Blestemul dragostei

Слэш
PG-13
Завершён
101
автор
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
101 Нравится 7 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:

Cea mai cruda deosebire acestui blestem este ca iubirea care ii lega toata viata este deformata intr-o nevoie de a absorbi cei mai dragi inimi. *

      *Самая жестокая особенность этого проклятия в том, что связующая при жизни любовь искажается в потребность поглотить самых дорогих сердцу. Ведь после перевоплощения эти существа, вампиры всегда приходят к тем, кого любят больше всего на свете. Их ведёт жажда, неведомая ни одному другому земному созданию. Всё, что им нужно — найти и впитать себя, выпить до последней капли, слиться воедино, чтобы затем навеки остаться в общем коллективном разуме.       Авраам Сетракян с самого начала знал чем всё закончится. Он чувствовал, что жизнь его пройдёт в этой вечной борьбе, в попытке освободить из лап чудовища свой живительный источник, который погряз в самой тьме. И также он прекрасно осознавал от чьей руки придёт смерть, в чьи льдистые глаза будет смотреть на последнем издыхании, но продолжал упрямо надеяться, что погибнет не раньше, чем успеет что-либо изменить.       Ему всё стало известно в тот миг, когда взгляд пересёкся с глазами врага: острыми, холодными, светло-голубыми и прозрачными, словно лёд в солнечный день. Гер Штандартенфюрер Томас Эйхорст — этот человек уже тогда был настоящим монстром. Жёсткий, беспринципный, самоуверенный и безумный, как все нацисты, но он покорил, проник в самое сердце, что запылало неведанным доселе молодому еврею огнём.       До этих пор Авраам никогда не задумывался о том был ли он красивым. Размышлять о подобном в условиях войны, голода и страха, находясь в концлагере, казалось ему пиком сумасбродства и эгоизма, но глупому сердцу невозможно приказать. Молодой парень влюбился во врага вдвое его старше, уже седеющего, но не растерявшего стати и природного магнетизма. Эйхорст был чем-то недосягаемым, невозможным, воплощением бесчеловечности, но вместе с тем именно из-за него заходился безудержным стуком орган в груди, именно за него так страшился по ночам Сетракян, когда приходил за очередной трапезой зверь из сказок бабушки и убивал сородичей и братьев по несчастью, ради него решился на отчаянный шаг и создал амулет.       Он уже действительно подумал, будто умрёт, так и не познав жизни целиком, хотя надежда и без того иссякала с каждым днём, стоило Томасу явиться к ним и потребовать выдать мастера, изготовившего талисман. Был уверен в исходе, когда шёл следом за Штандартенфюрером в отдельное помещение, и уж точно и не мечтал ощутить крепкий захват твёрдых сухих пальцев на собственных ладонях и горячее дыхание, склонившегося над ними немца. Тот рассматривал его руки, как нечто воистину чудесное, а сказанный вскользь комплимент выбил почву из-под ног. Какая разница — зачем? Он согласился бы на всё, что ему приказали, даже если бы и не знал, что за отказ следует расстрел.       Каждодневные проверки, сопровождаемые приходом Эйхорста, стоили любых тяжб и стараний. Авраам смастерил бы сотни таких же гробов, лишь бы тот продолжал приходить, ухмылялся исподтишка и говорил в своей стандартно пафосной манере. Однако, эти речи, каждое его слово были наполнены недюжинным умом, мудростью, пусть они порой и били в самое нутро, заставляя раз за разом утверждаться в чёрствости и жестокости их произносящего. Несмотря ни на что он восхищался этим человеком, этим бездушным чудовищем, постоянно ранящим его.       Сетракян мечтал о свободе, о жизни вне клеток и лагерей, о счастливом будущем и чистом небе над головой, без взрывов и пулемётных очередей, без криков умирающих и страждущих, жаждал неимоверно, но… Ему также хотелось быть рядом со своим мучителем. Их разговор о судьбе, когда Эйхорст напился, вытащил свой пистолет, положил на деревянную крышку, закинул руки за голову и с совершенно невменяемой улыбкой предложил выбрать: убить или смириться, вылился в нечто совершенно неожиданное, грязное и тёмное. Потому что заметив неуверенность в парне, Томас так привычно усмехнулся, рванул своей ремень из форменных брюк, нагнул не сопротивляющуюся жертву прямо над гробом и грубо отымел.       Он издевался, истязал, вынимал душу, оставляя на ней свои отметины. А230385 — всего лишь номер среди множества других, иначе к нему немец не обращался. Одна буква, шесть цифр — код отпечатанный на руке еврея, выбитый в подсознании, выжженный на внутренностях одним ехидным глубоким голосом, имеющий смысл лишь для него одного. Трагическое прошлое, связанное с фанатиком, считавшим, что мир будет принадлежать только ему, решившим, будто и молодой Сетракян его собственность. Какую же боль он принёс в тот миг, когда взял руки пленника, как и впервые, в свои собственные, размотал бинты, осмотрел рану, нанесённую Хозяином, и совершенно безэмоционально отправил в ряд к идущим на верную погибель.       