь, который начался неожиданно, скрывает слезы, ведь откуда у него могут взяться силы попрощаться, возможно и навсегда. Он уже признал свой страх, а Хоуп, лежа на этой каменной плите улыбается не отпуская его руку. Он же знает, что время на исходе и в любом случае трава не станет зеленее. Никто же не осудит его за то, что тот закрыл глаза, в тот момент, когда поднял клинок над девушкой. Потерял ее дыхание, ведь слышал тихий хрип, в момент, когда лезвие ножа вонзилось в грудь девушки. Он же остался с ней до конца и открыв глаза видит алое пятно расплывающееся на белоснежной ткани. Дождь ведь не смоет эту кровь с его рук и этой идеальной ткани. Его слезы видят только облака, ведь чтобы завершить ритуал он должен отнести ее тело на ее собственную могилу. Она держала его за руки до конца. Он же пачкает руки сырой землей срывая клочья зеленой травы, опуская свою голову на ее тело. Она же обещала остататься с ним и завтра. — Хоуп! Пронзительный и истошный крик появившегося Клауса заставляет его вздрогнуть, ведь Майклсон отталкивает его от тела дочери, бьет по лицу и Лендон даже не думает защищаться, думая, что заслужил это, виновный всегда примет свое наказание и сплевывая свою кровь он принимает это самое наказание от рук Клауса Майклсон. Ему ведь не надоест избивать убийцу своей дочери. Убийцу ли? Дождь прекращается так же неожиданно как и начался. Туман рассеивается. На ее глазах не слезы, а капли дождя, в отличие от лица ее отца и Лендона. Трава окрашивается золотистым на несколько секунд до того, как Хоуп сделает свой первый вздох, глотнет холодную воду и собственноручно достанет клинок из своей груди вонзая ее в мокрую и вязкую землю. Трава окрашена в темно алый. Но переживать не стоит, ведь земля и трава впитали всю тьму и зло. Вся тьма ушла в землю. Хоуп не умрет, пока рядом с ней любящая семья и верный друг. Хоуп и не собиралась остаться сегодня. Хоуп останется с ними завтра. Ей тепло и яркие лучи солнца освещают ее лицо. Трава не стала зеленее. Ее больше не пробирает холод, а вот сидящему в кресле Лендону холодно. Сохранить тепло ведь не так просто. Сбитое дыхание и искренняя улыбка, когда та смотрит на свою руку, на которой больше нет черных вен, а браслет с подвеской в виде птицы, замечает сидящего в кресле друга и слышит голос Ребекки, которая говорит, что ее брат вернулся на радость всем портным. Хоуп сожалеет только о том, что пропустила момент, когда ее отец смог обнять своего старшего брата и не скрывал слез счастья, когда Элайджа впервые увидел своего сына стоящего у окна гостиной облечённого в белую майку, поверх которой наброшена теплая джинсовая куртка со светлым мехом, черные джинсовые брюки и серые кроссовки, смотрящего в окно, поправившего прическу, скрывающего свою слабость после сложнейшего ритуала. Элайджа Майклсон пошатывается, когда видит слезы на лице обернувшегося юноши и понимает кто перед ним стоит и сколько прошло времени, только после слов « — Здравствуй отец». Конечно же Эван боится и не так представлял себе встречу с отцом и ему так многое нужно рассказать: о своих страхах и победах. Не решается сделать шаг вперед, даже посмотреть в глаза отцу, поэтому первый шаг делает Элайджа заключая сына в свои объятья. — Сын… Мой сын… Столько лет… Мне жаль… Где твоя мать? Я ее еще не видел. — Ты же не оставишь ее после всего случившегося. Я так этого боюсь. — Что случилось? Я не понимаю, чего ты боишься? Почему твоя мать не рядом с тобой? Тебе нечего бояться, ведь твоя семья рядом. Твой отец рядом. — Тринадцать лет назад, в той схватки, она позволила с себя снять браслет и сгорела на солнце. Меня растила Надя, после того как это позволил дядя Клаус. Мы жили в загородном домике на окраине Лондона и честно, я очень сильно желаю вернуться назад, закончить школу, иногда позволять себе тусоваться с друзьями. Дядя Клаус меня тренировал и рассказал правду. Видел бы ты, как я сражаюсь на мечах.Мой отец первородный вампир, а моя мать королева Ада, которую он ненавидит пять столетий и ее работа по сути мучать темные души. В какой-то момент я был на вас так зол, за то, что вы оставили меня, за что мой отец выбрал не меня, а спасти брата, а мать выбрала эгоизм и предпочла умереть не желая жить в мире без тебя. Я так ждал этого момента, что смогу вернуть вас. Но теперь во мне закралось сомнение любила ли тебя моя мать. Нужен ли был я или для нее я был просто гарантом выживая? Но я точно знаю, что она одинока и ненавидит это, в точности, как мой дядя Клаус. Я знаю, как святы для тебя семейные узы и как ты будешь зол, узнав, что она просто бросила меня, ничего не сделала, когда могла. Она еще не очнулась, с ней моя сестра, ведь не каждый день возвращаешься в мир живых. Хенрик помог мне с заклинанием воскрешения. — Твоя мать поступила ровно так, как бы поступила твоя мать. Порой и я не знаю мотива ее поступков, сын. Она эгоистична и избалована, порой словно Дьявол, сумеет сочитать в себе несочетаемое. Но сдержать и успокоить ее могу только я. Рядом со мной она менялась и была готова пожертвовать многим, поступить бескорыстно. Я всегда любил ее и защищал ее. Эти чувства настоящие. *** — Все вышло? Дядя Элайджа. Я слышала его голос.Сколько я спала? Где Роман? Где мои родители? — Мы с твоим отцом принесли тебя сюда. Роман внизу на кухне. Я уговорил его выпить кофе или хотя бы принести кофе мне, если он не нуждается в кофеине, то я нуждаюсь и не спал сутки.