Apology

Слэш
PG-13
Завершён
44
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
44 Нравится 4 Отзывы 11 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Сэюн плеснул прозрачной янтарной жидкости в стакан уже и так изрядно выпившего клиента, развалившегося на недавно начищенной стойке. До омерзения длинный рабочий день и не собирался заканчиваться, заставляя парня нервно барабанить пальцами по столу и кидать недовольные взгляды в переполненный зал. Как назло, ему выпала смена на вечер пятницы, когда бар до отказа забивается разношерстной толпой выпивох. Входная дверь беспрестанно хлопала, хотя Сэюн сам прилепил бумажку с просьбой закрывать ее аккуратно. Но нет, зачем? Можно ведь распахнуть ее со всей дури и уйти, ты же никому не помешаешь.       Прошло еще около двух часов, прежде чем парень заметил троих посетителей, которые все же решили воспользоваться мозгами и придержать дверь. Протолкнувшись сквозь заполненное помещение, группа приблизилась к стойке, неловко занимая специально оставленные Сэюном свободные места.       ― Ты скоро? ― любопытная пара глаз, похожих на кошачьи, уставилась на него.       ― Я постараюсь, ― ответ Сэюна заглушил скрежет отодвигаемого стула. Посетитель, от которого теперь за километр разило выпивкой, наконец соизволил унести свое пропитанное алкоголем тело из бара.       ― Так что? ― парень все в нетерпении приподнимался на стуле, чуть ли не перевешиваясь через разделяющую их с Сэюном перегородку.       Блондин, пришедший с ним, осадил парня:       ― Когда надо, тогда и закончит. Никуда твой Вау не денется.       ― Джун-хён, только я могу так его называть, ― парень уже хотел было продолжить, но внезапно Сэюн поставил перед ним стакан с голубоватым напитком. ― Что это? ― недоверчиво принюхавшись, он попробовал немного.       ― Да пей, никто тебя спаивать не собирается, ― с этими словами блондин уселся рядом.       Выпив полстакана, паренек отодвинул напиток в сторону и подпер голову рукой, молчаливо прислушиваясь к разговору старших. Минут через двадцать Джун осторожно пихнул его, все так же находившегося в этой позе, в бок.       ― Джейсон, мы уходим, ― теперь уже сильнее тряся что-то спросонья бурчащего парня за плечо, он растерянно взглянул на Вау.       — Он сегодня слишком вымотался из-за подготовки к выступлению, — вставил слово брюнет, пришедший вместе с Джуном.       — Оставь, сам с ним разберусь, — не поднимая головы, ровным голосом пообещал Вау, — идите уже.       ― Ну смотри, тогда за него ты отвечаешь, ― с сомнением помявшись рядом с сопящим Джейсоном, Джун все-таки решил довериться Вау, и парни почти сразу же ушли.       Посетителей значительно поубавилось, поэтому Вау уже заканчивал, прибирая рабочее место.       ― Ючан! ― позвав мальчишку-официанта, Сэюн вышел из-за стойки и встал около Джейсона.       ― Я здесь! ― с кухни выглянула кучерявая голова.       ― Моя смена закончилась, дальше сами разбирайтесь.       ― Хорошо! ― голова исчезла еще быстрее, чем появилась.       Вау тихо склонился над потирающим глаза парнем, дожидаясь, пока тот окончательно проснется. Джейсон недоуменно на него посмотрел, тут же слабо улыбнулся, ласково вглядываясь во внимательно наблюдавшего за ним Сэюна. Но тот неожиданно разорвал зрительный контакт, резко разогнувшись и махнув головой в сторону выхода. Джейсон поспешно встал и направился вслед на ним.       На улице их обдало приятным ночным ветром, защекотавшим ноздри и освежившим лица после длительного нахождения в душном баре. Вау не хотел тратиться на такси, которое и так постоянно съедало его довольно средний бюджет. Раздумывать долго не было смысла, и парень решил оставить Джейсона переночевать у себя, тем более до его квартиры добираться гораздо быстрее.       Джейсон какое-то время плелся позади, но вскоре нагнал Вау и пристроился рядом, периодически прижимаясь к нему плечом. Он постоянно так делал, когда находился рядом с Сэюном, потому что эти касания позволяли выразить его особенную, словно щенячью привязанность, которую никак не передать словами.       