***
Тянь к вечеру вернулся в свою безжизненную квартиру, закинулся ещё одной порцией лекарств и собирался провести вечер в компании какой-нибудь незатейливой передачки, расслабления для мозгов. Он взял пульт, чтобы найти нужный канал. Телефон в кармане спортивок завибрировал, и Тянь лениво потянулся к нему, все ещё отходя от хорошей вечеринки. Высветившийся контакт заставил тело остолбенеть и сжаться. Указательный палец зафиксировал иконку зеленого телефона и протянул по дорожке, ответив на звонок. — Твоя собачонка вляпалась в плохие дела, — в динамике отозвался голос брата Тяня. — Мне насрать, — сказал Тянь, внутри повернулась неуверенность, но языки пламени сожгли ее. — В дела нашего отца, — добавил Чэн. В телефоне повисло молчание, Хэ рвано выдохнул: настал пиздец. То, что доходило до отца, имело два исхода: смерть или самоубийство. — Он напал на одного из людей Белладонны, — Тянь запустил пятерню в волосы, оттянув до боли корни: куда же ты сунулся Рыжий? — а так как ты решил развлечься, тебя увидели с ним и приплели к нападению от всей семьи Хэ. — Это блядская ложь, — Хэ ходил взад-вперёд по комнате, его взгляд упирался в панорамные окна, в которых виднелся район Мо: когда они начнут? А вдруг уже сейчас, когда он говорит по ебанному телефону? — Знаю, им все равно, это просто хороший способ развязать руки, — голос Чэна не дрогнул, как будто они обсуждали прогноз погоды, Тянь всегда забывал с чем действительно имел дело его братец. — Ты сможешь помочь? — Хэ сглотнул, представив его коронный оскал. — Я могу обеспечить защиту его матери, — они никогда не упоминали: «Мама» после того, как их родную упекли в психолечебницу. — с пареньком сам. Ты же понимаешь, что не отвертишься? — Да, — языки пламени завыли — то, от чего Хэ Тянь отрекался последние годы, то, чего стыдился, станет его жизнью. Мо Гуань Шань подсунул ему договор на пожизненную службу дьяволу, и Тянь его подписал. Хэ мчался по ночному городу к коттеджу Хлои, он отследил Рыжего по gps сигналу, и молился, чтобы тот был там. Тянь был готов его избить, ткнуть носом, как котёнка в то дерьмо, что он натворил, но где-то интуитивно Хэ понимал: он сам не знает, но это уже не играло роли. Приехав в дом, где в последнюю их встречу Тянь оказался нежеланным гостем, брюнет постучал в дверь. В голове, как в пусковом динамите, тикали секунды, и каждой Хэ орал: «стой, блять». Хлоя открыла дверь, но увидев гостя поспешила ее закрыть. — Позови сюда Рыжего, — отчеканил Тянь. — Хэ, я сожалею, — времени не было, ебанного времени просто не было, Тянь отодвинул Хлою и прошёл внутрь. На диване, развалившись, сидел Шань. Он посмотрел в сторону входной двери и подавился поп-корном. — Какого хуя? — процедил Мо. — Садись в машину, мы уезжаем, — Мо скривился, с презрением взглянув на него. — Хули тебе надо? — спросил Рыжий с опаской — Тянь стоял в проходе с растрёпанными волосами и диким взглядом. — Садись в блядскую машину, — рявкнул Тянь. Внутри все трясло, будто с подкатившей к глотке рвотой вывалится сердце в придачу. Руки Тяня дрожали, он попытался расстегнуть куртку, но непослушные пальцы не смогли подцепить собачку. — Я с тобой никуда не поеду, — прошипел Шань, отложив поп-корн. — мне похуй, что у тебя там крыша поехала совсем, разбирайся со своими проблемами сам, — Тянь горько усмехнулся: с твоими бы разобраться, бестолочь. Хэ оторвался от пола, направившись в сторону Шаня, он подошёл вплотную, коленками касаясь коричневой обивки дивана. Мо интуитивно вжался в подушки, когда Тянь наклонился к нему, чтобы их лица были на одном уровне. Прежние серо-чёрные глаза потускнели, бывалые язвительность и хитрость пропали, оставив после себя тлеющую лучинку. Позади парней донёсся голос Хлои: — Мо, что происходит? — с изумлением спросила она, Рыжий бы ответил: «что хуй знает», а Тянь очень хотел