Эпилог ...на кону мочало, начинаем все сначала...
– ФБР! Открывайте! Я хочу задать вам пару вопросов, – громко потребовал женский голос. – Если они о том юном джентльмене, то мне больше нечего сказать, – недовольно отозвался младший Ди, не торопясь к дверям. Я прижалась к стене, подслушивая разговор. Кажется, сейчас мое вмешательство не требуется. Это не покупатель очередной зверушки. Зато узнала, что с кем-то уже опоздала. Жаль... – Нет. Вообще-то они о вашем отце, – продолжала настаивать фэбээровка. – Отца сейчас нет. Ну да, ну да, нет его. Каааак же... Детеныш, ври да не завивайся. Хотя Ди и сам уже давно не выходит к покупателям. Так то же не покупатель... – Какая жалость. Я принесла ему замечательные вишневые пирожные. Уж перед этим никто из Ди устоять не мог. Вот и младший тоже. Взметнулся, пробежал по ступеням, открыл дверь. – Ох, нельзя допустить, чтобы они пропали зря. Могу я пригласить вас на чай? Никто и не сомневался, что этим все закончится. Но странно, что надо ФБР от Ди? И надо настолько, что гибель чью-то просто проигнорировали? Неужели в Лос-Анджелесе все настолько изменилось? Хотя прошло довольно много времени... Столько лет, столько жертв... Я не всегда успевала. Но если появилась вовремя, то оказывалась в силах предотвратить смерти. Но те тридцать восемь человек, помочь которым я не успела, и то неизвестное количество покупателей, обреченных приобрести какую-нибудь голодную тварь с заведомо невыполнимыми для данного конкретного человека условиями контракта, все же давили на совесть. Ди ругался, что для полноценного вступления нового ками в силу нужно как минимум пятьдесят жизней, старался отвлечь меня. Но я не сдавалась. Да и сам магазин мне помогал. А на Ди все же повлиять оказалось легче, чем на его сына, в один из странных дней просто появившегося в магазине. Но на младшего тоже можно было надавить. Главное, вовремя успеть. За миновавшие годы я всякого навидалась – и как Ди убивает собственными руками, и как разбивает человеческие сердца, и как подставляет под удар ничего не подозревающих людей, и как действительно осчастливливает кого-то своим зверьем, и как просто заманивает новых жертв. И я тоже изменилась. Рядом с ним невозможно не измениться. Раньше, узнай о ком-то вся, что я знаю об обоих Ди, я бы не пожалела ни времени, ни сил, чтобы только засадить их за решетку. Да ведь и пыталась, почти ничего не зная. А теперь – продолжаю любить. Даже мешаю уже не всегда. Мало того, что сильно изменилась, так иногда узнаю некоторых будущих потерпевших, и отступаю, потому как знаю, что закону до них не добраться, так пусть хоть этак они с лица земли стерты будут. А что, новая работа в этом смысле много информации дает. Интерпол не зря свой хлеб ест. И руководство только радо, что один из их сотрудников, некромаг, сам по странам скачет, причем обычно результативно. Но как же было сложно сначала убедить Ди прекратить меня удерживать, потом в это учреждение попасть, а затем доказать надобность такой работы!!! Вот так... Тем временем в комнате продолжался разговор между фэбээровкой и младшим Ди. – А знаете, двадцать лет назад моя старшая сестра, Леона, отправилась на поиски вашего отца. Не слышали, удалось ли ей это? Что?! Это Крис? Я дернулась было вперед, желая посмотреть, какой она стала, но тут же вернулась обратно. Подслушивая все равно больше узнаю. А посмотреть на нее можно будет и перед уходом. Крис... То-то она нимало не смутилась красотой одного из Ди! Так значит, Крис наша родня такую версию выдала. А ведь они все четверо, и мама с бабушкой, и их мужья, прекрасно знали, во что меня всунули. И даже в гости являлись, несмотря на то, что я постоянно им закатывала скандалы, до тех пор, пока Ди не прекратил меня пленницей держать. Гад. Хорошо хоть не стали грузить ее моей смертью. – О, Крис, привет!!! Как я рад тебя видеть! Мимо пронесся Тетсу, не заметив меня, скрытую от чужих глаз, ушей и нюха. – Тетсу, – счастливо выдохнула Крис. – А я думала, что вас придумала! – Не дождешься! Я настоящий! Странно. Младший Ди почему-то так сердито сопит, что страшно становится. Кажется, ему Крис понравилась, и теперь он ревнует. А ведь сестричка старше его на целых восемнадцать лет. Жаль, что девочка все еще не замужем... Крис ворковала с Тетсу, младший ками обиженно дулся, когда откуда-то из глубины магазина донеслась громкая ругань. Мой голос, мои излюбленные обороты. Я довольно улыбнулась. В последние годы у меня появилось дополнительное развлечение. Отчего-то звери повадились мой облик копировать, пытались изобразить меня перед ками. И мне было интересно, купится ли мой разноглазый на провокацию. Пока не обманывался. Но как же я рада, что никто из них ками изображать не решался. – Кто это? Неужели Леона? – вначале неуверенная, Крис все больше убеждалась в своем предположении, кажется, даже успела зацепить меня поисковиком, просто не поняла, насколько я близко. – И вы молчали?! – Неужели ты думаешь, что кто-то из зверей способен меня обмануть? – мурлыкнул знакомый голос за спиной. Тонкие руки обвились вокруг талии. Я довольно улыбнулась. Ди... А Крис-то разошлась. Надеюсь, заклинаний сейчас не полетит? – Агент Оркотт, я... – Так ты же не спрашивала! Младший ками и Тетсу ответили на возмущение Крис нестройным хором. – У нас гости... – начал было Ди, выводя меня к двери. И прерывая его, безо всякого предупреждающего стука распахнулась наружная дверь, и по лестнице с грохотом скатилось нечто. Нечто вскочило и возмущенно крикнуло наверх: – Ну что вам не нравится, отец Марлоу!!! Как я вижу, к нам в гости приехали и Видящий Истину со своим инкубом. – Не днем и не на улице, Рауль, – в ответившем голосе была только спокойная сила и уверенность, а потом и сам говоривший начал спускаться, вежливо поприветствовав присутствующих и извинившись за свое поведение. Демоненок почти не изменился, а вот священник... Да, внешне он тоже остался прежним – демоненыш подсуетился, а вот агрессивности в нем прибавилось, что только что было подтверждено. – Добро пожаловать в магазин «Граф Ди», – с ласковой улыбкой сказал Ди, продолжая держать меня за талию. – Всем привет, – улыбнулась и я, опасливо косясь на повзрослевшую Крис, сердито сузившую глаза. Кажется, сейчас тут будет жарко. Думаю, идея возвращения в Лос-Анджелес была очень глупой...Часть 1
9 сентября 2017 г. в 22:55
Старое зеркало заиграло солнечными зайчиками, разбрасывая их по сторонам. Какой шальной луч забрался на шкаф, чтобы отразиться в этом темном стекле? Бабушкино зеркало, один из страхов моего детства. Точнее, не детства, я тогда уже подростком была.
Моя подружка в тот день с какой-то радости возжаждала гадания и сумела так достать, что я решила пойти ей на встречу, только бы она отцепилась. Ну и что, что время для гаданий неподходящее! Зато она должна была убедиться, наконец, что рождение в семье мага еще не означает способностей, тем более с самого рождения. А то у девчонки такое мнение было, будто я просто притворяюсь. Ну, у меня-то способности к тому времени уже проявились, но я же почти ничего не умела, так, сырая сила кипела. В общем, я решила – пусть посмотрит и сама разберется.
С чего мне захотелось воспользоваться именно этим зеркалом – до сих пор понять не сумела. Но гадание удалоооость... И что мне стоило начать с подружки?
Отражение изменилось, ожило. И не знаю, что было бы, не сумей я завизжать, например, если бы горло перехватило. А так от визга и выброса силы свечи погасли, гася заодно и зеркало, а в комнату ворвалась испуганная бабушка, явно ожидавшая обнаружить все, что угодно – от расчлененной нежити, до прорвавшегося демона. А увидела двух перепуганных девчонок, причем подружку напугала я сама. Кстати, после того случая я ее больше не видела. Вот и вся дружба...
Бабуля тогда с испуганным вскриком уцепилась за зеркало, утащила в неизвестном направлении, и только после этого, вернувшись, начала разбираться, что нас напугало. По комнате тем временем зазмеились заклинания, проверяя, есть ли какие прорывы. На вопросы же отвечать могла только я. Но ужас не помешал рассказать о молодом мужчине, вроде бы лет на десять меня старше, с удовлетворением на красивом, чуждом лице, так отличающимся от привычных мне лиц, наблюдавшим, как три волка рвут еще живого человека в клочья. А потом он повернулся и уставился прямо на меня, хищным блеском разноцветных глаз напоминая тех же хищников. Завизжала я, когда он уже шагнул в мою сторону.
Волнение бабушки окатило меня дрожью, и на просьбу показать увиденное, я конечно же открылась. Потому что если что-то встревожило всегда аристократично спокойную бабулю, то это явно еще более страшно, чем показалось сначала. Но еще хуже стало, когда бабуля выругалась, едва сдерживая слезы. А ведь она вроде бы никогда не ругалась – воспитание не позволяло.
О, теперь мне понятна и причина ее слез, и ругани, и даже почему на самом деле она когда-то запланировала свое изменение. Попытка обойти приказ правителя была второстепенной...
Но тогда мне показалось, что мир рушится, и недавно полученные способности, а так же пробудившее их нападение пусть и нелюбимого, но все же отца, только способствовали этому представлению.
Я знала, что бабуле очень хотелось уехать, искать кого-то, но оставить меня она не могла, а мать оказалась в больнице, из-за ранения чуть не потеряв ребенка. Не на зачавшего же меня человека оставлять! Никто из нас на это бы не согласился. Ему вообще радоваться надо было, что живым остался! И только разводом отделался!
А вот когда я столкнулась с Ди вживую, то узнала его мгновенно. И непонимающий беззащитный взгляд ввести меня в заблуждение не мог – я прекрасно помнила то хищное выражение лица, и доверять этому существу оказалась неспособна. Но кто сказал, что нужно доверие?
Вот только почему же зеркало у мамы оказалось?
– Детка? Что ты здесь делаешь? Отчего к нам не идешь?
Мама... два года назад мы чуть было не лишились тебя. Но повезло, ты выжила.
За себя мне никогда не было страшно, даже когда я была уверена, что мне не выбраться из этого паноптикума странных, нереальных существ. Но вот когда там появилась ты вместе с Ди, я перепугалась. Шоком для меня оказалось и то, что ты знакома с его папашей. Бабуля, домогающаяся Ди, в свое время удивила меньше...
А потом пожар, и я едва смогла вытащить тебя. Пришлось также анонимно вызывать скорую, ведь меня тут вообще быть не должно было – ни свидетелей моего похищения, ни ордера для меня не имелось. С собственными ранами я справилась, не такие уж и серьезные у меня они были, заклинаний хватило. Но Ди... он за это время куда-то исчез. Сбежал снова...
А врачи не понимали, отчего ты умирала, ведь ни ран, ни внутренних повреждений не было. Из-за него, явно. Подозреваю, ты отдавала ему свои силы, чтобы он восстановился. Подозреваю, но не знаю точно. Если бы знала, то не стала бы стрелять, обошлась бы каким-нибудь проклятьем из пыточных – вдруг бы подействовало. А он все равно не сдох. Живучий, после пули в лоб и то выжить сумел! Только как, мама, а? Твоими усилиями? Я не спрошу, а ты не скажешь...
Каким для меня шоком было зайти к тебе в палату, и обнаружить тебя и его, целующихся... Причем я ожидала сообщения о смерти... А потом свадьба... Если бы кто увидел вашу свадебную фотографию, то решил бы, что это не мать замуж выходила, а брат, – которого у меня, кстати, нет, – женился на китаянке, причем не по своей воле, заставили. И все потому, что платье ты умудрилась прямо перед венчанием порвать и разозлиться сначала из-за этого, особенно потому, что переодеться тебе было не во что, одни костюмы-унисекс были, а дальше все пошло по нарастающей...
Мама... как же я тебя люблю...
– Сейчас, мам.
А зеркало я все-таки заберу. Ностальгия. Да и отвлекать будет... К счастью.
Пить вредно. В одиночку пить еще вреднее, а если собутыльник – зеркало... Это уже диагноз. А я пью. Как меня все достало...
– Опять в темноте сидишь. И снова с открытой дверью. Заходи, кто хочешь, бери чего надобно.
Джилл. И кто звал? Что, я дома не имею права расслабиться, заняться чем в голову тюкнет? На работе же не срываюсь с катушек. Да и если тут, у меня, кто-то найдет хоть что-нибудь полезное, я очень удивлюсь.
Загорелся свет.
– Да ты пьешь! Опять!
Ну что тут поделаешь, надо приглашать. Все равно не отвяжется.
– Заходи, гостем будешь! – взмах рукой со стаканом.
Так, голос почти трезвый, а вот координация ни к черту. И водка выплеснулась. Да, сегодня пью водку, и стаканами, да не так, как в барах наливают – на палец. Неееет! До самых краев. Вот только она ж почему-то как вода, не пробирает.
– С тебя уже хватит, и давно.
Тааак-ссс, а куда стакан подевался? Только что в руках был. У меня его отняли!!!
– Джилл, отдай, тварь ты мерзкая!
А вот встать уж не получается. Ишь, коварный напиток. Проклятьем что ли попробовать шарахнуть? Вот черт, фотки со стола смахнула. Ох, как же их теперь поднимать? Я ж если наклонюсь, так рядом и лягу, в лучшем случае. Или же потопчу-поломаю все что можно и нельзя.
– Сиди уж, горе ты мое...
Напарник у меня все же ангел, хоть и зараза. Он взялся собирать уроненное. Ну ладно, пусть живет, не стану я его проклятьем. И так дурак, раз все продолжает со мной возиться. А ведь я же чуть ли не три года как сложившийся невротик. Как меня еще на работе держат, спрашивается, особенно после круто изменившегося поведения. Некромаг в расстроенных чувствах – это ж бомба с часовым механизмом, установленным на неизвестное время. Хуже только нежитник в аналогичном состоянии. На месте шефа я бы себя давно в психушку засадила, под щиты и блокираторы всякие. То, что все еще не сорвалась, – это просто чудо, наследственность хорошая.
– А это что? Ты что же, хранишь фотографии основных фигурантов дел, от которых тебя отстранили? – удивился Джилл.
– Ээээ... ты о чем? – все же я плохо соображаю.
Мне на колени упали две фотографии в одинаковых рамках.
– Это ведь подозреваемая по вампирскому делу, а это – пострадавшая при взрыве подпольной лаборатории.
А он чего? Неужели не помнит? Или я просто не говорила? Забыла? А самому лень было мое досье поднять? Я ведь и то удосужилась его поинтересоваться. Ладно, счас и разъясним, раз раньше не соизволила. Кстати, про то, что я тоже была в той поганой лаборатории, никто так-таки и не узнал... Вот и ладненько.
