Варианты

За три недели до 6 августа — Сейчас будет мясо, — сказал Эдик и восторженно салютнул бокалом с пивом в сторону монитора. Он не замечал, что Юля смотрит на экран пустыми глазами. «Значит, вот она какая…» — она постаралась дышать размеренно. Но в груди бились резкие толчки. — Значит, она вот такая». Ногти изо всей силы впились в ладони, и странно, что Левин не слышит её безумно колотящееся — сильнее, чем 140 ВРМ — сердце. На экране был открыт только что вышедший баттл, где отчаянно рубились Мак Скири и Шумм. Левин смотрел на них с обожанием, словно отец на любимых сыновей. Он что-то рассказывал, как монтировал выпуск и, даже, несмотря на склейки, запарился вырезать, Юльк, офигенный всё-таки получился баттл. Но Юля не видела ни так ярко рекламируемого сейчас Шумма, ни его противника, не вслушивалась, о чём парни читают. Единственный, кто стоял перед глазами — Ден. Снова обстриженный, похудевший, серьёзный, невыносимо привлекательный Денис. И девушка рядом с ним. Его новая девушка. «Так вот она какая…» Смотреть на это было больно, но не смотреть не получалось. Не отрывая глаз от экрана, Юля тихо спросила: «Ден свою новую, что, сам привёл?» Эдик словно почувствовал надрыв в этом вопросе, произнесённым бесцветным голосом. Он нервно провёл рукой по голове, взлохматив волосы, и сделал большой глоток пива. — Не знаю, Юль. Я вообще закрутился там, не замечал ничего. — Он её теперь, что, всюду будет таскать? — от этой мысли становится тяжко. Полусладкое вино в бокале горчит. Несмотря на работающий вентилятор, бросает в жар. В голове мысли бьются о воспоминания — о том, что об их романе никто не должен был знать. Эдик знал, и поэтому сейчас смущённо отводит взгляд. Дима, конечно же, знал, Слава, и ещё несколько человек из всей тусовки. Рассказать всем — упаси бог, нас же с потрохами съедят, и тебя в первую очередь, объяснял когда-то Ден. Юля была с ним согласна, как всегда, как во всём, ведь они были вместе, и было холодное, но беззаботное питерское лето, и Юля засыпала, чувствуя на своём боку тёплую ладонь Дениса. — Знаешь, я даже не уверен, что она его новая, кхм, пассия, — смущённо сказал Левин. — Мы с Денчиком ночью ещё словились, он один был. Но Юля снова нажимает на play, вглядывается в экран и, хоть не желает верить глазам, прекрасно видит, как красотка в белой майке говорит Денису что-то весёлое, а он смеётся — по-настоящему, от души, вскидывая голову. Раньше он смеялся так только бесконечными белыми ночами на Невском, и во время их пропитанных весенним цветением прогулок по Таврическому, и в домашнем уюте вечеров на съёмной квартире. И стоит эта чикса слишком близко к Дену, прижимаясь к нему плечом. А прежде только Юля могла такое позволить — и то, не в первом ряду при полном зале, а в тёмном углу бара лишь на глазах у своих. Юля крепко сжала зубы. Эдик допил пиво, не поднимая головы, с напряжённым лицом. Он мягко забрал мышку и закрыл окно браузера. — Юлька… — Левин смотрел на девушку, словно подбирая слова и тут же теряясь в них. Действительно, что тут скажешь? Был настоящий такой, хоть руками щупай, но тайный роман. Были планы, и было, если не будущее, то уверенность в нём. А ещё была ревность, и слишком частые срывы в алкоголь, и Деново — «Со мной тяжело, я же реально дикий и ебанутый, я знаю», и молодость, и неопытность в серьёзных отношениях, и страх потери, и гремучий коктейль из всего этого и ярких чувств, сносящих крышу. А сейчас есть Юля и отдельно есть Ден с его новой — невероятно красивой, в обтягивающей белой маечке — подружкой. И