«Скоро это всё должно закончится. Всё пройдет».
У нас забрали всё: квартиру, деньги, машины, а самое главное, наших родителей. Прошло больше сорока дней, как они разбились в автокатастрофе. Я знаю, что это не случайность. И тот, кто хотел отомстить моей семье все ещё на свободе. Несколько дней мы ночевали у общего друга. Но каждодневные тусовки, куча неформалов, пьющих в маленькой двухкомнатной квартире, меня выматывали, и я сообщила Бобби, что хочу пожить у Наны загородом. Нана — именно так зовут бабушку, мать нашей матери, последнего родственника. Со стороны отца мы не поддерживали связь с его родственниками. В последний раз мы собрались на похоронах, и то, все разбежались якобы «по делам». Я думаю, мама бы такого отношения к своим детям никогда не выдержала. «Люди в черном». Так я назвала людей, которые выгнали нас с вещами на улицу.***
Отвезти меня согласился Ханбин. До дома бабушки оставалось ехать немного. Стояла мрачная осень. В такой период льют бесконечные дожди, за всё это время солнце ни разу не выглядывало из-за серых туч, перестали петь птицы. Мне казалось, что со смертью родителей, мир будто опустошился, словно остановился, и жизнь прекратила своё привычно и спокойное течение. Возможно, даже погода грустила вместе с нами. Забрав родителей, они забрали с собой то тепло, что всегда согревало меня. У Бобби и его приятеля не закрывались рты — всю дорогу они что-то обсуждали. От их повышенного тона разговора меня спасали наушники и плейлист музыки. Иногда мне приходилось вынимать и подслушивать, но я не улавливала сути разговора, мне становилось неинтересно, и я втыкала наушники обратно. Прислонившись головой к окну, я наблюдала за живой картиной: деревья стоят уже совсем голые, листья все облетели; небо нависло низко над серыми тучами. В машине было настолько тепло, что стекла запотели и я принялась рисовать на них узоры. — Чёрт, трафик сел! — прогорланил Бобби так, что музыка в наушниках на тот момент оказалась намного тише его возмущённого голоса. — И куда теперь дальше ехать? Мог на голых девушек посмотреть и в деревне, — засмеялся Ханбин, останавливая машину. — Мне отлить надо, разберись куда там дальше. Хлопнув дверью, мы остались наедине и повисла тишина. Бобби на редкость был самым диким в семье. Связавшись не с той компанией, он часто прогуливал занятия, убегал из дома, мог каждый день попадать в неприятности, причинить кому-то боль. Мне нравилось, что он мог в любой момент защитить меня, но его идиотские выходки с друзьями всегда выводят меня. Но почему-то, оставаясь наедине с кем-нибудь, например, со мной, он словно становился другим человеком. — Кико, ты помнишь дорогу? — внезапно спросил он. В последний раз я была у Наны, когда мне было десять, естественно, за это время я забыла, куда там всё-таки нужно ехать. — Нет. — Тогда дай телефон на пять секунд, я посмотрю маршрут. Пришёл Ханбин и завел мотор. Не с первого раза конечно, но спасибо, что не пришлось идти пешком. — Кто это у неё на заставке? — поинтересовался БиАй. Так мог называть его только Бобби. — На гомосека похож, — и они оба заржали на весь салон. Естественно, мне стало понятно, что с маршрутом они разобрались и я выхватила телефон у них с рук. — На себя посмотри, идиот, — ответила я и снова прижалась в сиденье. БиАй мне никогда не нравился. — Братан, ты мою сестренку ревнуешь к этому голубоволосому? — Не лезь куда тебя не просят, — сзади вскрикнула я, но заставку менять не решилась. Это был мой любимый исполнитель. Именно его песни всегда спасают меня от депрессий. — Ты же знаешь, мне всегда нравилась Кико, — подмигнул мне, и в ответ получил мой средний палец. — Прикинь, она снова отшила меня! — Поехали уже, — по тону брата я поняла, что он закатил глаза, и эта атмосфера явно начала его раздражать. Наконец, разговор прекратился. Ребята включили на полную громкость музыку, что мне пришлось сдаться, отложить телефон в сторону и слушать музыку вместе с ними. — Кико, милая, — воскликнул Ханбин, — чем я тебе не угодил? Почему ты продолжаешь меня игнорировать? — Срок годности истек, — добавил Бобби, тем самым добавил мне чуть-чуть настроения. Смех также наполнил голос Ханбина. Его волосы и глаза были черными еще с детства, его широкая улыбка такая же яркая и озорная. — Ничего личного, но ты мне всего лишь друг, — и его смеющиеся глаза погрустнели. — Если прекратишь бросать каждую девушку, может найдется среди них порядочная. Ханбин вроде нормальный, я не думаю, что у нас могло бы что-то получится. Он не входит в мои типы идеальных парней. — Да, есть у меня одна на примете, — от любопытства Бобби убавил магнитолу. Да и мне самой стало интересно. Наверное, брюнетка с длинными волосами, большими губами и сиськами пятого размера. Хм, у Бобби тоже? — Только вот она сидит сзади и качает мне права! Внезапно я почувствовала прихлынувшее тепло к щекам. Благо, меня спасла темнота в салоне. Я догадываюсь, что говорит он так специально! Не нужно тратить на него свое время и нервы. — Старая пластинка! — фыркнул Бобби. — Ты говорил это год или два назад. И то, когда мы нажрались и были в хлам. Откуда такая уверенность, Ромео? Губы Ханбина сжались в тонкую линию. То ли он собирается заплакать, то ли накинуться на друга с кулаками. — Боб, — так называла его я. — А какие девушки нравятся тебе? — Та, которая раздвинет ноги и встанет хуй, — усмешкой добавил Ханбин. — Это слишком легко, — развёл руками брат, сдавшись. — Мне нравятся девушки-зажигалки. Чтобы знаешь, прям стервы. Ну чтобы такая жопастенькая, титьки при себе. Ну чтобы и языком работать умела. — Да ну? — притворно удивилась я. — Разве такие существуют? — Конечно, — подтвердил Ханбин. — Он на таких в журнале «Playboy» дрочит. Половину дорогу они ехали, ругаясь. Я, слушая их, ухахатывалась до смерти. Но тут, увидев впереди машину, что преграждала нам путь, мне стало не до смеху. — Ханбин, вперёд смотри! — ужаснулась я. Машина вовремя затормозила. Ещё бы чуть чуть и нам бы пришлось оплачивать бампер хозяину машины. Тишина моментально нарушилась. Бобби открыв окно, высунув голову, просвистел: — Эй! — мы с Ханбином переглянулись. — Подвинуться не хотите?