The Wild Rover
Двенадцатый участок производил на Эмили двоякое впечатление. Её не напрягала возможность межведомственного сотрудничества, она не стремилась что-то доказать Нью-Йоркской полиции, но странный зуд под правой лопаткой не давал расслабиться, и это ощущение — словно предчувствие чего-то большего, чего-то опасного и значительного — никак не было связано с гибелью её информатора. О том, что предчувствие оправдало себя, она поняла, когда увидела его. Он изменил стрижку и надел костюм-тройку вместо джинсов и кожаной куртки, но это был он. ФентонО`Коннел. Мужчина, которого она… Любила? Вряд ли. Знала? Судя по всему, точно нет. Оставила в прошлом? Как показывает практика, не навсегда. Эмили точно улавливает момент, когда он замечает её. Узнавание, замешательство, искра страха и что-то, что было бы можно принять за облегчение. Затем невероятно голубые глаза «Фентона» сужаются, черты искажаются, выдавая его растерянность пополам с гневом. — Какого черта она тут делает? — Райан, это специальный агент Эмили Прентисс из ФБР, — детектив Кейт Беккет игнорирует выпад подчиненного, за что Эмили ей благодарна. — Она поможет нам с делом Джимми Уиллона. Прентисс протягивает руку для приветствия, опережая любые вопросы. — Приятно работать вместе, детектив Райан. — Приятно узнать, что ты жива, Эмили. Он произносит её имя подчеркнуто, игнорируя протянутую для приветствия руку. Кевин продолжает сверлить её взглядом, не желая принимать действительность: она — не Лорен. В отличие от Лорен Рейнольдс, она жива. — Вы знакомы? — Касл выпрыгивает сбоку, словно черт из табакерки, разрушая тем самым атмосферу момента, заставляя Эмили опустить протянутую ладонь, а Райана убрать сжатые в кулаки руки в карманы. — Было дело, — Кевин пожимает плечами, выдавая свою нервозность слишком резким движением. — Так что ты тут делаешь? — Роберт С Шеннон, — Прентисс кивает головой в сторону белой доски, на которой уже повешены фотографии. — Бобби С? И мы считаем, что он прикончил Джимми Уиллона? — Ты что, знаешь Бобби С? — в голосе Беккет неподдельное удивление, оттого Эмили все интересней наблюдать за разворачивающейся сценой. — Да, мы дружили когда-то. Эмили точно знает, когда это было.Она не должна смотреть на него, но смотрит, попадает под его опасное обаяние, словно знает, что сопротивляться бесполезно. Он никто, мелкая сошка по сравнению с её целью, и она не должна отвлекаться, но в баре душно, а темное пиво скользит по горлу, заставляя её играть в уступки с собственной совестью. Лорен Рейнольдс не должна, но целует ФейтонаО`Коннела.
— Так вы знакомы по работе под прикрытием? — детектив Эспозито смеривает Прентисс внимательным взглядом, заставляя Кевина путанно объясняться. Ему все это не нравится, Эмили чувствует это, но не желает показывать, насколько ситуация тяжела для неё самой. — Вы работали вместе? Райан игнорирует вопрос, полностью сосредотачиваясь на Прентисс. — Как ты связана с этим? Ему важен ответ, он требует правды, но это слишком долгий разговор, который следует проводить без требовательных глаз Касла, сканирующих их на предмет более интимных подробностей. Райан понимает, показывает на комнату отдыха, старательно избегая приближаться к ней ближе, чем на несколько шагов. Он все еще не может поверить в то, что она — его Лорен. Оставаться наедине было плохой идеей, Эмили понимает это в тот миг, когда за Фентоном — Кевином — закрывается дверь. — Кевин Райан, — Прентисс грустно улыбается, смотря прямо в его нереально голубые глаза, — хотя бы то, что ты ирландец, было правдой. — Чего нельзя сказать о тебе, — он смотрит на неё жадно, пристально, словно пытается найти Лорен Рейнольдс под кожей Эмили Прентисс. — Не