Разговоры под метель

Багира очнулась в холодном подвале, подвешенная руками к стене. Горлин сидел недалеко, свет фонаря освещал лишь часть лица, образуя жуткие тени. — Боря? Он вздрогнул от ее голоса и поднялся. — Очнулась? Ну здравствуй, Рита. — Что тебе нужно? — женщина с тоской посмотрела на руки. — Чего ты добиваешься? — От тебя? Уже ничего не нужно… Просто хочу отомстить твоему другу — Ивану. А ты очень хорошо для этого подходишь. Впрочем, пусть он сам делает выбор. — Зачем, Борь? Он сделал то, что был должен сделать. Ты отступился, купился на легкие деньги. — Предать? — Горлин подошел к ней вплотную. — Это он был обязан сделать? Мы же с ним с детства дружили, Рит. Это не ты, не Бизон ваш. Мой отец погиб, когда мне и года не было. Дядя Миша, отец Вани… Он меня как второго сына воспитывал. Не делил нас абсолютно. Матери дружили. Одни ясли, один садик, одна школа, одна военная часть. Я же служить из-за него пошел, потому что боялся за него как за брата. Он шебутной был на всю голову, страха не знающий, не себя не берег, не других. Хотя и сейчас такой же… Я ученным быть хотел, Рит. Но Ваня хотел быть героем! Знаешь сколько раз я его спину прикрывал? Больше чем ты и Тарасов вместе взятые! Это он сейчас такой умелый, а раньше… Как баран лез куда не надо и нарывался постоянно. А мне потом пинки прилетали, да пули его. Нет, я не спорю. Он тоже не раз меня выручал. В бою не бросал, это да. Пока в сознании был, бился до последнего… Только половины ранений я мог бы избежать, если бы не Ваня… Я жить хотел, нормально жить, понимаешь? А что мне дали? Трость и хромоту, да еще сомнительную перспективу дожить до шестидесяти и почти гарантированную инвалидность после пятидесяти пяти, если не лечить. А вот денег на лечение, не дали! — Борис покачал головой. — Ты думаешь Ваня этого не знал? Прекрасно знал, он даже подачки мне кидал со своей адмиральской зарплаты… Когда мне эта идея подвернулась, он был первым, кому я рассказал. Заработанных на этой махинации денег мне бы хватило, чтобы уехать и спокойно дожить до старости. У нас половина выше сидящих этим занимаются, а бороться Батя решил почему-то именно со мной! Хотя я даже догадываюсь почему, на других кишка тонка и доступа нет. А я идиот доверяющий брату. Вот и все, Рит. И самое хреновое, тогда, когда уже все закончилось… Я попросил, попросил его убить меня. Чтобы отмыться от этого позора… Но он не смог сделать даже этого. Все добродетельного из себя строил. Вот так вот, Багира, вот какой у тебя друг! — А я, Борь? Я причем? — женщина не знала, что еще можно ответить бывшему коллеге. Про дружбу с Батей она знала лишь понаслышке, вместе им поработать довелось недолго. Да и Булатов тогда чаще в штабе пропадал. — Не причем, Рит… Тут уж прости, — Горлин чуть усмехнулся. — Именно поэтому ты пока цела. — Пока? — Это все зависит от Бати. Посмотрим, что он выберет, когда окажется загнанным в угол. Где некому помочь, а единственный вариант — предательство. — И как ты это сделаешь? — Знаешь, у Вани очень мало действительно дорогих для него людей. Скажу точнее. Их двое… Ты. Он полюбил тебя, нет, ни как женщину даже, хотя я давно в курсе ваших отношений. Ты для него что-то вроде веры… Ангела, я не знаю. — А второй? — А второй человек в его жизни — это дочь. — Ты не посмеешь! Оставь Лену! Она… — Она вторая, — Борис перебил пленницу. — А кому из вас жить пусть выбирает он. Правда, он еще не знает, что выбор не так прост.

***

Пригов вздрогнул от очередного грохота и опаской посмотрел на дверь кабинета за которой скрылся адмирал. Шальной, стоящий рядом, лишь покачал головой, прерывая его попытку подняться. — Не стоит, он должен побыть один. Есть хоть какая-то информация по письму? — Максим посмотрел на программистов и нахмурился, получив отрицательный ответ. Письмо с требованием пришло несколько минут назад. Пригов в который раз вгляделся в экран. «Твоя дочь находится под моим контролем, правда она пока не знает этого. Как и Багира, которая сейчас тоже чувствует себя удовлетворительно. Я не прошу много, Ваня. Ты просто должен решить, кто из них останется жить. У тебя на это есть целый час, и я скажу больше. Я дам тебе шанс извиниться перед любой из них. Тебе всего лишь стоит снять видео и отправить мне ответным письмом. И еще одно. Если ты выберешь Риту, Лена умрет быстро и безболезненно. Если Лену, Рита будет умирать долго и мучительно. Но твоя дочь этого не узнает. Если попытаешься покончить с собой, умрут обе, но тоже долго и мучительно. Если попытаешься обмануть… Не сможешь. У тебя час, Батя. А потом будет поздно кого-то спасать». — Урод, — Максим стукнул по столу. Шум в кабинете Булатова утих. И дверь распахнулась с громким стуком. — Иван? — Шальной посмотрел на испачканную кровью рубашку, и болезненно бледного адмирала со слишком красными глазами и сбитым дыханием. — Я не могу, — голос оказался едва слышен. — Я не смогу. — Я смогу! — Родионов резко вскочил, заставив всех посмотреть на него. — Иван Михайлович, вы должны сказать ему, что выбираете дочь! И отправить письмо с видео. Только оно должно быть длинным, насколько это возможно. Как только он запустит его, я смогу установить где находится компьютер. Он не убьет Багиру, пока не закончится запись! — А если он не в городе! Или вообще не в стране! Для чего-то же он ждал целые сутки?! — Пригов посмотрел на парня. — Да какая разница какой город! — Шальной подошел к Родионову. — Везде есть люди, техника. Да хоть в Антарктиде! Я подниму любую технику. — Булатов, у тебя еще есть тридцать минут. Двадцать девять из них, ты должен вести запись. Давай камеру и диктуй, живо! Я свяжусь с начальством!