– Кому подозреваемая и потерпевшая, а кому родня. Ты чё, думал, меня просто так от этих дел отстраняли, за недостаточно красивые глазки? Ага, как же. Это мои бабушка и мама.
– Что? Но они же...
– Очень молодо выглядят, ага. И этому даже есть причина. И конечно, кого еще подозревать в противозаконном вампиризме, как не вампиршу, ну и пускай зарегистрированную. Вот так не вовремя в гости приезжаешь, и попадаешь под удар.
– Что? Так... как же ее звали? Маркиза какая-то, то ли немецкая, то ли русская. Нет, все же скорее немецкая, там приставка фон была... Леона, так ты из аристократии?! Даже не верится!
Джилл с отвисшей челюстью и выпученными глазами выглядел феерично. Хотя я, после его-то вопроса, наверняка тоже не лучше... Похлопав ресницами, я наконец среагировала:
– Чичас. Муж бабули официально отрекся от моей матери, заявил, что она ему не дочь. Типа даме дворянских кровей неприлично идти в медицину.
А бабуля у меня не немка, хотя маркиза именно что немецкая.
Тут меня перекосило. Я сообразила еще кое-что, о чем раньше не думала. Потому что есть-то и бабушкин титул. Черт, пусть она еще себе наследника родит, ведь замужем. Чтоб только не к нам!
Джилл, растеряно уставившийся на фотки, гримасы моей не заметил.
– В медицину? Но разве она не из ФБР?
– Одно другому не мешает. Мамочка у меня весьма активная.
Темный целитель – это нечто... Мертвых вроде бы даже поднимает...
Хотя лучше бы она больше внимания на семью обращала. Я раздраженно поджала губы. Если бы она меньше моталась по командировкам всяким да поисками бесплодными не увлекалась, мне бы не пришлось разбираться с человеком, зачавшим меня. Сволочь, педофил поганый! И как же этого мама не заметила? А еще проницательная, внимательная черная магиня, одна из лучших агентов ФБР! Или же считала, что ненужного мужа не надо проверять? Если так, то додууумалась... Вот только знал бы он, что за магом начал ухаживать, – со всех ног на другой конец страны бы смылся. Педофил-магофоб долбаный! Но если бы не пристал он ко мне, то дар открылся бы позже. А так – окатила его силой и выгнала. Проклятья тогда у меня еще не получались, как ни жаль. Иначе продолжения бы не было. Недоумок!
– Леона, держи себя в руках, – услышала я голос Джилла, отчего-то оказавшегося у меня за спиной.
И чего это он? Ага... вот что. У меня в ладонях покоилось успешно сформированное плетение для импотенции, аналогичное тому, что все же получил папаша, хоть и слишком поздно – Крис и Сэм он все же успел сильно напугать.
Идеальное плетение получилось, только не нужное. Не на Джилла же сбрасывать, Моника ж не обрадуется. Да и поженились они совсем недавно...
Пришлось впитывать измененную энергию.
Вот отчего я не люблю заклинания забирать обратно, так из-за небольшого побочного действия. Свое – не свое, а отрезвляет, сволочь, конкретно. И все, зря наливалась. Лучше бы я все же Джилла бы им огрела. А Моника... какая мне разница? Чего о ней вспомнила? Неужели с того, что когда-то в самолет, который разбился, не пустила, велела ждать следующий?
– Протрезвела, – удовлетворенно констатировал напарник и решил узнать причину начала моего очередного запоя. – Из-за чего теперь тебя развезло?
Да нет у меня иной причины, кроме вечно-стандартной. Вот как смотреть на счастливых родственников, а? Я ж сегодня снова побывала дома, на мать с отчимом полюбовалась. Глаза бы мои их не видели! А отчим еще и спрашивает, почему я на поиски не отправилась. Ага, полжизни по миру бегать, как бабуле с мамой за своими. Нет, спасибо. Лучше я немного помучаюсь, а там рано или поздно воспоминания сгладятся. Главное, мужей мамы и бабушки как можно реже видеть.
И что, разве возможно такое сказать Джиллу? Он, конечно, как подружка, но не обо всем откровенничать нужно.
И что их так к нашей семье тянет, спрашивается? Привяжут к себе, запутают, влюбят, а потом раз – и бегут! И если у бабушкиного избранника была причина, хоть и с ааагромадной такой натяжкой, то у маминого ее и вовсе не оказалось. Но исчезли оба. Бабуля в поисках провела пятьдесят восемь лет, мама поменьше, всего тридцать шесть. А я не пойду вообще! Проживу и так!
Сбежал, даже «до свидания» не сказал. И что, я после этого должна его по всему свету искать?! Не дождетесь! Как ни понукайте – не стану! Особенно если вспомнить, что я сама себе как-то обещала.
Крис его тоже не забыла...
– Леона, ты плачешь?
– Нет! Что-то в глаз попало!
Да, плачу! Все же пить меньше надо, даже протрезвившись расчувствовалась. Или, действительно, завести привычку запираться. А слезы-то не останавливаются. И иногда думаешь, может, действительно лучше было бы гоняться за ним...
Азарт, он притупляет боль. И потому я стала намного более отчаянной на захватах. Хотя и раньше часто лезла на рожон...
Черт! Прочь пораженческие мысли! Я не брошусь за ним, не брошусь!!!
– Попало, так попало, – миролюбиво согласился Джилл, понимающе глядя на меня.
А вот чего ж мой друг разлюбезный приперся?
– Что случилось, Джилл?
Протрезвление действительно успешное. В голове ни путаницы, ни боли, мысли в норме, координация и память тоже. Хотя что тут поделаешь, на память я никогда не жаловалась.
– Начальство вызывает. А у тебя телефоны отключены. Вот и пришлось ехать за тобой.
Я закатила глаза. Ну вот что это такое, а? В выходной вечер собираться! Рабочего времени мало, или оперативников недобор?! Что там у них стряслось?!
Возвращаясь после совещания, я продолжала недоумевать. Ну и смысл был такую секретность разводить? Ну появился демон в Лос-Анджелесе, так что с того? В первый раз что ли? Демонологов типа мало? Даже облаву, о которой дальше зашла речь, объявили не на него, а на маньяка какого-то. Или же секрет от фэбээровцев? Маньяки все-таки больше по их части.
Хотя там больше на какую-то секту похоже. Но раз эксперты говорят, что маньяк, значит, верим экспертам. Пока.
Не, ну кто облаву перед Самайном назначает?! Хорошо хоть не на тот самый день!
– Вы так быстро сбежали, Леона. Веска расстроилась.
Ох! Вздрогнув, развернулась. Опять не учуяла! Ну вот что ему надо? Специально ведь поджидал, а потом и следом поднялся.
– Мама знала, что так и будет. Вы пришли выразить мне свое неодобрение?
К отчиму, в отличие от его сына, я на «ты» обращаться не могла. Что-то мешало.
Ну вот почему они так похожи? Я ведь и в лицо, ни ему, ни бабушкиному мужу смотреть не могу! Даже замеченные издали они заставляют вздрагивать.
– Я все же должен в конце концов узнать, почему вы не отправились за моим сыном. Вы хотели. Не нужно отрицать, я не ваша мать, все равно не поверю.
Не поверит? Неужели... Что же, сейчас проверим. Оценим-ка новые навыки-привычки.
– Время лечит, господин Ди. Мне действительно иногда хотелось плюнуть на все и броситься за ним. Но снова повторю – время лечит. И я уже даже задумываюсь над возможностью замужества.
А что, все правда. Ну и пусть «время от времени» – почти все время бодрствования. И о замужестве ведь пару раз думала. А вдруг бы помогло!
Дверь я открывала медленно, все еще надеясь на пробуждение в нем совести. Наивная, он поди такого слова и не знает! Таки да, уходить, похоже, он не собирался. Кстати, на кой мне сдались такие сильные способности, если все равно не могу понять, какие чувства его обуревают? Только если предположения построить, по внешним признакам.
– О замужестве? И что, есть кандидат?
А тон голоса-то изменился, ошарашенный стал и вроде даже испуганный.
– А вы как думаете? – так, в голос добавить побольше яда. Думать он может все, что угодно – я не подтвержу ни ту, ни другую версию.
– Но как же мой сын? – возмущенная озадаченность пропитывает его голос. То есть, он выбрал вариант, что претендент на мою руку уже выбран. Так ему и надо!
Оглядываюсь. Ярость, непонимание в глазах, черты лица заострились, плотно стиснутые губы побелели, руки сжались в кулаки так, что длинные ногти впились в ладони. Я уверена, сейчас он вспомнил о первом замужестве мамы.
– Ваш сын сам ушел, – процедила сквозь зубы.
Главное, чтобы он не понял, что сейчас я играю в те же игры, что и они. Недоговорки, правда, поданная с не той стороны, повернутая другой гранью, правда, равная лжи.
Хватит, надоело! Он ведь действительно ушел!!! Сам!
Разлетевшаяся осколками льда маска доброжелательности с трудом вернулась на красивое лицо, и только тяжелый взгляд напоминал о срыве. Натянуто улыбнувшись, муж моей матери направился к выходу, не сказав ни слова на прощание.
Значит, при необходимости я могу вывести из себя представителей этого семейства. А раньше не получалось.
С трудом сдерживаемые слезы прорвали мою оборону, стоило только закрыть дверь. Больно...
Заснуть не получилось, а напиваться снова я не хотела. И без того легко было представить, чего в пьяном виде прибредиться могло. Особенно после общения с мужем моей матери. Так что на работу я явилась даже слишком рано. Но только-только вошла в управление, как на меня налетел один из дежурных.
– Ну хоть кто-то из темных явился! Детектив, пожалуйста, могли бы вы зайти к нам в дежурку!!!
Полицейский, совсем молоденький мальчик, светлый эмпат по ауре, выглядел встревоженным и озадаченным. Интересно, что же случилось? Зачем ему темный маг понадобился настолько, что он его у дверей караулил. И почему начальство нельзя было вызвать?
Заинтересовавшись, бодро направилась следом за дежурным. Нужно же посмотреть, что так из себя полицейских нашего управления выбивает. К нам же направляют только наделенных силой в той или иной степени, а во время обучения мы уже успеваем ко всему привыкнуть. Или же какой-нибудь темный попался за началом ритуала увеличения сил? Это да, это гадость, мерзость, за которую убить не жалко, причем можно и по тому самому ритуалу, чтобы знал, что жертвы чувствовали. Жаль, что это противозаконно. Кстати, такого брал бы спецотряд, увешанный амулетами, как рождественская елка украшениями и мишурой, и вооруженный до зубов. Сам виновник подобного противозаконного деяния в полицию с повинной бы не пришел в любом случае. Так что явно случилось что-то другое.
Идти было недалеко, и вскоре я почувствовала, как изменилась окружающая аура. А потом услышала и голос, звонкий, юный, устало-встревоженный.
– Да как вы не понимаете, он еще вчера не вернулся, и его до сих пор нет... Ну почему вы говорите, что просто задержался? – британский акцент в речи становился все отчетливей.
Аура была мощной, тяжелой и непонятной, только ощутимо темной, подавляющей. Понятно, почему полицейские встревожились. Просто принять заявление они не могли, времени-то прошло слишком мало, угроз не было, но и отправить человека с такой аурой без консультации специалиста тоже не имели права. Вот и держали ребенка, ожидая появления хоть кого-нибудь. А позвонить не додумались, хотя бы и к нам в отдел, там должен был кто-нибудь из наших, дежурить, – чужая сила конкретно била по мозгам. Или же додумались, а оный отказался? Кстати, а кто там у нас на муки стража кабинетов обречен? Хоть убей, не помню...
Наверное, надо будет внести предложение о дополнительных амулетах на время дежурства...
О чем это я? Пусть начальство об этом думает!
– Доброе утро, – в комнату я зашла, успев разозлиться. – Я детектив Оркотт. В чем проблема?
Сердилась на саму себя, за скачущие мысли, но полицейские приняли все на свой счет и попытались слиться с окружением, не желая провоцировать более сильного мага, причем старшего по званию. Неудачно. А вот мальчишка, непонимающе посмотрев на мужчин, обернулся и попытался мне улыбнуться. Под тяжелым взглядом и без того вымученная улыбка окончательно угасла.
– Здравствуйте, – смущенно пробормотал он и заерзал.
Полицейский, который общался с ним, начал путано объяснять, что мальчик просит разыскать одного человека. Вот только рассказ был таким сумбурным, что пришлось обрывать. Хреново мальчишеская аура на полицейских действует... Кто же ты, паренек?
Я, пока садилась на освобожденное место, рассмотрела заявителя поподробней. Лицо измученное, встревоженное. Внешне ему можно было дать лет восемнадцать-двадцать, волосы чуть ниже лопаток, белые, не крашенные, но он не альбинос – глаза светло-карие, смуглая кожа. Худощавый, жилистый, высокий – если встанет, окажется где-то на полголовы выше меня. Одет прилично. Симпатичный мальчик, можно было бы сказать, да вот кое-что сбивало с мысли. На нем висел хороший такой морок, не полный, местами. Будь я чуть послабее, даже не заметила бы, а теперь надо разобраться. Ломать пока не буду – кто знает, что под ним, но если просто посмотреть...
– Я... понимаете, мисс Оркотт... – встревожено зачастил он, успешно проигнорировав мою должность. – Мы приехали сюда в гости... Я гулял по городу, а когда вернулся, он еще не пришел. И потом не пришел. А потом позвонил его друг и спросил, почему он не пришел и к нему. Я всю ночь пытался его найти, а его нет... Перед тем как к вам идти, снова в гостиницу заглянул. Но его нет...
– Подожди, – остановила я его. – Подробнее. Начни с имен.
Ну не люблю я на «Вы» обращаться, не люблю!
– А... да, простите, Рауль Барклай, мэм. Мы позавчера приехали...
Парень нервничал.
– Мы – это кто? – он, кажется, намеревался повторить уже сказанное.
У меня все не получалось пробиться через морок. Интересно, кто же его наложил? Сам мальчишка? Так почему он не чувствует, как я пытаюсь прорваться? Или чувствует, но не понимает, что происходит? Недоучка, и такой сильный? Хотя... аура у него начала тяжелеть еще больше.
– Это я и отец Марлоу. Понимаете, он исчез...
И тут морок поддался, заставив меня удивленно вскрикнуть. Внешне мальчишка почти не изменился, если конечно не считать когтей, появившихся рогов и крыльев, заострившихся ушей и нервно мечущегося из стороны в сторону хвоста со стрелкой на конце. Так, кажется, это и есть тот демон, про которого начальство упомянуло. Но что он сказал?
– Священник? – переспросила я, надеясь, что никто не понял, к чему было отнесено удивление.
Но демоненок подозрительно уставился на меня, видимо все же разобрался. Или почувствовал воздействие на морок.
– А что здесь такого? Он мой опекун, я его люблю. И естественно я за него волнуюсь, – с вызовом отозвался он, но глаза его подозрительно заблестели, готовые пролиться слезами.
