Эстетика красной аллеи

Брызги разлетаются из под каблуков ее туфель, окрашивая потрескавшийся асфальт мокрыми пятнами. Красные листья устилают кровавой периной усталую осеннюю землю. Реджина спотыкается, падая на нее и пачкая руки смесью листьев и талой воды. К ней быстро примешиваются солоновато-горькие слезы. Колготки порваны, но физическая боль уже не ощущается. Хватает и моральной, разрывающей все тело на мелкие кусочки. Реджина не подлежит восстановлению и воскрешению, чтобы кто не говорил. Они не могут ее понять, как бы не пытались. Их страдания - маленький алый листик на фоне кровавой листвы огромного дерева, проросшего в сердце Реджины. Каждый корешок этого растения доставляет боль, заставляющую женщину биться в смертельной агонии. Но оно растет с каждой потерей, увеличивается, заполняя всю Реджину листопадом из винных листьев. Это ее собственное проклятие, не подлежащее снятию. Идеальная прическа намокает под мелкими каплями холодного дождя. Реджина подставляет лицо, закрывая глаза и ловя живительную влагу, охлаждающую ноющую боль мелких трещин души. Сколов, образовавшихся на месте розы, что когда-то там росла, но была вырвана безжалостной рукой и разорвана на мелкие кусочки, пущенные по ветру. Но даже над жалкими лепестками смогли поглумиться эти люди, называющие себя добрыми героями. Чушь, нет ни добра, ни зла, как бы кто ни говорил. Реджина точно знает, что есть только сырая пустота, из которой каждый делает то, что хочет видеть и чувствовать. Женщина тоже так хочет, но ее запас воображения уже полностью исссяк, нет даже блаженного спокойствия. Ей осталась только сухая первозданная пустота. Костяшки сжатого кулака ударяют по асфальту, но ничего, даже злости Реджина не испытывает. А она хочет. Хочет снова стать Злой Королевой, увидеть на своих руках не красные листья, а теплую алую кровь, заставляющую чернеющее сердце биться быстрее. Только вот Реджина знает, поздно уже. Сухость в разломах чувств не заполнят даже густые томные волны губительной мести. Не справедливо! - кричит Реджина. Эхо разлетается по длинной аллее вместе с встрепенувшимися красными листьями. Ее никто не услышит. Все сидят по своим домам в теплой компании с чашками ароматного чая и собственным хэппи эндом. Даже чертов Румпель нашел свое счастье в кареглазой любительнице книжек. Почему он, а не она - Реджина, которая стала такой по его вине! Почему Киллиан сейчас обнимает Эмму, а Робин лежит в сырой земле? Почему?! Пустота трескается, рассыпается на маленькие картинки ее прошлой жизни, которые перемешиваются с красными листьями. Листопад ее грехов, тяжело опадающих на вяло бьющееся сердце. Каждое касание обжигает раскаленным металлом. Реджина снова кричит, корчась в паутине асфальтовых трещин, окутавших ее тело липкой паутиной. Женщина сжимается в комок, пытаясь унять сердце и зашевелившееся дерево, которое снова запускает свои корни в самую глубь. А потом наступает долгожданное спокойствие, за которое заплачена такая огромна цена. Реджина смеется, потому-что устала плакать, да и соленой воды в организме больше не осталось, она вся впиталась в кровоточащие разломы. Ослабшими пальцами упираясь в мокрый асфальт, она поднимается. Ноги с изодранными коленками отказываются держать ее, влажное от слез и дождя пальто с проклятыми налипшими красными листьями. Реджина даже не пытается отряхнуться, просто засовывая озябшие руки с кровоточащими костяшками пальцев, и улыбается навстречу пробирающему до костей ветру. Первый шаг дается с трудом, но женщина стискивает зубы и преодолевает очередную лужу. Аллея, окрашенная в красный цвет стараниями осени, уходит вперед, дальше, а по ней шагает Реджина Милс, просто уставшая женщина, не Злая Кололева, а та, кто она сейчас. С деревом боли и потерь в сердце и паутиной трещин в душе, но пока живая и наслаждающаяся эстетикой осенней печали падающих на землю кровавых листьев.