Больше кофеина и меньше сна. Хорошо, что есть кофе. Мы все это время дежурили около тебя и твой парень переживает за тебя, как и родители. Люди твоей семьи разобрались со всем и я смог остаться здесь еще на пару дней. Кстати, привезли цветы и ленты, твоя тетя Ребекка занимается этим. Я пойду. Нужно возвращаться в Нью-Йорк. — Подожди… Я же знаю, что ты хочешь сказать. Хоуп по глазам видит, что тот желает остаться, но не может. Ему лучше уйти, промолчать, ведь как он может рассказать о сломанных ребрах и носе, да и вообще драке с ее отцом, а после и Романом, который увидел ее без сознания на руках Клауса, с кровавым пятном в области груди. Правда Марселю и Колу удалось их разнять и заставить извиниться друг перед другом за бокалом виски, напоить Лендона кровью, ведь Хоуп не будет рада увидев друга в таком состоянии, а у Романа, в отличае от Керби все раны и царапины заживут до свадьбы и даже бинты не понадобятся. Его раны так и не зажили и без нее ему не нужен мир. Мог же сражаться за нее до самого конца. Только уйти он не может, ведь она смотрит в глаза держа его лицо в своих руках. Вот так легко попался в ее капкан и от слез на его глазах ей не легче, а должно быть, по всем законам. Вот так просто решилась коснуться его губ, в последний раз и подарить поцелуй со вкусом крови. Ее ведь раздражает сигаретный дым и пустые обещания. На ее губах останется привкус невыносимого пепла. — Почему ты плачешь? Этим поцелуям я просто хотела отблагодарить тебя за все: за то, что был рядом и доверился мне и не побоялся. Между нами и вправду все сложнее, чем я думала. Но я сделала свой правильный выбор. Кстати, напомни, чтобы я внушила тебе бросить курить. — Ты не можешь внушать, Хоуп. Потому что ты такая же, а мне тридцать. Потому что мне никогда уже не будет семнадцать лет и это было так давно. Я должен вести себя, как ответственный взрослый человек, а не семнадцатилетний подросток таскающейся по тусовкам и ввязывающейся в драку с типами и меняющий девушек. Я просто обычный человек. — Но ты все равно любишь меня, даже такой. Монстром. — Да… Я не мог потерять тебя, Хоуп и правда в том, что только от нас зависит хорошие мы или плохие, а все эти метафоры про Ад и Рай. Я буду сражаться за тебя до конца и ты знаешь это. Что ты будешь делать без меня и кто, как не лучший друг будет останавливать тебя от безумств? Мне жить осталось лет шестьдесят максимум, как же быстро летит время. — Ну, думаю, когда ты умрешь, папочка соберет в Новом Орлеане лучших психотерапевтов со всего мира, чтобы я выбрала себе новую игрушку, а машинка Хемингуэя так и пылиться в углу гостиной. — Точно… Так все и будет… Майклсон даже пытается улыбнуться и только сейчас отпустив свои руки с его лица она замечает на его запястье шрам, а точнее рубец и это заставляет ее отвернуть ткань свитера, чтобы рассмотреть этот необычный шрам. Ярко — розовый, похожий скорее на опухоль, бугристый и плотный на ощупь. — Что это Лендон? Откуда этот шрам? — Я же обещал тебе, что ты останешься со мной до конца дней. Медики называют это келлоидным рубцом и до сих пор не в силах определить его происхождение: генетика, место травмы, внешние факторы. Я могу пожаловаться на зуд, жжение и болезненность. Этот рубец остался у меня после твоего укуса, когда ты обратилась. Этот рубец для меня, как напоминание, что я в ответе за тебя, ведь ты обратилась моей кровью и я создал монстра, хотя это могла быть кровь любого, но все же это был именно я. Впервые я потерял тебя, когда нам было пятнадцать. Тогда ты уехала, а когда вернулась, то закрылась ото всех. После в твоей жизни появился Роман. Второй раз я потерял тебя, когда тебе было семнадцать. Ты подстроила автокатастрофу на мосту и разорвала мое сердце правдой. В третий раз я потерял тебя, когда я принял правду и бросив колледж бросился в Новый Орлеан, чтобы предупредить и спасти тебя. Тогда я впервые и признался в своих чувствах, поцеловал тебя в доках. Я вернулся к своей обычной жизни и друзья говорили, что я забуду, что через месяц все пройдет и я встречу другую, что мне просто нужно напиться и в жизни многое несправедливого и смерть отнимает тех, кого мы любим больше всего в самый неподходящий момент. Но правда в том, что я не забыл и до сих пор боюсь смерть. Мне не хотелось не есть, не пить, не жить. В четвёртый раз я потерял тебя, когда смотрел на твое обгорелое тело, нагнулся, чтобы напоить тебя своей кровью и помню, то жжение, когда твои клыки вонзились в мою кожу. Тогда ты открыла глаза и я был спокоен и держался, ведь война закончилась и все жертвы не были напрасны. А воспоминании о наших коротких встречах, словно острый нож в живот. Я до сих пор помню каждую минуту, как мы познакомились в средней школе и ты казалась мне такой грустной и одинокой, как танцевали на выпускном, как болтали и я делился с тобой сэндвичем или яблоком, как ты спасла мне жизнь и как ты я видел горящую машину на мосту, думая, что в ней ты. Да и трава за эти года не стала зеленее. Столько упущенных лет. Сейчас я вновь теряю тебя, Хоуп. Я не хотел больше никогда возвращаться в этот город и вспоминать, но я вернулся, не знаю почему. Я сказал и не буду жалеть об этом, Хоуп. — Лендон, больше всего в этом мире, я не хочу, чтобы ты забывал меня, но ты забудешь. Я ненавижу, когда птиц держат в клетки и ты достоин свободы. Ты никогда не влюблялся в меня. Твоя подруга Хоуп Маршалл умерла в автокатастрофе на мосту, а ее могила здесь, на кладбище Лафайет.