Счастливчики

У них вообще не было шансов справиться с этим нормально. У богослова-интенданта, шантажом и угрозами затащившего с собой в такую далекую задницу рыцаря Ордена Пламени и, прости это же Пламя, безбожного убийцу и мародера, когда-то должно было закончиться везение. Оно закончилось через тридцать два дня пути, когда Дисмас уже выучил половину стансов и виршей, которые постоянно бормотал то у одного его уха в тесных повозках, то у другого, то прямо в лоб обросший и выглядящий как медведь рыцарь. Он уже был готов сам повторять что-то такое, вроде: "Пламя Светлое, Исцели светом Своим души наши, ибо грехи наши велики и задолбался я знатно и повозку трясет хуже, чем иной корабль в шторм, и когда я выйду на твердую землю, меня будет качать, как последнего юнгу и крестоносец, кажется, свихнулся на своих молитвах а лорд, будь он трижды неладен, нездоров и небогат, пишет письма и никак не остановится" Везение лорда кончилось у самого Гамлета - леса на востоке были редкие и скрюченные, словно росли в них только могильные с узловатыми ветвями деревья, сплетая эти ветви над головой, и кидая свет солнца на мягкую от валежника дорогу, словно рваную рыбацкую сеть. Запах стоял осенний, хотя шел двадцатый день весны, и еще кое-где серебрился и бугрился подтаявший лед. Особенно остро этот запах Дисмас ощутил, выбив дверку перевернувшегося дилижанса и съехав из него неловко в ковер листвы, ветвей и уже проклюнувшихся лоз лицом. Хотел было не вдыхать, но вдохнул, потому что лорд съехал на него сверху и придавил совсем не эфемерным весом. Набрав полные ноздри мусора, Дисмас чихал и думал, а не лучше бы было, если бы он один выжил после такого судьбоносного ухаба. Лорд скатился с него рядом в валежник, приглушенно извинился и влез по пояс обратно в перевернувшийся дилижанс, пока вытянувшийся на животе Дисмас вычищал нос и смотрел вперед, в редкую чащу по обочине пышно усыпанной лесным мусором дороги. Туда, во тьму, через колючие кривые ветви, приплясывая, удалялся их возница, в противоположную сторону от понесших лошадей. Дисмас было удивленно вскинул брови, но в плечо ему впились пальцы, ощутимо даже через плотный рукав плаща, и настойчиво толкнули вверх. - Нужно вытащить Рейнальда, - сказал лорд и ткнул куда-то в дилижанс, рывком головы стараясь стряхнуть прилипшие к обильно кровоточащей ране на лбу волосы. - Зачем? - подтянулся на локтях Дисмас, вдыхая и пересчитывая занывшие ребра. - Проводник ускакал в чащу, вон туда. Положим рыцаря на плечи и побежим догонять? - Подождем, пока очнется? - обернулся лорд. Рана на лбу была неопасной, но крови уже натекло знатно, испачкав его жемчужные нижние одежды. Плащ, видимо, остался внутри повозки. Пока вокруг было тихо. Где-то ветер, где-то скрипят ветви, ржут и уносятся прочь их плешивые замученные кони, удаляются шаги ополоумевшего ублюдка, бросившего их. Пистолет Дисмас на всякий проверил, притороченный к поясу карман даже не перекрутился. Он был заряжен, вынимай, взводи кресало - и один выстрел вперед есть. Но даже при мнимой тишине и их одиночестве здесь, на дороге посреди гнилого леса - ситуация была херовой откровенно. - Ваша светлость, часто ли просто так ломаются колеса повозок? - хмыкнул Дисмас и, удостоверившись, что сам он все-таки цел и вполне себе свеж, обернулся к провалу выбитой дверки. - Тратить время на проверку дороги нет, но помяните моё слово, там припрятана в листве и ветках парочка больших камней с острыми гранями. Либо лошадь ногу переломит, либо колесо перебьет. - Знакомая работа? - приподнял окровавленную бровь лорд и скривился тут же от боли, и охнул от того, что скривился. - Нам нужно дальше по дороге, до города недалеко. Рыцарь был похож на спящего. Абсолютно целый, асболютно бестолковый, как и обычно. Выдувал губами пузыри из слюней, и Дисмас надвинул ему на лицо забрало, чтобы не раздражал. Лорд наклонил голову, как грустная кошка, когда Дисмас вытащился обратно на свет и окинул его скептическим взглядом. Лорд не намного был крепче и выше его самого, тоже больше жилистый, чем мускулистый, и все было очевидно. - Мы его не допрем, - подытожил Дисмас и опустился на задницу, спиной прикрыв провал дверки. - Там еще сундуки ваши. Их тоже не допрем. Садящееся солнце вместо медовых, бросало сквозь сетку ветвей рыжевато-красные лучи, и запах тления от земли становился сильнее. Холод, тьма, звери, люди, и что еще водилось в этих лесах - к ночи все они будут здесь, у них в гостях, с радостью приняв приглашение от упавшего и разбившегося в чаще дилижанса. Некоторые могли появиться даже раньше, это не порождало радужных ожиданий. Через плечо Дисмаса еще раз оглядев разруху и сопящее тело внутри повозки, лорд сел рядом и, стянув изгвазданную в грязи перчатку, тронул пальцами свой рассаженный лоб. Потом повернулся и пару мгновений смотрел, как Дисмас выкладывает на колени пистолет, взводит кресало, и, зажегши лучину, раскуривает трубчонку. С совершенно беззаботным видом Дисмас втянул дым, обернулся и выдохнул лорду в лицо со всем удовольствием, специально и намеренно, хоть так отыгрываясь за свою же глупость. - Что? - спросил. - Как вижу, ты цел. И пальцы целы, хотя ты на руки упал. Фартовый. - Ублюдкам везет, - выдохнул еще дыма Дисмас, щурясь. - Прелестно, - цокнул лорд языком и тронул пальцем поясную сумку Дисмаса, где лежал табак, пули, и прочие нужные вещички. - Зашей мне лоб своими целыми фартовыми пальцами, пожалуйста. Пока весь мой халат не превратился в сплошное кровавое пятно. - Может я лучше подожду, пока вы истечете кровью, а потом заберу и порву контракт, из-за которого оказался в ночном лесу с бессознательным телом, бесполезным богословом и полным сундуком ценных бумаг? Закончил он, уже вынув кожаный мешочек с иглами и тугими жилами, трубку зажав во рту. Лорд вздохнул и, зубами вывернув пробку из выуженной из разрухи фляги, протянул ее Дисмасу. Во фляге внезапно оказался самогон, воняющий так, что даже через трубочный дым Дисмас его очень остро ощутил. Ради такого перехватил трубку рукой, в которой уже держал заряженную иглу, и выпил несколько больших глотков, обжегши приятно горло. Лоб лорду промокнули этим же самогоном, и перед первым стежком он сам из фляжки хлебнул. И даже не поморщился.