съязвить: «ты, что не рассказал своей куколке о нас?», но вопрос остался незамеченным. Ебанное время. Лайне фыркнула со словами: «пошли, вы, к черту», — и поднялась в свою комнату. — Нам надо уезжать. Сейчас, — медово- желтые глаза со злостью топтали тлеющий кусочек дерева. — сука, ты либо идёшь на своих двух, либо я тебя затащу. — Я обращусь в полицию за похищение, — буркнул Шань. — К сожалению, она не помогает, а теперь поднимай свою задницу и в машину, хватит пудрить мне мозги, — липкий страх засел под печенкой: а если они не успеют? И эта осечка выстрелила в сердце. Тянь взял подбородок Рыжего, заставив посмотреть ему в глаза, приблизился к лицу Шаня. Губы Хэ в паре миллиметров от Рыжего заныли, шершавая корочка ободранных губ щекотала нижнюю губу Тяня. — Я прошу тебя, поехали. Внутри Мо ебануло, будто в колокол, звуковой волной отозвавшись во всех клетках. Он просит. Он просит. Он просит. Прошлое отрезвило, окатив ледяной водой поддавшееся сознание, «Нет» — сказал себе Рыжий. Ни за что больше. — Нет, — отчеканил Мо. — Н.Е.Т, — Тянь озадаченно вздохнул: «хорошо, ты сделал свой выбор». Трель рингтона разорвало тишину, и брюнет поднёс телефон к уху. — Да, Чэн, — ровно сказал Хэ, паника била изнутри, и только кожная оболочка сдерживала порыв. Стальной голос с издевкой что-то сказал, и Тянь кинув мимолетный взгляд на Рыжего, спросил: — Сколько у нас времени?..Блять, — Хэ посмотрел на свои дрожащие руки, Рыжий проследив за его глазами, искренне удивился и уставился в лицо Брюнета: какого хрена? Что творится? Тянь спрятал руку в карман, чертыхнулся и сбросил вызов. — дай телефон. Рыжий не понял просьбу, но протянул раскладушку. — Подожди, запиши важные номера, — Хэ вернул телефон, порыскав по карманам, нашёл чек и ручку, и протянул ее Мо. Шань записал три номера: — Кто такая Айя? — спросил Хэ, Миссис Мо и Хлоя не вызывали вопросов. — Важно? — спросил Рыжий, склонив голову набок. — Нет, сейчас, уже ничего неважно, дай телефон, — Рыжий вновь слепо выполнил просьбу. Тянь подошёл к раковине на кухне под пристальным взглядом Шаня, открыл кран и закрыл отверстие в раковине. Нейроны в голове Шаня сошлись, и он вскочил с дивана: — Какого хрена ты творишь? Блять, ты совсем конченный, — но было уже поздно, Тянь положил телефон в воду. — Он хоть не водостойкий? , — спросил Тянь, наблюдая, как пузырьки воздуха всплывают на поверхность. Ответа не было. Тянь рвано выдохнул и сказал: — Нас могут отследить, — достал свой телефон и сделал тоже самое, — поехали. — Ты глухой? Кретин, я никуда не поеду, куда, блять, ехать, зачем? — Тянь покачал головой: некогда объяснять. — Прости, Мо, — Хэ пролез в сознание Шаня, посеяв семечку, идею: Мо обязан поехать с ним. Шань моргнул несколько раз, перевёл взгляд на Тяня, его брови сошлись на переносице, и он сам не веря своим словам, произнёс: — Нам надо ехать, — отозвался Рыжий, Тянь направился к выходу. — Хлоя, мы возьмём твою машину, можете ездить на моей, — девушка выбежала из комнаты, крича: «Вы совсем охуели?», но увидев в руке Тяня ключи от бмв, замолчала. — Ладно, — сухо бросила она, — Мо, все в порядке? — Нам надо уезжать, — повторил Шань, Хэ единожды применял «посев идеи», и результат оказался странным: криповый Шань. Хлоя прищурилась и протянула: «странно все это». Тянь ухватился за кисть Рыжего, и они покинули дом. Парни сели в серебристое старое Сузуки: — Тебе надо лечь назад и накрыться чем-нибудь, — сказал Тянь, провернув ключ зажигания. — Нам надо уезжать, — прошептал Шань, Тянь настороженно взглянул на потерянного Рыжего. Хэ пришлось положить его на заднее сиденье, накрыв пледом. Тянь посмотрел на часы, остался ровно час, чтобы покинуть город. Они проезжали автобаны один за другим, Хэ потратил ценные минуты, чтобы запутать камеры, если вдруг их выследят. Рыжий лежал неподвижно на заднем сиденье, и только его дыхание показывало живой ли вообще. — Молчаливый Мо — новый Мо, — думал Хэ, чтобы хоть как-то выбить из мыслей крики пламени, сидящие в свинцовой клетке. Такой же отравляющей, чёрной и прочной. Тянь покрепче взял руль, набрав скорость, сзади послышалось шевеление. Рыжий подорвался с места и сел, осматриваясь по сторонам.Руль. Хэ. Сиденье. Окно. Блять. Хэ.