Демон заявляет, что священник его опекун и любимый при том. Демон пришел в полицию, чтобы того нашли. И даже не стал заморачиваться вопросом, что он будет делать, когда его раскроют. А ведь мальчишку могли в нескольких потусторонних убийствах обвинить, только бы закрыть дела...
– Парни, вы правы, это по нашему профилю. Ваш отчет по данному делу предоставите мне как можно быстрее, – обрадовала я полицейских и встала, прихватив документы мальчугана. А они настоящие, подделка иначе ощущается. Хотя все равно еще не знаю, по нашему или нет, но вот общение с демоном для простых полицейских ни к чему. – Рауль Барклай, ты пойдешь со мной.
Нет, все же не верю, что это тот самый демон. Если он прибыл в мороке, со священником, на самолете, то никто бы его не вычислил. Не должен был. Мало ли народа в мороках по улицам ходит! Кому-то красивее быть хочется, кто-то просто посмотреть решил, как будет выглядеть после пластики – а вдруг не понравится, – кому-то в голову тюкнуло или проследить за кем-то или от кого-то смотать. Но каждый обязан по первому требованию официальных лиц морок развеять или амулетик снять. А у этого оный рассмотрел бы только сильный маг. Ну а такие без причины по улицам не бегают и к людям не цепляются.
Я не в счет. Сама напрашиваюсь. Ох и допрыгаюсь, рано или поздно...
В общем, не зря в полицию только магов берут. И не только в полицию...
Тот демон наверняка появился в Лос-Анджелесе иначе. Ведь о нем знают!
– Оркотт, ты что, себе уже дело нашла?! Да еще такое миленькое!
Макс Векс, пошляк и зараза, полтора года как вернулся на службу, после ранения-то. Мы считали, что ему все, конец... Я тогда промедлила, не смогла сразу стрелять в одноклассника, да и заклинания из разряда смертных готовыми были, а Макс подставился под выстрел, вместо меня. Но это не причина так шутить!!! Хотя он со всеми так...
Показав гаду жестом направление, в котором желаю ему отправиться, повела демоненка к своему столу. И только установив щит от прослушки, начала разбираться.
– А теперь поговорим по душам, мистер Рауль Барклай, – на губах нежная улыбочка (все же нахваталась от Ди, не вытравишь), а выражение лица похолоднее. – Свою расу назови, пожалуйста, и реальную причину поиска мистера Марлоу.
Мальчик вскинулся.
– Отца Марлоу! Он мой опекун!
Значит, действительно священник. А вот насчет опекуна...
Дополнительный дар не вовремя проснулся... Недоговорки чую.
– А если еще правдивее? – улыбочка становится ядовито-змеиной.
Даа, совсем недавно я бы уже кричала, запугивая таким образом, иначе не получалось. Сейчас же... посмотрите на меня и ужаснитесь... А ведь мальчик даже не подозреваемый, он всего лишь хочет подать заявление в розыск... Но он демон, причем не призванный, так явившийся. И документы у него настоящие. Почему? И он что-то умалчивает.
Глаза мальчика засветились от злости. Так, значит, иные проявления демонической природы иллюзия не сдерживает. Ох, что же я творю, ведь если шарахнет он сейчас по мне чем-то, раааадоваться буду... Но нет, сник, опустил глаза.
– Ну... любим мы друг друга... но он и опекун тоже, – прошептал он.
– Соблазнить священника...
– И вы туда же! – опять подскочил. Непоседливый ребенок. Кстати, он еще не признался в своей демонической природе.
– А кто еще? – в голос добавляю доброжелательности. Нет, все же раньше было проще. А тут играю так, что на сцену пора.
– Мой брат! Он меня забрать хотел.
– Так кто же ты и брат твой?
Взгляд из-под растрепанной челки.
– Демон я. Инкуб.
Инкуб... Что я помню из демонологии? Маловато, не мой профиль. Если в общих чертах, то это соблазнители. Питаются сексуальной энергией, причем самостоятельно полученной. Твою мать, только этого не хватало... Но ведь не тянет к мальчишке. И поклонников вокруг него не видно. Ох, думай, голова, а то помнишь всякое, да не то, что надо... Конспектов не хватает, да? О, кажется, вспомнила! Если инкубу кто-то нравится настолько, что он заключил с ним союз, то демон не тронет больше никого другого. А мальчик сказал, что он со священником любят друг друга. Мда...
Хотя все-таки странно, ведь люди для них еда. Разве может демон любить? Хм, как сказать, я тоже люблю многое есть, но разве это означает, что я питаю к еде страсть? О, запуталась... Ну и хрен с ним!
– А твой брат? Тоже демон? И какой?
– Высший.
– И он здесь?
Высший демон – это хуже. Даже если он ничего не сделает, нам добавится работенки – крышу его присутствие у многих сдернет.
– Я его не видел. Но послушайте, причем тут я! Отец Марлоу пропал! Его нет! Его надо найти! А вы даже не спрашиваете, как он выглядит!
Мальчик волновался. Что же, я его понимаю.
– Телефон гостиницы своей знаешь?
Надежда, что священник соизволил явиться, пока демоненыш пытался добиться от нас помощи, провалилась. Никто не приходил. Что же... новый звонок, теперь уже к наблюдателям за уровнями магии. Я конечно, не Джилл, но выводы тоже умею делать. Только не люблю – зачем, если мои предположения подтверждаются почти так же часто, как и выводы аналитиков.
И знакомств с должниками у меня тоже немало.
Нет, никаких пробоев не было... Мда...
Рауль с напряженной надеждой смотрел на меня. Но что я могла ему сказать... только правду. Что пока что всплесков никаких не было. И не было пробоев. Кажется, все же речь шла именно об этом демоне... Но может быть демоны в другом месте прорыв устроили, и теперь туда же возвращаются, ведя с собой добытого священника?
Бред. Зачем так извращаться! Одна пока у меня версия, но такая сомнительная. Зачем демонам священник, спрашивается...
– Это все из-за меня, – печально сказал мальчик, как бы отвечая на мои мысли. – Нужно было сразу согласиться уйти с Земли, и отца Марлоу бы не тронули. Извините...
Паренек, понурившись, попытался было уйти, но кто же ему позволит. Чтобы инкуб просто так бродил по городу... Сейчас, как же! Хотя бы до прихода шефа ему ждать придется.
А если Макс чего вякнет, набью морду!!!
Подготовка к облаве шла полным ходом, и только меня от нее отстранили, приставив к демоненку, чтобы никуда не вляпался. Я бы предпочла что-нибудь иное. А то ведь как придумают для меня нечто... я ж потом не отбрешусь от навязанной роли! Особенно если учесть, что в облаве должны участвовать несколько подставных лиц, морфов и ряженых. Но поспорить с приказом не получилось, даже напомнив, что демонолог получше справится, чем некромаг-то. Шеф рявкнул злобным рыком, напомнил, что я сильный маг и могу справиться с демоном, если захочу. И даже амулетов не выдал, хоть парочку, сволочь!
Да Господи, ну почему они все, даже такие же маги, считают, что только силы важны, а направление нет?! Одну ведь академию кончали!!! Хотя что это я... меня все же пытались в эксперты загнать, не обращая внимания на принятую маску дуболомной дуры, целенаправленно рвущейся в оперативники. Думаю, меня быстро тогда преподаватели раскусили, иначе нечем объяснить такую настойчивость. Но я переупрямила их. А вот маска приросла намертво.
Но о чем это я... Ну да, о способностях.
Мне намного проще считать прижизненную память трупа и тому подобное, или же убить быстро, а то и медленно, пытки применить, чем перехватить управление, запугать, подавить сознание. А ведь демонологи именно этим и занимаются. В основном, конечно с демонами, но и на людях тоже хорошо работают. Хотя для людей все же ментаты лучше. Но кто ж их в обычный департамент на постоянную работу пошлет?! Меня ж тоже не хотели.
Ладно, ладно, запугивать я тоже умею, никто пока не жаловался, что сломать подозреваемого не могу.
Так что справиться я все же справлюсь. Вроде бы. Не знаю...
Смешно, с такими способностями у следователей вроде не должно было бы оказаться проблем в расследовании убийств... Но они есть – преступники не жаждут попадаться, и уже давно разработали эффективные способы противодействия. Мне тоже достаточно часто попадались такие дела. Угу, приходишь на место, а у трупа память и стерта, полностью. И что тут поделаешь – начинается рутина с опросами, предположениями и поиском ниточек.
Ну и пусть государство старается выявить темных магов и заманить к себе на службу, но не всегда успевает, и тогда исчезает перспективная молодежь, не успевшая дать клятву, и тогда появляются новые желающие дармовой силы из страданий и смерти... Но почему они не понимают, что избыток сил, сил, которыми не умеешь управлять, сводит с ума?
– Детектив Оркотт, мэм? Что с вами?
– А?
Демоненыш заметил, мою озверелую задумчивость и соизволил привлечь к себе внимание. А вот интересно, он демон, так? Я его вижу и очень даже хорошо, а начальству пришлось ждать, пока мальчишка рассеет морок. А кем же торговал Ди? Почему тех зверей удерживал контракт? И как они вообще существовали? Их же просто не могло быть, в них не чувствовалось ни крупицы чар... И звери ли они, может, там иллюзии вообще запредельных высот? И кто они такие, эти Ди? Почему они не стареют? Неужели и правда оборотни? Но ведь их не существует...
Если спросить то же самое о моей семье, то тут все попроще. Бабушка вообще-то сначала ученый, а потом уж аристократка, но неожиданно и она вляпалась. Ей отдали приказ срочно выйти замуж за конкретного аристократа, угрожая обвинением в государственной измене, а ее собственный избранник вдруг исчез, решив, что она действительно выполнит повеление. В результате заявить, что она уже вышла замуж, как хотелось и мечталось, бабуля не сумела. Составила другой план... и не успела. Она провела собственное изменение, стала первым и единственным искусственным вампиром. Ее опыта больше повторить никто не смог. Вот только как раз из-за изменения ее мало того что скрутили и все же выдали замуж за придурка, выбранного кайзером, так еще этот самый придурок смог ее и изнасиловать в первую брачную ночь. О да, совсем скоро он и поплатился – уже на следующее утро к бабуле вернулись и силы, и способности, да и память-то никуда не делась.
Бабуле не хватило для адаптации всего нескольких часов... А ведь никто из людей не смог бы приказывать высшему вампиру!
Мама же, зачатая в ту самую ночь, вообще стала непонятно кем – и не вампир, и не человек, и даже не помесь, каковых тоже хватало. А потом и я, и Крис тоже. Измененные гены доминантны... В общем, и контроль за нами естественно неслабый был, и государство, и церковь следили, – кто знает, когда и как сорвемся. Не сорвались, почти. Хотя проклятье мне все-таки с рук сошло...
Жаль, что фамилии мы не меняем. А то давно бы избавились от такой памяти об отцах.
– Мисс Оркотт, мэм?
Да что я все отвлекаюсь? Никак не могу понять, что сегодня со мной. Наверное, бессонная ночь и аура мальчишки сказываются. Хорошо хоть на Джилла сбор информации и о священнике, и о демоненке свалила. А пока действительно придется мальчишку повыгуливать, чтобы не мешал народу работать и не влип никуда.
Самой бы не влипнуть, в таком состоянии...
Мальчишке же совсем не до красот города и моих попыток заинтересовать его чем-то. Время от времени застывая, он явно пытался какими-то своими путями найти этого священника, а потом снова сникал. Я начинала отвлекать его разговором, потихоньку составляя общую картину жизни демоненка, случайно попавшего на Землю, в маленьком городке.
А это оказалось довольно неприятно. Нет, до тех пор, пока он выглядел как человек, все было в порядке – и усыновили его, и любили... Но вот когда у него вдруг появились рога и хвост, все изменилось. Начались издевательства и побои, и после особенно сильных он сбежал, но добраться смог только до церковного сада, где его и подобрал отец Марлоу. Вернуть Рауля в семью, где так с ним обращались, священник не смог, что ни удивительно. Так что парень мог только радоваться тому, как повернулась его жизнь. Радоваться и потихоньку влюбляться в своего спасителя. И даже известие о том, что он инкуб, не омрачили его счастье, потому как любимый, хоть и был в шоке, все же смирился с его природой. И новоявленные демоны-родственники в неизвестном количестве мальчика совсем не интересовали. А вот они его не забыли.
Но если дело в них, то странно, что напали именно в Лос-Анджелесе. Ведь и сюда, и отсюда выбраться намного сложнее, чем из маленького городка. Да и прорывов не было!
Рауль, которому я так и сказала, тихо хмыкнул.
– Там к нам там только Бэлдар прийти мог, и то лишь уговаривал. Кажется, остальным церковные реликвии мешали. Лучше бы мы там и остались...
Плечи мальчика поникли, и я взъерошила ему волосы, попыталась приободрить.
– Ну что ты, найдем мы его.
– Так вот на кого моего сына променяли? На малолеток потянуло, Леона? – раздался язвительный голос.
Рауль испуганно вскинулся, я же отреагировала более спокойно. Ну как же, привыкла к таким нежданным явлениям.
– И вам здравствуйте, господин Ди, – убийственный взгляд отчима на меня не подействовал. Мне стесняться нечего, а если он воспринял увиденное в разрезе вчерашнего разговора, то так ему и надо! – А моя жизнь – мое личное дело.
Ой, извини, Рауль, кажется, я только что тебя конкретно подставила. Я не хотела, просто так получилось. И назад время не открутить, даже на пару минут. И оправдываться бессмысленно, все равно ведь не поверит.
А мамин муж, внимательно рассмотрев мальчика, сообщил мне:
– Это вы так думаете.
И ушел.
Так, какую гадость теперь ждать, а?
– Это кто? Он на Бэлдара по ощущениям немного похож, только все равно иначе... Но сильнее, а заметен только когда на него смотришь. Тоже демон?
Нет, это не демон. На всех Ди ни один поисковик не действовал, а на Рауля подействовали, даже защита зафиксировала. Этих же троих вообще никак в магическом поле не видно. Говорят, так когда-то богов, сошедших на Землю, определяли, но мне в это не верится. Ди – просто магические аномалии... Мне так кажется.
Кстати, а Рауль-то ауру считывает намного легче и глубже меня... Ауры кого-то из Ди я вообще не вижу. И не видела. Никогда.
– Нет, не демон. Это мой отчим.
– Да? Странно. Хотя вы, детектив, тоже странная. И тоже не демон?
Меня вообще-то в первый раз по ауре причислили к не людскому населению. И стало интересно, отчего. Ведь наши отличия от людей смогли выявить только лабораторными методами.
– Рауль, у вас там, в вашей деревушке, что, только люди живут?
Мальчик закивал, провожая взглядом уходящего Ди-старшего. А я вдруг задумалась, куда его на ночь отправить – вечер же скоро. Не в гостинице же оставлять, так ведь нельзя – он еще несовершеннолетний. Да и кто знает, к чему это может привести. Особенно если припомнить гадостную натуру маминого мужа, чьи догадки я не стала опровергать. И не стоит забывать, что парень сам может быть целью того, кому понадобился его священник. Хотя кому нужен юный инкуб, я даже представить не могла. Если, конечно, не считать демонических родичей этого самого инкуба. Ну и извращенцев разновсяких припомним заодно...