Знай, что она обрела покой рядом со свой семьей и это должно тебя успокоить. Не бойся смерти, ведь всегда есть лазейка и даже бессмертный может найти способ умереть. Знай, что после смерти есть покой и прожив долгую жизнь ты будешь готов уйти. Однажды, там, где пламенный свет и дым костра, где нас ждут наши друзья ты вновь встретишь меня и все вспомнишь. Я тоже буду там, счастливая, обнимая тебя в свете луны и с множеством разных историй, которые тебе нужно будет выслушать сидя у костра. Ты никогда не делился с Хоуп едой, она не спасала тебя на мосту Викери Бридж, когда тебе было четырнадцать, потому что ты сам передумал кончать жизнь самоубийством. Вы не танцевали на выпускном. Ты пережил ее смерть и нашел в себе силы отпустить. Забудь, что знаком с ее семьей. Ты работал на Триаду желая спасти мир и поддержать отца. Старайся не думать об этом и не вспоминать те темные времена. Ты встретил достойную девушку, которую полюбил и взял в жены. Ты свободен и счастлив. Ты должен бросить курить. Ты должен задать себе один единственный вопрос: «Чего ты желаешь на самом деле?» Я же знаю, что ты всегда желал быть хорошим человеком. Будь тем, кем желал быть. Живи своей жизнью. И как же он не хочет уходить и смотреть в ее глаза полные слез, отпускать руку обратив внимание на браслет, который он когда-то подарил ей, только вот сейчас на нем красуется подвеска в виде птицы. Вселенная ведь всегда скора в своих расчетах и баланс должен быть поддерживаться, ведь Лендон Керби смотрел в ей глаза и последнее, что он помнит — подвеску в виде птицы и ее силуэт в лучах восходящего солнца. Бывало ли с вами такое, что в один момент человек для вас умирал. Нет, не для всех окружающих, а только для вас. Вы строили планы, планировали быть вместе и любить до старости, растить детей и внуков, но в итоге этого самого человека вы и потеряли навсегда. Вот так, за одну секунду все сгорело и остался только от человека остался серый пепел и человек "умер" для вас. Каково это терять? Больно и тяжело. Лендон Керби снова потерял ее и теперь Хоуп Майклсон» умерла для него», обратилась в серую горстку пепла воспоминаний. Словно ослеп, а внутри мозг, откручивает назад, подобное кинопленке всю его жизнь и мелкие детали, все, что он помнил до секунд: первое знакомство и то, как они смеялись, как она протянула ему руки тем самым спася жизнь, помнит их танец и поцелуй, горящую машину и белые пионы. Для Лендона Керби нет мира без нее. Он вновь теряет Хоуп и теперь это не его вина. Открыв глаза помнит, как потерял ее на фоне малинового заката, как был заперт в клиники, как исполнил свою мечту и поступил в колледж на юридическое отделение и как встретил любовь всей своей жизни — Амриту и как благодарил Бога за то, что спас его в той ужасной войне. Он потерял ее на закате, чтобы найти в себе силы отпустить и жить с наступлением рассвета. Ошибки ведь — это наша вина, а не судьбы. И как же все это было давно. Лендон понимает, что очнулся в тюремной камере и взглянув на костяшки рук, понимает, что явно ввязался в драку. Глаза словно пьяные, когда тот пытается подняться с скамьи и подойти к решетке, замечая свою жену облаченную в черное. Явно случилось что-то плохое, а у него нет даже сил передвинуть ноги и посмотреть на жену. Словно потерянный. — Амрита, почему я здесь? Что случилось? Почему ты в черном? Кто умер? Где наша дочь? Боже, я кого-то убил? Я ничего не помню… Я переживаю и явно что-то упустил… — Ах, ты значит не помнишь, тогда я напомню, как закончилась твоя рабочая поездка в Новый Орлеан неделю назад. Ты уволен. — Мы в Новом Орлеане? Черт… Голова кругом. — Нет, полиция доставила тебя домой, в Нью- Йорк. Не нужно было отпускать тебя. Я же чувстовала. Я совершила ошибку позвонив тебе тогда, напуганная, когда увидела тело Сенды на полу, ей стало плохо, она тянулась за лекарствами, но не успела и упала. Твоя мать мертва, Лендон. Сердце. Я была так напугана, когда увидела все это и позвонила тебе, сказала обо всем. Ты кричал, что-то, рыдал. В тот момент ты шел на кладбище, чтобы начестить могилу свой подруги Хоуп, которая умерла, когда вам было семнадцать, нес букет ее любимых белых пионов. Ты любил ее. — Нет, ты мой мир, Амрита. Я люблю только тебя, а Хоуп отпустил давно. — Сказал бы ты мне на пятнадцать лет раньше. — Что было дальше? — Ты столкнулся с толпой подростков на кладбище, которые смеялись и бросили окурки на могилу твоей драгоценной Хоуп. Ты взбесился и ввязлался в драку с семнадцатилеьними подросткаки, ударился головой напился в баре и успел купить кольцо, которое сейчас у тебя на пальце. Мой взрослый и ответственный муж повел себя, как семнадцатмлетний мудак и как я это должна объяснить? Но нам никогда не будет дважды семнадцать лет, это было давно и ничего уже не вернуть и не изменить.Так вы все оказались в полиции, со мной связался лейтинант, а специалист психолог узнала обо всем сказала, что у тебя такая реакция на потерю матери и обстановка повлияла. Тебя накачали успокительным и доставили сюда. Кто-то внес за тебя залог и вдобавок пополнил твой счет. Тебя выпустят через несколько часов, но наша жизнь в этом городе разрушена. Теперь нас ждет переезд, а тебя посещения психотерапевта в обязательном порядке. — Амрита, я помню девушку, у нее на запястье была подвеска в виде птицы. — Нет, у меня никогда не было такой подвести. Все будет хорошо. Мы переживем это. — Все нададится, а я все сделаю, чтобы восстановиться и исправить свои ошибки. Скорее всего мне просто приснилась та девушка. — Так это и было… Конечно же он протянет свои руки за железную решетку, чтобы сплести их руки воедино. Только почему Лендон Керби все еще ждет ту девушку из своего сна с подвеской ввиде птицы? И неважно что там впереди. *** Кетрин Пирс больно