бельгийка, не Лорен и уж точно не торговец оружием. В тебе было хоть что-то правдой? — Во мне многое было правдой, — она уверена, что он понимает, что именно она имеет ввиду. — Они сказали, что ты умерла, погибла в автомобильной аварии, — Райан не уверен, что рад тому, что она жива. Он не уверен, что рад тому, что она оказалась агентом ФБР, а не торговцем оружием. Он точно не рад тому, что она снова врывается в его жизнь. — Я знаю, — она не хочет признаваться, какое облегчение испытала, узнав, что он полицейский, а не поставщик наркотиков для ирландской мафии. — Ни черта ты не знаешь! — Райан подходит к ней близко — слишком близко, — чтобы схватить её за руки. Запах его одеколона обволакивает её, проникает под кожу, свербит в ноздрях, заставляя вспоминать другой запах.Он пахнет потом и кожей, но это возбуждает её настолько, что становится плевать на опасность и риск разоблачения. Дойл находится в этом же баре, и если он застанет их, то не пощадит ни предателя, ни изменницу, но Эмили плевать — это её последний шанс. Скоро все закончится, скоро Ян Дойл будет арестован, а потому она целует Фентона одержимо, жадно, так, словно это их последний раз. Это действительно их последний раз. Ей хочется кричать от каждого глубокого толчка, но Фентон зажимает ей рот ладонью, заставляет её теряться в глубине его светящихся нереальной голубизной глаз. Она корябает его спину сквозь футболку, крепче зажимает его поясницу ногами, стремясь быстрее прийти к финалу — или отодвинуть его максимально далеко. Запах пота — мускусный, тяжелый, обволакивающий — почти сводит её с ума, заставляет запрокинуть голову, ударившись затылком о стену подсобки. — Лорен, — стон Фентона, созвучный очередному толчку, подводит её к краю. Оргазм потрясает — с Дойлом она не испытывает ничего подобного, она ни с кем не испытывает ничего подобного. Она конвульсивно сжимается, чувствуя, как Фентон делает еще несколько финальных толчков — хаотичных, грубых, но таких желанных для неё. Он изливается глубоко внутри неё, заставляя закусить губу от нереальности ощущений, утыкается лбом ей в плечо, не рискуя оставлять засосы на нежной коже. Он ненавидит Яна Дойла и собственное задание за то, что оно не позволяет ему обладать ей. Ему кажется, что в её глазах в тот вечер он видит что-то, созвучное его мыслям. Спустя месяц Лорен Рейнольдс погибает. Спустя месяц Яна Дойла арестовывают. Спустя месяц он снова становится Кевином Райаном.
— Так Джимми сливал ФБР информацию по планам Бобби? Райан и Эмили стоят друг напротив друга, и Прентисс рада, что они больше не одни. Так проще дышать. Так проще удерживать себя от падения в омут голубых глаз. Так проще не поддаваться обманчивому ощущению, что Райан — это почтиО`Коннел. Но не он. — Не только, — Эмили пожимает плечами, переходя к главному, — он должен был достать планы организуемого Бобби С побега Яна Дойла. — Так Бобби С готовит побег Дойла? — Райан неверяще изгибает бровь, хотя Прентисс выражается достаточно четко. — И без Джимми вам надо начинать все с нуля, — скорее утверждает, чем спрашивает Эспозито. — На самом деле, нет, — Прентисс вскидывает голову, старательно изгоняя из взгляда страх, который живет у неё глубоко внутри. — У нас есть Лорен Рейнольдс. — Лорен Рейнольдс мертва! — Райан понимает её план раньше, чем остальные. — Бобби С знает это. Ты не можешь просто «воскреснуть»! Это слишком опасно. — Это менее опасно чем-то, что Ян Дойл скоро может оказаться на свободе, — Эмили смотрит прямо в его глаза, уверенно, жестко, не поддаваясь его злости. — Я не позволю, чтобы полтора года работы под прикрытием канули в Лету. Дойл — один из опаснейших террористов, и Бобби С со своей бандой готовит его