Справедливое наказание.

Раз. Звук удара плети разрывает воздух на части. По всему телу волной проходятся мурашки. Два. Ты слышишь как она приближается к тебе. Львица идет к добыче. Тихие, но уверенные шаги. Она босая. Не удивишься, даже если обернувшись увидишь ее в неглиже. Она Королева, вы в королевских покоях. Когда-то твой отец делил здесь свое ложе с твоей матерью. Но время прошло и теперь это обитель совсем других людей. Три. В сантиметрах от гладкой кожи. Ты вся напряженна, ждешь удара. Но королева умеет играть только по своим правилам. Горячие пальцы охватывают плечо. Четыре. Удар приходится на лопатку. От неожиданности всхлипываешь. Горячие пальцы прикасаются к порезу. Это безумие, но от одного ее прикосновения хочется кончить. Она наклоняется к тебе. Горячее дыхание. Мягкий шепот. - Тише, моя девочка. Моя маленькая, глупая девочка. Пять. Как один и тот же человек, может приносить столько же удовольствия, сколько и боли? Шесть. Удары ложатся ровной линией плети почти в одно и тоже место. Королева знала куда бить, знала, что больнее всего там, где рана. Принцип, проверенный десятки раз. Семь. - Ты повела себя не самым лучшим образом. Сбежала. Собрала людей. – Шепот, пронизывающий до костей. – Ты решила поиграть. Но ты забыла, что в шахматах пешка не считается фигурой. Восемь. Пешка не считается фигурой. Белоснежке это было известно. Королева сама научила ее игре в шахматы. Но Белоснежка умолчала, про другое. Каждый раз когда пешка пересекает поле, она становится ферзем. И она знала. Равенна не раз была пешкой, но каждый раз становилась ферзем. Девять. Удары были наполнены яростью и гневом, но сам палач выглядел спокойным. Из порезов маленькими каплями просачивалась кровь. Они становились совершенно невыносимыми, но это справедливое наказание за неподчинение. За бунт. Каждый удар был заслужен. Десять. Плеть улетает в сторону. Поднимаешься с колен. Ноги дрожат, в глазах летают черные точки, в ушах шумит. Спина горит адским пламенем. Осторожно подходишь к ней, будто лань решает сдаться львице. Заглядываешь в изумрудные глаза. Странно, но в них ни злости, ни гнева. Лишь какое-то отчаяние, из-за которого становится невыносимо жалко своего палача. Почти невесомо дотрагиваешься до ее губ своими. Ее лицо расплывается в неприятной пелене и ты падаешь. Горячие руки обхватывают твое тело и неприятной болью отзываются порезы на спине. Тьма и тишина. В королевских покоях тихо. Свеча, оставленная у зеркала, боязливо отдает свой свет. Кажется, что в мире не осталось больше ничего кроме королевских покоев и двух душ. Свернувшись клубочком, спит беспокойным сном Белоснежка. На спине алеют порезы. Королева лежит рядом. Девчонку следовало бы бросить в подземелье. Оставить навсегда в одиночестве. Отдать на растерзание голодным собакам. Забить до смерти. Всадить кинжал ей в сердце. Но вместо этого она спит на мягкой постели. И вместо всего этого ты нежным шепотом, говоришь, что все хорошо, когда она вскакивает и начинает плакать. Куда делось твое благоразумие? Может быть эта девчонка отобрала его у тебя? Осторожно пальцем проводишь по одному из многочисленных порезов. С губ Белоснежки срывается тихий, но полный боли стон. Может эта девчонка отобрала у тебя твое сердце? Солнечные лучи проникли в комнату, упав на лицо Белоснежки. Осторожно потянувшись, Белоснежка уже приготовилась к волне боли, но ничего не почувствовала. Быстро встав с кровати, подошла к зеркалу. Гладкая кожа на спине была такой же как раньше. Никаких ран или шрамов. И лишь кнут, брошенный в углу комнаты дал понять Белоснежке, что прошлая ночь не была сном. Тихо вернувшись в постель, легла рядом. Тонкие руки обвили тело. Обе души стали одним целым. Девчонка не отбирала у королевы сердце. Королева сама отдала его. А взамен, девчонка отдала свое.