даже пошевелить рукой и она еще не до конца осознает, где находится: то ли взлетела прямо к вратам Рая, то ли пала и оказать в Аду, то ли жива и на Земле. Ее дочь сидит в кресле, напротив, на лице улыбка, которая сменяется чем-то похожим на презрение или жалость, когда брюнетка осознает, что ее обнаженное тело прикрыто лишь легким одеялом. Тогда-то в голове Кетрин Пирс складывается пазл, хронология всех событий, она осознает, что была мертва все это время и огонь опаливающий ее кожу был реальным. А Надя и не спешит броситься в объятья матери или рыдать на ее груди разглагольствую, как она не могла жить без нее и как скучала. Пирс только вздрагивает, когда Надя ударяет ее по лицу, и не понимает, что случилось с ее дочерью и почему она так переменилась. Но характер у Нади ведь не простой и кому, как не матери это знать. Знать, что душа скрыта за толстой броней и всегда можно нажать на кнопку эмоций « включить» или « выключить». Правда Кетрин все же сама решиться обнять дочь, которая отвернулась на несколько минут, пользуясь моментом, пока Кетрин одевалась, чтобы скрыть подступившие теплые слезы. От матери ведь сложно что-то скрыть и Кетрин улыбается стирая слезу со щеки дочери, а та стоит, как вкопанная, все еще не веря, что перед ней стоит настоящая и живая мать. Надя ведь прекрасно знает предпочтения в одежде своей матери и выбрала для нее черную майку без привычного для Пирс декальте, вместо этого обычная прямоугольная линия, кожаную куртку, естественно черного цвета, кожаный пояс и брюки клеш цвета марон с завышенной талией, но брюнетка довольно ухмыльнулась только в тот момент, когда опустила ступни ног в черные туфли с красной подошвой, словно почувствовав себя на своем месте, а этой тонкой шпилькой можно и убить. Pigalle — классические туфли-лодочки с аккуратным узким носком, глубоким вырезом, немного обнажающим пальцы и 12-сантиметровым каблуком и не зря же именно за ними закрепился статус «самой сексуальной женской обуви в мире». — Привет, мамочка… Я рада тебя видеть… — Надя… В этом столетии ты исчерпала свой лимит и я вижу, как ты рада меня видеть.И так, сколько прошло часов с тех пор, как Клаус обрушил свой гнев на кучку жалких ведьм и заставил их вернуть нас к жизни? — Часов? — Ладно… Недель? — Неа… — Месяцев? Год? — Лет… Прошло тринадцать лет с того, момента как ты умерла вместе с Элайджей. — Где он? Где твой брат? Элайджа? — Он очнулся раньше тебя и пытается поговорить с Эваном. И уверяю тебя, что если я исчерпала лимит вправлять тебе мозги и награждать пощечиной за каждый необдуманный и глупый поступок, то мой младший брат нет, как и Элайджа, который с радостью преподаст тебе урок и если тебя, как и Клауса нужно бить, чтобы вам дошло, то теперь я только за. Ты могла спастись, но не сделала этого. Больше всего я ненавижу тебя за то, что Эван столько лет чувствовал себя ненужным, одиноким, оплакивал родителей, верил, что однажды сможет вернуть вас и все будет как прежде. Он верил в силу семьи, а когда Клаус рассказал ему всю правду он впервые вышел из себя и не только разгромил комнату, но и разбил сохранившееся фото любящих родителей. Элайджа предпочел брата и умер защищая его. Ты же выбрала свой эгоизм и умерла, потому что не знала, как жить в мире без того, кого полюбила, кто делал тебя лучше. Тогда ты не подумала только об Эване, который больше всего нуждался в тебе и имеет право злиться. Почему ты так поступила? — Я не знаю… Я просто не знала, как жить дальше… Но в какой-то момент я помню, как мы с Элайджей держались за руки наблюдая за спящим семилетним мальчиком. Боже, это и был Эван.Я видела и твои слезы на груди Этьена. Я понимаю, как тебе было тежело и я чувствовала подобное в тот момент. Я всегда была рядом. Мы всегда были рядом наблюдая за вами. Видимо пресловутого покоя не существует. — Вы не обрели покой, потому что его не обрел Эван мечтающий вернуть родителей домой столько лет и это помогло вернуть вас. И как бы он ненавидел родителей после того, как узнал всю правду, черт возьми ты навсегда останешься его матерью, а Элайджа отцом. Не разочаруй его, если я разочаровалась в тебе. Эван ждет встречи с матерью. Идем. Этот стук каблуков и запах кофе с корицей Элайджа Майклсон узнает из тысячи. Задыхается, его сердце по-прежнему ускоряет биение, когда она рядом с ним, а губы помнят горячие и обжигающие поцелуи. Странно, но из всех женщин в его жизни только ее имя выделилось и только с ним она вновь поверила в любовь. Собрать сломанное не так просто, но Элайджа верил в это, верил в то, что любовь — спасение, а семья- величайшая сила. Они ведь прошли такой долгий путь, чтобы собрать воедино одно слова — семья, а после, в один момент просто взять и разрушить. Сейчас, после стольких лет, отсутствия в жизни их сын, ради которого они выдержали столько боли и испытаний им предстоит аккуратно, день изо дня заполнять пробелы и строить все заново, собирать, словно, из разбросанных резных деревянных букв одно единственное важное и сложное слова — семья. Они поклялись не только в верности друг другу, в день свадьбы, защищать единственного и любимого сына даже ценой собственной жизни, в день, когда впервые взяли его на руки. Они поклялись быть семьей и каждый день собирать это слова, которое стало смыслом их существования. Только вот внутри Кетрин Пирс словно что-то оборвалось, грудь сжалась, в горле ком, а глаза слезятся. Кетрин несколько минут стоит наблюдая за тем, как сидя на отступе фонтана Элайджа общается с сыном. Ведь в ее памяти Эван остался трехлетним