За всю дорогу Вау не проронил не слова. Хоть он и молчал большую часть времени и все к этому привыкли, но наедине с Джейсоном Сэюн становился более открытым и разговорчивым, даже шутить пытался чаще. Но теперь эта молчаливость казалась слишком натянутой и неестественной, словно Вау что-то скрывал или не хотел говорить вовсе. Джейсон периодически кидал на него сомневающиеся и полные волнения взгляды, но тот упрямо сжимал губы и не оглядывался на своего спутника.       Вскоре они дошли до квартиры, и, хотя Джейсон уже взбодрился после свежей прогулки, он сразу же плюхнулся на аккуратно застеленную кровать Вау, дожидаясь, пока парень вытащит из своего шкафа сменную одежду. Это было не в первый раз, когда Джейсон оставался у Сэюна, поэтому он привык располагаться в этой комнате как у себя в общежитии. Парень подал ему футболку со спортивными штанами, которые держал у себя как раз для таких незапланированных ночёвок.       Вау присел на край кровати и хотел было начать разговор, но внезапно почувствовал, как Джейсон прижался к нему со спины, обхватывая руками и крепко хватаясь за его пальцы, сцепленные в замок. Сэюн ощутил через тонкую одежду тёплое натренированное долгими годами практики тело парня, тяжесть головы, уткнувшейся ему в плечо. Джейсон жался к нему, словно котёнок, настойчиво требуя ответной ласки и мягких слов. Вау инстинктивно захотелось развернуться и обнять ещё сильнее, крепко сжать и не отпускать больше никогда, прогнав все свои тревоги прочь и гладя мягкую белобрысую макушку. Но стиснув зубы, он с горечью переступил через себя и сдержался.       — Пёнгван, — Вау не любил называть его сценическим именем, потому что оно отдаляло его от этого чертовски талантливого мальчишки. — Ложись спать, Донхун сказал, что ты сегодня перетрудился. Утром поговорим, — выпутавшись из объятий, Сэюн торопливо и будто шатаясь вышел из комнаты, направляясь в ванную, откуда вскоре послышался шум воды.       Джейсон, резко оставленный наедине с собой, ещё какое-то время не мигая глядел в то место, где секунду назад сидел Сэюн, и расстроенно обдумывал его странное поведение. Но усталость снова дала о себе знать слабостью по всему телу, поэтому Джейсон переоделся и быстро нырнул под одеяло, утыкаясь носом в подушку, слабо сохранившую до боли приятный запах Сэюна.

***

      Вау тем временем так и не решился выйти из ванной комнаты. Шум воды не мог заглушить гулко звучавшее в ушах биение сердца, разошедшегося, словно сумасшедшее, после обычного прикосновения Джейсона. Все те слова, с самого дня крутившиеся в голове, ядовитым комом застряли в горле, когда тот доверчиво к нему прильнул. Вау догадывался, что в тот момент Пёнгван как всегда расслабленно улыбался, наслаждаясь проведенным вместе моментом.       Но так не могло продолжаться и дальше. Какими бы мучительными не казались мысли, времени их озвучить оставалось критически мало. Ничтожно мало настолько, что Сэюн нервно перематывал в голове наспех придуманное объяснение, неловкие отговорки и слабые оправдания. Ещё немного, и он убедил бы себя разом выпалить все слова, отчаянно давящие на его сознание, но они казались дикими и почти безумными, обернувшимися бы болезненным ударом под дых.       Перед глазами снова представлялась случайно услышанная днём сцена, которую бы Сэюн с радостью забыл, если бы возможно было повернуть время вспять и вовсе избежать её.Он как обычно хотел в рабочий перерыв на пять минут заскочить к Джейсону, благо время отдыха у них совпадало. Вау уже почти зашёл в тренировочный зал, где обычно заставал взмокшего от пота, но довольного репетициями Пёнгвана. Вау лишь на мгновение замялся на пороге, как услышал голос Джуна, подзывающего Джейсона к себе.       «Ты же помнишь о моей просьбе?»       «Помню. Я уже все решил»       «Ну так что, поедешь?» — Джунхи заговорил немного взволнованно, допытываясь желаемого ответа.       «Нет» — коротко прозвучавший ответ повис в воздухе, и зал наполнился тревожной тишиной, прерываемой только сбившимся после тренировки дыханием Джейсона.       «Следующий шанс появится только через год, и то я не могу утверждать, что не объявится какой-нибудь новичок, стремящийся пробиться выше тебя. Не шути с этим и не затягивай. Практика в Америке и выступление с профессионалами — это может не достаться тебе ещё раз. Не руби все сейчас» — разочарованный голос Джуна продолжал уговаривать Джейсона. Вау в этот момент тихо притаился за дверью, на мгновение почувствовав себя оглушенным. Поездка в Америку? И это предлагают Пёнгвану, который ежедневно проливает литры пота ради лучших результатов? Как вообще можно отказываться от такого?       Вау хотел было зайти в зал, но внезапно Джейсон снова заговорил.       «Я уеду туда не на неделю и не на месяц. Предыдущий член нашей команды согласился на это, а потом так и не вернулся. А что, если и меня туда затянут? Ты знаешь, какой длительности контракт заключают? Или хочешь, чтобы я остался там навсегда?»       «Но Джейсон, неужели ты хочешь продолжать так жить? Скакать по маленьким площадкам и вырывать у других желающих аренду помещений со сценами? Получать гроши и вновь возвращаться в этот обшарпанный зал и тренироваться, хотя выше прыгнуть больше не получится?» — было слышно, как Джунхи нервно ходит по паркету, беспрестанно повышая голос.       «Тогда хотя бы объясни, почему нет», — скрипнули кроссовки резко остановившегося Джуна.       В зале снова повисла тишина. Оттуда не доносилось не звука, но Сэюн представлял, как Пёнгван, насупившись, стоит перед разволновавшимся Джуном и упрямо пытается стоять на своём, пусть даже неправильном, решении.       «Я не хочу оставлять Вау», — дрогнувший голос Джейсона прозвучал очень тихо, но Сэюн всё равно разобрал слова. Лучше бы не вслушивался. Лучше бы убежал прямо сейчас, забыв всё, что Пёнгван, скорее всего, хотел сохранить в тайне.       «А что он на это скажет?» — по тону Джуна было ясно, как тот изо всех сил сдерживает свои эмоции.       «Он ничего не узнает. Тем более, Вау всегда уважал мой выбор»       «Он будет уважать и этот? Когда узнает, что ты собственными руками ломаешь все перспективы?»       «Я так решил», — плюхнувшись на лавку, Джейсон замолчал.       После этого Сэюн беззвучно покинул здание, вернувшись на работу. Бешено стучащая в висках кровь не давала сосредоточиться на работе, каждое действие Вау выполнял машинально и со страхом ожидал разговор с Джейсоном. Если тот и словом не обмолвится о предложенной ему поездке, то Сэюну придется самому решить их совместное будущее.       Так он думал до того момента, как оказался в ванной, незаметно для себя вцепившись в холодные края раковины и до покалывания в веках зажмуривая покрасневшие глаза. Больше всего он боялся, что станет чьей-то преградой, непреодолимой помехой и ненужным грузом. Смотреть, как любимый человек искренне смеётся рядом, это то, чего он отчаянно хотел. Но в тот же момент всей душой желал помочь ему достичь свой мечты, а не останавливать перед началом восхода к успеху.       Сэюну казалось, что он просто не достоин удерживать Пёнгвана, это слишком жалко и низко, словно запирать стремящуюся в синеву небес птицу, словно закидывать искусно выделанную скрипку в пыльный чулан, хотя она должна звучать на самых восхитительных концертах. Чем дольше Вау метался, тем более мелочным и ничтожным представлялся самому себе.       Умывшись прохладной водой, Вау все же вернулся в комнату, где звенящую от напряжения тишину изредка нарушало дыхание Пёнгвана, закутавшегося с головой в одеяло. Сэюн постарался как можно тише разместиться на другой половине кровати, потому что кроме нее лечь было негде. Пододвинувшись ближе к краю, он отвернулся, стараясь не вслушиваться в это ставшее родным сопение, и прикрыл глаза, которые саднили после нервных раздумий. Но Пёнгван внезапно зашевелился, высвободился из импровизированного кокона и скинул одеяло, начав шумно возиться. Однако, нужную позу он нашел почти сразу, беспардонно забросив на Вау руку и уткнувшись в спину: даже во сне Джейсон не изменял этой милой привычке. Только Вау замер, снова разомкнув веки и до едва заметной боли в зубах стиснув челюсти, отчаянно чувствуя горячее дыхание, опалявшее кожу лопаток даже через футболку. Джейсон с наслаждением вздохнул, но вот сон Вау уже было не вернуть.

