За стеклянным куполом

Мало кому было известно, что королева Одри любит начинать свой день с прогулки по розарию. Лишь немногие становятся свидетелями того, как она вскакивает ещё до восхода солнца и — едва дождавшись пока служанка (всегда одна и та же) застегнёт последний крючок на платье — поспешно покидает королевские покои. Замок, в это время лишь начинающий пробуждаться, доносит до неё манящий запах свежей выпечки и отзвуки голосов. Одри думает, что именно в это время происходит настоящая магия. Время претворяющее рассвет. Время, когда всё просыпается. Эта мысль заставляет что-то сжаться внутри. Раньше она никогда не пыталась раздумывать о причинах и тайных смыслах своего маленького ритуала... но может стоило? Одри хмурится, ведёт чуть рассеяно по шершавой стене своими холёными пальчиками. Вздрагивает от неожиданности, когда камень отвечает волной тепла на неожиданную ласку, но быстро успокаивается. Это же волшебный замок, что это она в самом деле? Волшебный замок... Волшебный замок... Просыпается... Заколдованный замок просыпается. Одри даже останавливается и недоумённо-тревожно оглядывается, пытаясь подавить нервную дрожь от промелькнувшей непонятной мысли. Заколдованный замок просыпается. Что за чертовщина? Кому может прийти в голову заколдовать целый замок? К тому же сейчас, когда у ступеней трона стоит самая могущественная волшебница их и не только их поколения. Мысли о Мэл немного успокаивают разволновавшуюся Одри и она сбавляет нервно-широкий шаг, только сейчас заметив, что почти пришла. — Я хочу побыть одна, — коротко бросает королева за спину, приостановившись перед большой цветочной аркой, обозначающей вход в сад. Королевские садовники хорошо следят за вверенными им владениями. Одри мягко шагает по тихо шуршащему гравию, впитывая в себя невозмутимую царственность любимо-не любимых ею цветов. — Так не бывает, — смеётся над её путанными объяснениями Мэл, вынимая из вазы одну из прекрасных красных роз. — Ты их либо любишь, либо нет. Всё разом по любому не получится. — Их шипы так похожи на иглы. — Отвечает Одри, с замиранием сердца глядя как волшебница крутит в пальцах несчастный цветок. — Но мне кажется, моя мама любила их. — Ты не можешь этого знать. — Довольно резко замечает на это Мэл, сминая нежные лепестки и высыпая их на шоколадную макушку. — Не думай об этом. Одри лишь прикусывает на мгновение губу, и, подняв на неё печальный взгляд, мягко упрекает: — Но ты ведь знаешь, ведь вы были знакомы, и ничего не говоришь мне про них. — Мы лишь были представлены друг другу, не более того, — шепчет в ответ на это Мэл, мимолетной лаской поправляя выбившийся из аккуратной прически Одри локон и глядя так, что у тогда еще принцессы щемит сердце от нежности. — И всё что мне известно ты уже знаешь наизусть, дорогая. Когда она так грассировала рычащие и смотрела и прикасалась у принцессы сразу выдувало из головы все мысли не о Мэл. И Одри знала, что Мэл об этом знала. Знала и беззастенчиво пользовалась. Вот только рассердиться на неё за это не получается. Королева прикрывает глаза и чуть наклоняется к розовому кусту, чтобы прочувствовать тревожащий что-то внутри аромат. Вокруг только сад и никакой людской суеты. Ветер легко шелестит листочками фигурно подстриженных кустов и деревьев. Птицы уже вовсю уговаривают солнце выглянуть поскорее. Мягко шуршит гравий под чьими-то ша- Только что хорошее настроение как в бездну ухнуло. — Я же сказала, что хочу по- — раздражённо начинает Одри, но в следующую секунду сильные руки обхватывают её поперёк туловища и зажимают рот. "Похищение!" — панически пролетает в её голове. — "Меня хотят похитить, чтобы шантажировать Бена! Или Мэл! Или и Бена, и Мэл!" — Одри, дорогая, я тут подумал, что тебе нужна личная охрана, — ни с того ни с сего вдруг говорит Бен — король Бен! — стоит ей переступить порог его кабинета. — Что? — вскидывает она брови в удивлении, думая, что ослышалась. — Зачем мне охрана? Мы же в Аурадоне- Фраза повисает в воздухе. Бен наконец отрывает глаза от невероятно важных документов и смотрит на неё удивлённо, но она и сама несколько огорошена. — Мы в Аурадоне... а не где? — вспарывает он напряжённо-неловкое молчание. — Я... Я не знаю, — растеряно выдавливает из себя королева единственного на весь мир государства. — Это