Чем ближе вечер, тем более настойчиво возвращалась мысль о проблеме ночевки малолетнего инкуба. Оно конечно, священник оплатил гостиницу, но... Инкуб без присмотра, инкуб в расстроенных чувствах... О да, это чуть ли не катастрофа! А если еще вспомнить моего отчима! Кажется, все-таки вопроса о том, где мальчишке ночевать, вообще нет. Если какой демонолог и усмирит его, то оградить от кого-то из Ди не сумеет. Дура я, надо было сразу опровергать то предположение. А теперь только в одном месте парня можно поселить – у меня.
Смешно! Сейчас, спустя всего четыре года с хвостиком со дня встречи с Ди от неприятностей со стороны этих существ и их тварей я могу защитить почти всех. Ой как я удивилась в первый раз, с Моникой! С нею-то как раз удачно получилось. Та ненормальная птица так и не смогла прорваться к ней, да и почуянная смерть прошла рядом.
Почти всех, за исключением собственной семьи и, естественно, самой себя в том числе. Обидно даже.
Ну и ладно. Других проблем хватает. Подумаю об этом потом.
– Рауль, ты сколько без энергетической подпитки выдержишь?
– Недели полторы, мисс Оркотт.
Юноша, успевший сбросить морок, прошелся по квартире, заглянул в предназначенную для него комнату, но пока не вошел туда, не дал замкнуть контур. Ну да, как только периметр будет установлен, пересекать его не стоит – опять придется чаровать.
А теперь уцепился за бабушкино зеркало. Надо будет эту вещь засунуть куда, нечего удивлять нечастых гостей неотражающей поверхностью темного стекла. Зато бликует оно просто потрясающе, и один раз даже красочные картинки показывало! Про Ди...
Не будем про него, лучше полюбуемся на мальчишку в его истинном облике. Когда еще так близко увидишь инкуба, причем никого не домогающегося! Красавчик, как ни крути. А вырастет окончательно, станет вообще неотразим. Обязательно.
– А потом? Каких людей ты предпочитаешь?
Хоть я и уверена, но стоит проверить, действительно ли заключен союз.
Губы мальчика раздраженно скривились, открывая немаленькие клыки. Когтистые руки сжались в кулаки.
– Никаких. Лучше сдохнуть.
Сверкнув на меня глазами, он снова уставился в зеркало.
– То есть, полторы недели – предел твоей жизни без священника?
– Нет. Через полторы недели я начну слабеть. Умру где-то через месяц.
Замммечательно! Эту пропажу непременно надо найти. Меня не устраивает померший в моем городе демон. Особенно тот, у кого в родственниках высшие водятся. Представляю, что тут потом твориться будет. Всех демонологов страны не хватит, чтобы усмирить пышущих жаждой мести родичей демоненка. Охохонюшки...
– Понятно.
Парнишка продолжал вертеть в руках зеркало, но теперь уставился на меня.
– Мисс Оркотт, а я наконец понял, что в вас такое странное.
– Да? И что же?
Он явно вспомнил разговор в парке, после ухода старшего Ди. И мне действительно интересно, что же сейчас будет сказано. Настолько, что его постоянное обращение ко мне на «мисс» почти уже не раздражает.
– Через вас иногда смерть смотрит, и давно, несколько поколений. Это дает свой отпечаток. Наверное, среди ваших предков валькирии были. Я не сразу понял, но зеркало помогло разобраться. Это же их Око? Ведь так? И кого же оно видит? Какую аватару Смерти?
– Без понятия.
Откуда я знаю, что это за зеркало. Бабуля не говорила. И мама тоже. А вот смерть в течение нескольких поколений... Возможно, еще как возможно! Бабуля – некромант и вампир, мама – темный целитель, я – некромаг. О прочих предках по женской линии тоже знаю, что темные, только вот разделять нас по категориям начали совсем недавно, так что направленность их дара совершенно неизвестна. Хотя при чем тут валькирии, не пойму. Или в предках кто-то из этих девиц действительно имелся? Откуда-то же это зеркало появилось.
А вот кого видит... Я в нем впервые видела Ди. Стоп! Ди – аватара Смерти?! Твою ж ты мать!!! Но это-то возможно...
Ох, хватит! И общаться, и думать всякое. Мне надоело... Разберусь с зеркалом потом, когда будет свободное время.
Кстати, а что мне там Джилл передал? А то ведь встретил, сунул в руки пачку макулатуры и пару кристаллов памяти, и испарился, не прокомментировав добытое ни словечком. И что, все на кристаллах передать нельзя было? Зараза! Теперь времени потратить придется намного больше.
Отобрав зеркало и загнав Рауля в комнату, замкнула контур и снова велела не вылезать до самого утра – воздействовать проще на спящее сознание, а вот работать с защитными чарами легче днем, ну, на крайний случай вечером, когда солнце еще светит. Ночью может получиться что-нибудь не то, тем более когда до Самайна всего два дня осталось.
Сразу же уцепилась за документы. И без того столько времени терпела свое любопытство, а оно у меня сволочное, грызет и грызет без перерыва. Ну только подумать – почему священник, снюхавшийся с демоном, по-прежнему остался священником! Не говоря уж об остальном.
Все оказалось проще простого – от Видящего Истину церковь не избавится, даже если он богохульником окажется. Переубеждать будут. И даже переубедят. Ну и в общем-то ничего удивительного, что отец Марлоу сначала даже не распознал демона в своем подопечном. Еще бы – ни капли силы, чужую ауру не чует, точное определение, когда общающийся уверен в своей правоте. Кстати, именно так можно подобных личностей и обмануть – самим обманываться. И потому обвиняемых, которые должны предстать перед Видящим, сначала долго проверяют на предмет чар, изменения сознания и прочих одержимостей.
Рауль же не знал, что он демон. Ну а потом оказалось поздно. Принять же на себя чужую смерть, даже смерть демона, Видящий не мог.
В Лос-Анджелес же этот священник явился по какому-то церковному делу. Его в епархии ожидали. Знать бы еще какому. Кстати, как Джиллу удалось выцарапать это? Церковь с нами информацией не спешит делиться!
Но, может быть, наши эксперты действительно ошиблись, и у нас завелась именно что секта, а не маньяк? С чего бы это пес господен зашебуршился? Ведь просто так Видящего Истину, тем более проживающего в другой стране, не вызывают... Вот и еще одна версия – не просто так решили воспрепятствовать встрече. Нет Видящего – нет определения истины, в чем бы она ни заключалась.
А сам отец Марлоу тоже ничего, только щупленький слишком, особенно в сравнении с отметившимся на фотографии Раулем. Даже меньше Джилла!
Так кто же виноват в пропаже священника? Демоны, сектанты, поклонники инкуба? Не, последнее откидываем – мальчишке никаких предложений не поступало, иначе сообщил бы. Или же его просто не смогли найти? А зацепок никаких... Хотя, если подумать... может, в епархии что-то уже знают? Так что на завтра перед облавой я себе уже нашла занятие. Ну и что, что дело пока не заведено! Демоненка-то на меня все равно сгрузили. Вот и все. Буду вертеться.
Проснулась я с воплем, продолжавшем звенеть у меня в голове. Казалось, от него должны были разлететься все стекла, но...
«Леона, что случилось?» – встревоженная бабушка немедленно потребовала прояснить ситуацию.
То есть я действительно орала не вслух. Уже хорошо. Зато сбросила свою панику по родственным связям, что плохо. Значит, сейчас еще и мама будет звонить. Надеюсь, мой ужас Крис не достался... Кстати, бабуля все еще ждет ответа.
«Все нормально, ба. Просто кошмар приснился. Извини...»
Ну вот, теперь еще и бабуля приедет, чтобы разобраться, что тут у нас происходит. Со своим мужем...
За что мне это?
Чуть позже пришлось повторить по телефону что-то аналогичное и встревоженной матери, заодно предупредив о грядущем приезде бабушки.
А что же мне такого приснилось? Кошмар явно был еще тем! В таком состоянии проснуться! Итак, пока он не стерся из памяти, вспоминаем. Там был Ди со всем своим семейством. Ладно, это обычный набор, часто снится. А вот дальше... Была я, но не совсем я. Ни привычных способностей, ни... ни женского тела. Во сне я была мужчиной. Вот. И у меня была другая семья. Ни бабушки, ни мамы, а имена, похожие на ихние, носили совершенно посторонние люди, тоже мужчины, даже не родственники. И Крис оказалась мальчиком, причем моложе меня не на четырнадцать лет, а на все восемнадцать. И почему-то я там тоже была, нет, был детективом отдела убийств, для той ситуации адаптированного. Мужчина, простой человек, которому отсутствие дара ни капельки не мешало. Уже это пугало – что все воспринимается вполне естественно, будто так и должно было быть. А Ди из сна точно так же раздражал меня-мужчину. И все те же ситуации были, но проходили они много хуже. Например, Моника все-таки погибла, и Александр фон Молдавия погиб, и Веска Хоуэлл погиб, и даже отец Ди... тоже... вроде бы... Причем пуля опять же была моя. А сам Ди все равно сбежал. При этом там был какой-то летучий корабль, с которого меня-Леона спихнули. И тот самый Леон, в отличие от меня, отправился искать Ди. И не нашел... Никогда... А искал всю жизнь...
И слова, вдруг зазвучавшие в голове, стоило только дойти в воспоминаниях до этого места, тоже не радовали.
«Смотри вокруг – все изменилось, и в повседневной суете мы уже не те...»
Бррр!!! Ужас какой! Как хорошо, что бабуля не медлила, сразу позвала меня. Какая радость, что она все же есть, что она Александра Хани, а не Александр Ханс! А потом и мама позвонила, подтвердила свое существование. А то я сейчас снова чуть было не поверила, что увиденный сон – реальность. Это страшно – пытаться понять, какая жизнь реальная, а какая приснилась. Ведь собственное тело, женское, меня не слишком убедило...
И с чего бы мне такая гадость приснилась? Намек подсознания на что-то? Или же... Ведь один раз уже было кое-что похожее! А с чего я решила, что отчим на инкуба нацелился? Зол же он на меня!
Я еще не довела мысль до конца, а тело само начало обыск. Что искать – неизвестно, но найду – узнаю.
Возможно, так бы ничего и не нашлось, но тут вмешалось зеркало, в очередной раз отразив непонятно что на стену. А там, почти слившись с узором, замерла, распахнув крылья, серая бабочка. Ну точь-в-точь, как тогда, когда после ранения Макса Ди с моими снами игрался! Что, теперь его папочка по проторенной дорожке решил пройти?! Точно ведь на меня нацелился. Или бабочка просто не смогла пробиться к мальчишке? Не знаю, но сон обрушился на меня. Спасиииибочкиии!!! А все равно не пойду за Ди!
Жаль, что маме тоже не нажалуешься. Ведь максимум, что она может сделать – поссориться с мужем. Но повлиять на него не удастся. Ну и смысл их тогда ссорить? Они и без меня с успехом ругаются. Достаточно часто при том.
За отвлеченными размышлениями потихоньку подобралась к бабочке на расстояние удара. Хрясь! Вот и все! Будешь знать, как надо мной издеваться. Я еще предыдущего измывательства не забыла. Хорошо хоть додумалась вытрясти из Ди причину предыдущих снов...
– Мисс Оркотт? Что-то случилось?
Ой, инкуба разбудила. Только бы не вышел... Нет, ну странно, до меня даже в заговоренных помещениях добираются, а до других – нет. Так не честно...
– Все в порядке, Рауль, спи.
Надеюсь, этой ночью больше сюрпризов не будет.
– Эт-то что?! – я шокировано перечитала описание своей роли. Конкретизацию обещали попозже и наедине с инструктором. – Издеваетесь, да?!
Нет, ну так и знала – не проконтролируешь, так всучат такой геморрой, что даже операция не поможет.
– В чем дело, Оркотт? – о, шеф в дверях нарисовался.
– Вы что, смеетесь?! Что это за мерзость?! С какой стати?!..
Начать скандал с руганью и воплями, в перспективе которого планировалось изменение начальством решения, я просто не успела. Шефа протолкнули в дверной проем, и к нам вошла женщина, обладающая настолько незапоминающейся внешностью, что стоило только отвести взгляд, и о ней можно было сказать только что она маленькая, полная и темноволосая. И все. А вот ее голос...
– Не стоит ругаться, напарница. Просто в том клубе мороки не пройдут. Там просят их снять. Там даже некоторые макияжи не проходят – требуют умыться. А мне в качестве прикрытия не помешает некромаг, – медовым мурлыканьем произнесла она.
Некромаг в качестве прикрытия?! В каком-то клубе?! Да они точно издеваются!!! Но высказаться опять не дали. Шеф, заметив, что я уже готова выдать новую тираду, круто замешанную на мате, заткнул меня единственной фразой:
– Ни ментатов, ни даже демонологов нам не дали. Точка. Так что, Оркотт...
– Есть, шеф! – а что я могла еще сказать? Хорошо хоть демоненка на время подготовки и саму операцию сдала...
Уууу! У меня были планы на полдня до начала операции. А, плевать! Все равно пойду туда. В епархии еще и не такое видывали. Ну и что, что времени в обрез, постараюсь вернуться побыстрее. А то мне ж псевдоличность еще вживят. На несколько часов. И слава богу!
Нда, некромаг-ментат, невообразимая вещь, невозможная по определению... Где такое еще увидишь? А из меня пытаются сотворить это. Причем контролировать всплески недоверия к основной приманке придется даже не сознательно. Кто там у нас в верхах писарь-фантазер?! Это ж надо додуматься...
Хотя некромант-телепат не лучше, но бабушка-то есть. Да и я тоже уникум все же, некромаг с умениями искажать чужое восприятие... И мама...
Да, я видела, что из меня получилось. И народ поблизости от епархии, да и в ней самой тоже, шокировала хорошенько. Ну еще бы – в святая святых целенаправленно прорывалась дылда проституткообразная, больше напоминающая переодетого парня, вот только все-таки грудь из выреза чуть не выпадала, утверждая все же женский пол посетительницы... На это нужно было смотреть. Вот они все и смотрели. А я че? А ниче, что задумали, то и вышло. И кто виноват, что вульгарность им понадобилась? Вот и постарались. А на мое телосложение, да такой нарядик... Тьфу!
Ну, белая юбка, едва прикрывающая задницу, черная майка с длинными рукавами, но при том с глубочайшим вырезом, на ней намалевана страшнейшая харя непонятной видовой принадлежности. Поверх какая-то короткая кожаная куртка, вся в металлических бляхах. На ногах сапоги выше колен, на каблуках высочайших. Как я еще на этих ходулях удерживаюсь? Неудобно же... ну и пусть весь наряд неудобен вообще. В ушах тяжелые серьги из разряда «убей подвеской соперницу», хотя цепь на груди, хоть немного ее прикрывающая, тоже не маленькая. Волкодава можно на нее посадить, и то удержит. И на руках набор браслетов разномастных, совсем не сочетающихся ни друг с другом, ни с нарядом. Хорошо хоть до колокольчиков не додумались! На голове соорудили воронье гнездо, лицо размалевали – хоть в зеркало не смотрись...