мальчиком, которого она качала на качелях, которому Элайджа читал перед сном, а она улыбалась, стоя в дверном проеме детской уставшая, но счастливая, с растрепанными волосами и чашкой горячего чая, малыша, на которого злилась, когда тот отказывался кушать или швырялся игрушками. Но сейчас он юноша, которому пятнадцать лет, который все это время мечтал вернуть и обнять родителей, который чувствовал себе одиноким и брошенным, жившим на окраине Лондона, посещавшим элитную закрытую школу, учащимся принимать свою истинную природу и магию, что течет в его венах. Его родителей не было на собраниях, на школьных спектаклях и праздниках, соревнованиях, даже на семейном уроке верховой езды, а сейчас его родители живы, здесь рядом с ним, а он растерян, не знает, как вести себя и что говорить, слишком молод для грусти и столько огромной порции боли. Заново начинать не просто. — Здравие Эван, — пытается начать разговор Кетрин садясь рядом с ними, ведь не так просто заговорить с взрослом сыном, к тому же контролировать свои эмоции, когда желаешь только обнять видя, каким востореженным и детским взглядом Эван смотрел на нее. — Я не знаю болгарского, мама, — опустив голову. — Ничего страшного, я и твоя сестра можем обучить тебя, если ты хочешь, — улыбается Пирс. — Фортепиано? Музыка? Что ты предпочтёшь? — поддерживает разговор Элайджа. — Я ходил три года, но выучил только несколько нот и бросил, — отвечает парень. — Обычно я сидел на подаконнике и считал звезды. Я много читаю и обожаю тренироваться, конный спорт. Хоуп обучала меня магии и дядя Клаус подарил мне браслет блакирующий мою магию, так безопаснее. Вы знаете, что у Хоуп свадьба с Романом в конце следующей недели? Я и Хенрик почетные друзья жениха и кажется, мне нужен костюм. — Твой отец очень хорошо играет на фортепиано и мы вместе поможем тебе выбрать твой первый и идеальный костюм, — кивает Пирс. — Правда?! Я и не знал, что мой отец играет на музыкальном инструменте, — робко, кладя свою голову на плечо матери. — Правда, — соглашается Элайджа хлопая сына по плечу. — Кстати, я усыпил Хейли, по просьбе Хоуп и у вас теперь будут проблемы? — спрашивает тот. — Я знаю, она зла на вас, что она любит отца и я не должен был так поступать. Я сам не подарок. — Дай пять, солнышко, — смеется Пирс поднимая ладонь, когда Эван ударяет своей ладонью о ее. — Ты ведь в мамочку, дьяволенок. Надеюсь, у тебя остался горстка пепла для Хейли? Я не собираюсь слушать глупые претензии волчицы от которые воняет болотом. Кстати, однажды меня усыпили подобным пеплом и мой скучный двойник Елена украла у меня туфли. Можешь их вернуть? Мне нужны мои туфли. Может ты и не знаешь, но я очень ждала твоего появления и момента, когда смогу взять тебя на руки, увидеть твою улыбку и первые шаги. Ты даже не представляешь как я рада, что ты появился в нашей жизни, сынок.Я очень хотела быть тебе хорошей матерью, но не стала. Я очень хотела быть любимой и семью, но из-за своего внутреннего эгоизма я многого не замечала. Прости меня за это… — Я куплю тебе тысячи новых пар обуви, моя Катерина, — тяжело выдыхает Майксон смотря в ей глаза, а затем быстро переведя свой взгляд на сына. — Я тоже должен принести свои извинения за то, что оставил тебя тогда и выбрал защитить брата. Я не должен был поступать так. Я должен был защищать вас — мою семью. В итоге я сам стал причиной падения нашей семьи и того, что мой младший брат совершил столько всего. — Я давно простил вас, потому что вы защищали семью, как и дядя Клаус — смотря в глаза отца и касаясь его руки. — Он просто защищал семью любыми способами, пусть и неправильными.Я поступил бы так же… Мы же семья? — Семья, — подтверждает Элайджа. — Всегда и навечно. Даю слова, что никогда не оставлю Вас. — Кажется это ваше и это вам пригодиться, — Эван опускает руку в карман, чтобы достать два черных кольца и солнцнзащитные украшения родителей. Стоящей на балконе Хейли Маршалл кажется, что ее самый страшный сон вновь повторяется и она оказалась в петли из которой нет выхода, ведь она вынуждена наблюдать за счастливыми Элайджей и Кетрин, которая смеется, когда Майклсон одевает на ее палец черное кольцо и она поступает так же, в знак своей любви и преданности, понимает, что этим поступком Майклсон только подтвердил, что она прощена и между ними все по прежнему, взъерышивая волосы сына, когда тот смотря на счастливых родителей не скрывает того, что обрел покой и счастье вместе с ними, вместе со своей семьей.Волчица вздрагивает, когда чья-то рука опускается на ее плечо. Брюнетка только хмыкает, опускает руку Клауса и смотря на нее он может прочитать только недовольство, где-то на дне каре-зелёные глаз. — Тебе нужно поговорить с нашей дочерью, Хейли. Она переживает. Свадьба. Внушение Лендону. Мы нужны ей, как семья. Помнишь, что мы партнеры ради Хоуп.  — Нашей? После всего я скорее скажу, что ты вырастил ее по своему подобию, а я тринадцать лет гнила в гробу!Безумие в этой семье заразительно? — Хоуп сделала все, чтобы защитить тебя, потому что уже могла потерять тебя однажды. Я бы не хотела объяснять ей, почему ее мать умерла по собственной глупости. — Нет! Я должна была быть рядом с ней и остановить, от обращения в вампира, от идеи и ритуалом жертвоприношения ради выплеска магии, но это спасло ее от гнева ведьм. Ты знал, что Роман, сын той самой Гретты, которую ты убил во время Второй мировой войны из-за убеждений чокнутого мужа о чистой крови и оборотнях? — Знал.