побег. Я не допущу этого! Она полна решимости — ей есть, что терять. Райан уверен, что если он даст ей сделать то, что она хочет, она умрет раньше, чем успеет заказать выпивку. Еще он уверен в том, что не даст ей сделать это. Даже если для этого ему придется вновь стать ФентономО`Коннелом. — Мне нужно пространство для работы на Вашем участке, — Эмили игнорирует взгляд Райана, поворачивается к нему спиной, обращаясь исключительно к Беккет, — и период тишины вокруг смерти Джимми. — Тебя убьют. Райан не запугивает, просто констатирует факт, и это настолько напоминает ей Фентона, что хочется закричать. Она ненавидит собственную память. — Мы сделаем все, чтобы не допустить этого, — Беккет верит в собственные слова, вот только Прентисс не хочет делать её крайней, когда операция пойдет к чертям. — Мне в любом случае конец, — она безразлично пожимает плечами, — если Дойл выйдет на свободу, он найдет меня, и точно не оставит в живых. — Я пойду вместо тебя, — Райан смотрит прямо ей в глаза, заставляя ужаснуться тому, насколько ей хочется верить в его слова. Она не имеет на это права. Лучше всего это говорит обручальное кольцо на его пальце. — Ты? Как? — Эмили верит, что найдет изъян в его плане, заставит передумать, указав на ошибки и опасность уже для него. — Я был другом Бобби, и легенда ФентонаО`Коннела сработает точно лучше, чем легенда мертвой Лорен Рейнольдс, — Райан уверен в себе, в его голове готовый план действий, а в глазах еще больше решимости отстранить от действий её. – Тебе нужно оставить Дойла за решеткой, и при этом остаться в живых. Мы хотим посадить Бобби. Когда еще нам выпадет такой шанс? Я с этим справлюсь.— Почему ты делаешь это? – выводить на её спине круги и спирали доставляет ему поразительное удовольствие, но он хочет знать ответ на свой вопрос. — Ты любишь его? Эмили молчит, не зная ответ на его вопрос. Ян Дойл не тот человек, которого она хочет или может полюбить, он тот, кого она должна обезвредить. — А что такое любовь, Тони? — Фентон перехватывает её руку, целуя ладонь, перекатывается, чтобы она оказалась сверху, заслонив их от солнечного света из окна водопадом длинных волос. Он так и не озвучивает свой главный вопрос: — А любишь ли ты меня, Лорен?
Эмили наблюдает за его перевоплощением, то и дело поддаваясь привычке грызть ногти. Она пытается его отговорить, но каждый раз нарывается на упрямый, злой, уверенный в себе взгляд — не Райана, О`Коннела. Ей хочется уберечь его, но она не уверена в том, что он примет от неё хоть какую-то жертву. — Я ФентонО`Коннел. Он повторяет эту мантру раз за разом, делает стрижку, меняет вещи. Прентисс испытывает чувство де жав ю; она уверена, что Бобби купится на обман. Райан не знает, как объяснить свое решение даже самому себе, но знает, что оно единственно верное. Подобное оправдание не устраивает Дженни, и палец без обручального кольца постоянно напоминает ему о том, что он спасает одну женщину в ущерб чувств другой. Лорен Рейнольдс мертва.Лучше бы так оставалось и впредь. — Так что на счет этой Эмили? — Эспозито задает вопрос тогда, когда Райан меньше всего ожидает, но ответ у него уже готов. — Я разберусь. Он уверен, что сказал правду.— Лорен Рейнольдс? — агент ФБР сверлит Райана внимательным взглядом, но, поддаваясь уверенному взгляду в ответ, лезет за папкой с делом. — Её арестовали в Тоскане, на вилле Дойла. Попытка побега переросла в автомобильную аварию. Она и еще два агента мертвы. Фото ужасающе подробные, детальные, не оставляющие никаких сомнений. — Она была красива, — в голосе агента усмешка, вызывающая отвращение. — Да, — Кевин соглашается, закрывая папку и стремясь навсегда стереть образ бельгийки из-под своих век, — была.
