Другая сторона зла и печеньки

      — Персиваль, мне тут сообщили, что ты отказываешься есть, — угрожающе начал темный маг, подходя ближе. Грейвс ждал этой встречи. Наконец-то, он встретился лицом к лицу со своим похитителем. Тот выглядел так, как его и описывали: безумный взгляд, разного цвета глаза, белоснежные волосы и дикая усмешка… Грейвс был готов, но явно не к тому, что увидит самого сильного и разыскиваемого темного мага современности в розовом фартуке поверх обычной одежды. И что в руках он будет держать не орудие пыток, не кинжал, не зелье, даже не волшебную палочку… В руках Гриндевальда был поднос. Поднос, полный печенья, еще горячего, явно только из печи.       — Я… — начал было Грейвс гордо, намереваясь произнести поистине героическую речь, как… Как ощутил, что не может этого сделать: темный маг, коварно воспользовавшись случаем, вложил печенье прямо Персивалю в рот. Никто и никогда не делал этого с ним, аврором, директором по магической безопасности… Грейвс только представил, что могла бы содержать эта преступная и искушающая своим умопомрачительным запахом выпечка — и похолодел. И выплюнул печенье подозрительно треугольной формы на пол.       Гриндевальд проследил за упавшим делом рук своих и поднял свой пылающий негодованием взгляд на пленника.       — Ну что за глупости, Персиваль? Мне, конечно, докладывали, что у тебя есть пунктик насчет внешности, но от одного-то печенья ты точно не поправишься! Или тебе не нравится корица? Смотри, у меня тут еще есть ванильное, миндальное, с шоколадной глазурью, апельсиновое… Тебе разве не хочется попробовать?       Переведя взгляд с Гриндевальда на печенье и обратно, Грейвс сглотнул выступившую было слюну и отрицательно мотнул головой. Запах шел ну просто умопомрачительный: кто бы ни учил Геллерта готовить, делал он это просто превосходно. Однако на службе в аврорате Персиваль сталкивался и не с такими искушениями, поэтому мужественно решил терпеть.       — Перси, ну только не надо делать вид, что ты не голодный, — глядя на него с явным снисхождением, промурлыкал Гриндевальд. — Вообще устраивать голодовку было глупо, если, конечно, ты не надеешься, что твои подчиненные найдут тебя по звуку урчания в животе. Давай, будь хорошим мальчиком и съешь печеньку!       — Не дождешься, — в животе действительно урчало, и Грейвс отвернулся. К сожалению, чувствовать запах это нисколько не мешало.       — Ты даже не представляешь, от чего отказываешься! — не унимался Гриндевальд.       — Вообще-то, представляю, — буркнул Грейвс. — От сыворотки правды. Или какого-нибудь яда.       — Яд? Сыворотка? — кажется, удивление в голосе Геллерта было искренним. — Не думал, что ты обо мне настолько плохого мнения! Что я тебе сделал?       — Похитил, отобрал одежду и палочку и держишь в подвале, привязанным к стулу? — Грейвс выразительно выгнул брови.       — Но еще я испек тебе печенье! Сам, почти даже без магии, — кажется, по мнению Гриндевальда, его это действительно извиняло. — И в них нет ничего такого, что бы тебе не понравилось. Смотри.       С этими словами он взял с подноса печенье и отправил в рот, настолько аппетитно захрустев, что Грейвс едва удержался, чтобы не застонать в голос.       Кажется, это было ванильное… За всю свою работу аврором ему приходилось сталкиваться со множеством искушений, его не раз подвергали разного рода пыткам… Но такой пытки он не встречал еще никогда.       — Сегодня мне особенно удалось достичь гармонии потрясающего вкуса, восхитительного аромата и мягкого, тающего во рту теста. Ты только попробуй, — продолжал соблазнять его Гриндевальд, беря на этот раз другое, миндальное. Грейвс ощущал сводящий с ума запах и проклинал себя за то, что не может отвести завороженного взгляда от того, как темный маг медленно, маленькими кусочками откусывает печенье, показательно жмурясь от удовольствия — как кот. Но едят ли коты печенье? Он встряхнул головой. Персиваль Грейвс мог сказать одно: он печенье не ел. Как и мучное, сладкое, жирное, жареное или, упаси Мерлин, фастфуд. Он не мог позволить себе поправиться будучи директором, главой отдела — и иконой стиля всего МАКУСА по совместительству. Это было одно из условий Серафины Пиквери, когда она повысила его. Да, были разного рода заклинания, которые могли бы помочь, зелья, но Грейвс гордился своей и только своей выдержкой и силой воли. Он давно уже позабыл вкус любимого печенья, что когда-то готовила его мама — апельсинового. Когда-то он был и преступно неравнодушен к шоколаду… И теперь, словно прочитав мысли и воспоминания пленника, Гриндевальд не мог выбрать, каким следующим орудием пытки искушать голодного, истекающего слюной Грейвса.       — Ну, Перси, я же вижу, что ты голоден. А от одной-двух печенек, тем более с твоим-то образом жизни, твоей чудесной фигуре ничего не будет, — похоже, Гриндевальд действительно отлично умел читать мысли: под пристальным взглядом Грейвса он выбрал апельсиновое печенье и, покрутив его в пальцах, отправил в рот. — Мммм… Обещаю, Перси, ты не пожалеешь, если попробуешь! Тем более я и правда не собираюсь тебя травить, у меня совершенно иные планы.       — С чего я должен тебе верить? — больше, чем Гриндевальда, Грейвс ненавидел в данный момент самого себя. Идея с голодовкой действительно была глупой: аврор не только лишил себя сил, но и подкинул Геллерту такую чудесную возможность над собой поиздеваться, совершенно ничего при этом не добившись. Как говорится, повел себя как идиот — получай.       — А почему нет? — темный маг продолжал с аппетитом уплетать печенье. — Только не надо снова ныть про похищение и подвал. Лучше посуди сам: если бы я хотел тебя чем-то отравить, не проще было бы подмешать зелье в воду, от которой ты уж точно отказываться не станешь, или просто силой влить тебе в рот? По крайней мере, тратить полдня на приготовление печенья я бы в таком случае точно не стал.       — Но я все равно чувствую в этом какой-то подвох, — мрачно заметил Грейвс. — Тебе определенно что-то от меня нужно, и я обязательно узнаю, что.       — Конечно, узнаешь. Потому что я сам тебе об этом расскажу, — взяв очередное печенье, Гриндевальд поводил им перед самым лицом Грейвса. — Ну давай, будь хорошим мальчиком, сделай «ам»! Не хочешь? Ну смотри, — эту постигла участь ее предшественниц, и, похрустев ей, Геллерт довольно облизал губы. — Зря ты так, я же сейчас все один съем. А мне, в отличие от тебя, действительно нужно следить за фигурой, или даже вовсе сбросить пару килограмм… К слову, я знаю один очень действенный способ…       — В тюрьме МАКУСА сбросить вес довольно просто, — полушутя-полусерьезно заметил Грейвс. — Думаю, тебе отлично подойдет этот вариант! Ну или, в крайнем случае, можешь просто перестать жрать.       — Не-не-не, ни в коем случае! Я, конечно, люблю ролевые игры, но не в позиции заключенного. К тому же, — облизав пальцы, Гриндевальд коснулся ими лица округлившего глаза Грейвса, ласково проведя ими сначала по щеке, а затем по губам, — тот способ, который известен мне, куда более приятный. Я надеялся, что ты мне с этим поможешь… После того, как съешь печенье. Тебе же, мой сладкий, понадобятся силы…       Пальцы коварного темного мага сумасшедше пахли апельсинами и выпечкой. И то, как они сейчас оглаживали его губы… Грейвс боролся с искушением облизать эти длинные тонкие пальцы, чтобы только почувствовать вкус, хотя бы тень вкуса… И тут до изголодавшегося тела и разума дошли слова Гриндевальда. Брови поползли вверх, глаза с недоверием и изумлением впились в мага, склонившегося над ним, а рот потрясенно приоткрылся…       Чем и воспользовался Гриндевальд, молниеносно прижав к губам Грейвса печенье, проведя им, искушая, заманивая…       Апельсиновое — завороженно подумал Персиваль, не в силах больше сопротивляться, чувствуя себя слабым и беспомощным перед лицом столь могущественного врага — лишнего веса. Но от одного печенья ничего страшного не случится… Вкус был таким, как он и представлял себе: ярким — как солнце в летний полдень, насыщенным — словно все самое лучшее из всех апельсинов мира было собрано в нем, и изысканным — будто самая настоящая магия, которую можно было попробовать на вкус… Он наслаждался этим божественным печеньем, прикрыв глаза от удовольствия, пока не съел все. И не облизал пальцы. Чужие пальцы.       Грейвс распахнул глаза, застигнутый врасплох внезапным озарением. Мозг аврора мгновенно сопоставил слухи, факты и слова самого темного мага. И понял, что имеет дело с тем еще извращенцем! И эти его комплименты внешности и фигуре волшебника… В печенье наверняка было любовное или пробуждающее страсть зелье! Персиваль никогда не пробовал ни то, ни другое, а потому с замиранием сердца вновь взглянул на Гриндевальда. Придирчиво осмотрел его, но не нашел ничего нового, что могло бы привлечь его внимание и любовный интерес.       — Персиваль! — усмехнулся маг, еще ближе, почти вплотную склоняясь над ним. Его голос был тихим, проникновенным. — Иногда печенье — это просто печенье…