Но теперь это неважно и он сам рассказал всю правду. Хоуп сделала свой выбор. Она все продумала и разгромила мою комнату в поисках того самого ритуального ножа и подвески в виде птицы, которая делает слабым. Теперь ведьмы не тронут ее, потому что получили то, что хотели и она ослабила свои силы с помощью подвески. Ведьмы получили силу Хоуп, правда с изъяном и возвращением им ихней же тьмы. Мне стоит наказать тех, кто помогал ей или тебе нужно выпустить пар в связи с возвращением худшей стервы всех времен? — Просто заткнись, Клаус! Окей? И так голова кругом. — Вам нужно просто поговорить Хейли. Ты ее мать и вспомни сколько всего мы пережили ради нее — Хоуп. Сколько крови и смертей, сколько улыбок и таин. — Но тебе было все равно на меня. Ты спасал меня потому что боялся, что иначе Хоуп отвернется от тебя. Я права? Мы с Декланом вернемся в его старую квартиру. — Нет, волчонок. За тысячу лет своего существования я много раз думал о смерти, покои, мне не было смысла. Я до сих пор помню некоторых женщин, яркие романы, роскошь и богатства, помню счастливые моменты, когда сердце бьется быстрее, когда я творил и просто желал жить. Помню моменты полные тьмы. Я выдерживал абсолютно все. Но спустя десять веков именно благодаря тебя и той пьяной в Мистик Фоллс я обрел настоящий смысл жизни. Хоуп — мое сердце и душа, итог всей моей жизни. Она стала всем для меня. — Так значит Кетрин была права… — Права в чем? — В том, что вы желали одного и того же… — Скажи это слова, Хейли. — Семья. — Но наша семья стала настоящим проклятием для всех. Клаус опускает голову, как и Хейли, которая смотрит вниз, опустив руки на железные перила, на Кетрин с Элайджей и Эваном. Теперь понимает, что была не права во многом и что стоило Кетрин и Элайджи, день за днем собирать одно единственное слова — семья, каково было прощать обиды и ложь, бороться друг за друга. Но уже слишком поздно, ведь в прошлое нельзя вернуться, но можно же изменить, то, что еще не разрушено. Вдвоем на этом балконе и они не смогли, по буквам собрать одно единственное слова, которое там многое значит для всех. Они не смогли стать семьей, в отличие от Элайджи и Кетрин, но должны попытаться сделать все, чтобы в их ситуации Хоуп чувствовала себя комфортно и знала, что ее родители любят ее и всегда будут рядом. Клаус натягивает улыбку, аккуратно поправляет локон волос вошедшей на балкон дочери, которая говорит что привезли ее свадебное платье и после внушения она спокойна за то, что у Лендона будет шанс прожить свою жизнь. Лучше же было стереть ее из его памяти и с этим Клаус соглашается, быстро отвечает, что ее люди проследят за ее другом и все будет хорошо, прежде чем уйти с балкана, ведь матери и дочери стоит о многом поговорить и найти в себе силы сказать все и понять друг друга, простить за ошибки прошлого. — Мам, я знаю, как ты зла, потому что, — начинает Хоуп вставая рядом с матерью и опуская свои руки на перила балкона. — Потому что ты повела себя, как отец, — завершает предложение Хейли. — Я бы не простила себе, если бы ты умерла по глупости, — сглатывая подступивший ком в горле. — Но знаешь, может я совершила много ужасных поступков ради семьи, лгала, убивала, пытала, предавала, но вы поступали не лучше. Это навсегда останется со мной и вряд ли я смогу простит себя за это. Я устала винить себя во всем, даже в тот, что не совершала. Я устала извиняться за каждую мелочь. Устала думать, что все это из-за меня, что из-за вы потеряли так много. Устала считать, что мир без меня был бы лучше и что я ошибка природы. Роман и Лендон всегда говорят мне, что Вселенной повезло со мной. Я просто люблю Романа и он моя первая любовь и надеюсь последняя. Я отпустила Лендона и так правильно, для меня время остановилась, но не для него. Мой друг достоин лучшей жизни. Он любит меня, но пусть лучше он забудет меня и начнет жизнь с чистого листа. Лучшую жизнь. Ты и вправду тогда желала освободиться от всего и в этом я тоже не могу обвинять тебя. Ты не желала, чтобы я знала об этом. Ты столько пережила и я поражаюсь твоей храбрости и стойкости. Ты моя мать и хотела лучшего для меня, но сама была во всей этой вечной семейной драме и не могла быть счастлива. Просто будь счастлива. Просто будь рядом со мной. Я хочу, чтобы моя мать была на моей свадьбе и первой увидела свадебное платье.Просто прости меня за все и помни, что я люблю тебя. — Но я передумала, Хоуп, — Маршалл касается лица дочери, — Ты моя дочь, надежда этой семьи и в тебе лучшее от меня. Я тоже люблю тебя. Ты должна простить себя, Хоуп. И кажется в голове Хейли Маршалл, что-то щелкнуло после разговора и объятий с дочерью, которая говорит, что ей нужно побыть одной в городском парке и Хейли доверяет Хоуп, ведь ей стоит принять то, что Хоуп выросла и стала прекрасной женщиной. Маршалл не вериться, ведь она спускается с лестницы и смотрит на счастливые лица Элайлжи и Кетрин, которые все еще сидели у фонтана слушая сына и смотря на ночное, усыпанное звездами небо. Но у всего должен быть финал и волчица протягивает свои руки Кетрин. Теперь понимает, что даже такая ужасная и лживая стерва всего лишь желала быть просто любимой и обрести семью. Теперь понимает, что Элайджа никогда не вернется к ней, ведь его сердце принадлежит Кетрин, которая может и вела себя эгоистично по отношению к нему и использовала в своих целях, но одновременно и любила, черном и истерзанным сердцем, которое только рядом с ним заживало. Только он знал её такой, каковой она была на самом деле, видел ее темную душу. И всё равно любил. Говорят, что все девочки в мире принцессы и все они живут хорошо, встретят своего прекрасного принца