Признание

***

      Тяжёлые шаги эхом разносятся где-то в соседних комнатах, будто бы удары молотком о металлическую поверхность. Звенящие цепи, неразборчивое бормотание и скрежет чего-то острого о стену. Леденящий воздух. Запах фенола и свежей крови. Запах страха, боли, отчаяния.       Прерывистые вдохи парня становятся едва слышны, когда ботинок ступает на пару десятков сантиметров дальше от его носа. Острое лезвие опускается до самого пола, сверкает в полутьме, едва касается плитки. Когда неприятель уходит — выползает из-под кровати и судорожно осматривается. Никого. Двери слегка приоткрыты, через щель виднеется отдаляющаяся тень. Можно наконец-то выдохнуть спокойно.       Босые ноги плавно, но быстро передвигаются по холодной поверхности, пересекают коридоры один за другим, подкашиваются от бессилия. Снова головокружение, снова боль, снова слабость. Он падает. Кровь из носа стекает по щеке, оставляя на полу алые капли. Пытается встать, вытирает рукавом больничной рубашки лицо, держится за голову.       Где-то позади слышны тяжёлые шаги, быстро приближающиеся. Слабость не отпускает, тянет сомкнуть веки и погрузиться в сон, затуманивает зрение. Он продолжает идти, руками придерживается за стены. Длинные коридоры, заученные наизусть, вдруг становятся едва знакомыми, бесконечными лабиринтами. Какое-то жамевю. Шаги за спиной всё громче. Дверь впереди заперта. Парень изо всех оставшихся сил дёргает её за ручку, не в силах открыть. Только когда кто-то внезапно тянет его за волосы и что-то острое проникает под кожу на шее, он ослабевает, падает на холодный пол и обессиленно закрывает глаза. Последнее, что он видит перед тем, как уснуть, это длинное, изогнутое, сверкающее в полутьме лезвие... ***        Что-то крупное падает Леншеру на лицо, побуждая проснуться и подняться с теплой и комфортной кровати. Когда открывает один глаз, видит, что большая подушка перекрывает весь обзор. Скинув неудачный снаряд на пол, он видит сидящего в кресле телепата, пьющего кофе и задумчиво читавшего местную прессу. — И не говори, что я тебя не предупреждал, - говорит Лим, не отрываясь от чтения. — Сколько сейчас времени? - как-то рассеяно спрашивает Эрик и только спустя пару секунд обнаруживает часы возле входной двери. — Девятый час, хотя может уже и десятый. Точно не знаю, часы сбились.        Выпутавшись из одеяла, металлокинетик присел на край кровати, сонно почесывая подбородок. Ночка выдалась бессонной, он долго не мог уснуть. Всё из-за беспокойства о сыне и лучшем друге, которое с каждой минутой становилось тяжелее переносить. Да, Эрик понимает и надеется, что с ними всё хорошо, тем более он всей душой верит, что Питер проявит себя и свои способности в нужном русле и сможет постоять за себя, но... Это странное, давно забытое чувство ответственности за своего ребёнка заставляло драть на себе волосы и мотивировало действовать. Хоть сейчас, сквозь бурю и снег, даже без машины, пешком по трассе, в метель, но лишь бы добраться, найти, спасти... — Пей кофе и пошли, буря стихла, - поставив чашку на стол, мужчина поднимается с кресла, кидая газету Леншеру на колени. - может успеем доехать до Золотых Ворот¹, а там и до Сан-Франциско рукой подать.        Магнето взял в руки старый, потрёпанный временем журнал. Еженедельник "Time" прошлогоднего выпуска. Обложка так и кричит о в то время только предстоящих летних олимпийских играх, а в центре, видимо, сам президент Организационной комиссии. Надо же, какое совпадение, его тоже зовут Питер. Почему-то в глубине души разливается какое-то смешанное чувство при виде или упоминании этого имени – вроде бы это будто теплый, щекочущий ветерок, а вроде – сильный, холодный ураган, сбивающий с ног. Тепло, как характер мальчишки, согревает даже в лютую стужу, заставляет забыть всё самое плохое, сосредоточить внимание на себе, на яркое, пылающее позитивом солнышко. А мороз – от отсутствия этого тепла, от чувства нарастающей тревоги и беспокойства за этот лучик света. Питер – единственный, кто способен растопить холод в сердцах людей, даже у самой Снежной королевы. Или всё-таки Снежного короля? Эрик поначалу холодно относится ко всем, кого видел в школе, включая Ртуть. После смерти дочери и жены только-только оттаявшее сердце стало вновь покрываться толстым слоем гнева и злости, желанием уничтожить к чертям весь мир или…покончить с собой. Но жажда мести вновь брала верх и он брался за любой шанс, чтобы как следует