— Ты — ебанный уебок, какого хуя? — Тянь молчал, — какого хуя, я спрашиваю. — Успокойся, — сталь в голосе Хэ сработала, как тряпка для быка. — Ты че издеваешься? Я, блять, не пойми где, а ты говоришь успокоиться? — Мо испепелял зеркало заднего вида, ловя серые глаза. Тянь свернул в автомастерскую и вышел из машины, оставив Рыжего. Мо попытался вспомнить, как дал согласие на своё похищение, но в голове отпечаталось только железное: «Нет». Он не помнил, как залез в автомобиль. — Какого хрена? И где мой телефон…ах, ты, сука, почему я, блять, под пледом?— Шань зарылся лицом в ладони, откровенно не зная, что делать. Мо попробовал дернуть ручку, и та поддалась, он вышел из машины, вдохнул сырой влажный воздух, который липким слоем лёг на внутренностный, осев на языке и раздражая горло. — И где мы, твою мать? Рыжий увидел Тяня, стоящего рядом с бородатым мужланом, они переговаривались, а затем Хэ вложил в его руку деньги, получив ключ. Мо стоял неподвижно, зато на воле. Мимо проезжали машины, и Мо заметил, что дорога серпантином тянулась в горы: «Где мы блять?». Брюнет возвращался к Сузуки, увидев рядом Рыжего, он спросил: — А ты взял коробку с заднего сиденья? — Мо заглянул в салон машины через стекло, — понятно. Тянь открыл дверь, поставил колено на заднее кресло и потянулся вниз, под дальнее сиденье. Его толстовка задралась, оголив поясницу, ветер обдал спину холодом, и белая кожа покрылась мурашками. Мо поглядывал на открытую спину и отворачивался: сейчас уже вылезет и поправит. Не выдержав, Шань подошёл ближе, ухватился за край белой футболки, выглядывающий из-под толстовки, и потянул на себя. Табун мурашек пробежал по телу брюнета, Тянь тряхнул головой, приводя расплывчатый мозг в чувство. — Вот, — Тянь выкроил улыбку и показал коробку Рыжему. — Заебись, — буркнул Мо, смотря в бензиновые разводы на асфальте. — Пошли, — сказал Тянь и направился к другой машине, — там все объясню. Шань недоверчиво на него покосился, но пошёл следом. Мо смутно понимал обстановку. Дерьмо собачье, знал точно, но что именно, оставалось неизвестным. И эта неизвестность висела тяжелым грузом, забиралась в подкорку: просто спроси его. Но он же спрашивал столько раз, и все без ответа. Они сели в старую развалюху синего цвета, бока машины были покрыты ржавчиной, но шины и диски были кристально чистыми, новыми. Шань уместился на пассажирском сиденье, увидев панель управления, состоящую из тысячи непонятных кнопок, случайно выпалил: — Нихуя-се, — Тянь хмыкнул, завёл машину, и по салону прошёлся рёв двигателя. — Она мощнее, чем многие спортивные, — объяснил Хэ, вывернул руль, и автомобиль вклинился в поток машин. В салоне, третьим пассажиром, поселилась Тишина. Тянь внимательно смотрел за дорогой, иногда поглядывая на странно молчавшего Рыжего. Они заехали в скалистую местность, к подножию национального леса Донгяшан, и влажность подскочила. Дождь моросил, каплями оседая на окна машины, Шань постучал по стеклу, и несколько осыпались, устремившись вниз. Мо не знал, сколько времени они в пути: два часа, три, может, день? Машина остановилась в пробке перед туннелем, и Тянь тихо ругнулся. — Смотри, какая прекрасная возможность все рассказать, — съязвил Мо. Тянь протер покрасневшие от напряжения глаза: — Я расскажу, но при одном условии. — Ты, блять, мне ещё условия ставить будешь? — рявкнул Мо. Не был бы Тянь за рулем, умел бы Шань водить, вырубил бы его к чертям собачьим. — Да, — спокойно ответил