С миру по клочку – галлюцинация на выезде.
Может быть, на ком-то это и мило бы выглядело. Но не на мне. Корова оседланная...
Как бы вечером не замерзнуть в таком наряде! Осень же, как ни крути, почти зима...
Но зато бижутерию не снять, а в ней всякой всячины заклинательной... амулеты, вишь ли. На крайний случай. Не, я, конечно, сопровождение, но все равно радует, что и обо мне позаботились. Хотя попробовали бы они не позаботиться – один некромаг на весь наш департамент!
Но жаль, что маячков не навесишь – та женщина запретила. Типа там сигнализация. Оставили только наблюдение за состоянием. Вот только не понятно, зачем мне все это? Я ведь в этом виде пробуду максимум до полуночи.
Интересно, а на моих родственниках как бы такое смотрелось? Ну, бабуля бы даже в этом шмотье и раскрашенная в аналогичном диком стиле все равно выглядела бы как с королевского приема сбежавшей. Мама же... не знаю. Она ведь поизящней меня, но тоже несколько мужеподобна. Так что кто знает. Хотя и у нее воспитание может сказаться. Это меня по всяким идиотским школам для леди не мурыжили, а вот мама отсидела в них по полной, до самого поступления. Ой как бабуля сожалела, что меня в какую подобную сразу не отправили, а потом уже поздно было!!!
Вот и великолепно. Оно мне надо? Не-а! Ни чуточки!
В епархии стоило только упомянуть имя отца Марлоу, как меня сразу же проводили в какую-то комнатушку. Ну а если учесть, что ауру я не скрывала, присутствие только одного священника говорило о многом. Причем священника очень сильного и тоже не прячущего свою силу. А сам он ничего особенного – этакий милый колобок на тонких ножках и почему-то в штатском... до тех пор, пока в глаза не глянет. Уж это-то точно не светский. А уж тогда и удивляться никто не станет, когда увидит валяющуюся в углу доминиканскую сутану, типа спрятанную, а по-моему, специально туда брошенную. И сразу становится понятно – вот истинный пес господен, фанатик, из тех, что готовы были разложить костер по первому же подозрению. И он очень сожалеет, что давно миновали дни инквизиции, ведь перед ним сидит одна из тех, по ком этот самый костер плачет горючими слезами. Интересно, он женщин ненавидит принципиально, или просто мой теперешний вид для него как красная тряпка для быка?
Кстати, а у нас ведь только один доминиканец... То есть, меня пред очи епископа инкогнито направили? Однаааако... Польщена. Хотя чего я удивляюсь – дело и правда в Видящем Истину. Можно больше и не сомневаться.
Разговор (точнее, почти шипение друг на друга) начался с вопроса, крещеная ли я. Самому додуматься слабо, да? Сила есть, значит, крестили. На полукровку-фейри я ж никак не тяну. А кроме этого казуса больше не придумано, как заставить эти способности проявиться что у некрещеных, что у лиц другой веры. Вот секты чуть ли не на пар исходят, пытаясь понять, отчего такая благосклонность божественная христианству, причем только двум его течениям – последующие ответвления так добиться подобного не сумели. А наша церковь перебесилась еще в Средние Века, что особенно заметно было в период инквизиции, когда никто и подумать не мог о возможной связи между обрядом крещения и расцветом ведьм-колдунов всяческих направлений.
И не знаю, кто там у них умный нашелся, что все же разобрался и провел параллели. Но инквизиция потом еще долго аукалась, даже победоносное шествие «истинной веры» по Земле не помогло. Да и сейчас некоторые все еще вздыхают о ней, инквизиции-то.
Вот только нас бы с ней еще не сравнивали.
Нуууу... я и не отрицаю, что очень многое к нам пришло как раз из церковных застенков. Могу даже назвать навскидку десятка два общепыточных и исцеляющих, а немного подумав еще десяток-третий. Да-да, инквизиторы, что доминиканцы, что иезуиты, тоже не чурались магии, только называли ее «божественным чудом» в отличие от «дьявольского промысла» и «одержимости» мирян. Хотя как ни смотри – одно и то же.
Огрызаясь на иерарха инкогнито, я не слишком напрягалась. Уколоть лучше Ди у него пока все равно не получится. Даже на Джилла еще не тянет. Но пытается, прощупывает. Возможно, уже через полчаса общения наловчится. Кстати, надо будет к этому времени испариться... Пока что он даже не пробовал узнать, что мне известно о пропавшем священнике, отчего я все-таки пришла, засветилась. Но я была уверена, что предпочел бы затянуть меня в пыточную – и не говорите, что у доминиканца, уже семнадцать лет властвующего над Лос-Анджелесом, в епархии ее нет! – и разбираться со мной иначе. Но поскольку он уверен, что я, несмотря на свой нелепый вид, представитель какой-то из официальных структур – а найдите среди обычного люда еще одну такую дуру, что просто так явится к церковникам, совершенно не скрывая темную ауру, с вопросами о пропавшем Видящем Истину. На такое только государственные структуры способны. А церкви не нужен сейчас конфликт с государством. Обратная ситуация, впрочем, тоже не требуется... В общем, поэтому я и не наглела особо сильно. Впрочем... пусть и он не цепляет особенно болезненные точки.
На предложение посетить таинство исповеди язвительно сообщила, что не желаю слушать странных поучений о правах родителей на жизнь детей. Кстати, именно после такой информации я прекратила ходить в церковь, но это так, мысли. А еще исповедоваться надо в чем-то, о чем или сожалеешь искренне, или же хочешь избавиться от тяжести. А я принимаю себя полностью, со всеми своими недостатками, горестями, радостями. И если о чем сожалею, то перебрасывать свое чувство на другого не собираюсь. И точка!
О, наконец-то! Обменявшись ядовитыми уколами, мы все же подошли к представлению. Он назвал только свое имя, я представилась полностью – должность, имя, причина посещения. Инструкция, чтоб ее!
Наше предыдущее общение вообще ни на что не влияло. Мы просто спускали пар от столкновения с представителем полярной стороны силы. Чем слабее контрастный собеседник, тем легче проходила притирка, а вот чем сильнее... результат тут уже зависел от сдержанности обоих разговаривающих. Говорят, в особенно запущенных случаях дело могло дойти до драки, но мы-то оба привычные, потому и хватило всего нескольких минут.
Вот только доминиканец, поняв, что я сама ищу их пропажу, делиться своей информацией не пожелал. Только и обронил мимоходом, что с них тоже никто ничего не требовал.
Ох, уверена, где-то у них тут сидит некто, ожидающий допроса. Но кто же мне об этом скажет. Или не сидит, а гуляет неподалеку, под пристальным тайным наблюдением, чтобы не понял ничего. Версия доброжелателей для возможного допрашиваемого потихоньку крепнет. И в нее мне верится больше, чем в демоническое похищение.
Мда... и стоило ради этого так сюда рваться? Самой приятной и полезной вещью в разговоре для меня были именно первые фразы. Я даже почувствовала, что оживаю. Приходить что ли сюда, цапаться с ним, возвращая себя прежнюю? Ой, да что это я, кто меня в обычное время к епископу допустит...
А с Ди я почему цапалась? Ну сначала все понятно – подозреваемый, возможный наркоторговец, и вообще, опаснейшая личность... А потом? Почему он меня так бесил, что я осознала свою любовь только после его бегства? Неужели у него тоже сила противоположного спектра? Не знаю. И уже не узнаю. Наверное.
На прощание епископ пожелал мне удачи и осторожности с инкубом. Вот только не остановился на этом, благословил. Но странно как-то, осеняя крестным знамением, он произнес не обычное напутствие, а пожелание снятия знака смерти. Это что, он предложил мне лишиться моих способностей? Спааааасииииибооо, святой отец, за доброту и заботу!!! Так что я как-нибудь так, со знаком этим, чем бы он ни был, перекантуюсь! Или же меня уже ждет смерть?
А еще хотелось бы знать, что за чарами ты меня со знамением окатил... Силу-то свою я все равно чувствую.
Чужая личность все еще никак не могла улечься. Я сидела в машине, скорчившись в три погибели и стиснув виски ладонями, и шепотом ругалась. Той, кого я должна была подстраховывать, пока еще не было. Джилл сочувственно молчал рядом. Хотя что ему, с его способностями псевдоличности не конфликтуют. А у меня силы не подавляли, просто изменили управление. То есть процедура накладки была нестандартной. Личность под личностью, так как управлять чуждыми способностями со стороны пока что не научились, хотя теорий и предположений было... Ну и славно.
Ой, какую из меня гадость сделали! Сейчас я разобраться с этой личностью еще могу, а вот когда она меня полностью займет... Не хочется что-то. Не нравится мне деваха, которая получится, разбитная, хамоватая, навязчивая липучая деревенщина. Да, тут только хамоватость от меня и осталась... О господи, только бы я не прицепилась к кому до завершения действия наложения... Но нет, радость какая, все же додумались до ограничения – сегодня этой не повезет.
– Все готово? – томно промурлыкали, открывая заднюю дверцу.
Ага, все же явилась.
Преодолевая боль в голове, повернулась, чтобы посмотреть, на кого будет похожа так и не представившаяся женщина. Мдя... мдя, мдя, мдя!!! А предупредить, что сопровождать морфа буду, слабо?! Та ничем не примечательная толстушка куда-то испарилась. Точнее, телосложение ее осталось прежним, но теперь ее непримечательной назвать было невозможно. А уж некрасивой тем более... Темноволосая секс-бомба, одетая и раскрашенная почти как я, вот только смотрелось это на ней намного лучше, лучезарно улыбнулась, задорно тряхнула блестящими кудрями. Теперь ее голос действительно соответствовал внешности.
– Не готово, – ворчливо отозвалась я. – У меня пока несостыковка личностей...
– Меня предупредили. Но все придет в норму к моменту нашего приезда.
Мне бы твою уверенность!
Уверенность... Норма... Что есть норма, а? Особенно по мнению всяческих изобретателей. Кто там решил попробовать на мне новую методику? Вернусь, прибью на месте... Не, его самого под аналогичную псевдоличность всуну! И никто мне не докажет, что я не права.
Джилл высадил нас за квартал до цели. При этом в сам клуб мы должны были добираться самостоятельно. Планировалось, что зайдем мы вместе, тем более что пригласительное у морф было одно на двоих, а вот там уже разбредемся кто куда.
Мне по-прежнему было хреново. По ощущениям мое нынешнее состояние напоминало тяжелое похмелье. Нет, невероятный БОДУН!!! И вместо того, чтобы заниматься собственным здоровьем, я тащилась следом за так и оставшейся безымянной морф, даже не представляя, что буду делать, если мне так и не похорошеет.
На полном автопилоте вписалась в очередной поворот безлюдной улочки и в кого-то врезалась. Но ведь улочка-то была безлюдна!!! Начала извиняться, одновременно пытаясь сфокусировать глаза на пострадавшем. Вроде бы. А вокруг витал такой знакомый запах... Запах, заставлявший вернуться в прошлое. И уже совсем не удивил голос, ахнувший:
– Детектив?! Что с вами?
Что? Не удивил?! Это просто до меня не сразу дошло! Тряхнув головой в попытке вернуть мысли, чувства и сознание на место, все же смогла рассмотреть окрестные дома, пустую улочку и Ди, встревожено заглядывающего мне в лицо.
Он здесь... Вернулся... Радости не было, но злости и боли тоже. Сейчас пока что победила вторая личность, пусть и не сумевшая подавить воспоминания основной. И для нее этот мужчина был совершенно неважен. Как кстати...
– Со мной все в порядке, – ровно ответила я.
В порядке – не в порядке... Я здорова, вообще-то, так что... Кстати, а что он здесь делает? И почему столкнулся со мной? Тем более в этом месте, где меня по определению не могло быть.
– Неужели? На вас лица нет. Да и облик ваш претерпел разительные изменения. Наверное, вам надо вернуться домой, прийти в себя...
– Мне не нужна твоя забота, – грубо оборвала его я. – С собою и своей жизнью я могу творить все, что ни захочется.
С чего тебя принесло? Сбежал – и скатертью дорожка! Или же тебя папочка невесть откуда сорвал? Тогда быстро вы. С первого разговора прошло два дня, со второго – один.
Морф возникла неподалеку, напомнила, что времени у нас кот наплакал, посоветовала разборки устраивать в другое время, в ином месте.
Все правильно, время не ждет. Оттолкнув китайца, я попыталась продолжить путь. Но Ди уцепился за мое плечо, рванул на себя, отчего я едва удержалась на ногах. И это снова напомнило, что он много сильнее, чем казался с первого, да и последующих взглядов.
– Детектив, в таком виде вы никуда не пойдете! – твердо сказал он, упрямо сжав губы. – Вам нужно домой, успокоиться, выпить горячего чая. Я провожу вас.
А тебе дело? Ты же сбежал, тебя не должны касаться мои проблемы! А моя работа тем более. Особенно если вспомнить, что я тебя так и не засадила за решетку. И не засажу – не смогу. Потому что больше не хочу найти доказательства твоего злого умысла. А ведь казалось, что клятва «Служить и защищать» будет всегда со мной, останется моим девизом на всю жизнь. И где она теперь, перед тобой? Осыпалась, стерлась со страниц моей жизни.
Откуда эта горечь? Неужели снова происходит обмен личностей? Рано!
Отпускать меня упрямый китаец не торопился, а вот я должна была успеть, чтобы он не почувствовал. Это Леону он может читать, как открытую книгу. С Тэссой, наложенной личностью, сложнее, ведь за ее поведением читается та же Леона. Но сейчас решение приняла Тэсса, пусть и выполнила его Леона.
Взмах рукой, активирующий парализующее заклинание в браслете, едва заметное касание рукой его кожи, и браслет рассыпался металлической пылью. Готово. Он или не смог разобраться в намерениях, или же просто не ожидал от меня такой пакости, и потому не смог остановить.
Возмущенно расширились разноцветные глаза, чтобы тут же скрыться под закрывшимися веками. Хрупкое тело покачнулось и начало оседать. Я едва успела подхватить его на руки. Подхватила и растеряно огляделась по сторонам. И куда же теперь девать парализованную тушку? Не бросать же тут.
Морф устало вздохнула и промолчала, не улыбнулась даже, хотя ей-то наверняка было смешно. Уверена, я с Ди на руках выглядела донельзя жалко. Было бы интересно и самой посмотреть на себя со стороны... Кстати, а мне почему-то сейчас получше, чем до встречи с Ди, хотя личности между собой все еще не уравновесились. Но предположение, что это из-за присутствия блудного китайца, не выдерживают никакой критики.
О, придумала, куда Ди девать. Тем более что Джилл должен все еще быть неподалеку. Пара минут езды, не больше. Сейчас позвоним... Заодно и телефон оставлю, а то такая вещица Тэссе не подобает. Она ж девушка модная, чтоб ее моду кто разорвал на кусочки! И телефон ей надобен гламурненький. Тьфу, гадость!