отомстить за всё, что у него отняли. Боль и чувство утраты так и не уходили, даже спустя столько лет сохранились в душе, ослабли, не принесли желаемой умиротворённости. Время как-то подлечило раны, но мелкий парнишка то и дело подливал масло в огонь, задавая навязчивые вопросы на больные темы. Сначала хотел закрыться в себе и никого не впускать в свою жизнь, чтобы в иной раз не было больно терять близкого. Но тщетно. Серебристоволосый парнишка целиком и полностью завладел его вниманием, приковывал к себе взгляды окружающих, заставлял узнать его получше( а иногда и сам был не прочь рассказать о себе). От одного только взгляда карих глаз и искренней улыбки на лице лёд на сердце шёл трещинками, озаряя пустоту изнутри солнечным светом. Но теперь, единственное дорогое и важное для Леншера находится в лапах неизвестности, зла и невыносимой боли, боялся представить, что могут сделать с его мальчиком в том проклятом месте, куда бы тот не попал. Начиная от казалось бы безобидных процедур и заканчивая опытами.        Как только мутант вышел за дверь, Эрик встал с кровати и побрел в ванную, облокотился руками на раковину и взглянул в зеркало. Смотреть на своё отражение стало привычкой ещё с самого детства, когда на его лице впервые появилась кровь. Чужая или своя собственная. Неважно. Можно сказать это уже переросло в некую фобию. Он всегда пытается зацепиться глазами за какую-нибудь отражающую поверхность, посмотреть на себя со стороны, представить…что думают о нём погибшие мама, жена, дочь…всегда тяжело смотреть в глаза тем, кто совсем не ожидает от тебя такой жестокости, но мир вынуждает обращаться со всеми только таким способом. И никак иначе. Людям было всегда интересна их личная безопасность и научная прогрессивность, чужие жизни им вряд ли когда-нибудь были не безразличны. Да и что вообще говорить о научном интересе. Сколько есть желающих приобрести суперсилы и стать сверхчеловеком? Масса. Только не всем суждено понять, что жить с такими особенностями крайне тяжело, потому что ТЫ представляешь угрозу безопасности. Иначе как объяснить скитания мутантов и скрывание их способностей. Эрик всегда старался держать свои умения при себе, так продолжалось до тех пор, пока в дело не идут эмоции. Они – главный фактор нестабильности, то, что делает мутанта опасным, если его способности несут разрушительный(или не всегда) характер. Каким-то мутантам может и повезло, они могут контролировать свои силы, но есть и те, кто сдерживать силовые порывы не в состоянии. Эта тонкая грань между миром и войной катастрофически мала и от этого страдают все – и люди, и мутанты.        За дверью слышно, как Лим о чем-то беседует с Захаром. То ли о погоде, то ли о прошедшей ночи – перескакивают с темы на тему. Старик как всегда о чем-то оживленно рассказывал, шутил и сам много хохотал. Что сказать, человек позитивный, общительный, знает, как поддержать беседу. Таких людей, как Захар, хочется слушать часами.       Наскоро натянув ботинки и теплую куртку, сохнувшую на батарее, Эрик вышел за дверь, кивком приветствуя мутанта и администратора. — Доброе утро, уважаемый, - первый здоровается Захар, поправляя свои седоватые усы. – Вернее сказать добрый день. Вы очень хорошо спите для человека, находящегося в разъездах. — Это хорошо, что вообще поспал, - подхватывает Лим, пряча руки в карманы. – Ему редко когда удается нормально поспать. — Что ж, тогда не буду вас сильно задерживать. - улыбается администратор. – Как только будете готовы, можете ехать. Если понадобится помощь – позовите. — Спасибо за всё, Захар. – благодарит старика телепат и пожимает ему руку. – Надеюсь, мы ещё встретимся.        Распрощавшись со стариком, мутанты вернулись к автомобилю и, очистив его от снега, отправились в дорогу. Их уже не преследовала вчерашняя буря, не дул ледяной ветер, но дороги по прежней были скользкими, поэтому было опасно разгоняться до бешеных скоростей. Снежная пелена на полях сменилась густыми лесными окрестностями, а прямая дорога начала извиваться, словно змея на песке. Тишь да гладь. Ни тебе завывания за окном, ни налипание снега на лобовое стекло, ни недовольного бурчания телепата на соседнем сидении. Всё бы хорошо, лишь бы только сзади сидели серебристоволосый парнишка в своих любимых наушниках, постукивающий по стеклу пальцами в такт песни, и лучший друг, находящийся где-то в своем мирке, отдельно ото всех, задумчиво рассматривая раскинувшийся пейзаж за окном. А