Потери и находки

Джен
PG-13
Завершён
10
автор
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
10 Нравится 1 Отзывы 1 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Просыпался Руперт тяжело. А когда проснулся, понял, что зря это сделал. В Каир его погнала не служебная, а, скорее, личная надобность — он жаждал отыскать в тамошних священных папирусах хоть какой-то намек на то, как можно приструнить Иллирию. Прописавшаяся в Лондонском филиале синеволосая дама считала своим долгом сообщать Совету по сто раз на дню об их ничтожестве перед ликом высших существ. Еще больше Джайлза злило наплевательское отношение Уэсли. Похоже, он не просто ей попустительствовал, а соглашался от чистого сердца. Хвала Исиде, однажды она сболтнула о конфликте с богами Верхнего Египта, и о мерах, которые они приняли, чтобы призвать её к порядку. *** Директор Каирского музея Вафаа эль-Садик*, хрупкая маленькая женщина, встретила Руперта со всевозможным пиететом. Даже выяснив, что он прибыл не по делам, связанным с возвращением на родину Розетского камня, она выделила ему комнату и материал для исследований: — Уж простите нас за некоторый беспорядок в запасниках. Подвал похож на лабиринт. Каждый день мы обнаруживаем новые сокровища. Когда я получила эту должность, не думала, что придется возглавлять раскопки в собственном музее. Руперт с улыбкой поклонился: — Вы чрезвычайно любезны! — Мы нашли много интересного, но пока не в силах его классифицировать. Экспонаты скапливались десятилетиями безо всякой описи. Возможно, я могу рассчитывать… — …на мою помощь? Безусловно. Как здесь принято говорить, эль садик таарефу фи аддик — друг познается в беде. На следующий день он подумал, что Вафаа оценила комплимент и обещание с несколько преувеличенным энтузиазмом. Заросших пылью экспонатов насчитывались тысячи. Руперт очищал саркофаги и переписывал иероглифы, расшифровывал надписи и составлял списки. К вечеру у него нещадно разболелась голова, а перед глазами поплыли пятна. «Последний саркофаг на сегодня — и обратно в гостиницу», — решил он, с ненавистью разглядывая невзрачный каменный ящик. Охнув от боли в затекшей спине, он вооружился ломиком и сдвинул крышку. Оттуда грянул гром, полился яркий свет, по бортику заскребла обмотанная разлохмаченными бинтами кисть. Хозяина саркофага поднялся во весь рост и, покачиваясь, заявил: — Я — Имхотеп, сын Канефера, верховный жрец Гелиополя! Трепещи, жалкий смертный червь! «Замечательно, — обреченно подумал Джайлз. — Хотел обуздать амбиции одной воскресшей гордячки, а вместо этого разбудил ещё одного». *** — И вот тогда… ик… тогда она бросила меня, бросила погибать. После всего, что я сделал, после всех заверений и клятв! Ты понимаешь, как это тяжело? — Понимаю, поверь. Налить тебе ещё? Сначала они пили местное пиво, но оно оказалось редкой дрянью. Поэтому Джайлз купил виски. И копченых скорпионов у старика-лоточника — на скорпионах в качестве закуски настоял Имхотеп. Потом виски закончилось, и они снова стали пить пиво. После виски пиво уже пошло нормально. Потом Джайлз рассказывал новому другу, что такое Рождество. Они приволокли с улицы пальму и нарядили её всем, что подвернулось под руку: украшениями из витрин, туалетной бумагой и бинтами жреца. В памяти всплыла песенка, под которую они водили хоровод: В пустыне пальма выросла, Под солнцем расцвела И именем Осириса На праздник к нам пришла! Дальше был провал. Между подсобкой Каирского музея и его квартирой образовалась полнейшая пустота, заполненная лишь отдельными обрывками — уговоры «погостить совсем чуть-чуть, девушку мы тебе подыщем — их у нас видимо-невидимо», хмурое и недоверчивое лицо таможенника, под действием заклинания постепенно расцветающее дружеской ухмылкой, стюардесса с очередным пакетом. Джайлз резко вскочил с постели и похмелье злобно клюнуло его в затылок. На первый взгляд, жреца в комнате не наблюдалось. Второй взгляд выявил, что его вообще нет в доме разом протрезвевшего Наблюдателя. *** — Моя принцесса… Робкий оклик заставил Дру обернуться. Позвавший ее мужчина выглядел неважно. Он был болезненно худ, кожу покрывали струпья, одежда болталась, будто с чужого плеча. Но в его груди сиял тот самый долгожданный свет, та самая звезда, на поиски которой Друсилла вернулась в родной город. У неё нынче будет настоящее Рождество. Она подошла, поскрипывая каблучками по уже подтаявшему снегу, и пытливо коснулась изъявленной щеки: — Ты останешься играть со мной навсегда? 26.09.2009 г.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.