и не важно! Опомнившись, она решительно идет в атаку. — Главное,что мы в Аурадоне, а здесь никому и в голову придти не может навредить мне! Она как раз решает стоит ли для наглядности ещё и притопнуть ногой, когда в дверь без стука вваливается Мэл. — Мэл! Хоть ты скажи ему! — восклицает Одри. — Что сказать? — скучающе интересуется девушка, устало падая в одно из кресел. — Что мне не нужна охрана. — Серьёзно заявляет королева, но эффект смазывается, потому что если начало было решительным, то в конце — после того, как Одри заметила залёгшие под глазами девушки тени и общий измождённый вид — её голос дрогнул. — Вообще-то нужна. — Волшебница кривит губы в усмешке. — На самом деле это была моя идея. — Твоя? — несчастным голосом переспрашивает Одри, подходя к ней. — Но для чего? — Ты слышала об объявившейся недавно оппозиции? — вопросом на вопрос отвечает Мэл, с нескрываемым удовольствием наблюдая как Одри, подобрав юбки, опускается прямо на ковёр. К её ногам. — Что? — Одри смотрит в почти прозрачные затягивающие омуты её глаз и не может собрать разбегающиеся мысли хоть в какое-то подобие аргументации. — Это для твоего же блага, милая, — успокаивающе воркует волшебница, начиная нежно перебирать шоколадные локоны, разбирая сложную причёску. — Просто я-... мы с Беном не хотим, чтобы с тобой что-то случилось. Так ведь, Бен? Парень подходит к ним и, положив широкую ладонь на покатое плечико, обтянутое фиолетовым атласом, почти умоляюще смотрит на свою королеву. — Пожалуйста, Одри, я не переживу, если потеряю ещё и тебя. И в его словах столько невысказанной боли, что у неё сжимается сердце. — Мы не переживем. — Накрывает его руку своими вечно холодными пальчиками Мэл, тоже не сводя с неё пристального взгляда. — Хорошо. — Не выдержав двойного давления, сдаётся Одри. — Вот и славно, дорогая. — Победные улыбки озаряют их лица, и Мэл мягко ведёт ладонью по её щеке, ободряя. — Вот увидишь стража не доставит тебе никаких неудобств. Одри ластится к этой руке как котенок. Нежная прохладная кожа Мэл пахнет сладковатым дурманом. Но монархи не придают этому никакого значения. Как и всегда. — Одри! Одри, пожалуйста, успокойся! — пытается дозваться до бьющейся в его руках девушки похититель. — Это всего лишь я — Чед! Я ничего тебе не сделаю, только не кричи! Королева замирает в его руках, пытаясь отдышаться. Мысли растревоженным роем мечутся в её хорошенькой голове. Чеду не зачем её похищать, они были добрыми друзьями пока учились в школе, даже встречались некоторое время пока... пока она... пока Чед... Б-Бен... Одри окончательно затихает озадаченная тем, что не может вспомнить из-за чего они расстались. — Обещай, что не позовешь стражу как только я отпущу тебя, — возвращает её в реальность Чед. И шумно выдохнувшая девушка всё же чуть заметно кивает. — Какого премерзкого гоблина, Чед!? — отпрыгнув к противоположной от него стене живого лабиринта, в который он затащил её, зло шипит королева. — Ты на протяжении всего этого года игнорируешь все посылаемые тебе приглашения, а теперь внезапно заявляешься под покровом ночи — хуже любого вора! — в мой дом и... и... Она задыхается не в силах внятно охарактеризовать поведение принца. "Эээ... намеренная деморализация субъекта с ненамеренным причинением вреда и элементами домушничества",— выдаёт её мозг почему-то голосом Карлоса, и она едва сдерживает нервный смех. — "Боже, о чем я только думаю!?" — Выслушай меня, Одри. — Сын Золушки поднимает ладони, как будто сдаётся. — Я просто хотел поговорить с тобой без присутствия этой задурманившей вам с Беном головы ведьмы. — Не смей оскорблять при мне Мэл! — гневно вздёргивает подбородок и скрещивает руки на груди Одри. — Ладно, — покладисто соглашается Чед, пристально вглядываясь в её глаза. "Что он хочет там увидеть?" — Ладно, дикая Роза, — успокаивающе продолжает он. И Одри вздрагивает против воли. Дикая Роза Это милое прозвище посылает волну тепла по позвоночнику. Она знает его, но... откуда? Её никто никогда так не называл. — Хотя я не понимаю почему ты так рьяно защищаешь фактически убийцу своих родителей. — Ты бредишь, Чед — ровно отвечает ему уже взявшая себя в руки Одри, лишь сделав себе зарубку в памяти потом обдумать все свои странные ощущения. — Моих родителей убила Малефисента, когда я