Всучив Джиллу Ди и велев отвести его по указанному адресу, мы с морф все же продолжили наш нелегкий поход к клубу. Да, на каблуках я ковыляла уже вполне бодренько. Но потом я все-таки найду изобретателя роли Тэссы и потребую его самого в данном образе погулять пару часиков. Вот! И пусть попробует отказать! И ничего я не злая – так просто будет справедливо!
Ой, головная боль снова вернулась. Не, все же это Ди как-то замешан. Но зачем он вернулся? Чтобы опять поиграть с душами и жизнями, моей в том числе, и опять сбежать, теперь уже окончательно уничтожив все, что осталось? Не хочу... Но почему-то дала Джиллу адрес матери. Не лучше ли было бы оставить его у меня на квартире? Хотя нет, не лучше. Все правильно. Не собираюсь его возвращать. И не скулю больше!
У меня в голове калейдоскопом кружили мысли и ощущения, причем чаще всего совершенно противоположные. Отсутствие привычной силы заставляло нервничать, хотя недавнее появление Ди вызывало намного худшее состояние, а псевдоличность-Тесса никак не могла сообразить, чего это ей так не по себе. Ведь она сейчас может подцепить любого из собравшихся. Она же так старалась попасть сюда, стольким пожертвовать пришлось...
Ой, лучше бы я действительно ничего не помнила во время действия этой личности...
Я не могла сосредоточиться на окружающем, мне было невероятно плохо, а морф исчезла в неизвестном направлении сразу же, как мы миновали громил-охранников, один из которых не отрывался от амулета, действительно контролируя наличие или отсутствие мороков. Кого-то из желающих они завернули прямо передо мной – тот отказался снять чары.
Не знаю, была ли я убедительной, но меня это не интересовало. Да и какая разница. Тут основной фигурант морф. Она должна до облавы увести свою цель в другое место. Его возьмут позже. Не знаю, нужны ли были мои силы, чтобы сгладить недоверие к этой красотке. Я просто не чувствовала их, ни-че-го. А голова, раздираемая конфликтом между личностями, вообще просто раскалывалась.
Зато про Ди вспоминалось реже...
В конце-концов я не выдержала и двинулась к выходу. Далеко отходить все равно не собиралась, а холодный воздух должен был немного привести в себя. Наверное.
Наконец-то моя голова принадлежала только мне. Но силы я все равно не чувствовала. Странно. И не помнилось, что было после того, как я вышла из клуба. Совсем. Неужели теперь так снимается чужая личность? И не буду помнить ничего, что творила? Нееее, я так не согласна... Почему не отзывается сила? Чувствую себя калекой, ослепшей. Я привыкла к другому. Как будто снова оказалась в том сне... И глаза не открываются... да и мышцы ломит... и затылок что-то болит... И во рту пески Сахары... И кстати, на чем таком твердом я лежу? Почему мне холодно?
– Ты не слишком сильно ее ударил?
Опа... кто здесь? Ударил? Ее? Это меня, да? Что происходит? Кто это?
– В самый раз. Скоро в себя придет.
Голоса мужские. Глухие, юношеской звонкости нет, но все же это ни о чем не говорит. Незнакомые, акцент местный. Кто это? Что им от меня надо? И от какой меня? Реальной? Или той, кого типа играла?
– Ну и фиг она тебе понадобилась?
Во-во, меня это тоже интересует!
– Надо! Я к ней уже четыре года никак подобраться не мог! А тут... ты только посмотри, как быстро мое пожелание исполнилось!!!
Значит, ко мне истинной. Ну и почему же? Бля, ну почему я не могу даже шелохнуться?! Ну хоть веки приподнять, а?
– Да зачем она тебе?!
– Это именно она Рея застрелила! Ты и не представляешь, как мы с Соней с ней разобраться мечтали!!! Я ее сразу узнал!
– С Соней? Но ведь твоего брата застрелил кто-то из полиции... А это...
Мда... Снова здорово. Ну что им неймется? Сначала Соня... тоже мне, нашла способ мести! Киднеппинг – неблагодарное занятие. Теперь еще этот. Интересно, а сама Соня как, ребенок в порядке? Тьфу, о чем это я?
– Это она, детектив Оркотт! Ненавижу эту тварь! Могла же заклинанием ограничиться!
Не могла! Ни одно из мне подвластных не остановило бы его. Они все из разряда спазмирования мышц, или тоже смертные. А если палец на спусковом крючке, то спазм как раз и повлечет за собой выстрел... Заложников мне было много жальче, вот и все.
Ну и что же предпринял неизвестный, чтобы заполучить меня?
Кто-то цапнул меня за плечо, приподнял, встряхнув хорошенько. Ох, кажется, мышцы потихоньку подчиняются. Наконец-то! Вот только больно...
Но веки как будто тонну весят. А я все равно упрямая, раскрою!
Муть перед глазами расплываться не торопилась, но, прищурившись, я все же рассмотрела трясущего меня человека. Афроамериканец, весь в пирсинге. На Рея действительно похож.
Я помню всех, кого пришлось убить...
Злющий ужасно. Ну и? Я ведь еще пока говорить не могу...
Брат Рея разжал ладонь, снова роняя меня на место, и встал. То есть, я лежу на полу. Великолепно.
– Ну и что ты с ней делать собираешься? Она ж под ритуал совсем не подходит. А долго держать ее тут мы не сможем.
Второй говорил откуда-то из-за моей спины. И в голосе его не слышалось ни малейшей жалости или сочувствия, только любопытство. Наверное, с таким же любопытством он бы наблюдал за и тонущим человеком.
– Да что тут думать. Сегодня же Самайн! – откликнулся мститель непризнаный. Значит, сейчас следующий день после того задания. Интересно, а облава прошла успешно? Но кто ж мне ответит... – Никто даже концов не найдет. Кто знал, что она выйдет наружу, в такую-то ночь! Никто не в ответе за деяния ненормальных!
И брат Рея злобно усмехнулся. Вот только что бы он ни искал на моем лице, найти это не удалось. Умирать я все равно не боялась. Столько попыток было, что очередная, даже долженствующая закончиться в пастях черных псов Дикой Охоты, меня не пугала. Но жаль, что с родней мне не связаться – никакая из нынешних эмоций по родовой связи не бухнет, бабулю встревожить нечем. А сама я на расстоянии общаться не умею.
– А вдруг не побежит? Ты посмотри, она ведь даже не боится! Неужели ты хочешь, чтобы следующая Охота пришла за нами?
– Не мели ерунды. С чего бы это вдруг? Ладно, пошли. Потом объяснишь.
Просто твой друг умнее или начитаннее тебя. И он откуда-то знает, что не побежавший может тоже попасть в свиту Охотника, или псом, или рыцарем. Вот только меня ни то, ни другое не устраивает! Но и третье тоже. Куда ни кинь – всюду клин...
А дверь тоже за моей спиной. Второго я так пока что не увидела.
Тело подчинялось с трудом, болящие мысли были как кисель. Но я упорно пыталась подняться. Во время очередной попытки заметила на руках дополнительные браслеты. На некоторое время застыла, рассматривая полоски металла, усыпанные прозрачными блестками, пока наконец не опознала. Ага, блокираторы, двенадцать лет тюрьмы за использование лицами, не имеющими допуска. Вот почему мне так хреново. Их же одевают только после определенной подготовки, уменьшающей постоянное содержание силы в теле. Я же ее не проводила, и насильственно изгнанная сила конкретно меня потрепала. Зато наконец понятно, почему нет сил.
Но для амулетов даже нулевые способности не помеха. Так что активируем один из заложенных в браслет, лечебный. Эх, жизнь-жестянка! Ну вот почему следилку на меня наложить нельзя было?! Но ведь морф запретила почему-то. Это плохо. Надо будет самой выкручиваться.
Кстати, мне уже лучше! И намного. Я больше не напоминаю себе кисель или желе.
И как же я рада, что эти двое даже не подозревают о возможности воспользоваться подручными средствами. Считают, что раз лишили меня силы, то полностью обезвредили. Ну да, как же!!!
Азарт бурлил в крови, толкая на глупости, но я пока не подчинялась, с помощью парочки соединенных браслетов просматривая дом. Те двое куда-то уехали, явно считали, что обезопасили себя со всех сторон. Но это значит, что до вечера еще есть время, иначе никто бы не стал так рисковать. И себя нашла, вот только проецировалась я как пятно мрака в замкнутом контуре. Кроме того, в доме был еще кто-то, две смутные тени, застывшие где-то подо мной, и светлый размытый огонек, находящийся там же. Парочка неодаренных и кто-то непонятный. Я по сравнению с ними проецировалась намного более четко.
Любопытство плюс возможности равно влезанию в неприятности. Сообщив себе эту радостную весть, я добралась до двери. Не заперто? Удивительно! Поразительное отсутствие осторожности! Зато не потребуется взламывать замок.
Стоило только перешагнуть порожек двери, как меня пронзила боль от блокираторов. Выругавшись вслух, я едва-едва отдышалась, чтобы получить очередной импульс боли.
Если она не будет увеличиваться, то вытерплю... И я решительно сделала еще один шаг. Боль осталась на прежнем уровне. Ага...
Поплутав по коридорам, нашла наконец лестницу. До того, позаглядывав в комнаты, в одной из них обнаружила алтарь, весь обрисованный корявыми знаками, отдаленно напоминающими изученные на ритуалах. Вот только понять, какие из них исковеркали, я не сумела – разыскивать сходства и различия не хотелось. Ну-ну, а не получится ли у них маленького такого бумсика вместо чего-то желаемого? Ну и, надеюсь, ритуал запланировали они не жертвенный... А вот и нет, именно что жертвенный. Про меня-то сказали, что я под него не подхожу. И так оно и есть. Темных в жертву не приносят. Только если они сами на алтаре себя пожертвуют. Самостоятельно...
Те тени и огонек – жертвы? Три в ритуале – число хорошее... Так-с...
После находки и лестницы, и ритуальной комнаты, разыскать то помещение, где сидели тени с огоньком, оказалось совсем просто – на том этаже была только одна запертая дверь.
Ловкость рук и никакого мошенничества – замок совсем простенький.
– Всем привет! – радостно провозгласила я, уже привычно давя очередной приступ боли. – И почему вы тут сидите?
Задаем дурацкие вопросы, да!
На меня уставились, как баран на новые ворота. Тьфу, не надо о баранах, еще накаркаю... Две женщины и... а вот и пропажа инкубова... Но глазки у них округлились совершенно одинаково.
– Я что, такая страшная?
Во что там у меня лицо-раскраска для Тэссы превратилась? Они же на меня как на выходца из ада смотрят!
Насколько я понимаю, огонек – это Видящий Истину, потому что такой картины я раньше не видела ни у кого. Тогда тени, неодаренные, – это женщины. Но теперь ничего не подтвердишь, не опровергнешь – браслеты, выполнив свою функцию, рассыпались, и как целительный, и как ранее использованный на Ди. Ди... А внешне люди выглядели похоже – встревоженные, нервные, несколько бледные. Вроде бы немного осунувшиеся, но, поскольку их в нормальном состоянии не видела, уверенности в этом не было.
– Сидим, – хмыкнула женщина постарше. Хоть она и пыталась сказать это спокойно, но неуверенность в голосе все же проскользнула. И все понятно – кто знает, чего от меня ждать.
Младшая опустила глаза на сцепленные пальцы. Священник же внимательно смотрел на меня, ожидая конкретики.
Женщины внешне походили друг на друга, возможно, были родственницами. Интересно, к какой группе индейских племен они относятся? Да какая мне разница! Тут вопрос больше в другом – точно ли этих людей в жертву предназначили, и почему.
– А зачем?
Да что это со мной? Что за вопросы задаю? Чего медлю?
– А зачем вы друг друга дразните? Неужели нельзя прямо спросить? – священник оказался нетерпеливее всех.
– Раз вы так хотите. Кто вы? По какой причине вас заперли? Каковы предположения о возможном исходе?
Старшая женщина многозначительно хмыкнула и заговорила, опережая священника:
– Прошу сначала представиться вас.
Ооо... как дело-то запущено! Они взаперти, но ей нужно знать, кто освобождает... Что же творится на свете?! Да ладно, мне-то что, представлюсь. Тем более что я здесь оказалась именно из-за того, кто я такая.
– Леона Оркотт, детектив отдела убийств, Полицейский Департамент Лос-Анджелеса.
Во взглядах, которыми меня наградили, читалось такоооое сомнение...
– А я считала, что полиция выглядит иначе, – не сдержалась младшая.
Ой, да какая вам разница, а? Ну да, сейчас мне не доказать ни должности, ни прав и обязанностей, но все же!
– Да, она та, за кого себя выдает, – прервал повисшее напряженное молчание священник, обратившись к старшей из своих товарок по несчастью.
Ах да, как это вообще можно было забыть, тем более так быстро! Тут же Видящий Истину.
– Каков у вас доступ? – продолжила допрос женщина.
– Тьфу на вас! Обычный у меня доступ! Секретных сведений недоступно! Спрашиваю нормальным языком, раз крутитесь как бабник перед кастраци... Извиняюсь. Это вас тут в жертву запланировали? И на когда? И что за ритуал?
А вдруг жертвы хоть что-нибудь знают.
– Представляться не буду, – тут же сказала женщина, презрительно скривив тонкие губы. – Я и моя ассистентка... научные сотрудники... одного... ммм... учреждения. Мы теоретически доказали... эээ... возможность воздействия... на реальность... Но наш... кхм... куратор решил проверить наши выкладки на практике. Тем более что в город как раз прибыл один из основных компонентов. А вы знаете, детектив, как омерзительно в собственном доме оказаться в плену?!
Не знаю, уважаемая, и знать не хочу. Но зато подведу для себя итоги. Получается, этими женщинами было открыто нечто опасное, какой-то ритуал, способный изменить мир. Но пока что его возможности были только теоретические. Зато их научный руководитель, или кто он там для них, решил убедиться в возможностях непроверенной гадости практически, причем проверить их в тайне. Для того чтобы эту тайну уберечь от чужих глаз в компоненты ритуала записал самих открывательниц. А поскольку он знал о прибытии священника – Видящего Истину, то скорее всего это кто-то из церковных иерархов. Не тот ли, для кого отца Марлоу вызвали в Лос-Анджелес? Вот только интересно, какое предположительно действие должен оказать этот ритуал. Даст исполнение самым невероятным желаниям? Возведет в сонм богов, до сих пор шляющихся по Земле и самостоятельно, и в виде аватар? Перевернет историю? Лишит нас магии? Что-то еще?
Но кто мне скажет... Теоретик-открывательница так мялась, стараясь не выдать ничего лишнего...
– Значит, оставаться здесь вы явно не хотите, – подвела итог я. – Так что же сидите? Дверь открыта! И даже времени хватает.
На улице еще светло. И времени убраться отсюда завались. Ну и что, что я не знаю, как далеко Лос-Анджелес.
– Вы правы, леди Оркотт, – улыбнулся священник, как бы засветившись изнутри. О, кажется, я уже вообще не удивляюсь влюбленному демону...