***

      Наутро Сэюн, всю ночь промучившийся из-за бессонницы, встал раньше Джейсона и ушёл на кухню, чтобы подготовиться к вынужденному разговору. Пёнгван вскоре тоже приполз, приглаживая ладонью гнездо на голове, и уселся за стол, сощуренно разглядывая освещённую солнцем фигуру Вау, стоявшего напротив открытого окна. Он уже было улыбнулся, мягко потянувшись, и хотел что-то сказать, но Вау его опередил.       — Пёнгван, — из головы напрочь вылетели все придуманные накануне слова, поэтому теперь выражения подбирать не приходилось, — давай расстанемся.       С хрипом вырвавшееся предложение острыми осколками повисло в воздухе, отрезав любые пути к отступлению. Всё, теперь от этих резких слов не откажешься, больше не создать иллюзии счастливого неведения.       — Но почему? Я что-то сделал не так? — дрожащий голос Джейсона заполнил тесную кухню, нотками негодования давя на Вау.       — Нет, ты ни в чём не виноват. Просто так будет лучше, — ровный голос Сэюна казался теперь совершенно чужим.       — Объясни, что случилось, — Джейсон ухватился на плечо Сэюна, стараясь развернуть его к себе. Вау повернулся, но Джейсон предпочел бы не видеть такого лица. Безразличное выражение, глаза, смотрящие будто сквозь него — это был не его Вау, не тот человек, которого он всегда ставил на первое место в своей жизни, наплевав на самого себя. Не тот, ради которого тренировался до изнеможения, лишь бы пораньше уйти и провести вместе освободившиеся часы. Не тот, чьи объятия он до безумия любил, чьи тихие нескладно подобранные слова успокаивали лучше красивых, но бездушных выражений.       Сэюн не пошевелился, не дрогнул в лице, не попытался начать оправдываться. Джейсон пытливо вглядывался в его глаза, мял рукава рубашки и хотел узнать хоть какую-то причину.       — Прости, — Джейсон не мог этого слышать, он бы сейчас с радостью притворился, что Вау не просил расставания. Притворился, что они сейчас позавтракают, как делали сотни раз, и снова встретятся вечером, Пёнгван как обычно будет шутить, пытаясь заставить Вау улыбнуться как можно ярче, а позже это повторится вновь и вновь, даря им обоим успокоение и наслаждение.       — Прости меня, — Сэюн снова повторился, опуская глаза и пытаясь стряхнуть руки Джейсона со своих. Но тот вцепился ещё крепче, сжал до побеления костяшек, до болезненного напряжения в суставах.       — Нет, нет, это же не так, правда ведь, Вау? —он словно упрашивал повернуть время вспять.       Вау упрямо поджал губы, не выражая ни единой эмоции: ни грусти, ни раскаяния, ни сожаления. Лишь неподдельная безысходная тоска, иногда отблеском извинения мелькавшая в потухших глазах. Пёнгван непонимающе сводил брови, чувствуя, как сосущий холодок сводил его пальцы, как отвратительным гулом шумела кровь в ушах. Он в смятении смотрел на человека напротив, словно видел в первый раз, ему правда верилось, что же чуть-чуть подождёт, и снова услышит тихий смешок Вау, который тот всегда издавал после своей неудачной шутки, над которой смеялся только он один. Но это все была ложь.       Вау продолжал смотреть в пол, когда почувствовал, как крепкая хватка ослабла, а после руки отпустили совсем. Полминуты — и раздался хлопок дверью, разрешивший ему осесть на холодный пол и снова прошептать тихое прости, слившееся с глухим всхлипом.