ещё была ребёнком. — Но это не так! — Он даже делает порывистый шаг к ней, спеша развеять её иллюзии. — Они были с тобой в день коронации Бена! В день, когда твоя обожаемая Мэл захватила палочку Феи Крёстной и Драконий Глаз и наворотила чёрти что в головах присутствующих! — Это уже переходит все границы! — восклицает мертвенно бледная Одри. — Ты лжёшь! Но голос её не звучит так уверенно и категорично как ей хотелось бы, потому что перед глазами темнеет а в ушах стоит истерично-приказное "Дай мне палочку! Отдай её мне!". Потому что мысли разлетаются как сбитые в боулинге кегли, а к горлу подкатывает горячий ком. — Давай, Одри, я знаю ты сможешь вспомнить. — Чед подходит ещё ближе, опускает осторожно ладони на хрупкие плечи дезориентированной девушки, спрашивает взволнованно-ожидающим голосом: — Помнишь? Ты пришла ко мне много снов тому назад. Одри чувствует, что ещё чуть-чуть и у неё взорвётся голова, или она упадёт в обморок, или... или ещё что-нибудь плохое! Огненная змея боли обвивает её терновым венком, выбивает дыхание, лишает сил. — Ты пришла во сне, — продолжает напевать Чед, чуть укачивая девушку. — Н-не надо... — кое-как выдавливает из сведённого спазмом горла Одри. — Хватит... пре-прекрати. — Но знаком был мне твой лас- — НЕТ! — не выдержав, срывается она на крик. — СТРАЖА! НА ПОМОЩЬ! Она не видит его ошеломлённо-обиженного взгляда, потому что у неё самая настоящая истерика. В тот момент, когда она начинает звать стражу, его теплые руки исчезают с её плеч, и она медленно оседает на траву. — Я совсем-совсем ничего не помню про них, понимаешь? — Одри болтает рассеяно палочкой корицы в глинтвейне, следит внимательно за рябью на тёмно-рубиновой поверхности. — Я плохо их знала, — совсем тихо отвечает ей Мэл. Одри избегает смотреть на неё, потому что в свете свечей у неё совсем тёмные волосы и глаза как две бездны. Из-за этого Мэл кажется сейчас такой непозволительно ч у ж о й, что Одри просто страшно поднять взгляд. Вдруг напротив совсем другой человек? — Но ведь знала, — со слезами в голосе замечает она. — Мы перекинулись парой фраз при представлении, не более, — парирует волшебница. — Если тебя это утешит, то я отомстила за твоих родителей, когда превратила Малифисенту в ящерицу. — А почему? — пытаясь быстрыми движениями стереть солёные дорожки слёз, спрашивает принцесса. — Потому, — у Мэл очень мягкий голос, он стелется на нижних нотах, завораживая и успокаивая. И Одри, невольно подняв взгляд, натыкается на колдовской пожар в чужих глазах, — что этот мир слишком мал для двух Малифисент. Одри резко садится на кровати, оглядывается панически, но в королевских покоях нет никакой опасности. Взгляд лишь цепляет светлую макушку вымотавшегося за день и спящего беспробудным сном Бена и сонные глаза более чуткой Мэл... светло-серые глаза. Не зелёные. — Что случилось? — давя зевок, интересуется волшебница. — Мне приснилось... — Одри спотыкается, пытаясь уловить детали стремительно ускользающего сна, но может вспомнить лишь ощущение леденящего ужаса и имя. — Что Малифисента вернулась. Мэл придвигается ближе, заключает в успокаивающие объятия, шепчет тихо на ухо: — Не волнуйся, любовь моя, ни Малифисента, ни кто-либо другой никогда не сделает тебе ничего дурного. Я им не позволю. Ты веришь мне? — Да, — кивает Одри. — Да, конечно. Это просто дурной сон. Я... я просто... — Тебе надо отвлечься от него, дорогая, только и всего. Что ж я хотела сделать тебе сюрприз, но раз такое дело... — Мэл театрально-скорбно вздыхает, но уголки губ, пытающиеся расползтись в довольную улыбку, её выдают. Одри невольно затаивает дыхание, пока она выдерживает паузу. — Мы с принцем Чармингом наконец уладили все недопонимания, — торжественно, как будто она делает объявление в тронном зале, а не сидит в ночной сорочке в своей постели, объявляет Мэл. — И завтра он прибывает с визи- Она не договаривает потому, что Одри с счастливым визгом бросается ей на шею. Они с Чедом были добрыми друзьями пока учились в школе и она очень скучала... А король Бен — разбуженный локальным цунами в одной конкретной королевской кровати — запускает в них одной из множества подушек и зарывается носом в складки одеяла, пытаясь уснуть обратно... и потому не может видеть мстительно-предвкушающего переглядывания своих дам.