– Я не леди, отец Марлоу.
И слава богу. Как представлю себя выдрессированной жеманной девицей, оторопь берет. Ну и что, что бабушка не такая. Я ж видела так называемых девиц высшего света...
Совершенно не удивившись моему знанию его имени, священник улыбнулся еще теплее.
– Благородство внешнее и благородство внутреннее не всегда одно и то же, леди.
О чем это он? Благородные идиоты, воспетые во всяких средневековых сказаниях, в полиции бы не выжили.
Хотя мои некоторые порывы тоже можно подвести под эту же статью. Ну да, очертя голову бросаться под пули и заклинания, верить во всякую чушь, носить сладости подозрительным личностям и спасать их от неприятностей, честность ставить очень высоко... И, самое главное, продолжать верить в любимый девиз о «служить и защищать».
А ведь столько раз мне даже мои коллеги доказывали неверность всего сказанного. Нет, я с непонятным ослиным упорством продолжала и продолжаю набивать себе одни и те же шишки. И даже понимая все это, меняться не собираюсь.
Но неужели этот священник, только-только увидев меня, считает, что разобрался в душе-потемках лучше их хозяйки? Ну да, ну да, как же. Хотя спорить с ним из-за этой чуши неинтересно. Пусть что хочет, то и думает.
На пути к выходу проводником выступила старшая из женщин. Она летела вперед, как на крыльях. Вот только я все равно заметила ее подозрительные взгляды по сторонам, и то, с какой неприязнью она осматривала следы пребывания чужих в родном доме.
Ну, мне многое тоже было заметно – нетронутые комнаты выглядели идеально чистыми, чуть ли не наутюженными. Кажется, здесь жили фанатки чистоты. А вот пострадавшие от вломившихся в них злодеев аккуратностью не блистали.
Рядом с одним из зеркал, прихотливо развешанных то тут, то там, и отражавших мимохожих нас во всей красе (вот только этим никто не интересовался), младшая притормозила, цапнула большую связку ключей. Меня немного заинтересовало, почему агрессорам эти ключи не понадобились, но интерес был не особо выраженный, так же как и интерес к собственному отражению – каков бы ни был облик, он не мешает, вот и хорошо. Сейчас важнее выбраться.
Но мне это не удалось – уже привычные импульсы боли многократно усилились, стоило только ступить на порог. Наверное, я кричала, потому что горло саднило, когда я снова смогла осознавать окружающее. В настоящее время я сидела в глубоком кресле, все еще дрожащая, и казалось, что боль сейчас снова вонзит в меня свои когти. Сердце колотилось как сумасшедшее, кровь бухала в висках. А мои спутники, оттащившие меня от двери, растеряно переминались рядом с креслом.
– Кажется, выход для меня закрыт, – просипела я. – Идите одни.
Уверена, у хозяек тут не одно авто имеется. И на той связочке ключей хватит. А еще их явно не слишком тревожит ночь Самайна – значит, какое-то поселение неподалеку есть. Иначе их уверенность в благополучном исходе бегства объяснить невозможно.
– А вы?
Они, наверное, хоровое пение взаперти репетировали.
– Сами же видели. Я выйти не могу. Запрещено.
Идиотские блокираторы! Ну кто просил того мерзавца, что их настраивал и напяливал на меня, устанавливать максимальное воздействие? Нет бы что поменьше – я многое способна выдержать. Так жалко...
– Но почему?! – возмутился священник.
Я просто опустила глаза на браслеты, окольцевавшие запястья. Он что, никогда блокираторов не видел? Или же решил, что это просто украшение, как и оставшиеся пока нетронутыми амулеты. Черт, как же я ненавижу некоторых персон, не соизволивших хотя бы маячка навесить. Или же переговорничка!
– Блокираторы, отец, – деловито пояснила старшая ученая. Кажется, священник действительно впервые столкнулся с подобным феноменом. Подняв голову, я встретила сочувственный взгляд женщины. – Снять мы их не сможем. Нужен другой... специалист.
Ишь ты, как обтекаемо она сообщила, что понадобится психиатр.
Мерррзавцы!!!
– Да убирайтесь вы, тупицы! Хотите своих тюремщиков дождаться?! – зарычала я, злясь от невозможности предпринять хоть что-то полезное. – А для меня в полицию позвоните!
– Но с вами все будет в порядке? – спросил священник, заглянув мне в глаза.
Ну наааадо же, какой наивный!
– Если повезет. Вы же успеете, – отозвалась я.
Улыбаться я не пробовала. Кто знает, как меня от этого перекосит.
И я правду говорю, не сомневайся, отче. Если мне повезет, я выживу. Не смотри так, поверь!
Как все-таки сложно играть недоговорками, когда непривычен к такому жонглированию словами. Но я училась, все эти годы училась. И стараюсь, и даже начало получаться. Кажется, получилось и сейчас – Видящий Истину действительно поверил, не заметил, что есть в моей уверенности и вторая грань. Грань, именуемая «не повезет». И именно поэтому я попросила священника сделать кроме полиции еще один звонок и передать ответившему несколько слов. И почему-то это окончательно убедило его в моей честности. А уж когда я рассказала, где он может отыскать своего инкуба, с души отца Марлоу были смыты последние сомнения.
Но ведь я не могла не попрощаться с родней, пусть и чужими устами. А слова «бабуля, тебе со мной уже не поработать...», как раз и были прощанием. Потому что бабушка не раз обещала и маме, и мне, что если мы соизволим умереть раньше срока, она сама нас поднимет и будет убивать долго и мучительно. А будучи некромантом, слов она на ветер не бросала.
Прости, бабуль...
Интересно, та парочка сначала от меня избавится, или все же заметит исчезновение жертв? Что же, все увижу.
Старшая исследовательница неизвестного промедлила перед уходом, и я, воспользовавшись моментом, остановила ее.
– Вы тоже знаете, что мне не пережить ночь Самайна. И потому прошу, удовлетворите мое любопытство. На что теоретически должен повлиять ваш ритуал?
Она вздохнула и сдалась.
– Скорее всего, он уничтожил бы связь между крещением и проявлением магии. Причем, в зависимости от количества жертв, на протяжении всей истории.
Мда. И есть идиоты, готовые это проверить. Психи. Если оно бы сработало, мы бы уже жили в другом мире. Например, похожем на то, что мне приснилось.
– Я сама не одарена, – скривив губы, продолжала женщина, – но моя дочь, как говорят, будет очень сильна. И знали бы вы, как я рада, что отдала ее в закрытую школу!
Могу представить. А то ведь сидела бы она с вами.
До возвращения похитителей я успешно полазила по всему дому, реально шарахнулась от собственного отражения, наконец досконально рассмотренного, умылась, обнаружила в одном из подвальных шкафов еще крепкую, пусть и мужскую, пусть и пропахшую каким-то затхлым средством от вредителей, одежду, подходящую мне по размеру, и, решив, что смертникам все позволено, присвоила штаны и свитер. Ну не нравится мне наряд, в котором меня снарядили в тот идиотский клуб. Только куртку и оставила, хоть она едва налезла на свитер. Ну, еще и сапоги, а то обувь тут все носили слишком маленькую.
Телефона я так и не обнаружила. Могла бы сама догадаться – хозяйки даже не попытались вызвать помощь. Но мысля приходит опосля. Я ведь на поиск телефона потратила довольно много времени. Еще дольше я зависла в комнате с алтарем, старательно разбирая исковерканные письмена, находя знакомые знаки, пусть и искаженные. Судя по всему, планировалась разновидность пыточного ритуала. И как ее должны были проводить лица, скорее всего не имеющие ни капли силы, я не представляла. Тут ведь, если верить лекторам, сила сама подсказывала, как поступить в том или ином случае – нанести разрез, сжать посильнее, сломать кость... Ритуалы, начатые неодаренными, считались вообще невозможными.
А если посмотреть на знаки, нарушение ритуала должно было привести к такому огромному «буму», что даже страшно становилось.
За окнами потихоньку темнело. Вроде бы беглецы должны уже достигнуть цивилизованных мест. Но на выручку ко мне никто не успеет. Зато, глядя на сгущающиеся сумерки, я даже начала надеяться, что злодеи застряли где-то и сегодня уж не явятся. Зря надеялась. Тихий шум мотора обломал всю малину. Но и я тоже подпортила настроение, ожидая своих врагов в холле. Зато наконец-то увидела и второго похитителя. Забавно, он казался полной противоположностью своему товарищу – лощеный, прилизанный, светлокожий. Где-нибудь на улицах города его легко можно было принять за чиновника или бизнесмена, и равнодушный взгляд его на подобное впечатление никак не влиял. И вроде бы его где-то уже видела.
– Выбралась?! – возмущенно каркнул брат Рея.
– Ага! – радостно сообщила я, с ногами залезая в кресло.
Жаль только, что всего лишь из комнаты.
– Ты... Ты...
– О! Заклинило! – счастливо захлопала я в ладоши.
Да... чем ближе то, что не могу предотвратить, тем более по-детски я себя веду. Раньше такого не замечала. Наверное, так отсутствие силы сказывается.
Но от намерения хорошенько подразнить мерзавца я не отказалась. И занималась этим важным делом до тех пор, пока его дружок, наблюдавший за нашим представлением с неослабевающим интересом, не решил – хорошего помаленьку, – и не остановил концерт.
Эх! А я только разогрелась! Да и хотелось время еще потянуть.
Зло искаженное лицо непризнанного мстителя, мгновенно стало довольно-злорадным, и парень чуть ли не бегом помчался к кухне, откуда приволок стакан, наполненный чем-то мутным.
– Ну и какую гадость туда намешали? – брезгливо поджав губы, надменно поинтересовалась я.
Да знаю, что эта пакость должна вызвать неконтролируемый страх. Но почему бы не поерепениться!
– Не важно! Пей! – рявкнул он на меня.
– А если я не хочу?
В ответ он просто повысил уровень постоянного болевого воздействия.
Ладно, ладно. Все я поняла. Хочешь, чтобы очертя голову бежала от Дикой Охоты. Но не всякий препарат на меня подействует, знаешь ли! Только сообщать такое было бы глупо. Вот и молча выпью.
Руки от недавней болевой встряски еще подрагивали, но вот сердце уже успокоилось. А дрожь в руках удалось спрятать. Нельзя слабость показывать, нельзя. Никогда и нигде.
А жидкость горькая.
Чтобы еще больше меня удивить, мужчины не стали ждать, когда препарат подействует. Стоило только допить, и брат Рея взашей вытолкал меня за дверь. Замок за спиной дважды щелкнул. Ну и черт с вами. Все равно недолго радоваться будете. Не думаю, что завтра мои коллеги, найдя брошенную одежду, поверят вашему рассказу о самостоятельном уходе детектива Оркотт на улицу. И правдиво петь вы начнете очень скоро. Мой отдел не любит, когда на кого-то из своих поднимают руку. Настолько не любит, что даже непризнанные законными меры применить может.
А ведь похолодало... Хорошо что я додумалась переодеться. А то в тех маечке-юбочке мгновенно бы околела. Они ж предназначены для более высоких температур. Мне же сейчас, в свитере, брюках и куртке, зябко, почти холодно. Так и кажется, что скоро снег пойдет. Передернув плечами, направилась прочь от дома, разглядывая то, что еще можно было рассмотреть.
Занесло меня куда-то в сельскую местность, причем дом построили посреди голого поля, только и соблаговолив спрятать его за тонкой линией насаждений. Для чего хозяйкам понадобилось такое уединение – кто его знает. Зато злоумышленникам оно оказалось полезным.
Кстати, второго я все же вспомнила, хоть он и имидж сменил. Я его видела в толпе того самого латиноса, предводителя группировки «Длань Кетцалькоатля». Они похитили Ди, а меня прихватили, когда я так по-дурацки вломилась к ним в одиночку. Ну да, зато убедилась, что один пистолет и магия против толпы с автоматами ничего не значит... Тогдашнее приключение мне не понравилось. Нынешнее тоже не радует.
Ветер взвыл сильнее, и в нем послышался отдаленный лай. По темному небу мчались облака, подсвечиваемые зарницами, все больше напоминая всадников, из-под копыт коней которых сыпались искры.
По телу волнами пробегала дрожь, но желания сбежать так и не возникло. Однако и остановиться тоже не получалось – холодный ветер, стоило только замедлить шаг, сразу же сжимал в ледяных объятьях. И одежда не была ему помехой.
Облака на небе продолжали изменяться. Собачий лай и лошадиное всхрапывание звучали все четче. Потом раздался резкий звук рога. А уж когда я услышала мерный топот копыт...
Дикая Охота спустилась на землю с туманом, огнем и громыханием, как и каждую ночь Самайна многие-многие годы до того. В эту ночь начиналась и заканчивалась охота на души и духов, почему-то не захотевших пересечь последнюю черту, за что церковь пыталась доказать дьявольское происхождение этих гостей потустороннего. А если вспомнить, что эти охотники не брезговали и прочими душами, душами все еще живых существ, в том числе и священников, некогда осмеливающихся стать на пути Охоты, то совсем не удивительно, что хоть церкви и не нравится кавалькада Самайна, но никто не рвется повторить подвиги былых глупцов, посвященных в сан.
Главное не бежать, может быть, еще повезет.
Не знаю тех, кому еще не ясно – если бросился бежать, ты уже добыча.
Вот только на что же я надеюсь? Не растерзают сразу, так и не отпустят. Но вдруг у охотящихся будет хорошее настроение! Ну и что, что о подобном даже сказок не ходило! Охранников-защитников забирали, отпуская их подопечных, а вот таких, как я, одиночек – никогда. А я все равно надеялась.
Вот и наблюдала, как вокруг меня замкнулось кольцо огнедышащих черных псов, чья шерсть мерцала серебром, а глаза сверкали алым, псов, ожидающих приказа атаковать. А те, кому подчинялись эти псы, осадили коней за пределом собачьего круга.
– Ты не бежишь? – удивленно спросил предводитель, в отличие от своей свиты не носивший доспехов, а просто закутавшийся в тяжелый плащ. Но при этом он все равно выглядел намного внушительней рыцарей.
Никто не знал, что за существо возглавляло Дикую Охоту. Предполагались разные боги, демоны и даже люди. Но уточнить предположения не удавалось никому. И потому его предпочитали называть Король Самайна, Дикий Охотник и иными аналогичными прозвищами.
– Не бегу, – отозвалась я. По телу пробежала холодная дрожь, предвестник начала действия выпитого препарата. Не сильно, паники не вызвало, а подавлять страх я умею.
– Ты не боишься? – еще больше удивился Охотник.
– Боюсь, но это же ничего не значит.
– Но ты же могла попытаться добраться до дома, спрятаться там, – напомнил он, пытаясь понять смысл моих действий
– Не могла. Не впустят, – с наглой улыбкой сообщила ему. Меня начинало нести – азарт игры со смертью уже застилал глаза, успешно заглушая наведенный страх.
– Тогда почему не побежала? Думала победить меня? Мои псы все же милосерднее.
– Как, Охотник? Как я могу победить? Ты посмотри, кто я и кто ты! Даже не собиралась бросать вызов. Но не побегу.
