Пустой циферблат

Ни одна из полубессонных ночей, которые Винсент проводил в поместье Найтреев, — а других ночей в этих стенах для него попросту не существовало — не обходилась без неизменного жестокого наваждения. Стоило Винсенту только закрыть глаза, как перед его мысленным взором возникала одна и та же, так хорошо знакомая, но всё такая же кошмарно-реальная, картина. Будто он летел вниз головой в бесконечную чёрную пропасть, а над ним, нисколько не отдаляясь с падением, кружилась пустая, без часовой стрелки, печать в виде циферблата, что появляется на груди у людей, заключивших нелегальный контракт с отродьями Бездны. Винсент кричал, захлёбываясь от леденящего душу страха, но не слышал своего голоса. Казалось, его окружала пустота, поглощающая всё вокруг, даже воздух с каждой секундой испарялся всё быстрее и быстрее. Становилось всё труднее дышать. Винсент умирал от удушья, а проклятое сердце продолжало биться как сумасшедшее между лёгкими, сводимыми судорогой при каждой попытке вдохнуть, словно стараясь сломать рёбра и вырваться наружу. Бешеные удары отдавались болью в висках. Голова гудела, будто ещё мгновение и взорвётся. Перед своей воображаемой страшной смертью, которую несли разрывающие на части ощущения, Винсент больше ничего не видел и не слышал. Только пустой циферблат продолжал вращаться в смертоносном танце, зловеще сверкая перед разными глазами. Винсент умирал, падая в пустоту, и тотчас же просыпался в одиночестве, вновь окружённый этой пустотой, создаваемой огромной комнатой с высоким потолком, мрачными серыми стенами и плотно задёрнутыми тяжёлыми чёрными шторами. Мрачное давящее пространство и в нём только он, одинокий испуганный мальчишка, у которого где-то внутри под пустым циферблатом билось, как будто по инерции, еле живое сердце. Желание жить у него пропало в тот день, когда оно потеряло того единственного, ради кого только и могло продолжать биться. Когда Винсент понял, что не имеет ни малейшего понятия о том, где искать Гилберта, ему оставалось только слишком живо представлять, какие ужасные вещи могли случиться с его старшим братом — вплоть до того, что ему на какое-то мгновение показалось, что тот мог умереть от ран, полученных при выпадении из Бездны. Поэтому, сходя с ума от беспокойства, Винсент всем своим желающим как можно скорее замереть навсегда сердцем стремился к тому, кто был единственным смыслом его жизни, но безуспешно. И, несмотря на это, продолжал влачить своё жалкое существование, потому что всё ещё надеялся вновь обрести своего столь необходимого и горячо любимого брата. Каждый новый день был наполнен ни к чему не приводящими метаниями, непонятной тревогой о судьбе Гилберта, безуспешными попытками начать поиски и постоянным ощущением, что когда-то всё это уже происходило. Каждый новый день не приносил ничего нового. Каждый новый день был точным повторением предыдущего. А ночью всё возвращалось на круги своя, словно время поворачивалось вспять, отматывая обратно прожитый день. Всё повторялось вновь и вновь: падение, смерть и всепоглощающая пустота. День метаний и безуспешных попыток что-то понять. И снова ночь. А за ней — такой же день. И так — десятки и сотни раз. Один бесконечно повторяющийся день и неизменное жестокое наваждение, возвращающееся каждую ночь. Словно бег по замкнутому кругу пустого циферблата. И ничто не могло разорвать этот круг. Винсент по-прежнему не знал, где искать Гилберта — единственного человека, ради которого его одинокое несчастное сердце упорно продолжало биться в бесконечном круговороте повторяющихся событий. Но, умирая каждую ночь и сходя с ума от похожих друг на друга, как капли воды, дней, Винсент продолжал всеми силами защищать свою жизнь, подаренную Гилбертом, совсем не желая с ней расставаться, и не мог смириться с тем, что любимого старшего брата так долго нет рядом. Без Гилберта жизнь Винсента потеряла всякий смысл — стала абсолютно пустой. Такой же пустой, как и циферблат на его груди — над опустошенным мёртвым сердцем.