Если память не подводит...

- Наверное, поздно уже спрашивать о стирке? - Осведомился он так, будто это была их старая дружеская шутка. Анну пугали его постоянные попытки создать между ними какое-то подобие интимности. У них не было ничего общего, ничего, кроме неловкости в обращении друг с другом, но Симко постоянно намекал на нечто значимое, и его одновременно ледяные и насмешливые глаза словно говорили: "Я знаю о нас куда больше, чем ты". Когда Анна ловила взгляд капитана, ей казалось, что он действительно верил во всё, что произносил или надумывал. В его глазах светилось какое-то болезненное, лихорадочное участие её жизнью, а еще нежность, хоть немного оживляющая его лицо. Несколько раз она замечала во взгляде Симко слезы, и это смущало Анну еще больше. Что творилось в голове у этого человека, если он так остро реагировал на каждую их встречу? С ним определенно что-то было не так, и следовало опасаться последствий... Но Анна всегда старалась оставаться вежливой, и теперь она кротко кивнула: - Нет, я не забыла. Пройдя мимо Симко, она слегка сжалась, побоявшись, что мужчина не вытерпит такой близости и схватит ее. Но он продолжал стоять, глядя в прежнюю точку, и лишь когда она пересекла комнату, медленно повернул голову, скосив глаза ей вслед. Анна поднялась наверх, в кладовую, открыла нижнюю дверцу шкафчика и вытащила оттуда стопку одежды, аккуратно сложенную и чистую. Когда она вернулась, Симко стоял как прежде - будто боялся шелохнуться. "Может, и ему страшно передо мной. - Подумала Анна как-то тоскливо. - Может, у меня над ним власти больше, чем я думаю, но как же это всё неприятно... Он стоит здесь, совершенно не наглый, как другие солдаты, и нельзя его ни в чем обвинить, кроме желания меня видеть..." Было бы легче, распусти он руки - она закричала бы. И смогла бы по вполне понятным причинам попросить Эйба о помощи... Но Эйбрахама и так стало слишком много в ее жизни, и если Симко продолжит видеть ее "галантного рыцаря", кто знает, что он подумает в этой своей рыжей голове... - Когда я узнала, что вы вернетесь, - осторожно, даже бесцветно произнесла она, - то принесла белье сюда, чтобы отдать вам. Всё выстирано, как вы и просили. Он смотрел на нее своими странными, равнодушными глазами и будто не верил ни единому слову. Анна молча протянула ему стопку, думая про себя, что, возможно, в этом жесте было слишком много доброты для такого человека как Симко. Помнится, ей претила сама его интонация, подразумевавшая что-то грязное и пошлое, когда он приказал ей заняться его стиркой. С тем же успехом Анна могла выбросить все его вещи. Сжечь их. Сделать вид, что приказ забыт. Но нет, она была слишком трудолюбива для этого, и ее наполнял страх. Эта медлительность, этот воспаленный взор, одновременно кроткий и угрожающий, внушали ей ужас. Анна не знала, чего ждать от него. Симко, сжав в руках свежую, белоснежную стопку одежды, выглядел как ребенок, впервые получивший подарок от матери. Его пальцы вдавливались в ткань, будто никогда еще он не испытывал подобной мягкости. Его смутно очерченный рот приоткрылся и снова захлопнулся. Анна ждала, сцепив руки. Наконец, капитан положил стопку на стол и обернулся к ней, глядя как-то ново... почти участливо, но даже эта эмоция на его лице смотрелась неуклюже, пугающе. Будто он не был создан ни для тепла, ни для дружбы. - Спасибо вам, миссис Стронг, - произнес он своим высоким, змеиным голосом. Затем он так резко оказался возле нее, что Анну кинуло в холод. Подняв ее руки к своему лицу, Симко прижался к ним сперва поцелуем, а затем щекой. Он сжимал ее ладони слишком сильно, до боли, а его дыхание обжигало пальцы Анны, пока он повторял: - Спасибо вам... Я знал, что вы обо мне... Анна закрыла глаза и вымученно улыбнулась. Она вспомнила о нем всегда с неприязнью, но, кажется, скажи она это вслух, со всей прямотой - Симко не понял бы. Потому она молчала, смиренно дожидаясь, пока пройдет его приступ безумной нежности. Анна прекрасно понимала, что с каждой секундой всё ширится иллюзия, в которой она рада видеть его живым, в которой она с трепетом ждала его возвращения. Все, на что Симко так надеялся, все, что возникало в его запутанном разуме, Анна подтверждала своим молчанием. Она осторожно погладила его скулу, прежде чем высвободить руку. И иллюзия ожила. - И знал, что вы ждете встречи, - прошипел Симко, поднимая на нее глаза. Он был сейчас похож на одно из существ из детских сказок, жадное и противное свету, но обаятельное в своей несуразности. - Я сделаю для вас всё, что прикажете. Я хочу вернуть нашу дружбу... Бровь Анны дернулась. Дружбу? Какую, черт возьми, дружбу? Но ведь это Симко. Его разубедит разве что пощечина, а на это она не пойдет. Слишком страшно испытывать грань его увлеченности... - Вам ничего не нужно возвращать, - откликнулась она. Иллюзия уже пустила корни.