Взгляд с неба.

После просмотра вечернего репортажа Оптимус прошерстил весь интернет в поисках этой самой операции «Земля». Как оказалось все кишит теориями и фотографиями с места или предполагаемого места убийства заложников. По спине проходит паршивый холод, а пальцы над клавиатурой начинают дрожать. Как только где-то упоминались слова « Убийство » « Заложник » то в груди противно болит и к горлу подходит ком, застревая где-то в гортани он остаётся там, а глаза снова начинает жечь.  — Дьявол, — Тихо говорит он когда у кого-то из пользователей появляется видео из сети с места событий. Теперь под ноутбуком затряслись колени, если одни лишь слова доводят его до состояния отчаянья, что будет от видео? — Ретчет… — Он уже подводит стрелочку к видео и под файлом высвечивается комментарий который заставляет студента-историка зависнуть. Эй! Но ведь там не все! Там только источники, значит их расстреляли по отдельности? Да и вообще, скорей всего они живы, тела ведь так и не нашли. Написала какая-то фанатка террористических видео, решив даже не открывать файл Оптимус резко убирает компьютер с колен и очень быстрым шагом выбегает на лестничную клетку в которой всегда царила прохлада. Поглядев на время, он понял, уже поздняя ночь, но дом не спит, где-то пьянствут, где-то курят. Это все только помогло Прайму понять — он не один в помещении, его что-то будет отвлекать от дурных мыслей. Он сполз по грязной и вымазанной, сорока восьми видах грязи, стене. Тут вышел сосед, пожилой старик который закуривал и поправлял тельняшку.  — Чего, сынок, — Усмехнулся старик — Не прислоняйся ты к этой штуке! — Более серьезно сказал пенсионер — Что ты такой грустный?  — Нечего, — поверхностно отвечает парень — Я просто решил воздухом подышать.  — Да ну? -Не доверчиво вскинул бровь пришелец — У тебя вид будто ты на поминках побывал. — Насмешливо произнес мужчина, тут Оптимус решил сбавить веселое настроение старичка.  — У меня очень важный человек умер на операции « Земля » -Тут старик замолк и резко изменился в лице, стыдливо закосив губу он подает студенту пачку и осторожно присаживается рядом. Они закуривают пуская дым в потолок.  — Кто-то из тех о ком говорили по радио? — Решил разговорить пацана ветеран, он знал, что сейчас тем кто ждал своих близких с фронта не то, чтобы сложно — им невыносимо.  — Да, они самые — Он снова делает затяжку наблюдая как горит бумага с табаком и крошится пепел. — Военврач, мы полгода не виделись, хотя и знали друг друга меньше суток.  — Но все же это близкий тебе человек? — Понимающе говорит мужчина разминая ногу, пускай где-то внутри он не верил ему, не верил что можно назвать человека близким, если вы знакомы так мало.  — За вечер он стал самым близким, самым понимающим, и самым дорогим…  — Стоп, так это не врачиха? — Искренне изумился старик — А, так ты из этих, — он запнулся — как их там. — Он немного отодвинулся и напряг руки, пускай он и не признавал «такое», но видя, что парню плохо, как-то добивать его было бы, по-скотски. Прайм пропустил его слова мисо ушей задумавшись о чем-то. — Не вешай голову, на моей родине не принято так делать. Оптимус почувствовал как его плечи стали замерзать, как макушка головы болезненно стала охлаждаться, а пальцы дрожать… Пора домой, иначе заболеет еще. Попрощавшись со стариком Оптимус вернулся к себе. По работавшему телевизору снова передают выпуск про Операцию « Земля », многие телеканалы придумали уже сотню теорий о случившемся и нашли виновных. Вот только все в голос говорят « ТЕЛА НЕ НАЙДЕНЫ » Тела не найдены… Экран телевизора гаснет, ноутбук закрыт и выключен свет. Ему плохо, обидно и досадно, потому что он тогда ушел не попытавшись вернуться, хотя и видел как медик вышел за ним на улицу. Взяв из холодильника бутылку пива он снова включил телевизор и устроился на диване. Горло обжигал горький напиток, а где-то внутри приятно грело. По телеканалу все те же новости, на следующем скучная мелодрама, а на других какие-то комедийные шоу, которые оказываются не на редкость идиотские.  — Ни черта… — Процедил сквозь зубы Прайм когда бутылка уже кончилась, а каналы были перещелканы на втором кругу. — Я спать… — Сообщил он пустоте, после чего поставив бутылку на пол упал лицом в диванную подушку. Через несколько секунд он уже начал проваливаться в сон, ему снова приснилась история… Красивая улыбка и сальные рыжие волосы, Оптимус сразу понял, что эму это снова снится. Спустя только полгода ему снова стал снится военврач, только в этот раз что-то было не так, Оптимус не смог сначала понять почему ему кажется, что что-то не так. Будто эта история чем-то отличалась от двух других, она была какой-то особенной, до боли реалистичной и сильно близкой. Ему снились обрывки, вот он сам подходит к тому дому где они встретились, но через секунду уже шел дождь и Ретчет стоял напротив его, тут же сделав шаг навстречу Оптимус куда-то пропадает, раз и он снова смотрит новости в том злосчастном магазине. Это не история, это видение. Последним ведением было то, как Ретчет стоит перед ним, весь мокрый и попытавшись что-то сказать разворачивается и уходит. На этом сон обрывает падение с кровати, а затем и дребезжание будильника, бесстрашное существо назойливо ломается об стол лишь бы только довести хозяина до ручки.  — Твою мать… — На этих словах студент смотрит на собственные ноги, после чего идет еще один сумасшедший день… Неудачный завтрак, порванная футболка и потеря телефона, случились за одно утро. Опоздание на пару, порванная тетрадь и расшибленное колено — это уже ближе к обеду. Потеря кошелька в кафетерии, облитая чьим-то кофе новая футболка и назначенная встреча с Элитой — Нечего хуже чем этот день в его жизни не случалось никогда. Тут ему снова захотелось подняться на крышу того дома где вечно пировала голубиная свадьба. Где открывается вид на завод химических веществ, благодаря которому по большей мере, восемьдесят процентов пасмурной погоды приходится на дым от работы этого гиганта-убийцы. Но в день когда он встретился с тем, кто царствовал над снами подростка было солнечно и довольно красиво.  — Почему ты не придешь сюда снова? — Обратился студент к пустоте, смотря на все это с нового ракурса ему хочется смеяться, не хихикать себе под нос, а смеяться по настоящему, в голос, чтобы услышал каждый. Но стоило ему улыбнуться, в горло прикатился ком, а попытавшись засмеяться горло стало сдавливать спазмами, заболели глаза и по телу пошла дрожь. Щеки предательски пытали, а голова стала потихоньку пульсировать. Слезы выкатывались из глаз, а губы продолжали дрожать, все тело стало ватным, и голова казалось начинает взрываться. Сначала он давил в себе эти слезы, ведь он мужчина, он не должен распускать сопли. Но кто его увидит? И в итоге, теперь он плакал навзрыд. Не стыдясь своих слез не на секунду. Когда он все же успокоился, то с силой стал теперь глаза в попытке согнать с них оставшуюся воду, ком некуда не делся, только с силой стал давить на стенки горла. По телу прошлись мурашки сводя шею в судорогах. Но прошло и это. Теперь ему казалось, что он свободен от всего, от всех своих проблем.