Это напоминает ей сценку из прошлого: ночь, доки и дуло пистолета, направленное ей в голову. Отличие в том, что в прошлый раз, пистолет был в руках Дойла. — Фентон! Тут останется один труп или два, — голос Бобби С бьет по нервам, но не вызывает дрожи. — Прикончи её. Эмили не боится; старается выглядеть испуганной, но не боится. Это иррационально, но ей кажется, что Фентон О`Коннел не сможет её убить. Тем более, этого не сможет сделать Кевин Райан. С другой стороны, умереть от руки Фентона ей было бы легче. — Все в порядке, ты не виноват, — он действительно не виноват в том, что их работа оказалась настолько паршива, а она — настолько хороша. — Стреляй. Кевин взводит курок, продолжая смотреть ей в глаза, заставляя её делать то же самое. Он закусывает губу настолько знакомым жестом, что Эмили с трудом сдерживает выступающие на глазах слезы. Ей хочется украсть последний поцелуй — не у Райана, у О`Коннела. — Я не могу, — он опускает пистолет, мгновение спустя направляя его на Бобби, — а вот тебя я застрелю без проблем. Эмили давит желающую расцвести на лице улыбку. Предвкушение горит на языке, течет по горлу, смешивает в голове образы Фентона и Кевина, заставляя путаться в том, кого именно она… — Меня зовут не Фентон, я Кевин Райан, — эти слова звучат настолько уверено, что Эмили вздрагивает, впитывает в себя каждый звук его голоса, каждую интонацию, каждое микровыражение лица. Она чувствует себя воровкой, но наслаждается этим, кривя губы в победной ухмылке. Прентисс не настолько глупа, чтобы попасться в руки ирландской мафии, и не прихватить с собой подарок. Кажется, это объединяет их с Лорел, и Райан сглатывает, приходя к пониманию её плана. — Эй, Хави, ты где? — на тишину в ответ Эмили реагирует извиняющимся пожатием плеч — слишком близко, слишком знакомо, но под дулом пистолета на мысли об этом нет времени.— Ты бы смог? — он не видит её лица, но знает, что она не улыбается, наблюдая с крыльца бара за звездами. — Что? — Фентон сплевывает на землю, переступая с пятки на носок, и категорически не хочет признаваться в том, что понимает, о чем она говорит. — Убить меня. Лорен кажется на удивление хрупкой, словно подрастерявшей свою европейскую браваду и источаемое каждой порой её тела лукавство. Кевин молчит, не желая отвечать, не желая выдавать то, что на секунду был готов провалить задание, только чтобы спасти её жизнь. — Спасибо, — она произносит это так тихо, что когда за ней закрывается дверь, он думает, что ослышался. Когда ФентонО`Коннел входит в бар, Ян Дойл дарит Лорен Рейнольдс кладдахское кольцо, скрепляя помолвку поцелуем.
— Так значит, Ян Дойл останется за решеткой? — Кевин останавливается у стола Прентисс, обводя взглядом полупустой в это время офис ФБР. — Вся банда Бобби С арестована, — Эмили улыбается, позволяя себе сделать это открыто и искренне, — благодаря тебе. А значит, побег Дойла в ближайшие пару десятков лет точно не произойдет. Спасибо. Райан смотрит ей в глаза — такие знакомые и незнакомые одновременно; давит в себе желание прикоснуться ладонью к её щеке — он знает, что в ответ она закроет глаза и прижмется к его руке сильнее; старается не дышать глубоко — её запах слишком волнует его, хотя не должен. — Глупости, — Кевин пожимает плечами, подчеркивая несущественность произошедшего, сканирует глазами стол Прентисс, натыкаясь взглядом на припрятанную за угол монитора маленькую бронзовую фигурку. — Неужели ты сохранила его? — Мистера Лепрекона? — Эмили подхватывает статуэтку изящными, тонкими пальцам, вид которых портят обкусанные до крови лунки ногтей. — Было приятно оставить у себя хоть какое-то воспоминание. Повисает неловкая тишина. Райан задумчиво смотрит на статуэтку, которую однажды преподнес в подарок женщине, которую… Заканчивать мысль не хочется, хотя ему кажется, что Эмили понимает все, что он не произнес вслух. — Я просто хотел попрощаться, — он знает, что должен сделать это. Ради себя. Ради Дженни. Ради их жизни, в которой нет места призраку Лорен Рейнольдс. — Прощание наводит на мысль, что мы не увидимся, — Эмили не спорит и не упрекает, скорее поддается тихой грусти. Ей действительно нравится тот, кем оказался Фентон О`Коннел. — Так и есть, — Райан смотрит на неё пристально, хотя она отводит глаза, не желая тонуть в его взгляде. — Зачем ты это сделал? — Прентисс задает этот вопрос, хотя совсем не желает услышать ответ — любой ответ принесет боль и необходимость отвечать на другие, еще более болезненные вопросы. — Ты знаешь, — Райан уверен, что она действительно знает. — Что ж, детектив Кевин Райан, — Эмили протягивает руку для прощания, — было действительно приятно с Вами работать. — И мне, — прощальное прикосновение жжется, но он не может отказать себе в сумасбродном желании задержать её ладонь в своей на несколько секунд дольше, чем это требуется. Прентисс кажется, что обручальное кольцо Райана выжигает на её ладони дыру. — Кевин Райан, — Эмили задумчиво смотрит на закрывшиеся за ним двери, — жаль, что я не встретила тебя раньше. На экране телефона высвечивается фотография шестилетнего мальчика с невероятно голубыми глазами и ирландским именем Фентон.