и ускачет с ним на белой лошади в закат. Хоуп Майклсон не верит в эти сказки. В детстве ей рассказывали совершенно иные сказки. Сказки о короле и королеве волков, которые сражались за самое ценное сокровища в их королевстве — малютку дочь, благородном брате короля, который был готов умереть за семью, о младшей сестре короля, которая искала в этом мире любовь, о старшей сестре — мудрой воительнице, о младшем брате, который посвятил себя празднествам и веселью, о предательствах, изгнаниях, смертях и боли. Так от чего глаза юной принцессы так печальны? А что стало с королевством в котором ценили музыку и искусство? Майклсон кажется, что эта ночь тянется необычайно долго. Черные облака медленно плывут над ее головой, а сидя на скамейке в городском парке Хоуп смотрит на свет фонарей. Раньше она жила мечтами и ждала дня, когда вся семья будет едина, еще не представляя, что ее ждет впереди. Сейчас она не знает, что ее ждет завтра, да и не желает думать об этом, ведь все равно будут говорить о том, как же прекрасно и счастливо живет дочь легендарного Клауса Майклсона и альфы из королевской стаи оборотней полумесяца Хейли Маршалл — Кенер. Хоуп так долго ждала этого дня, когда смогла облачиться в белоснежное платье с открытой спиной, на тонких бретелях, с прозрачным передом украшенном бисером и жемчугом, низ платья и подол выполнены из нескольких слоев тюля украшенных кружевом с изображением цветов, а утром Хейли лично надевала дочери свадебный венок из цветов главными были: белые пионы и лилии, бутоны белых роз. Утро невесты ведь отличается от того, что видят девушки на телеэкранах и фотографиях. Хоуп и не удивляется, что ничего не успевает несмотря на то что проснулась в пять утра. Свадьба ведь важный момент в жизни любой девушки, а для Хоуп это еще и способ объединить семью. Инициатором свадьбы пусть и был Роман ведь для мужнинам важна не свадьба, а чтобы церемония прошла именно так, как желала возлюбленная и он все сделал для этого. Сделал все, чтобы этот день стал сказочным для нее. Хоуп отказалась от украшений предложенных Ребеккой, кроме висящих жемчужных сережек, браслета с подвеской в виде птицы и помовочного кольца, но не отказалась от традиционной длинной фаты, часть которой скрывала ее лицо и волнение, когда отец, вел ее к алтарю в церкви святой Анны. Клаус никогда не позволит ей упасть и это она знает.Хоуп поняла, что координаты любви, которую она искала столько лет находятся в сердце Романа, ведь именно области сердца она касается, когда произносила клятву, а руки предательски трясутся, обещая его научить устанавливать палатку и быть рядом во всех жизнях. Роман же, благодаря вампирскому слуху слышал каждый удар ее сердца пообещал быть лучшим для нее и не сдаваться, держать за руку. В тот момент их глаза горели очень ярко и по-настоящему. Даже у такого яркого и позитивного события есть две стороны. Она ведь так сильно желала этого и ждала это дня, так отчего же она грустна и сидит в полном одиночестве на скамейке? Жила пустыми мечтами? Теперь же все должно встать на свои места. — Я принес элитное бухло, — усмехается Хенрик садясь рядом с ней и голос кузена заставляет Хоуп вырваться из плена раздумий и посмотреть ему в глаза. — Зачем ты позвала меня с помощью телепатии? Весь город празднует. Крутая музыка. Счастливые гости и мир между фракциями. Мы вернули наш дом. — Я позвала не только тебя, — отвечает та двигаясь ближе к нему, когда появившейся Эван спешит ослабить узел галстука. — Как мой отец терпит эту удавку? — возмущается юноша садясь рядом с Хоуп. — Я надеялся, что эта история не о сбежавшей невесте? — слыша голос Романа Майклсон прикрывает глаза и протягивает ему руки, чтобы тот помог ей подняться. — Так зачем ты нас здесь собрала? Мне всего лишь пятнадцать и пить нельзя, — пожимает плечами Эван. — Ради клятвы нашей семьи, — начинает Хоуп. — Однажды на этой скамейке решилась судьба моего рождения и нашей семьи. Я готова поклясться быть рядом с вами « Всегда и навечно», а вы готовы принять эту клятву? И Хоуп больше не нужно говорить, ведь Эван первым протягивает руку повторяя: « — Держаться, как единое целое». У Хенрика нет страха, но тот протяжно вздыхает прежде, чем положить руку поверх руки кузена и пробубнеть: » Не забывать тусоваться всегда вместе». Теперь Хоуп накрывает своей ладонью ладонь Хенрика и Роман не остается в стороне пусть и знает, что его ждет впереди и его ладонь опускается поверх ладони Хоуп. Только вот он не ожидал, что приблизившиеся к ним девушки и парень завершат клятву поступив так же, как и остальные. Не могла же Хоуп оставить в стороне Фону и ее брата, ведь они ее боялись, когда впервые увидели ее спустя столько лет и именно она вынудила их все вспомнить сквозь боль и слезы. — Всегда и навечно. Наблюдавшая за происходящим из темноты Ребекка вздрагивает и закрывает свое лицо руками, ведь не могла же она не вспомнить своих приемных детей, а стоящий рядом Марсель успел удержать ее.  — Теперь понятно, кого защищала моя дочь и кто ей помогал, — шепчет оперившейся о стену Клаус. — Ты совершал поступки и куда хуже, Никлаус, — отвечает Элайджа спрятав свои руки в карманы брюк. — Я могу составить список и даже знаю с чего начать, — встревает в разговор Кетрин целуя Элайджу в щеку. — И где веселье, дорогой? Я думала об убийстве или побеге молодых на необитеемый остров, где они смогут наслаждаться друг другом, ну ты понимаешь о чем я. — Я думал о тайном заговоре против нас, стариков, — язвит Кол. — Мы же не настолько скучные? — Ты же знаешь, что втайне семья обожает тебя, младший братец, — рука Фреи обвивает шею Кола пусть тот и пытается вырваться. — Пора нам выйти. И вправду пора выйти, уверенной и ровной походкой, пусть внутри трясет. Кол одобрительно кивнет в сторону сына, который подмигнув отцу поднесет к губам бутылку элитного шампанского. Ребекка Майклсон никогда не нуждалась в жалости, но нуждалась в любви и поддержки. Марсель Жерард прекрасно это понимал и сейчас не позволит ей упасть, ведь ее шатает, когда Фона обнимает их и благодарит за все, что они сделали для нее и брата когда-то и все еще не верит, что они вместе и будут вместе столько, сколько им суждено. Их путь лежал к собравшемся и Эван улыбается, когда родители заключают его в свои объятья, а Элайджа говорит, какой он смелый если решился произнести и принять клятву, да и парень вздрагивает, когда его отец щелкает застежкой золотого браслета, который снял со своей руки. Хоуп же говорила, что его отец будет гордиться им и она оказалась абсолютно права. Во взрослую жизнь ведь провожать не нужно и Кетрин знает это, от этого Эван не видит слез на ее глазах, потому что Пирс уверена, что в любом случае ее сын успеет во время затормозить и не сорвется в пропасть. Эван Майклсон все еще отказывается верить и воспринимать то, что его мать гладит его своей теплой ладонью по лицу, улыбается сжимая его руку в своей, а стоящий в дверях отец говорит, что ему нужно хорошо поспать, ведь ритуал отняла у него много сил и с этим юноша согласиться закрывая свои глаза. Он ведь смелый и готов на все ради семьи, как отец. Он импульсивен, хитер и своенравен, поступает как пожелает и это у него от Дьяволицы матери. Эван ведь так долго ждал этого момента, когда только свет луны и фонарей в окне, а его родители и не уйдут с наступлением рассвета и останутся с ним оберегая его сон и именно по этой причине парень будет спокойно спать в старой комнате особняка принадлежавший его отцу. — Спи спокойно, Эван, — на выходе шепчет Пирс целуя сына в щеку, прежде чем тот повернется к стене и та встанет с постели, подойдет к Майклсону. — Сладких снов, сын, тебе нужно поспать ведь ты без сил после столь сложного дня, — строго и монотонно говорит первородный. Но ночь темна, а утро дарует новый шанс и надежду. Кетрин и Элайджа не поспешат уйти, ведь спешить им некуда и как любящим родителям им важно наблюдать за спокойно спящим сыном. Пирс не из тех, кто будет молчать, только сейчас ее голос тихий, а Майклсон слышит, как бьется в ее груди сердце. — Скажи что-нибудь, Элайджа. После стольких лет мы так и не поговорили. Эван пожелал вернуться в Лондон и ему вправду нужно поспать, к тому же браслет блокирующий силу. — А что ты желаешь услышать, Катерина? Ожидаешь, что я обрушу на тебя свой гнев из-за того, что ты бросила нашего сына? Да. Я имею права на это. Это разрушило его. Сколько безрассудных поступков ты еще совершишь? Сколько мне прощать тебя? Вечность? В моих глазах ты всегда была сильной и дикой, непокорной женщиной, чью душу было не так просто сломать или потушить. Я за это и полюбил тебя, назвал своей женой. Я был рядом. Я любил тебя. Я верил тебе, но похоже это было моей главной ошибкой. Я желал, чтобы мы стали семьей. Я делал все для этого. Этого было недостаточно? Моей взаимной любви было недостаточно? — Я сломалась без тебя… — Сломалась? Ты даже Дьявола сломила однажды. Сломила такого холодного и черствого мужчину, как я. — В тот момент, когда увидела, как в огне горит твое тело и все, что мне дорого обращается в пепел. Без тебя я боялась, что не стану хорошей матерью для нашего сына. Я знала, что без меня Клаус не вернет тебя и не просчиталась. Сейчас мы нужны Эвану и если ты пожелаешь остаться здесь, подле брата, семьи и шлюховатой волчицы, то знай, что я уеду с Эваном туда, где ему хорошо и он привык жить, где его друзья и школа, я буду учить его болгарскому и даже не пытайся искать нас. Ты не остановишь меня. Я знаю, что Эван просил тебя простить меня, но прощение — это не обязанность, а я столько раз передавала тебя, бросала. — А я преподам Эвану пару уроков игры на фортепиано. Надеюсь, наш сын не так безнадежен, в музыке, как его мать и не испортит все. Мы наверстаем упущенное. Возможно, семейный ужин перед нашем отъездом? — Я только что услышала твое согласие и даже не пришлось закатывать привычную истерику, рвать в клочья твой дорогущий костюм, вместо того, что ты должен быть подле Клауса и контролировать его? Фантастика… — Никлаус прекрасно справляется и без меня, а я все еще не в силах принять это. Мы сражались тысячу лет рука об руку, я столько раз прощал его и верил в искупление, но мой брат удивил меня и одолел врага без меня. Мы нужны нашему сыну и думаю, ты понимаешь это, Катерина. Отныне и « Всегда и навечно» Ты согласна? — Согласна и ты знаешь, что я все делала ради тебя и нашей любви. Даже, когда предавала точно зная, что ты простишь... Тихий шепот и обживающее дыхание на губах. Счастье ведь — наш выбор и может, невозможно сосчитать звезды на ночном небе, но возможно прикрыв глаза ощутить такую необходимую дозу тепла и счастья на губах. Выбор уйти и потерять абсолютно все, загнать себя в тупик или остаться с тем, кто исцеляет твою душу. Элайджа ведь не расскажет ей о смазанной помаде на губах, после поцелуя и стрелке на колготках, ведь для него она идеальна, а Кетрин Пирс увидела в нем то, что искала столько столетий, ощущает себя нужной, любимой. Рядом с ним покой и домашней уют, комфорт. Только не стоит забывать, что ничто не вечно под этим палящим солнцем и бледной луной…