***

 — Отвратительная погода, — бурчал себе под нос, как старый ворчливый дед, военврач, он потерял все возможности на связь с цивилизацией уже очень давно, он потерял счёт времени и расстояния. Он проходил то по километру, то по четыре. Но с каждым днём, с каждым чертовым днём это расстояние сокращалось. Он еле передвигал ноги, беспощадное солнце пустыни жгло ему голову даже под накинутой на неё футболкой. Его плечи уже сгорели и противно болели, пальцы немного опухоли от недостатка влаги, горло было той же сухости, что и песок под ногами. Подошва армейских ботинок казалось плавилась на расколенном песке. Голова кружилась, и болела, он был словно в бреду. Ненавистные ему отныне миражи бросались на каждом возвышении. Не выдержав всей этой жары он упал на колени, затем и наспину, выгнувшая спина как-то тихо хрустнула. Ретчет уже приготовился принять смерть как раб этого солнца, закрыв глаза он почувствовал как обмякло его тело, плечи жгло, а лицо было под слоем пота. — Эй! — В панике кричал какой-то солдат, рыжий про себя подметил что таких истеричных не выносит. Какая жалость, но именно такой тип солдатов спасет его сегодня, чтобы завтра он спас их. — Он еще жив! Быстрее! Его надо поместить на вертолет! Дальше все плывет, неразбериха творится в голове, и вроде бы все идет отличной, и вот он уже просыпается, видит свет операционной лампы, то через секунду он погрязает во тьме. Во всей этой борьбе он услышал знакомый до боли голос. Мальчишка-нетрадиционал признается ему в любви, вот прямо сейчас ему хочется ответить взаимностью и не идти на это задание. Не хочет смотреть на то как умирают его друзья снова, их разбросали где только могли. Пресса наверное уже сообщила об этом провале и позоре.  — Ретчет. — И снова этот голос, приятный оказывается, Оптимус завет его откуда-то извне. Но Ретчет слышит его как через толщу воды. — Все вроде нормально, — Продолжил голос — врачи сказали, что пока ты в критическом состоянии. — Тяжелый вздох и какой-то скрип. — Интересно, слышишь ли ты меня? Вот дурак! Естественно слышу!  — Неважно, доктор сказал, что когда ты придешь в себя, то они начнут вводить какой-то препарат, я даже названия не запомнил. — Голос становился все ближе и ближе, с каждым произнесенным словом, с каждой фразой Ретчет понимал что слышит его намного четче и мысленно отвечал, но не все длится вечно. — Мне нужно идти, брат за мной пришел. Все кричит чтобы я оставил тебя в покое… Лучше тебе этого не делать…