***
Раздался дверной звонок. Стив мгновенно вылетел из спальни с щитом, а мокрый Баки в махровом халате уже затаился у входной двери с пистолетом. Конечно, вряд ли агенты ГИДРы звонили бы в дверь, когда они могут просто войти через окна, но осторожность никогда не помешает. Кивнув ему, Роджерс как можно спокойнее спросил: — Кто там? — Ваш сосед с нижнего этажа. У вас всё в порядке? Просто я услышал сильный удар, словно что-то тяжелое упало, — голос за дверью, в котором сквозили нотки беспокойства и любопытства, принадлежал мистеру Джонсону, довольно добродушному мужчине средних лет. Тот недавно прознал, с кем он соседствует, и при первой же возможности наведывался к Капитану Америке и его дружку Зимнему Солдату. Баки сначала хотел ему яйца открутить, лишь бы мистер Джонсон не приходил снова, но очень уж не хотелось светиться на первых полосах газеты и снова подвергать квартиру прослушке, да и морковные пироги по фирменному рецепту бабушки подкупили суровое сердце Барнса. Но он всё равно был бы рад избавиться от назойливого соседа в любой момент. У Стива отлегло, а Баки закатил глаза и сунул пистолет обратно в тумбочку. — Извините, что побеспокоили вас, мистер Джонсон, у нас всё в порядке, просто мы… — тут Роджерс-не-умею-врать запнулся, лихорадочно придумывая отговорку, -…уронили шкаф. Да, шкаф, ну знаете, перепланировка квартиры, кхм, и вот. Баки опять закатил глаза и улыбнулся. Когда Стив врал, это было чертовски мило. У него краснели уши и щеки, сбивалось дыхание, и еще он начинал отводить взгляд куда-то в сторону. Сейчас положение спасало то, что дверь настырному соседу Стив так и не открыл, и тот не видел всех этих метаморфоз с лицом Кэпа. Немного потоптавшись, мистер Джонсон понял, что дверь ему не откроют, и ушел к себе, напоследок яро заверив, что они всегда могут рассчитывать на его помощь. — Шкаф? — Барнс саркастично изогнул правую бровь и оперся плечом о стену, по-прежнему улыбаясь. — Шкаф, — Стив улыбнулся в ответ.***
— Не листай так быстро, я не успеваю, — Стив обиженно сопит. Его голова начинает уже болеть от быстрой смены разноцветных картинок на экране ноутбука, а Баки хоть бы хны. Они сидят в гостиной за ноутбуком. Каштановые волосы Барнса собраны в пучок, и несколько прядей уже успели упасть ему на лицо. Он сидит в позе лотоса на стуле, а его правая рука накрывает компьютерную мышку. Рядом на табурете сидит Стив и греет руки об горячую чашку с ромашковым чаем. Обстановка до одури уютная и спокойная, и он чувствует, как его распирает от расползшемуся чувству радости по всему телу. Стив был готов хоть каждый день кровати ломать, чтобы потом сидеть вот так, рядом с Баки. Хотелось рисовать. После ухода мистера Джонсона они сели выбирать новую постель и матрац. Стив живо представил себе, как***
Спустя всего каких-то несколько часов они выбрали кровать, полужесткую, из дуба, с плотным днищем и невысокой спинкой, и довольно скромный матрац с пружинами. Привезти обещали через три дня, так что спать решили на диване. Осталось только избавиться от остатков прежней постели. — В темноте вполне сойдет за шкаф, не волнуйся, — Баки впихнул оставшийся кусок кровати в черный пакет, пока Роджерс подметал пол в спальне. — Представь себе заголовок в газете «Капитан Америка и личная жизнь, или как заниматься сексом до щепок из кровати». — Баки! — Всё-всё, пошли уже.***
Следующий раз происходит примерно через месяц. И Стив с Баки в этом абсолютно не виноваты. Разве что косвенно. Агенты ГИДРы вламываются в квартиру под покровом ночи и в бою рушится буквально всё. Сначала тумбочки с выдвижными ящичками в спальне, которые оказались не в то время и не в том месте, потом платяной массивный шкаф с полочками, стулья и этажерка. Последней в бою падает дубовая кровать, когда на нее отлетает Стив со всего размаху из-за особо прытких приспешников ГИДРы. До появления ЩИТа из мебели выживает только половина кухонной гарнитуры, гардеробный шкафчик и диван в гостиной. Пока агентов ГИДРы в бессознательном состоянии выволакивают и суют в фургоны, нахмуренный Баки сидит за кухонным столом и заряжает опустевший магазин пистолета. Стив ставит щит у стены и вытирает пот со лба. Он оглядывает разгромленную квартиру, но ему не так жалко её. Они отбились и оба живы и даже почти не ранены, а у ЩИТа прибавилось работы и возможно очень скоро они выведают новую информацию о базах ненавистной ГИДРы. Жаль лишь, что Баки снова выглядит потерянным и чувствует себя паршиво. Ближайшие дни ему опять будут сниться кошмары.***