Хэ. Мо ощетинился, но ответы были важнее. — Хорошо, блять, — Тянь потрепал Рыжего по голове, — отвали. — Ты не будешь сбегать — твоя мать в безопасности, Хлоя тоже, — Шань кивнул, — Тот день, когда тебя жутко избили, — начал Тянь, прикрыв глаза, — ты попал на территорию одного картеля, под покровительством Белладонны. Мо угрюмо посмотрел на него, и воспоминания вспыхнули ярким светом: клеймо «Б» на шее у каждого, Белладонна. — Дело в том, что семья Хэ, — Тянь не использовал «моя», потому что не считал себя ее частью, до вчерашнего дня, — главенствует в Тайбее, остальные картели пытаются найти лазейку в мирном договоре, заключённом между компаниями, — Хэ остановился. — Продолжай, — сказал Мо, по его телу пробежался холодок: хоть бы он не предугадал концовку, хоть бы это просто загоны Тяня. Хоть бы он не был в этом виноват. — И когда мы были вместе, — осекся Тянь, — гуляли где-то, — верно, они не были вместе, и это осознание ударило обоих под дых, осушив горло, — нас заметили и решили подослать тебя на склад, к Белладонне — самое открытое ее место, там много свидетелей, камер. Тебя причислили к нашей семье, как моего друга, — Хэ прочистил горло, — и обвинили в нападении, тем самым отменив договор. Рыжий посмотрел на него потерянными взглядом — его использовали, как пешку. Шань хотел что-то сказать, ответить, обматерить все вокруг, но не смог. Слова не шли, застревая поперёк горла комом. Рыжий стеклянным взглядом уставился на впереди стоящую машину. Проехав ещё несколько часов, Тянь вывернул на смотровую площадку—горы окружали небольшой обрыв и в ущелье, образовавшемся внутри, эхом раздавался звук льющейся с водопадов воды. — Переночуем здесь, — сказал Тянь, заглушив двигатель, — есть хочешь? Мо поерзал на месте и вытянул затёкшие ноги: — Нет, — ответил он, смотря в резиновый коврик. Хэ вышел из машины, и в салон пролез свежий воздух, смешанный с запахом леса, Мо глубоко вдохнул его. Тянь разложил заднее сиденье, трансформировав его в кровать, он дотронулся до плеча Рыжего и сказал: «ложись». Мо перебрался назад. Сон никак не шёл, вместо него в голове крутились тысячи мыслей, смысл которых ускользал в сознание, но каждая заканчивалась «Какой я идиот». Мо посмотрел на Тяня, сидящего на водительском сиденье, он крутил в руках старенький пейджер. — На, так быстрее уснёшь, — рядом с Мо оказалась большая ладонь с беспроводным наушником в ней, — как этот старичок смог их подключить, непонятно, но хоть что-то. Плейлист там, конечно, то ещё дерьмицо. Шань взял наушник, коснувшись пальцами ледяной ладони, сквозь подушечку пальцев проскочил разряд, и Рыжий дёрнулся. Музыка отвлекала, Шань лежал с закрытыми глазами. В подстаканнике завибрировал телефон, Тянь достал его и ответил на звонок. — Да, — тихо ответил Тянь, боясь разбудить Мо. — Ну, здравствуй, сын, — грубый голос растворился в тишине, — забрал своего мальчишку? — Да, — твёрдо ответил Тянь. — Весь в свою мать, — Рыжий напрягся, — она была такой же сентиментальной дрянью. Ты же понимаешь, что забрав его, привязал к себе динамит? — Да. — Ты нихрена не понимаешь, — отец Хэ повысил голос, — его теперь ищет не только Белладонна, его ищет Интерпол, как слабое звено нашей семьи, его, сука, ищет весь Тайбэй, — процедил старший Хэ, — вместо того, чтобы убить его, избавиться от своего прокола, ты потащил его хрен знает куда. — Знаю, — сухо ответил брюнет, и Мо начало лихорадить, — ты можешь помочь? — Оу, да, я могу помочь, — бас стал мягче, — но ты знаешь цену, — Рыжий услышал скрип кожи: Тянь вцепился в подлокотник. — Знаю, — молчание затянулось, и Мо подумал, что пропала связь. — И ты понимаешь, что не сможешь вечно оберегать свою игрушку? — уточнил отец Брюнета. Шань сжал челюсти, чтобы не выхватить телефон и не послать папашу Тяня куда подальше. Хэ усмехнулся, и Мо представил безумный