***

      Дымчато-серый рассеянный туман, сквозь который проглядывали каменные могильные кресты и надгробия, окружал со всех сторон. Сэюн приподнялся, почувствовав ледяной холод, пробирающий до самых костей, и в страхе огляделся, надеясь осознать, как здесь очутился. Место, очевидно являющееся старым и, скорее всего, заброшенным кладбищем, было совершенно безлюдным, лишь один Сэюн сидел на камне, оказавшимся огромным крестом в центре ведущих к нему лестниц. Туман запутывал его, поэтому было даже сложно определить время суток, не было ни ветра, ни какого-либо шума, ровным счетом ничего, как будто парень оказался вдали от реального мира. Кладбища и так являлись не особо приятными, а это заставляло цепенеть и съеживаться перед гнетущим запахом смерти и тлена, разум на уровне животного инстинкта пытался заставить парня забиться куда-нибудь, укрыться и ни в коем случае не оставаться здесь надолго.       Внезапно мертвую, в буквальном смысле, тишину разорвал легкий шелест ткани, чьи-то осторожные и мягкие шаги по иссохшей траве, незамысловатый мотив странной песни. Человек двигался, словно танцуя, перелетая между покосившихся от времени надгробий, заменяя могильные плиты танцевальным помостом. Это было завораживающе страшно, видение сковывало и одновременно рождало удивительное желание подхватить танцевавшего.       Сэюн тревожно усмирял стучавшее сердце, удивляясь собственным мыслям и чувствам, как внезапно разглядел лицо приблизившегося. Все те же кошачьи глаза, прикрытые от наслаждения танцем, светлые волосы, резко оттенявшиеся отросшими корнями, упрямо поднятый подбородок — перепутать Пёнгвана с другим человеком было невозможно. Не оставалось сомнений, что это был именно он, облаченный в светлые длинные одежды из тонкой парящей, будто крылья, от каждого движения ткани, увеличивающей сходство парня с чем-то таинственным и потусторонним.       Джейсон, все так же словно паря по воздуху, приблизился к Сэюну со спины, прикрывая тому глаза ладонью. Сэюн не мог шевелиться, да и не хотел, ведь ему сейчас как никогда не хватало драгоценной близости, а в этот момент он ощущал теплую руку на своем лице, те самые пальцы, которые сжимал своими тысячи раз. Как по наваждению, Сэюн поднялся за уходящим дальше Пёнгваном, продолжавшим свой загадочный колдовской танец между крестов.       Время остановилось, в мире остались только двое, связанные невидимой нитью, соединенные душами и мыслями. Но в один момент танец оборвался, неожиданно остановившийся Джейсон начал оседать на землю, все больше бледнея и становясь похожим на настоящего мертвеца, особенно в этом белом одеянии. Сэюн подхватил парня, приседая на одну из мраморных ступеней, не замечая острых обломанных краев и веющего от нее холода, осторожно уложив того себе на колени и тревожно дотрагиваясь руками до мертвенно белых щек и губ, будто жизнь окончательно покинула тело любимого. Сэюн не звал его, словно потеряв способность говорить, не тряс и не пытался что-либо сделать. Лишь обхватил шею рукой и прижался щекой к стремительно холодевшей коже, хотя еще недавно чувствовал тепло единственного дорогого ему человека. Ни слез, ни страха, ни боли — только невероятно беспросветная темнота.

