Вещий сон

Разлились слёзы океаном, Намокла от текущих слёз  Одежда юной жрицы! А ветер выдувал из тела девы Поток сердечного тепла.   И не спасал от стылой стужи Красивый, белый, и тяжелый плащ, Прилипший, мокрой тряпкой, К спине избранницы Богов! Но, прах, смешавшись со слезами, Оборотившись чёрной грязью, Не мог испачкать белого плаща, Не мог разрушить образ жрицы. Так было предначертано Богами!   А тьма окутала плывущие дома, Лишая их небесного тепла и света. И давит душу тишина могил.   Лишь где-то там, вдали, журчит вода И слышен шум больших летящих птиц. Или не птиц, а Ангелов спешащих, Неведомо куда, быть может в мир иной? А я бреду в чужом и странном мире И ведомо-то мне — я здесь одна! Здесь нет приюта для моей души.   Стучу в ближайшие дома, Но тишина в ответ и чувство страха Вдруг заполняют мир вокруг меня. Я чувствую, что за стенами мне не верят! Кричу: «Пришла я к вам с добром! Мне нужно лишь согреться у огня,  Я мёрзну под открытым небом! Укрыться негде здесь от стылого дождя!»   И солнца раннего проснулся жаркий луч, Вдруг появившись в мокром, мрачном небе. Да будет светлым день! Он высушит последнюю слезу у жрицы!   Проснулись птицы — вестники зари, И песней громкой прочь прогнали Неведомые ужасы ночи холодной. И тьма, которая старательно укутала дома Тяжелым покрывалом, бесшумно уползла.   Там за окном, зеленая гардина, Чуть шевельнувшись, пропустила в щель Глаза, видна в них мудрость века. Морщинами изрезано чело, Живущего на свете долго, человека. И тихий голос прозвучал: — Не мёрзни, заходи скорей, дитя моё. Будь гостьей у меня! — Стара и некому я не нужна, В подлунном, грустном мире — Вздохнув, произнесла болтунья, — Открою тайну, я — колдунья! Она вошла, снимая мокрый плащ,  Озябшие протягивая руки к печке, А на столе стоял горячий чай Да в люстре над столом горели свечки. И в сумраке, огнями засверкала ваза До верху полная неведомых конфет. — Ешь, ешь, — шептала ей старушка, — Для отдыха, сейчас расправлю я постель — Она ей тихо ворковала в ушко. Её тепло свалило в мутный сон   Я вижу жуткую картину: Лежу одна я в комнате пустой. Вокруг меня пыль, паутина, запустенье, Ковер, проеденный мышами Да колченогий шкаф скрипит, тоскуя. Тоскует о былом, когда-то был он полон, Битком набит одеждой дорогой… А ныне вижу за прозрачною стеной Пожаров свет, горят дома, сады, В которых раньше пели соловьи. И кровь, кровь человека течёт ручьем. Проснулась я, крича от боли. Мне ведомо, то боль людей, В печах горящих Ада. Творец отправил души мерзкие страдать За их желанье — убивать!