оскал на его лице: — Ты предлагаешь занять место в компании и оставить то, ради чего я сейчас рискую? В чем смысл? — парировал Тянь. Мо замер, забыв как дышать. — Зато живой, хорошее предложение, сынок, — Тянь молчал. — Нет, — ответил Брюнет. — Ты такой эгоист, что не готов принять дело своей семьи, даже ценой его жизни? — хитрый, властный голос зазывал Тяня ответить: «да». — Я такой эгоист, что не смогу отказаться от него, — Тянь сломал пополам раскладушку, потянул рычаг и откинулся на кресле. Сказанные им слова крутились, словно в центрифуге, с бешеной скоростью в голове Мо. Они бились о виски, затылок, пролезали в извилины, и Шань думал, что сойдёт с ума. Он свихнётся, свихнётся с этим мудилой. Рыжий зарделся, его щеки опалило жаром, который перекатывался по всему телу, поджигая внутренности. Гуань сделал вид, что спит, Рыжий надел на своё сердце непробиваемую кольчугу. «Не за что», — эхом раздалось в сознании. — Ложись, — тихо сказал Рыжий. — Я посижу, — долетело до покрасневших ушей. — Сука, тебе дважды повторять надо? — огрызнулся Мо. Тянь мягко посмеялся, перелез к Шаню, приговаривая: «да, иду-иду», и лёг рядом. — Что, не хватает моего тепла, Р-рыжий? — и казалось, что ничего не поменялось, будто не было отвратительного разговора несколько минут назад. — Захлопнись и спи, — буркнул Шань, повернувшись к брюнету спиной. Горячее дыхание окутывало шею Мо, забираясь под футболку тянущейся истомой. Спокойствие растеклось по телу, и Шань расслабился. Рука Тяня легла на его талию, и он притянул Мо к себе, зарываясь в рыжую макушку. — Убери свои лапы, — сквозь зубы прошипел Шань. — Я сплю, — промурлыкал Хэ над шеей Рыжего, губами касаясь мягкой кожи. — Ага, я вижу, как ты спишь, — Мо попытался выбраться из плена, но Тянь ещё сильнее прижал его к себе. Шань повернулся в кольце рук, с упреком смотря на довольное лицо брюнета, — а теперь убери руки. Тянь выдохнул, но послушался, убрав свои руки и протянув их вдоль туловища, мертво. «Они лежат не на том месте», — возмущался дьявол на плече брюнета, и Тянь согласился. Взял бы силой, заставил, но Рыжий сломался бы, Хэ уже видел, что ломался: залипал стеклянным взглядом, разбрасывая осколки по салону машины, грозясь попасть прямо в сонную Тяню. Хэ разглядывал спину Шаня, думая, как до этого дошло? Когда он успел так проебаться. Дыхание Мо выровнялось— он уснул. Хэ осторожно поднялся, снова оказавшись на водительском сиденье, вышел из машины, придерживая скрипучую дверь. Кроссовки ступали по мокрым камням, и они хрустели под ногами. Хэ забрался на капот, рассматривая пейзаж. Темно-зеленые сосны окутывали скалы, и казалось, в этой темноте, природной, настоящей есть что-то родное. Тянь закрыл глаза, тысячи звуков расползались по телу, раскрывая секреты леса: звуки сверчков, шум листвы, качаемой от ветра, журчание воды, рядом, будто в руках, холодной, что можно ощутить покалывание в пальцах. Хэ поднял голову, небо заполонили миллиарды звёзд, он попытался найти большую медведицу, пояс Ориона, о которых когда-то читал в детстве. И так захотелось в детство, так захотелось быть беззаботным, творить чудные поступки, морщиться от брокколи и обожать сладкое. Ветер игрался с чёрными волосами, принося с собой моросящий дождь. Хэ протянул руку, словив первые капельки, внутри, в самом сердце ущелья, он увидел озеро. Оно отражало верхушки сосен, покрыв свою поверхность ломанной. Постепенно дождь усиливался, капли набирали мощь, и крупными лужицами приземлялись на одежду. Тянь слез с капота, открыл дверцу машины, и сняв с себя толстовку с футболкой, вернулся обратно. Ливень затарабанил по лобовому стеклу, штаны Хэ были насквозь мокрые, но ему было все равно. Дождь хлестал его тело, дорожками спускаясь по спине, ледяными крупинками забираясь под самую кожу. Это прочищало мозги, оставляя после себя только