***

      Вау резко распахнул глаза, безостановочно вдыхая воздух полными лёгкими, и увидел, что он лежит в своей комнате, подмяв под себя одеяло. Липкий пот покрывал все тело, даже постельное белье было неприятно сырым, поэтому парень на ослабевших ногах подошёл к окну, вдыхая ночной воздух. Прошла уже неделя, как он в последний раз видел Пёнгвана, и каждую чертову ночь снился кошмар, пугая с новым разом все сильнее. Вау продолжал корить себя за сказанное, он теперь вообще сомневался в правильности своего опрометчивого поступка, ведь Джейсон так и не услышал настоящей причины этих до боли неприятных слов. И преследовавший сон вторил его совести, так что в груди что-то обрывалось.       Накануне Вау пытался развеяться и хотя бы ненадолго отогнать гнетущие мысли, ядом просачивающиеся сквозь его разум. Ночной клуб неподалеку как ни кстати подходил, поэтому, не долго раздумывая, парень отправился прямиком туда.       Оглушающая музыка и яркие ослепляющие вспышки, толпы людей и лёгкий запах алкоголя никогда не привлекал Вау, который предпочел бы провести ночь, гуляя по городу, чем в окружении незнакомой и веселящейся молодежи. Какой черт его дёрнул потащиться в клуб, в субботний вечер забитый до отказа, Сэюн не понимал и теперь чувствовал себя неловко и некомфортно, хотя на время забыл про Джейсона, отвлекаясь из-за очередного человека, случайно его толкнувшего.       Сэюн не вспоминал про парня, до одного момента, колючим воспоминанием вновь пробившим немного затянувшуюся рану. Танцпол в центре зала освещался множеством прожекторов, один из которых был чисто белым, как в ту злополучную ночь, когда Вау в первый раз наткнулся взглядом на Пёнгвана. Тогда тот плавно двигался в такт музыки, отстранившись от вульгарно дёргавшейся толпы, а белый луч только приковывал взгляд Вау к каждому завораживающему движению. Он выглядел как прекрасная иллюзия, неясно как появившаяся в таком неподходящем ей месте, однако, несмотря на это, ничто не могло её опорочить, и Сэюн лишь восторженно наблюдал издалека, восхищаясь кажущимся невинным и светлым парнем, до сих пор слившимся со звучавшей музыкой. И только после нескольких песен Вау неловко и смущённо приблизился к нему, нервно выламывая пальцы и постоянно облизывая сухие от волнения губы. С тех самых пор Джейсон так и остался рядом, слишком крепко привязавшись к Вау.       Вспомнив их встречу, Сэюн пошатнулся, сглатывая застрявший в горле комок, и внезапно вспышки померкли, голоса затихли, словно парень оказался под непроницаемой толщей воды. Неизвестно, сколько прошло времени, но парень вернулся в сознание так же быстро, как и потерял его, обнаружив себя прислонившимся к стене. Тошнота подкатывала к горлу, и Вау незамедлительно покинул помещение, преследуемый прошлыми видениями.       С каждым днём становилось все хуже, Сэюн чувствовал себя отрезанным от этого мира, от единственного человека, в котором нуждался долгое время. Работа, ночная улица, дом, снова работа — все это мелькало черно-белым калейдоскопом, оставляя перед глазами серую размытую картинку. Узкая кровать теперь казалась холодной и пустой, передачи и фильмы по телевизору надсмехались на ним, льющаяся из колонок музыка воскрешала запиханные в потаенные уголки сознания картины…       После опрометчивого шага Вау делал следующий, наказывая себя еще больше, разрывая сердце себе и любимому человеку. Прощальное выступление, завершавшее сезон, Сэюн пропустил, не решаясь зайти в зал и увидеть Пёнгвана. Но он помнил обещание, данное в один из совместных вечеров, проведенных как всегда в квартире у Сэюна, о том, что обязательно придёт туда и сядет непременно спереди, чтобы смотреть на одного только Джейсона. Тогда он лишь усмехался над по-детски глупой просьбой, теперь же ему становилось горько и стыдно, хотелось вымаливать прощение и извиняться снова и снова, пока не захлебнется словами, пока вновь не увидит хитрую улыбку.       По велению сердца, отчаявшегося до безумия, Сэюн шёл прямо к месту встречи, хотя прекрасно помнил о времени, о том, что бесполезно идти в зал с только что завершившимся выступлением. Шаг, второй, тяжелая дверь — и вот он, пустой слабо освещенный зал, забитый стульями для зрителей. Третий, четвертый — Вау медленно проходит вглубь, задевая ряды и спотыкаясь о ровный пол. Десятый — парень доходит до сцены, еще недавно дрожавшей от потока танцев и музыки.       — Зачем пришёл? — сумрак помещения словно прорезал до дрожи в ногах родной голос, донесшийся откуда-то сбоку. Сэюн прошёл дальше вдоль первого ряда, всматриваясь в сидевшую на стуле фигуру. Это был Пёнгван, ссутулившийся в центре зала и опустивший голову, так что голос прозвучал приглушенно.       — Я… — Вау сам не понял, как очнулся от прострации, в которой оказался здесь.       — Мы тогда договорили, не так ли? — отчуждённо отрезал Джейсон, поднимаясь со своего места.       — Но я же обещал, — Вау жадно вглядывался в лицо Пёнгвана, отводившего взгляд.       — Ты закончил всё без меня, поэтому и все обещания можно забыть. Все равно больше не увидимся, — резкий ответ эхом разнёсся по помещению, а Джейсон скрылся за дверью, оставив Вау наедине с собственными извинениями.

