Cymbal

При входе в эту квартиру кажется, что ее снимает безалаберный парнишка, не умеющий позаботиться о себе и непонятно, на какие гроши живущий. Кухня издали похожа на склад: возле посуды, расставленной по всем углам, красуются хлебные крошки, пустые жестяные банки занимают стол, мигает голая лампочка, что делает вечера, проведенные за учебниками, подобными пытке. Диван всегда разложен, простыня на нем — вверх дном, как после бурной февральской ночи. Духота, однако, стоит вовсе не февральская. Квартплату за это помещение практически добросовестно выплачивает американская студентка родом из Аризоны. — Ты бы хоть иногда окно открывала, Эмили, — в голосе Ивана нет укора, разве что сожаление звенит, как колокольчик. Когда Иван проводит рукой по антикварному комоду и смотрит на оставшуюся на подушечках пальцев чернь, он весь напоминает колокольчики. Чем меньше слов, тем они тоньше. Большие колокола могут выбить дрожь из человека своей песней. Эмили, что сейчас лежит на том самом диване прямо в одежде и гольфах, часто забывает проветрить квартиру. Ее организм привык к духоте и не замечает наличие или отсутствие оной. При любой температуре она способна крепко держать барабанные палочки. В свою очередь выбивать ритм. Если играть долго, сердце подстраивается под удары о мембрану малого, ведущего барабана. Она тянется и сгибает ногу в колене. — У меня свистнули тарелку. Если долго знать Эмили, такое перестает быть удивительным. Она не замыкает квартиру, отходя в продуктовый или местную забегаловку, не смотрит за вещами в общественных местах. В головах студентов слишком много посторонних мыслей, гуляющего ветра. Иван закончил институт год назад. — У тебя на кухне стоит целая посудная лавка, достаточно все вымыть. Русские вечно неправильно понимают слова. — Барабанную тарелку, — возмущение Ивану наверняка не послышалось, впрочем, дальнейшая фраза, звонкая, ударная, смягчает положение, — но я нашла решение. У меня стоял старый металлический вентилятор, у него крышка по размеру подошла, смекаешь? Звучит круто. — Вряд ли так, как должно звучать. Он был в рабочем состоянии? — Конечно. Вещь бесполезная, вот я и решила использовать ее во благо. Иван вздыхает непротяжно, он бы не поглушился услышать монотонный свист помянутого вентилятора вместо ровных о него ударов сегодня. Он, как будто сам является хозяином квартиры, распахивает настежь все окна. На полу боле нет полосок теней от рам, те исчезают, прихватывая с собой утренний настрой. Без былого контраста светлость не так заметна. — Обещай, что больше не будешь сохнуть без воздуха. Вместо ответа деревянный стук палочек о ножку дивана. — Готовься к концерту, — повеселевши, указывает Эмили, с хохотом переворачивается на смятой простыне, чтобы встать, и заворожено несколько секунд смотрит на неполную установку. Заместо тарелки на высокой ножке действительно задний корпус вентилятора. Ивану не приходится сомневаться, что Эмили сможет играть и на этом, особенно если метит заранее сама. Он не ошибается, звук работает складно настолько, насколько это возможно. Эмили нужно было идти на профессионального ударника с ее слухом и проворностью, а не пить энергетики, судорожно перечитывая конспекты по истории. Так хочется рассказать ей о том, что она живет не своей жизнью, выбивая последнее из старого вентилятора.