Не хочу удара в спину. Ну и пусть разорванное горло не лучше.
– Посмотрел, – со смешком ответил он. – Ты мне одну давнюю знакомую напоминаешь. Только она поагрессивнее была, уже давно бы в атаку кинулась, неистовая киммерийка. А ты, ты не бежишь, но и не сражаешься, хотя в тебе кровь того же народа, да и род твой из той же местности. Да, ты не валькирия. Но вот что с тобой сделать?
Один из псов у меня за спиной пронзительно взвыл, нагоняя страх. Я даже не дернулась, одновременно пытаясь рассмотреть хоть что-то во тьме, прячущейся под капюшоном, и понять, с какой радости это существо мифических валькирий с не менее мифическими киммерийцами вспомнил.
– Может, отпустить? – все же предложила я безо всякой надежды на согласие, так ни до чего не додумавшись. Но ведь он говорит со мной. Так почему бы и не попытаться. Ведь, как говорят, наглость города берет.
И тут вдруг сработала родственная связь, так несвоевременно! В сознание тараном ворвалась бабуля.
«Леона! Что за странные послания?!»
Добрались, та троица добралась до какого-никакого, но убежища. Вот и ладненько.
«Бабушка, тише. Не сейчас...»
Ого, если я ей отвечаю, то свои силы чувствую, даже с блокираторами!
«Что?! Во что ты вляпалась?!» – ментальный голос бабули стал еще оглушительнее, громыхая хуже набата. Голова у меня начала болеть.
«Во что – во что! Перед Владыкой Самайна стою! Просто хотела попрощаться».
Ой, лучше бы я этого не говорила, придумала бы чего побезобиднее...
Бабуля придушено охнула и покинула мое сознание. Что же, вот и попрощались.
– Отпустить? А ты наглая, девица.
– А еще упрямая дура, – тут же перебила его я, совершенно теряя осторожность.
– И это тоже, – согласился он. – Хочешь быть моей гончей?
Он почему-то не торопился приказывать убить меня. Предложения заманчивые делает. Просто интересно, чем все закончится? А то ведь результат Охоты давно известен... Развлекается?
«Леона, где ты сейчас?!» – снова появилась бабушка.
«Да какая разница?» – сердито ответила ей.
«Дай якорь!»
Что? Бабуля еще и пространственник? Да, так оно и есть. Я бывала якорем для пространственных магов, и ощущения при попытке зацепиться за сознание были аналогичные.
Да, не зря за нашей семьей церковь наблюдала. Два дара и то редкость, а у бабули их три!
«Нет!» – резко бросила я.
Сжаться. Стать скользкой. Не зацепишь...
Сильно-то как рвется. Неужели кого-то прирезала и на крови колдует? Или на своей? Она ведь может и так, и этак...
«ЛЕОНА, МЕРЗАВКА, НЕ СМЕЙ!!!»
Как же громко! Я сморщилась. Зачем же ты так, бабуля...
Но нет, не позволю. Даже если она действительно силу в чужой жизни почерпнула. Достаточно и того, что я тут, повелителю Дикой Охоты зубы заговариваю. Тебя тут не надо.
А вот Владыка Самайна, похоже, заинтересовался.
– Нет, ты не гончая, – наконец решил он. – Даже не бросив мне вызов, ты сражаешься. Хоть и не валькирия. Скажи, кого ты защищаешь? Кто сейчас пытался прорваться к тебе? Они сильные.
Да что он все валькирий упоминает? Пунктик у него, наверное...
Что? Они? Я встрепенулась. То есть, только что ко мне ломились и мама, и бабушка? Бабуля в Лос-Анджелесе? А я смогла удержать их общий натиск?! Не может быть!
Хотя... Не сама. Блокираторы помогли – площадь зацепления была иной. Хоть на что-то полезное они годятся!
Зато не кровь, не жертвоприношение...
Я пожала плечами. Не до разговоров мне, важнее сдержать напор родни, когда они снова начнут. И очередная волна силы, направленная на попытку зацепиться, снова отхлынула обратно. Не пущу...
С трудом отдышавшись, мокрая, как мышь, которую только что вытянули из речки, я снова глянула на Охотника. А он уже был совсем рядом, успев миновать круг своих псов. Свита осталась на прежних местах.
– Но в иное время ты все же могла бы стать валькирией, и тогда тебя можно было бы пригласить поучаствовать в Охоте наравне с нами... Но сейчас таких дев нет. Зато ты защищаешь. Передо мной становились и защитники. И я позволял им войти в свою свиту, отпуская подопечных. Так что я и тебя призываю. Садись на коня, мой новый рыцарь.
– Нет, спасибо, – качнула я головой, уставившись на соткавшийся из темноты сгусток тьмы – коня в богатой сбруе. Конь оскалил на меня зубы. – Я как-нибудь так.
Не хочу я ни умирать, ни в своре бежать, ни в свиту войти! Не хочу!!!
– Садись, – тяжело бухнуло повеление.
И мое тело перестало мне повиноваться, двинулось к черному коню. И как бы я ни старалась остановиться, не получалось, до тех пор, пока руки не легли на лоснящуюся холку. Лишь теперь я застыла, не способная отойти от животного, но и не позволяющая себе вскочить в седло.
– Сильна... Садись!
Через силу отрицательно качнув головой, я сжала пальцы. Отодвинуться не получалось.
– Как нехорошо, друг мой, покушаться на чужое.
Мне это кажется... Его тут нет... Это не его голос... Он не мог тут оказаться! Но я же слышу... Я слышу Ди!!! Сердце затрепетало и болезненно сжалось, отыгрываясь за все то время, что я о нем не думала, и за вчерашний дурманный вечер, и за сегодняшние метания. Я ведь умудрилась забыть, что он вернулся в Лос-Анджелес!
– Что? Чужое? – удивился Владыка Самайна. – На ней нет меток.
Меток? На мне? Каких? Чьих и почему?!
– Не знаю, куда пропал мой знак, но след от него все еще чувствуется. И ты тоже не должен был это игнорировать, – твердо сказал Ди.
Ой, я хочу посмотреть на закусившего удила Ди. Я видела его разным, даже яростно-агрессивным, но вот твердость он проявлять при мне не торопился. Даже с драконом. Он обычно действовал исподволь. И почему они у меня за спиной?!
Знак пропал, да, Ди? Кажется, я знаю, куда он подевался, раз был на мне. Вот от чего молил избавить меня епископ. Вот почему меня его силой окатило. Если принять за основу мой вывод вследствие рассказа инкуба и нынешние слова Ди, молитва епископа становится совершенно понятной. И не важно, что это метка не смерти, а ее аватары. Один хрен.
За спиной повисло тяжелое молчание. Что там происходит? Свора и рыцари Дикой Охоты, которые были перед глазами, нервно зашевелились, напомнив, что их былая неподвижность не означала безопасности.
По шкуре коня под ладонью пробежала волна дрожи. Похожая дрожь коснулась и меня, мелкая, холодная, противно-липкая. Наверное именно так ощущается то чувство, которое назвали «кто-то прошел по моей могиле»
Стоит ли кто-либо у меня за спиной или мне это кажется? И не проверишь же.
Нервозность нарастала. Мне невероятно хотелось узнать, что творится позади, отчего они там затихли. А самой представлялась всякая всячина, от молчаливого убиения до церемонии взаимоцелования. Больная фантазия пользовалась тем, что я совершенно не знала, чего на самом деле можно ожидать что от Охотника, что от Ди. Оба они неизвестность. Да, за два года я так и не разобралась в Ди. Загадочный гад. И почему я в него влюбилась?!
– Забирай, – глухо буркнул Охотник. Я даже вздрогнула, все-таки не ожидая, что кто-то из них заговорит. – А коня – ненадолго.
Они что решили?
Как я ни прислушивалась, пытаясь разобраться, что сейчас происходит за спиной, прикосновение тоже оказалось нежданным. Не менее неожиданными были и последующие действия прикоснувшегося. Он просто легко подхватил меня и перекинул через седло. Кулем. И не возмутишься, не дернешься – тело по-прежнему не подчинялось, оставалось безвольно-кукольным. Оставалось только кипеть от бессильной ярости, провожая взглядом искры рассыпающихся амулетов. Впрочем, блокираторы тоже приказали долго жить.
Я была уверена, произвол творил Ди. Знакомый запах, знакомое шуршание шелка одежд. Все же он еще сильнее, чем я думала. Но зараза, скотина, мерзавец!!! На кой черт он обращается со мной как... как... Как с безгласой вещью!!! Убью! Только возможность появится – прибью! И скажу, что так и было.
Конь нервно заплясал, заставляя сердце екнуть – мне совсем не улыбалось рухнуть вниз головой. Пусть мне и твердили о моей твердолобости, проверять ее на практике не хотелось. Но стоило только Ди оказаться в седле, конь сразу успокоился. А вот для меня хозяйски легшая на спину ладонь оказалась дополнительным поводом для злости, круто замешанной на страхе. И этот страх, ставший сильнее, когда конь поскакал по воздуху, как по дороге, когда внизу в темноте замелькали огни поселений, а потом, очень быстро, засверкал огнями пустых улиц Лос-Анджелес, так и не сумел унять ярость. Но выплеснуть я ее не могла, что только сильнее злило. И лишь когда конь закончил свой путь у дверей уже знакомого магазина, привычно потеснившего соседние лавки, и когда спешившийся Ди снял меня со спины коня, немедленно исчезнувшего в тенях, ко мне снова вернулись и способность двигаться, и речь.
Вот только все, что я хотела высказать, уложилось в короткий, почти звериный вопль, когда Ди, вместо того, чтобы поставить меня на землю, перекинул через плечо и еще и по заду шлепнул, чтобы не брыкалась. Это потом я разразилась отборным многоэтажным матом, обещая арестовать и сгноить мерзавца в тюрьме, если он немедленно не отпустит меня. Все мои попытки вырваться пресекались прямо-таки с небываемой легкостью.
На угрозы он ответил только после того, как уронил меня на диванчик в магазине. Нависнув надо мной и опершись обеими руками о спинку дивана радом с моими плечами, он тихо сообщил:
– Арестовать меня вам не удастся, мисс Леона. Потому что детектив Леона Оркотт этой ночью умерла.
– Что?.. Как?..
Но я ведь жива!
Я изумленно уставилась на Ди, а он хищно улыбнулся, становясь похожим на того, каким я его увидела в бабушкином зеркале. И он просто излучал опасность.
– С того момента, как вы оказались на скакуне Дикой Охоты, вы считаетесь мертвой. Ваши амулеты перед тем, как рассыпаться, передали весть о вашей смерти. Мои соболезнования.
С того момента, как я оказалась на том лошадиобразном существе?! Так значит, ты специально это сделал! Но ты просчитался. Если я правильно помню прочитанные легенды о Дикой Охоте, у меня есть шанс доказать, что я жива. Да, впервые призванные рыцари свиты могут год бродить по Земле, до очередного Самайна, когда за ними вновь являются их кони, и они покидают мир живых, теперь уже навсегда, способные прийти только в составе Дикой Охоты. Значит, нужно будет только год потерпеть, посидеть на сбережениях, постоянно маяча перед сотрудниками!
Но тут Ди язвительно усмехнулся и ответил на еще неозвученные мысли:
– А почему вы решили, что я вас отпущу?
– ЧТО?!
Тонкие пальцы больно сжались у меня на плечах.
– Вы же не захотели меня искать. А ведь ками перед отказом от своей природы должен дать миру преемника. Но без постоянного напоминания о причинах отказа ничего не получится. Сомнения мешать начинают, знаете ли. А вы решили по-другому. Что же, я тоже поступлю иначе. Не хотите искать меня – будете рядом. Заодно попытаетесь, если конечно сумеете, уменьшить число жизней, необходимых для рождения и воспитания юного ками.
Что?! Я не ослышалась? Он потянет меня с собой? И при этом обещает убивать, и убивать много?!!
Оторвав от себя его ладони, сама с силой сжала их, прошипела в его окаменевшее лицо:
– Удержишь?! Не отпустишь?! Убивать людей продолжишь?! Посмотрим!!!
Ненавижу! И почему мне его так не хватало, а?! Я, наверное, действительно с ума сошла, а никто и не заметил. Этого мерзавца не просто изолировать, его на месте убить надо!!!
Резко оттолкнув его, вскочила и бросилась к телефону, стоявшему на столике у резных дверей, ведущих во внутренние покои. Ди только засмеялся, отчего-то не став мне препятствовать. И после пары звонков стало понятно, отчего. В отделении меня просто не захотели слушать, поставив в известность, что детектив Оркотт погибла, а всякие сумасшедшие пусть идут лесом. А мама с бабушкой... О, эти мерзавки точно знали, что я выжила, но помогать мне не собирались. Они, видите ли, поняв, что до меня добраться не могут, заключили с Ди договор! Он типа меня спасает, а они обещают ему не мешать в дальнейшем! Во всем!!!
Ненавижу!!!
Да и до наружной двери добралась без проблем, выскочила и застыла. Улицы Чайнатауна не было. Под ногами деревянная палуба, прихотливо изукрашенные бортики, над головой хлопают паруса. Корабль, такой же, как во сне. И множество страннейших людей. Нет, не людей, существ. Рогатые, клыкастые, когтистые, чешуйчатые, иногда вполне человекообразные. Все одеты в разнообразные невероятные наряды, пышные, строгие, скудные. Сверкание разнообразных драгоценностей и сдержанная скромность. Наглые взгляды, голодные взгляды, добродушные взгляды, счастливые взгляды, равнодушные взгляды. Мужчины и женщины, старики и дети, взрослые и подростки, все они смотрели на меня.
А потом ко мне бросилась кудрявая девочка-подросток в пышном платье, радостно вопя:
– Леона! Леона! Привет!!!
И отчего-то я узнала ее. Это же Пон-тян. А кто такой рогато-клыкастый рыжий парень, махнувший мне рукой, я поняла только по оскалу и злобно-вредному взгляду. Тетсу... Его плотоядная усмешка стала еще более хищной.
То есть, они все оборотни. То есть, оборотни существуют. А я не верила, считала выдумкой. И не обращала внимания на слова Крис. А ведь сестра всех их только так и видела. Но если они все оборотни, то получается, и все остальные звери тоже? Не отдельные виды, как в сказках говорилось?
Пон-тян, не обращая внимания на мое ошарашенное состояние, радостно лепетала, что я теперь навсегда с ними буду, никуда не денусь.
Никуда. И я уже не в Лос-Анджелесе, а неизвестно где, и все, что я вижу, реально, а не наведенная галлюцинация или алкогольный бред. Но я и не хочу никуда уходить. Не хочу снова и снова вспоминать, страдать и мучиться. Не хочу убивать любовь. Я просто зла была, что меня даже спросить не захотели. Но я все равно люблю Ди.
Я повернула голову назад, к той двери, через которую вышла на эту палубу. Ди стоял в дверном проеме и смотрел, смотрел...
Люблю.
Но все равно, убивать не позволю.
И уйти тоже.
Люблю!