так всё было хорошо. Поездка очень даже напоминала разъезды на дальние расстояния в поисках новых мутантов, как такое было пару лет назад. Только за рулём был Леншер, а возле него сидел Чарльз. Пит заседал сзади, либо доставал всех своей болтовней, либо слушал музыку. Он то грустно вглядывался в окно, воображая себя героем какого-нибудь фильма, с коим произошла какая-нибудь печальная история, либо скакал по всему салону как сайгак и строил из себя гитариста. В такие моменты хотелось выбросить его из машины, лишь бы тот не разнес всё к чертям собачим, а сейчас… сейчас не хватает этой самой болтовни, не хватает ритмично постукивания, «завывания» воображаемой гитары. Не хватало Пита…       Когда автомобиль приостановился на выезде на главную дорогу, перед мутантами пронесся легковой автомобиль, будто совсем не страшась гололёда на трассе. И зря. Уже через несколько секунд он заскользил, пытался затормозить и неудачно вывернул в сугроб. — Ты это видел? – Лим кивнул в сторону занесенного в снег авто. Из него повыскакивали подтянутый мужчина и хрупкая женщина, а с заднего сиденья – маленькая девочка, примерно лет десяти. В её ручках, одетых в теплые варежки на ниточках, лежала плюшевая игрушка, которую она от испуга сильно прижала к груди. — Поехали, нет времени с ними возиться. – воспротивился Леншер, стараясь не смотреть на занесённый автомобиль и пострадавших. — Им может понадобиться наша помощь. — Ты – телепат, не уж-то тебе сложно на расстоянии узнать всё ли в порядке? До ближайшего поселения чуть меньше километра, как-нибудь доберутся. — Но Эрик! — Они живы и невредимы, ты сам это видишь. — Эрик, послушай. Мы просто убедимся, что им ничего не угрожает и по необходимости поможем. — С каких это пор МЫ стали помогать людям? Не уж то ты забыл, что они творили с нашими собратьями? — Не все люди такие, какими ты их видишь. Многие становятся на нашу сторону и начинают за нас заступаться. Да, они бояться наших способностей, но это только лишь потому, что мы преподносим её не правильно. Если суметь показать нашу светлую сторону, то человечество вскоре примет нас.        В голове вновь, будто свинцовая пуля, пронеслись воспоминания о концлагере. После смерти мамы, мальчик находился под особой охраной, его не подпускали к таким же пленным, как и он сам, подвергался издевкам сверстников, ведь злые языки уже успели разнести весть о его тайных способностях, начал избегать чужих контактов. Один раз он подлетел слишком высоко к солнцу и та, которой он доверился – обрекла его на муку и бесконечную боль. Те чарующие, изумрудные глаза смотрели на него с таким равнодушием и спокойствием, когда военные, придерживая юношу за руки, избивали мутанта до потери сознания. И все потому, что он доверился человеку. Показал свои способности и поплатился за это. Именно в тот день он утратил последнюю надежду на людей, на их человечность.        Магнето взглянул на дрожащую в объятиях матери девочку на окраине дороги, вытирающую мокрое от слёз личико. Маленькое, невинное создание, напуганное до чёртиков из-за неожиданной аварии. Разве она виновата в том, что машина потеряла управление на скользком льду? — Ладно, - сдался Эрик и краем глаза видит вздыхающего от облегчения телепата. Тот аккуратно съехал с дороги возле застрявшего в сугробе авто. Под пристальным взглядом Лима, мутант нехотя вышел на улицу и поспешно зашагал за другом. — Эй, - вскрикнул Берг, подходя к матери, которая продолжала утешать свою дочурку. – Вы в порядке? Мы с моим другом видели, как вас занесло. Вам нужно помочь с машиной или доставить в больницу? — Спасибо, но мы не пострадали. – ответила женщина и слабо улыбнулась.- Только дочка испугалась немного, а так всё хорошо. А вот от помощи с машиной не откажемся. — Меня зовут Лим, а это мой друг Эрик. Как вас зовут? — Меня Марта, а мужа Генрих. Дочку зовут Элизабет. — Приятно познакомиться. Девочка сильно испугалась? — Ещё бы. Она у нас и так не смелая, поэтому что уж говорить об этом случае.        Сильно вслушиваться в разговор Эрик не стал. Всё равно он не горел сильным желанием вообще принимать в нем участие, поэтому направился к занесенному серебристому Opel Ascona, возле которого пыхтел и крутился его водитель. — Вот же чёрт, - выругался мужчина и с силой ударил ни в чём не повинный капот сжатым кулаком. — Так вы машину никогда не вытащите. — А вы ещё кто? — Я со своим другом остановились проверить, нужна ли помощь с машиной и убедиться, что никто не пострадал после аварии. — Ну, как видите, единственная, кто пострадала, это машина. Может только дочка немного испугалась, а так все целы.        