"Мечта"

      — Габриэль, что это? — гневно спросила Екатерина, сжимая в руках злополучную «Мечту» так, что у неё побелели костяшки пальцев.       — Катенька, милая, это лишь невинное стихотворение, — попытался успокоить её Державин, глуповато улыбаясь.       — Невинное, Гавриил Романович? — с тихой яростью в голосе, тут же ставшем ледяным, спросила Екатерина Алексеевна.       — Катя, не смей. Ты прекрасно знаешь, что я тебе верен, — прошипел Гавриил, стараясь сдержать порыв подкатывающей к сердцу злости и обиды.       — Верен? Знаю? И вот после этого я могу Вам верить? — горько спросила Екатерина.       — Катя, ты раздуваешь из мухи слона. Это просто стихотворение, — мягко заметил Гавриил Романович. — Катя, я…       — Катя? Я всё ещё твоя императрица, — отчеканила Екатерина, отворачиваясь к окну.       — Катенька, что ты… — начал было Гавриил, но его перебили:       — Мне не нравится то, как вы отзываетесь о других женщинах, Гавриил Романович.       — А ты, верно, думаешь, что я не вижу твоих переглядок с Потёмкиным и прочими мужчинами? — сорвался на крик Державин.       — Не смей меня оскорблять. Сошлю! — не осталась в долгу Екатерина.       — Ах вот как? — Гавриил издевательски поклонился. — Я уезжаю.       — А я вас, собственно, не задерживаю, — пожала плечами Екатерина и быстрым шагом покинула комнату.

***

      Гавриил приоткрыл глаза и потёр болящие виски. Сколько он вчера, чёрт подери, выпил? Державин в принципе плохо помнил, что же вчера произошло. Так, он поссорился с Катей. С Катей! Господи, какой же ужас! Кошмар! Гавриил Романович мучительно застонал и схватился за голову. Екатерина… он черпал в ней своё вдохновение, он жил ей, ради неё!.. Ах, как же разрывается душа вдали от нежной Катеньки!       Державин чертыхнулся. Надо было взять себя в руки. Он перебрался за стол, макнул перо в чернило и попытался было сочинить что-то развязное и мерзкое, но вышло грустно. Даже, скорее, не вышло. Перед глазами всё стояла ссора с возлюбленной, а сознание услужливо проигрывало наиболее тяжёлые и острые моменты. Гавриил Романович откинул перо в сторону и закрыл лицо руками. Ему было плохо.

***

      — Идите все к чёрту! — выкрикнула императрица вслед очередному докладчику. Дела в государстве не шли совсем. А всё почему? Гавриил уехал… Катерина тихо всхлипнула и до крови закусила губу. Она скучала… Да, да, скучала по его тёплому голосу, мудрым советам, всегда вовремя приходящей помощи. Она скучала по его ласковым рукам и одобрительной улыбке. В конце концов, она скучала по его наставлениям и ругани.       — Чёрт! — Екатерина бессильно ударила кулаком по столу. Зачем вообще надо было читать его личные черновики? Он же поэт, им свойственно такое… Зачем, зачем она влезла в его творческую жизнь? Договаривались ведь: никакой цензуры. А она… на душе стало ещё тяжелее и больнее.       — Зачем ты уехал, Габриэль? — спросила у тишины женщина, смаргивая солёные слёзы.

***

      Гавриил поднял голову и кинул взгляд на каминные часы. День уж клонился к вечеру. Сколько он просидел, прокручивая в голове одну и ту же картину? Сколько часов он корил себя, ругал, на чём свет стоит? Дурак. Зачем надо было поднимать больную для их столь непубличных и в какой-то мере поэтических отношений тему фаворитов? Это ведь его никогда не касалось. Более того, он не входил в их число. Они с Катенькой сумели быть выше этого. Катенька… прочь сомнения! Он едет в Петербург. Извиняться.

***

      — К вам ваш статс-секретарь, Ваше Императорское Величество, — Екатерина вздрогнул всем телом и обернулась на вошедшего. Её сердце часто-часто забилось, в голове пронеслись лихорадочные мысли о том, что это сам Господь его послал. Женщина прижала тонкие руки к груди и коротко кивнула, внутренне готовя себя к появлению любимого.       — Катя, прости меня! — в кабинет влетел Державин и упал перед императрицей на колени. — Умоляю, я не должен был…       — Ты меня прости, мой Габриэль, — женщина подняла его и обняла, уткнувшись носом в плечо. — Я люблю тебя.       — И я тебя, Катенька, — он ласково поцеловал её и крепко прижал к себе. — Я больше не оставлю тебя.       — А я тебя не отпущу, — Екатерина хитро улыбнулась. — Предлагаю продолжить разговор в спальне.       — Слушаюсь и повинуюсь, — рассмеялся Державин, полностью подчиняясь любимой.