холод. Хэ не заметил, как его тело покрылось мурашками, как губы стали черничного цвета или как сильно стучали его зубы друг о друга. Его не заботили морщинистые подушечки пальцев, не волновало сколько он уже тут сидит. Сидел бы вечно, а потом бы разбежался, прыгнул с обрыва и упал бы в озеро или разбился. Исход не играл бы роли — дышалось так легко, как никогда раньше. — Так вот, что значит свобода, — подумал Тянь. Позади него скрипнула дверь, чужие кроссовки ступили на каменистую землю, и Хэ подумал: «Рыжий и есть свобода, с Рыжим легко дышится». Шань подошёл к Тяню, посмотрел на него с ног до головы, от синих щиколоток до полностью мокрых волос. — Ты совсем ебанулся, — на выдохе произнёс Мо. — Красивое небо, правда? — спросил Тянь, снова взглянув на небосвод. — Да, красивое, — отозвался Шань, — что ты здесь сидишь? Ты весь синий, — Мо ткнул пальцем в плечо Хэ, — и холодный. — Не знаю, тут как-то спокойно, — Тянь посмотрел в глаза Мо, — понимаешь? — В машине тепло и спокойно, — капля стекла по лбу Шаня, прошлась по переносице и сиганула вниз: «так же хочу», — подумал брюнет. — Знаешь, наверное, я должен извиниться, — Тянь вгляделся в глубь леса, — что притащил тебя сюда. Да, я вроде, как спасаю тебя, но вдруг ты не хочешь быть спасённым, — Хэ тихо усмехнулся, — особенно мной. — Ты точно ебанутый, пора в машину, — Мо подошёл к капоту, взял кисть Хэ и потянул на себя. — Я не хочу в машину, — Тянь выдернул руку, — ты просто чувствуешь себя виноватым, не парься-не стоит, ты случайно попал под горячую руку, вот и все, — Хэ криво усмехнулся. — Иди нахуй, — Мо развернулся, и галька захрустела. Ливень продолжал вбиваться в ледяное тело, дрожащие руки, ноющий из-за холода затылок. Сработало, подумал Тянь, услышав скрип двери, но хлопка не последовало. — Я же тебя, уебок, знаю, — губы Тяня расползлись в улыбке- догадался, — ты что творить собрался, а? — Ничего, — сквозь улыбку сказал брюнет. Шань встал перед капотом, загородив собой вид. — Из-за тебя я не вижу озеро, — пожаловался Тянь. — Потерпишь, — Мо изучал лицо Хэ: в его глазах снова запрыгали чертики, — мы идём в машину. — Я не… — Заткнись, — Шань подхватил его под икры, рывком стянув с капота. Оледеневшие ноги не держали, и брюнет попятился, приземлившись на неровную поверхность. Тянь запустил пятерню в мокрые волосы, поправив спадающие на глазе пряди, и побрел вслед за Рыжим. Шань залез в салон, матерясь и бурча ругательства, он завёл машину, включив печку на полную мощность. Дверь рядом с Мо открылась, и Хэ положил ему на колени сухую одежду: чёрные спортивные штаны и футболку. Тянь сказал: «я подожду, пока ты переоденешься», и встал спиной к автомобилю. Ливень закончился, оставив после себя только воспоминания: разводы на окнах, капли на ветках деревьев и мягкую влажную землю, в которые так и норовили провалиться ботинки. Шань переоделся в мешковатую одежду, стараясь не думать, кому она принадлежала. Он постучал по окну, и Тянь, повернувшись, хитро ухмыльнулся, это точно его одежда. — Да, давно я не видел эту гадкую улыбку, — заметил Шань, и в сердце, словно сквозь призму, прошла фраза, разложившись в спектр: Мо скучал по ней. Они поменялись местами: Хэ сел на место Рыжего, стягивая с себя мокрую одежду, второй кожей прилипшую к телу; Мо перелез на заднее сиденье, накрылся шерстяным клетчатым пледом и, наконец, согрелся: кончики пальцев согрелись до прежней температуры. От одежды пахло хвоей и сигаретами, рядом с Шанем прогнулось сиденье, и запах усилился в геометрической прогрессии, вытеснив кислород из легких. Запах обволакивал, проникал в каждую клетку, разрушая ее структуру и вклиниваясь в ДНК, как вирус. Рыжий почувствовал, как лопатки уперлись в спину брюнета, его мышцы перекатывались и вздрагивали.Мо взял кусочек пледа со своего плеча, накрыл Тяня, и окунулся в сон.