боль есть, которой так много, что она не помещается внутри. *** За две недели После разговора с Тимарцевым Ден сразу бухнулся на диван. В кроссовках. Телефон непрерывно вибрировал оповещениями, но слишком тяжело было встать и отключить. В зеркале напротив — печальный и потерянный взгляд. Неприятно барабанил по подоконнику дождь. Сначала в голове была пустота. Денис так долго лежал, что рука уже онемела. Мысли крутились, как зацикленный видеоролик: ухмылка Сани, ошарашенный Серёга, Ян с лицом «отъебитесь от меня, не мои проблемы», и снова срывающийся голос Серёжи Сеймура, мечту которого растоптали и даже не заметили. «Замена нужна срочно. Ден, ты уж постарайся». Едва удержался сегодня, чтобы не врезать Тимарцеву в ухо. «Саня, ты нормальный, вообще? Нормальный, нет? Вы с Яном, блять, всех подставили. Вы, блять, даже не извинились, хотя в пизду мне ваши извинения. Кого мы сейчас ставить будем? Сейчас. За две недели. Кого, Саня?!» На потолке побелка облупилась — только сейчас заметил, после долгого бездумного рассматривания. Когда, не глядя, набирал Юлин номер, сердце в груди часто-часто стучало, как у подростка перед первым свиданием. Юля ответила на звонок с третьей попытки, после невыносимой череды гудков, когда сигарета едва не обжигала пальцы. Ден нервно ходил по балкону, стряхивая пепел прямо на бетонный пол. Голос Юли сухой и неприветливый.  — Время вообще видел?  — Что? — растерянно спросил Ден.  — Ден, ночь уже. Мне на работе через пять часов надо быть. Случилось что? Она злится, а Денис вдруг остро почувствовал, как давно они не разговаривали. Вот так один на один, пусть и по телефону. Ден закрыл глаза — и ясно представил её сонное лицо, волосы густые, разметавшиеся по подушке, дыхание размеренное, как будто вчера засыпала, утыкаясь в его плечо. Воспоминания бьют неожиданно, как кулаком в солнечное сплетение.  — Ну, что молчишь? Бессонные ночи и раскиданные по полу подушки. Влажные простыни, горячая кожа, рассеянный свет фонарей сквозь наспех задёрнутые занавески. Бьющееся как метроном сердце и губы, ловящие каждый стон.  — Ты ответишь наконец или нет? — нетерпеливо спрашивает Юля.  — Пара Сеймур — Тирепс сорвалась, — Ден закашлялся, чтобы прочистить горло.  — Твою ж мать… — шумно выдохнула Юля. — Почему?  — Потому что Ян и Саня ебанаты. Анисимов даже не в курсе был, что должен баттлить. Узнал только сегодня и сразу же отказался.  — Уговаривали?  — Как девицу на выданье. Бесполезно там. Упёрся рогом. И Серёжа упёрся тоже, ему двух недель мало к новому сопернику на подготовку.  — Две недели, — задумчиво тянет Юля. — Нереальный срок.  — Уверена? Я вообще-то тебя хотел просить заменить Серёгу. Повисает молчание, даже дыхания не слышно. Ден просто ждёт, перекладывая телефон к другому уху взмокшей ладонью.  — Офигел? — наконец отвечает Юля. Голос спокойный, даже слишком.  — Юлька, ты же хотела… год назад. Мы же тебя планировали сразу вместо Анзора…  — Год назад, Ден!  — Тогда Саня упёрся. Сейчас он за тебя…  — Две недели, Ден!  — Встречу спасать надо. Контракты со всеми спонсорами подписаны. На четыре баттла, на четыре, а не на три…  — Две недели! И на работе аврал, отгулы не взять. —… и мне некого больше, понимаешь?  — Я к баттлу на вейперском фестивале два месяца готовилась. А его даже не снимали. -… совсем некого. Ну не Рому же Тиллса брать? Юль? Юль, деньги будут, нормальные деньги, чё, тебе лишние? Ну, просмотры — мы к миллиону с Химой сколько шли? Год, больше, не? А тут за неделю лям, даже за несколько дней всего. Ну что я тебе объясняю… Юль? Он слышит, как Юля встаёт с кровати и ходит туда-сюда. Лают собаки во дворе, и жалобно скрипят качели, но Ден замирает, ловя только звуки в телефоне.  — Юля… — голос сбивается. — Пожалуйста. Спасай, всех спасай и меня спасай. В её голосе нет ни радости, ни злости. Она вздыхает и тихо отвечает:  — Хорошо. Я начну готовиться завтра. *** Накануне Денис, опёршись о спинку скамейки, уставился в мрачно-серое ночное небо. Медленно закурил сигарету, расслабленно наполняя дымом лёгкие. Суматошная подготовка закончилась ещё вчера, а сегодня осталось только нервное, напряжённое ожидание. Пожалуй, главное событие жизни, как ни крути, Ден усмехнулся, так себе жизнь, в таком случае. Ощущение эпохальности так и не пришло, была лишь усталость и желание, чтобы скорее всё закончилось. Он успел сделать лишь пару затяжек, когда Юля неслышно села рядом. Молча кивнула и жестом попросила зажжённую сигарету.  — Не спится? Чего в квартиру-то не поднялся?  — Да я быстро. Просто пришёл пожелать тебе удачи. Юля взглянула исподлобья, дёрнулась, словно хотела что-то сказать, но передумала. Несколько минут она курила молча.  — Ден, мне страшно.  — Почему?  — Текст короткий и слишком слабый, слишком сырой.  — Ты так и перед баттлом с Харрисоном говорила, — отрезал Денис. — Я же тебя знаю, Юль, ты хоть когда-нибудь довольна была текстами перед баттлами, а? Главное, уверенность, главное — драйв. Драго идиот, и за две недели точно ничего хорошего не напишет. Юля качает головой, словно сомневаясь в этих словах, хмурится и смотрит вдаль. Ден торопливо, сбиваясь, убеждает, что у неё всё получится, радуясь тому, что она поднимает, наконец, уголки губ вверх.  — Ладно, — она кивает. — Варианта всего два — либо выиграю, либо проиграю. —… Кстати, у нас проходки остались, тебе отложить? Приведёшь кого-нибудь? Юля поворачивается и смотрит прямо в глаза.  — А ты? Приведёшь кого-нибудь? Взгляд серьёзный, смотрит не отрываясь — а он теряется, как будто пропустил удар под дых, не понимает.  — В смысле? Ну наши все будут, я вписал уже.  — А тёлка твоя новая?  — Кто-кто? — слова застревают в горле от неожиданных новостей. Юля смотрит, не отрываясь, мешки под глазами — не спала толком уже несколько суток, сама призналась по телефону, привыкла по ночам готовиться, на работе не отпустили, даже за свой счёт, когда успела текст написать, вообще непонятно.  — Твоя. Новая. Тёлка, — серьёзно говорит Юля. — Которую ты на 140 спалил. Ден, ради бога, мути, с кем хочешь. Но на этом баттле она не должна мне на глаза попадаться, понял? Я твою просьбу выполнила, и ты мою тоже.  — Постой, постой, — медленно говорит Ден. — Тёлка? На 140? В кепке, что ли?  — Ден… — Юлька… — сдавленно сказал Ден. — Юлька, — глухо повторил Ден. — Юль, ты что, ревнуешь? Он осторожно поднял двумя пальцами её подбородок. — Юлька, да никто она мне… — глаза тёмные, искренние. Во взгляде её такая боль, как сигнал о бедствии. — Старая знакомая, ещё по универу, не виделись уже тысячу лет, а тут случайно встретились. Юль, ты ревнуешь, правда? Она отстраняется. «Варианта всего два — ты либо врёшь, либо нет. Но какая разница уже, — встаёт медленно, взгляд отводит. — Какая разница…» Когда заходит в парадное, у Дена есть два варианта — продолжать сидеть на лавочке, нервно вертя в пальцах пачку сигарет, или же броситься следом. … Он успевает догнать её на лестнице, разворачивает к себе и прижимает изо всех сил. Варианта всего два — оттолкнёт или обнимет. … Они обнимаются и целуются под тусклой лампочкой, как подростки, боясь выпустить друг друга из рук.