***

      Раннее утро со спешащими на работу людьми встретило Вау сыростью улиц и надоедливым монотонным шумом города, пробудившимся за считанные минуты. Сэюн не помнил, для чего вышел на улицу с такой ранний час, хотя смена начиналась гораздо позже, но и в четырёх давящих на него стенах сидеть не горел желанием. Ноги сами вели его по тротуару к давно знакомому месту, воспоминания о котором резали сердце.       Сэюн в очередной раз погрузился в свои мысли, слишком поздно заметив, насколько приблизился к общежитию Джейсона, поэтому невольно прибавил шаг, избегая любой встречи со знакомыми. Ему и так придется однажды с ними вновь столкнуться, но только не в то время, когда хотелось отвернуться ото всех и не слышать ровным счётом ничего, потому что даже безобидные вскользь брошенные слова казались ему жестоким упрёком.       Тем же вечером, выбравшись наконец с работы, Вау бродил по улицам, сворачивая куда угодно, лишь бы гулять как можно дольше. Если бы он вернулся домой, то уже обстановка квартиры погрузила бы в меланхолию, освещавшей все вокруг в грязно-серый цвет, порой смазывавшийся черными пятнами ненависти к себе. Но даже здесь, на свежем ночном воздухе, ему было нестерпимо душно и противно находиться, липкие мысли не отпускали. «Я не смог защитить тебя, поэтому будешь гораздо счастливее без меня». Такие слова засели прочно в голове, будто колоколом добивая затуманенное сознание.       Пытаясь отогнать прочь все мысли, Вау снова оказался возле общежития, обогнав шлявшуюся по городу компанию молодых людей. Его никто не окликнул, не дернул, ничто не заставило обернуться — он на подсознательном уровне невольно качнул головой, краем глаза заметив проехавшее мимо такси. Обыкновенное такси, которых ездят тысячи по городу, но притормозило оно именно там, откуда Вау пытался сбежать как можно быстрее. Пара хлопков дверями и багажником, приглушенные голоса — Сэюн остановился, вглядываясь в улицу за своей спиной. Ничего необычного, люди с чемоданами и сумками, наверняка уедут в аэропорт. Если бы не одно но. Знакомая фигура, тряхнув головой, села на пассажирское сиденье, это были всё те же белобрысая макушка и поднятый подбородок. Он не мог уехать. Хотя Вау и сам его оттолкнул, он просто был не способен исчезнуть из его жизни не попрощавшись.       Пёнгван. Одно имя, вертевшееся в мыслях, разум кричал, а совесть подначивала ему, укоряя в собственной глупости и опрометчивости. Хватило доли секунды, чтобы броситься сквозь настигшую толпу, распихивая людей и получая оскорбления в ответ. Люди не расступались, а только тормозили Вау, шептавшего губами стой. Растрепавшиеся волосы и сбившееся дыхание, ошарашенно и испуганно глядящие глаза — еще никто и никогда не видел Сэюна таким.       Почти неслышный шум отъезжавшего такси, увозившего Джейсона прочь, и снова еле шевелившиеся губы Вау, повторявшие все то же слабое прости. Он не чувствовал, как упал коленями на мокрый асфальт, царапая кожу сквозь джинсы и сдирая ладони о щербатую поверхность дороги, ему было плевать на дрожавший подбородок и гулкие удары сердца в груди — все это казалось бессмысленным и неважным. И никакое время не излечит раны обоих покалеченных расставанием душ.       Прошло несколько минут, прежде чем Сэюн, пошатываясь, наконец поднялся с земли, не разгибаясь до конца и обхватывая голову руками, надеясь стереть с лица искаженное болью выражение и вырвать из сознания печальные воспоминания. Но ничто не поможет ему в этом. Он сам нашёл свой личный путь в Ад.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.