Леншер подошёл к мужчине, который расположился спереди машины, оперевшись руками на немного заснеженный капот. — Я не представился. Меня зовут Генрих. — Знаю, ваша жена говорила. Я Эрик, а друг – Лим. — Попробуем подтолкнуть вместе, а друг пусть поможет вытянуть с помощью троса. – мужчина обошел машину и открыл багажник, откуда потом взял длинный трос красного цвета. Затем, размотав его, прицепил один свободный конец к проушине, а второй передал Эрику.       Спустя пятнадцать долгих, мучительных минут на асфальте стояли уже две машины, одна из которых была почти полностью покрыта снегом. Семья поблагодарила мутантов за оказанную помощь. Вытащить машину с металлическим корпусом было бы куда проще одному Эрику, если бы рядом не было посторонних взглядов. Хоть он и частично использовал свои силы, пришлось всё же ждать, когда телепат вытянет авто с помощью троса. Быстро распрощаться не получилось, Лим очень долго возился с маленькой девчонкой. Кажется, Элизабет. Как он выразился: «в ней есть что-то необычное, что-то опасное, и в то же время прекрасное». Что именно – знал только сам телепат. Ох уж эта привычка влезть не в своё дело и постараться помочь всем и каждому( где-то он уже это видел). Леншер взглянул в зеркало на отдаляющиеся силуэты и невольно улыбнулся. Уж очень давно ему не приходилось просто так знакомиться с новыми людьми и общаться с ними. Казалось, что такие непривычные, но теплые разговоры остались в прошлой жизни, где голова не была забита планами мести и нескончаемыми страданиями. Вот в такие простые моменты получалось хоть ненадолго, но оставить непрошенные воспоминания. — Вот видишь, а ты не хотел помогать. – телепат тоже поглядывал назад и ухмыльнулся то ли из-за того, что они смогли помочь пострадавшим, то ли оттого, что ему удалось уговорить друга. — Я бы и не помог, если бы не один очень занудный телепат. — Между прочим ты не сильно-то и сопротивлялся. — Вот скажи, это у всех вас так, да? Все вы, телепаты, такие нудные? — Нет, это проявляется со временем. — Слава Богу, я-то уже подумал, что это заводские настройки. — Зато теперь у тебя на один повод ворчать стало меньше. Убедился, что не все люди мира идут на тебя с красным флагом? — Я и не говорил, что весь мир против нас. Всё-таки есть те, кто не побоится подобраться ближе к огню. Вот только рискнут обжечься?.. — Непривычно слышать от тебя подобные речи, друг мой… — Я бы сказал, что это ваша компания так на меня влияет. — Значит, и тебя можно изменить.        Какое-то время в салоне нависла тишина, изредка нарушаемая звоном связки ключей и негромким кашлем металлокинетика. Ещё бы, не хватало только заболеть, хоть это и было обусловлено. Автомобиль был вытащен не столько от троса, а сколько от его способностей, хоть для этого и пришлось подать видимость подталкивания. Но от этого время, проведённое по колено в сугробе, никуда не делось. Ожидайте ангину, мистер Леншер.        Скользкая, поселковая дорога со временем сменилась ровной линией шоссе, где изредка навстречу проезжали грузовики и легковушки. Но так же, к несчастью, с неба повалил снег, полностью закрывая обзор на дорогу. Лим крепко сжимал руль и изредка посматривал на стекла заднего вида. Было заметно, что тот немного нервничал из-за смены погоды, ведь теперь мало того, что он не видел трассу, так теперь появился риск вылететь на встречу или в кювет.        Эрик вновь задумался, рассматривая без особого интереса проезжающий мимо транспорт. Из-за снега видимость резко ухудшилась, поэтому пришлось включить фары. Фуры так же ехали с включенным светом, отчего мутант жмурился. Поездка приобрела какой-то расслабляющий эффект, поэтому Леншера понемногу клонило в сон. Только его глаза начали слипаться, как вдруг его тело посунулось вперёд и он сильно ударился головой об панель. Машина по каким-то неведомым для Эрика причинам начала тормозить, а затем врезалась во что-то большое, после чего ту перевернуло на бок. Что именно он рассмотреть не успел. Удар о голову был очень сильным. Мужчина как через толщу воды смог расслышать слабый кашель телепата, в глазах потемнело, а боль и слабость во всем теле только увеличилась. Последнее, что удалось увидеть Эрику – это приближающийся крупный силуэт, которого ни с кем нельзя спутать. — Джаггернаут…