Они лежат на большой кровати. В разгромленной квартире оставаться не было смысла, к тому же они могли снова подвергнуться нападению, поэтому с минимум вещей временно перебрались в Башню Старка. Тони радушно принял двух «сосулек» и выделил им отдельные апартменты, сказав чувствовать себя как дома. Как дома не получалось. Комната была почти роскошной, со всеми удобствами и захватываемым видом на ночной Нью-Йорк, но совершенно необжитой. Всё было стерильно чисто и в воздухе ощущалась пустота, отчего на душе становилось тоскливо. Стив снова поворочился, пытаясь устроиться поудобнее. Он до сих пор не привык к постели, а учитывая размах Старка, то Роджерсу казалось, что он лежит на большом куске ваты, который засасывает его всё глубже. Баки лежал к нему спиной, но Стив чувствовал, что тот не спит и испытывает те же ощущения, что и он. А еще он чувствовал, как тот снова занимается самокопанием и самобичиванием. Роджерс подвинулся ближе и обнял его, утыкаясь в шею. Барнс вздохнул, накрывая ладонью его руку: — Я так ненавижу ГИДРу, Стив, так ненавижу. — Я тоже, — ответил Стив и крепче обнял Баки.***
— Больше не могу так, — на вторую ночь Барнс выпутывается из рук Роджерса и встает с кровати, решительно шагая по направлению к шкафу. Потом роется на полках, вытаскивает запасные одеяла и стелит их рядом с кроватью, кидая сверху две подушки. На этот раз они засыпают почти сразу же, едва коснувшись головой импровизированной постели.***
Через пару дней уборка квартиры закончена, и они возвращаются обратно. Теперь всё выглядит немного иначе. Входная дверь не темно-бордовая, а коричневая, на окнах в некоторых местах не содрана пленка, место кресла пустует и люстра теперь круглая. Когда Стив хочет зайти в спальню, Баки просит закрыть глаза и не открывать их, пока он не разрешит. — У меня сюрприз для тебя, — поясняет Баки и ведет Роджерса за руку. Стив удивлен, но покорно следует за ним. Они останавливаются и он слышит: «Давай». Роджерс открывает глаза. Они стоят в их спальне, где тоже изменилась обстановка. Не было теперь массивного шкафа, подпиравшего потолок в углу, и расположено всё было иначе. И не было кровати. На её месте лежало два больших, широких матраца, одеяла и подушки. — Я положил два, чтобы не было слишком жестко, снизу более твердый, а сверху помягче, — Баки объясняет, и пластины его руки тихо шелестят, — Они оба без пружин и набиты чем-то вроде ваты. Одеяла взял шерстяные, а подушки — перьевые. Подумал, что так будет удобнее, и я просто что-то вспомнил, что… Когда-то было так. Стив смотрит и на мгновение он видит ту квартирку в Бухаресте, где он нашел Баки, прежде чем их попытались задержать. Вспоминает тот помятый грязный матрац и подушку, рядом стоял высокий торшер. Он помнит, как тогда екнуло под сердцем при виде всего этого, а сейчас Баки настороженно стоит рядом, живой и родной, и предлагает эту аккуратно сложенную самодельную постель с шерстяными одеялами и перьевыми подушками, от которых веет довоенным Бруклином и домом. — Хей, я что-то сделал не так? Мы можем купить кровать, Стив, я… — Баки растерянно смотрит на него. — Нет, всё в порядке, — Роджерс обнимает Барнса, чувствуя, как в груди сжимается и глаза немножко щиплет, — спасибо. Правда. И Баки тихо выдыхает и улыбается, обнимая его в ответ.***
Этой ночью они занимаются любовью, медленно и нежно, двигаясь в унисон и растворяясь в друг друге. Кровать оказалась податливой и обволакивающей. Ничего не скрипело и не стукалось об стену, и уж точно ничего не собиралось развалиться. Укрывая их одеялом, Стив подумал, что он счастлив. Неважно где — с кроватью или без, на земле или холодном бетонном полу, главное, чтобы Баки был рядом. Остальное не имело значения.