Судьба любит насмехаться и в тот день повеселилась от души, позволив Аврааму бежать с остальными. Только он так и не узнал, что после их побега Эйхорст вновь напился, сполз на пол и зарыдал, как ребёнок, причитая: «Почему ты меня оставил?». Если бы это стало ему известно, то наверняка свалил подобное поведение на потерю излюбленной игрушки, которой было интересно вертеть, которой хотелось управлять и владеть безоговорочно, но лишь спустя время, изучив особенности поведения и перехода стригоев, Сетракян с замиранием сердца смог разобраться в истинных причинах. А тогда, прорываясь сквозь лес по скрипящему снегу, ослепляющему своей белизной, прячась от самой ужасной погони в своей жизни, он даже не представлял почему за ним мчится это существо. Уже не живой, такой же мёртвый, как и его повелитель, желающий испить крови немец.       Интересно, понимал ли сам Томас в тот момент, что именно заставляло его гнаться по остывающим следам чудом спасшегося Авраама? Догадывался ли, что всему виной вампирское проклятие, из-за которого каждый новообращённый в первую очередь идёт за самым важным и любимым человеком? Даже если это было так, то вряд ли оно имело значение для заражённого вирусом трупа. Хозяин сохранил тому личность, самосознание, мнимую свободу действий, но продолжал удерживать контроль. Вот только был ли это первородный тем, кто упорно на протяжении долгих лет следил за Сетракяном, отбирая у него абсолютно всё, или же сам Эйхорст?       Авраам же был болен той самой болезнью сумасшедшего, зацикленного на одном лишь стремлении — найти и уничтожить. Больше всего он хотел убить Хозяина, освободить душу того, кого продолжал любить несмотря ни на что, в чьём теле жил ненасытный червь. Даже близкая подруга, чистокровная румынка Мириам, с которой он создал семью, но не испытывал ничего большего, чем просто дружба, не могла отвлечь его от идеи-фикс. Под рёбрами еврея неподвластное возрасту и роковым испытаниям билось и горело сердце юного парня, отданное навечно проклятому демону.       После смерти жены, что поддерживала его в период одержимости и помогала, Сетракян с головой ушёл в поиски ответа. Он стал профессором, знатоком, охотником на вампиров, изготовил вытяжку из сердца, вырезанного из груди погибшей Мириам, и продолжал жить вопреки во имя единственной цели. И вот, спустя годы, они снова встретились в чужой для обоих стране через стекло в комнате переговоров местной тюрьмы.       — А ты постарел, — со знакомой полу-усмешкой протянул Эйхорст, окидывая пристальным холодным взглядом морщинистое лицо напротив.       — Зато ты ничуть не изменился, — откликнулся Сетракян и пожалел, что под ладонью нет серебряной рукояти, чтобы можно было вытянуть шпагу и отрубить стригою голову, освободив тем самым пленённую душу.       Открытое противостояние возобновилось, но больше он не был одинок. Их команда, приложившая максимум усилий для борьбы с Хозяином, стала новой поддержкой, что так удобно было использовать в своём личном безумии. Эйхорст мог убить его, и не однажды, но так этого и не сделал: ни в метро, ни в скрытом убежище, ни затем в больнице. У него была возможность остановить всех, кто пытался помешать, но отчего же тот медлил? Авраам слишком стар для такой роскоши, как размышления о чужих мотивах. Он тратил последние мгновения жизни на изучение древнего манускрипта в поисках способа уничтожить заразу окончательно, но так и не успел.       Было ли это беспрекословным приказом Хозяина или же личным выбором бывшего Штандартенфюрера — неизвестно. Его нашли, его окружили, но он успел принять смертельно опасную дозу. И когда пасть раскрылась, выпуская изо рта Томаса длинного червя, мгновенно впившегося в шею постаревшего Сетракяна, тот даже не вздрогнул. Он всегда это знал, то, как закончится его жизнь, и мог только грезить, что в этот момент рядом будет немец и эти невыносимо прекрасные глаза, а главное — у него вышло освободить Эйхорста. Один точный удар серебряной шпагой отсёк голову монстра. Именно демона, ибо его любовь умерла ещё во Второй Мировой Войне. А Авраам вновь вернулся к изучению книги, уже поражённый той же заразой, ощущающий, как жизнь покидает его с каждой секундой. Он сам стал на колени и подставился под то же остриё, приняв смерть, как должное.       Неважно, как сильно они друг друга ненавидели или любили, неважно, как далеки или близки были, ведь один загубил десятки лет на поиски лекарства, а второй сквозь года промчался за ним следом. В итоге проклятие любви поразило обоих.       
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.